Пауза

Я пожала плечами, не понимая, что несет очередной пафосный безумец, и пошла мимо, ведя Абао за руку. Вокруг начали тесниться еще фигуры, перешептывающиеся между собой.

– Но ты – не добра! – крикнул кто-то из них.

– А что есть добро?– полюбопытствовала я, останавливаясь и вспоминая лекцию Дэвлина о пауках и мухах. – Ловушка дуализма. А с весами, как мы недавно выяснили, у меня все в порядке.

– Она действительно не видит разницы, – ахнул кто-то, – не прибегает к софистике, а искренне не видит различий!

– Ага, – проворчал низкий голос, – да она эту преграду даже не заметила!

– Не увидела!

– Поверни назад!

До красивого беломраморного балкона оставалось несколько ступеней.

– Зачем?

– Побойся богов, запечатавших этот мир! Их правила…

– Вот не надо о богах, – прервала я говорившего, начиная заводиться, что придало мне сил еще на несколько шагов, – с одним я пью, двоим служу, а одна мечтала заполучить мою голову на Зимнее Солнцестояние. Боги меня не пугают. Озадачивают – трандец как, но не пугают.

– Одна ступенька, – грустно улыбнулось Абао, – нам пора прощаться, моя хрупкая Пестрая Бабочка. Ты и правда больше не испытываешь той ненависти к миру. Я больше не связано, я – свободно!

– Куда ты теперь?

– Куда угодно! Туда где тепло, светло и нет границ! Прости, я ничем не могу отблагодарить тебя, как подобает.

– Одна ступень еще, – этот страж был в переливающейся всеми цветами мантии, – и ее ты не сможешь перешагнуть, смертная. Эта ступень – страх! Это место не для людей! Что если ты сделаешь еще шаг и исчезнешь? Что если ты вернешься, и твой демон выпьет тебя? Или ты увидишь, как умирают все, кого ты любишь? Снова?

Я помолчала немного.

– Всем когда-то приходит срок, – проговорила я, облизнув губы и почти повиснув на перилах, – все, что я могу сделать, это провести все возможное время рядом с теми, кто мне дорог, не отравляя их жизнь ссорами, обидами и прочими глупостями. Эта мысль успокаивает меня, я делаю все, что могу, – тут мне снова вспомнилось, как Эрик впервые вернулся из мертвых, – а иногда даже больше, чем могу.

– Ты сама-то веришь в то, о чем говоришь?

Я немного подумала, перебарывая смертельную усталость. Храбриться больше сил не было.

– Да пошли вы все, – выдохнула я, – вера, правила, боги, судьба… Как же вы все задрали уже со своим пафосом. Душа! Геомантия! Я – человек. Я просто делаю то, что должна, и будь, что будет. Мне вообще что, слишком много надо? Я искала что ли силы? Или власти? Или пыталась переделать мир? Да мне нужно просто спокойно жить рядом с теми, кого я люблю, и защищать их, как умею. Это же трандец как мало! А все остальное делают такие, как вы! Великие, мать вашу, и возвышенные! Боюсь я? Да конечно, боюсь, я же человек! Но знаете, что? Страх – это хорошо, он заставляет меня действовать. И я пройду эту вашу мертвячью лестницу, даже если сдохну тут к мертвякам лысым!

– А если ангел прав? И ты вместо того, чтобы прожить свою жизнь, простой инструмент без свободы воли? – вкрадчиво поинтересовалось существо, пытаясь нащупать нужные струнки, но оно определенно опоздало.

– А знаешь что? – больше всего мне хотелось сейчас закурить и выдохнуть ему в лицо клуб дыма, да покрепче. – Нахрен рассуждения о свободе воли, ясно? Нахрен гребаную рефлексию! Я тупо хочу домой, и мне глубоко по барабану, почему именно я этого хочу.

Капюшон склонился ко мне так, что на секунду под ним можно было угадать призрачные черты нечеловеческого лица.

– Я скажу тебе твою судьбу. Она уже прописана и отмеряна. Если после этого те перешагнешь последнюю ступеньку – она сбудется.

– В Бездну судьбу, мы еще посмотрим, как все обернется.

– Не пройдет и года, до момента, когда твой огненный демон убьет тебя и выпьет твою душу. Перешагнешь сту…

– В. Жопу. Судьбу, – раздельно прошипела я во тьму капюшона, схватив его за грудки, и встряхнув их последних сил.

Страж кивнул и отступил, признавая наше право закончить путь. Я поставила стопу на последнюю ступеньку, ощущая только шум крови в ушах. Она чуть поддалась… Прогнулась под весом… но все же выдержала. Жребий брошен. Посмотрим, что это за судьба.

– Прощай, – улыбнулось Абао, обретшее потрясающую красоту, материальность, и теперь оно переливалось ярчайшими чистыми красками, – не могу выразить, как я благодарно тебе.

– …бу-бу-бу… не видит разницы между добром и злом! Концепции самой не понимает… бу-бу-бу…

Оно провело ладошкой по моей щеке.

– И, кажется, я немного перестаралось, когда мы познакомились, а я поделилось своими чувствами. Хотело, чтоб ты перестала бояться, но не рассчитало… интенсивности. Боюсь, я обострило все твои эмоции, Бабочка, не знаю, принесет тебе это радость или сведет с ума… Да, вот такой несуразный подарок.

– … пить с богами! …бу-бу-бу… смертные в этом мире окончательно рехнулись…

– Прощай, – я обняла его, – будь счастливо, куда бы ты там не направлялось.

– …куда смотрит Эрллийствр?

Я внезапно узнала это слово.

– Абао, а можешь мне сказать, что такое Эрллийствр?

– Охрана и кости реальности, отмершие ее клетки, не годные ни на что, кроме как составлять скелет. Закостеневшие правила, забывшие, что они когда-то были живыми. Но они удерживают вселенную в стабильном состоянии.

– Один из них сейчас у меня в глазу, – оторопело проговорила я.

– Я знаю.

– Скажи еще что-то? Почему он пришел сюда?

Существо помолчало немного.

– Например, они охраняют Договор. Если где-то возникает опасность столкновения Эмпиреев и Инферно, они приходят наблюдать. Ну, или если появляются такие, как я. Или истончается Завеса. Все, что может привести к появлению Парадокса.

– Чего-чего?

– Нарушение или конфликт правил, лежащих в основе существования этой реальности. Краткий миг, в который возможное и невозможное смешиваются. Шанс в мгновение изменить весь естественный ход вещей.

– Я не совсем понимаю… Знаешь, есть такое заклинание…

– … позволившее тебе сделать какого-то человека бессмертным, – закончило оно за меня, – да, это еще далеко не Парадокс, но нечто похожее, поэтому Эрллийствр и решили приглядывать за тобой. Извини. Мне уже пора.

Так, может, тому, «второму демону» нужно именно это? Парадокс?

– Абао! Еще секунду, пожалуйста, – я смотрела на него во все глаза, – почему – я? Почему это все случается со мной?

Оно помолчало немного.