Госпожа. Наказание любовью

Вспышка удовольствия чуть не ослепила, Таня выгнулась, подавшись вперёд и запрокинув голову. Оттуда моментально выдуло все остатки мыслей и прочего мусора, осталось лишь тягучее возбуждение, дразнившее натянутые до предела нервы. Такого она точно не ожидала, что с помощью всего лишь одной игрушки Самсоновы получат над ней полную власть…

– Вытащишь раньше, чем мы скажем, накажу, – обронил Евгений, склонив голову к плечу и откровенно разглядывая её раскрытое лоно, и снова что-то сделал с пультом.

На сей раз вибрация стала сильнее, и Татьяна беспомощно всхлипнула, приподнявшись на носочки и опершись на Бориса. Да что же это!.. Возбуждение накрыло горячим шквалом, проникло в каждую клеточку. Проникло под кожей и растеклось там сладким ядом. Низ живота скрутило болезненной судорогой, и мышцы снова сжались, лишь усиливая ощущения. Рука сама потянулась помочь игрушке, дать себе наконец освобождение, однако Борис тут же перехватил, крепко сжав её запястья и не давая притронуться к себе.

– Не-ет, детка, себя не трогай, пока мы не скажем, – мурлыкнул он и пощекотал языком суматошно бьющуюся жилку на шее Мельиной. – Наслаждайся и будь послушной девочкой, тогда всё получишь, Танюша.

Его пальцы поигрались с напряжёнными, ноющими от недостатка ласки сосками, легко пробежались по её телу, а потом Борис снял её ногу и опустил.

– Всё, пора одеваться, а то опоздаем, – решительно заявил он.

Евгений к облегчению и одновременно разочарованию Тани спрятал пока пульт в карман и снова потянулся к пакету, пока его брат снимал с неё чулки. Мельина же пыталась отдышаться и справиться с проклятой дрожью, не желавшей униматься. Тело плавилось от истомы, разбуженная страсть голодно покусывала изнутри, и хотелось изгибаться и непристойно двигать бёдрами в попытке хоть как-то получить удовольствие самостоятельно. Только это было бы совсем унизительно и гадко… Поэтому, стиснув зубы, Татьяна сдержалась, хотя при каждом простом движении лапка скользила по горящему клитору, а мышцы мягко сжимали игрушку, дразня её и без того обострённые чувства.

– На, сначала это, – Женя протянул прозрачный пакет, в котором просматривалось что-то чёрное и кружевное. – Потом остальное.