Суд над Декабрем

Он взял меня за руку и потянул на выход.

– А как же плед и фужеры?

– Вернусь за ними потом.

Когда мы возвращались к мотоциклу я увидела ту самую каменную «стену», об которую мне нужно было облокачиваться и испугалась. Действительно, стоило мне сделать шаг вперед или пройтись не боком, наверное, меня бы уже соскребали с камней или мой труп плавал бы в озере.

Леша отвез меня к развилке.

– Надеюсь, я тебя ничем не обидел… А если обидел, то прости меня, пожалуйста, я правда не хотел этого делать. – Парень виновато на меня посмотрел и его выражение вызвало у меня улыбку, я крепко прижалась к нему.

– Нет, всё было более чем прекрасно, спасибо за такой вечер, – после этих слов я поцеловала парня на прощание и пошла к дому.

Я тихо и беспрепятственно вернулась домой, миновав высокий забор. В этот момент я подумала, что какой кошмар – иметь такой забор, ведь если я могу его перепрыгнуть, то любой грабитель или бандит тем более.

POV Алексей.

В присутствии Риты я становлюсь каким-то слишком нежным и ласковым человеком. Я ощущаю некоторую связь с этой девушкой, но не хочу позволять себе что-то менять в моем жизненном укладе. Когда открываешься кому-то, есть огромный риск быть преданным, а в этой игре предаю только я.

Нет, я не влюблен в нее… Или все же влюблен?

Нет. Бред какой-то, я покачал головой, борясь со своими мыслями. Я просто трахну её и напоследок сделаю больно, чтобы у нее появился жизненный опыт, и она больше не доверяла плохим парням. Да она еще должна будет меня благодарить за такое.

То, что мне рассказала эта девочка про свою маму может послужить неплохим оружием против её чувств, но есть одно огромное «но».

Моя мать тоже была наркоманкой, и я убью любого, кто скажет что-то плохое в её сторону, а Маргарита и вовсе еще ребенок, её чувства очень хрупки. И я знаю, что запросто могу сломать её жизнь.

Ай, к черту размышления, плевать мне на чужие чувства, я сделаю то, что хочу.

9. Брошенный ребенок

На часах без десяти минут седьмого, а это означает, что совсем скоро проснется наша домработница. Вот этого человека я на дух не переношу. Жанна лживая и заскакивающая перед моим отцом женщина, которая в душе надеется на большие отношения, чем просто «начальник-подчиненная».

На цыпочках поднимаюсь в свою комнату, быстро раздеваюсь и сразу ложусь под одеяло. Мысленно благодарю себя за то, что перед уходом додумалась сразу расстелить постель. Ноги гудят от усталости, я вытягиваю их и с головой укрываюсь одеялом. Какое же это блаженство!

Сегодня в школу я определенно не пойду, так как мне надоели эти глупые и никчёмные подколки со стороны одноклассников, да что там шуточки… Сами одноклассники вызывают у меня лишь ненависть. На сегодняшний день позволю себе отдохнуть от всего этого. С этими мыслями проваливаюсь в сладкий сон.

– Маргарита, ты проспала, – где-то вдалеке приглушенно звучит противный голос. Оу, черт возьми, кто посмел прервать мой сон?!

Медленно открываю глаза и понимаю, что моя голова готова расколоться на две части. Хотя я вроде бы выпила всего лишь два бокала шампанского, но вместе с ранее произошедшими событиями и отсутствием нормального сна, всё это объединилось в головную боль.

Пытаюсь сфокусировать свой взгляд и вижу нашу домработницу.

– Что? – Вопросительно вскидываю брови.

– Глупышка, повторяю: ты опаздываешь в школу, – Жанна как всегда фальшиво улыбается, а я пропускаю мимо ушей противное слово «глупышка».

– Я сегодня не иду в школу.

– Но… – следующие её слова уже не слышу, так как демонстративно надеваю наушники и включаю музыку на полную громкость. Может быть домработница хотела продолжить что-то говорить, но своим выражением лица я показываю, что разговор закончен и музыка мне определенно важнее, чем пустая болтовня.

Жанна постояла буквально пару минут, потом покачала головой и ушла, предварительно закрыв дверь. Вот так бы она ещё из нашего дома ушла, и тогда я абсолютно прекрасно жила одна.

Смотрю на часы и вижу, что поспала всего лишь два часа, но сон больше не шел. Как всегда, смотрю на потолок, но ничего интересного там нет. Может уже стоит туда картину повесить? Или телевизор? Кто-нибудь вообще вешает телевизоры на потолке? Усмехаюсь своим мыслям. Да, дураку не скучно одному.

Встав, беру книгу со стеллажа. Этой книгой оказалась «Джейн Эйр» Шарлотты Бронте. Первые страницы я читаю с большой неохотой, так как начало не вызывает во мне интереса. Но, я, как и по жизни даже здесь пытаюсь разглядеть что-то хорошее там, где этого возможно нет. Интуиция меня не обманывает и уже на 6 главе я полностью поглощена судьбой героини. Чтение продолжалось около трех часов, пока мой живот требовательно не завыл. С огромным сожалением приходится отложить книгу, предварительно вложив закладку.

Надеваю домашние шорты и кофту и спускаюсь вниз, на кухню. Пахнет очень ароматно, поэтому прошу Жанну заварить мне кофе, на что она лишь хмыкнула и начала готовить.

Да, я знаю, что уже достала её, и возможно мне следовало быть мягче, но какой-то фактор не позволяет это делать. На самом деле, иногда я вижу, как она откровенно пытается подкатить к моему отцу и мне это совершенно не нравится.

Я подошла к плите и подняла крышку кастрюли. И всё, что я увидела – это геркулесовая каша. Ну уж нет, я ненавижу каши и не буду это кушать.

– Жанна, приготовь мне бутерброд, – секунду подумав, добавляю слово «пожалуйста», скорее для галочки, чем из-за вежливости.

– У нас на завтрак каша, и вообще, идите и сядьте в гостиной, люди вашего круга кушают именно там, – а вот с этого момента домработница снова начала меня раздражать, вообще меня трудно вывести из себя, но эта женщина прекрасно справляется.

– Знаешь, – я специально отделяю слово «знаешь» паузой, – если бы я хотела кашу, то попросила бы именно её, это логично. А если я захотела съесть еду на кухне, значит я приму её на КУХНЕ. Невзирая на предписанные правила этикета для наших кругов, ясно?

– Ясно, чего уж тут неясного, маленькая стервочка, – последние слова она сказала настолько громко, чтобы я ее услышала, и одновременно так тихо, чтобы я могла принять это за разыгравшееся воображение.

Думаю, глупо было бы ссориться и обзывать друг друга, поэтому молча дожидаюсь бутерброда с кофе и взяв свой обед, направляюсь в комнату, попутно игнорируя замечание «В комнате не едят».

В целом день проходит спокойно, всё время я читала книгу иногда прерываясь на прослушивание музыки, чтобы дать глазам отдохнуть. Но в моей жизни ничего спокойно пройти не может и вечер был безнадежно испорчен одним звонком.

Звонили со школы, ведь я сегодня не пошла в это проклятое место. Конечно, преподавательница делала это скорее из добрых побуждений в свете вчерашних событий, но этот альтруизм сейчас обернется против меня.

Трубку подняла Жанна и потом сдала меня отцу, как говорится со всеми потрохами. Учительница сказала, что еще дополнительно позвонит отцу, чтобы поговорить о моих взаимоотношениях с одноклассниками. Боже, только не это. Я бы не хотела, чтобы он узнал обо всём. И не то, чтобы он расстроится, просто сделает мне замечание, скажет, что мне нужно наладить отношения с ними, будто это так легко. Конечно, он ведь ничего не знает.

Если бы мы с отцом были немного ближе, и если бы он хоть чуточку внимания уделял мне, не считая снабжения деньгами, то я бы выговорилась отцу, но всё было не так, как хотелось…

В этот вечер отец специально приехал домой на ужин. Слышите иронию, да? Просто обычно он ужинал в ресторане, и всё время проводил в офисе, пересекались мы раз в неделю, и то в лучшем случае. Замечательный у меня папочка, правда ведь?

Я сидела в своей комнате и ждала, когда меня позовет Жанна. Она ведь обязательно позовет, так как любит прислуживаться и заискивать перед шефом.

Всё случилось так, как я и сказала: она вошла в мою комнату и попросила спуститься на семейный ужин. М-да, это словосочетание никак к нам не относится, где она увидела тут семью? Семья, в которой отец забыл, когда день рождения у собственной дочери, и дочь, которая постепенно ощущает ненависть ко всему окружающему миру.

Но деваться некуда и мне приходится спуститься вниз. Отец сидел за столом, и я на миг замерла, прежде чем сесть на свое место. Мне, почему-то до ужаса захотелось почувствовать себя маленькой, обнять папу и спросить, где же он был всё это время? Именно этот вопрос отражает всю реальность последних плюс-минус десяти лет.

Где он был, когда я впервые разбила коленку, упав с велосипеда? Где он был, когда я окончила начальную школу? Таких вопросов набралась уже целая гора, и я бы непременно хотела получить простой ответ: «Неважно, что было раньше, теперь я здесь – рядом. Доченька моя».

Мой ступор был секундным, но мыслей пролетело столько, что боль в висках начала отбивать чечетку.

Отец увидел меня и просто кивнул. Кивок у нас теперь означает теплое приветствие, да. Мне вдруг в одну секунду всё так осточертело, как же больно быть брошенным ребенком при живом родителе. Я поникла и просто села за стол. При таком настроении этот разговор изначально обречен на провал.

– Что скажешь, Маргарита? – Он был бизнесменом от кончиков пальцев и до мозгов. Даже сейчас его тон был официальным, но никак не присущим заботливому отцу.

– Приятного аппетита, – я быстро начала кушать салат. Отец снисходительно хмыкнул.