Переливы дневного света
Странности на этом не закончились, когда я выпустила из-за рта видимую струю воздуха от усиливавшейся прохлады. Подозрительно клубившийся дым стал заметно опускаться на землю. Стая говорливых птиц вновь пронеслась над головой общим гулом. Видимо, их в очередной раз что-то спугнуло, и у меня были сомнения на этот счет, пока я не услышала наконец посторонние голоса. Звонкий женский смех.
– Не совсем… Но я точно помню то лицо!
– Теперь-то она поймет, что с нами шутки плохи.
– Ага!
– А если кто-то узнает?
– Да никто не узнает! Мы позаботимся об этом, как всегда. Никто не встанет у нас на пути…
Я резко скрылась за дерево, когда заметила впереди очертания трех девушек, временами следивших за мной в аккубатории, и присела в дотошном ожидании, пока не буду убеждена, что они точно не застанут меня здесь одной. Их смех прекратился. Мое сердцебиение участилось, сбив привычное дыхание, едва я только вспомнила, что оставила рюкзак по другую сторону дерева.
– Так-так-так, вы только посмотрите, кто здесь у нас… – услышала я и резко подняла глаза. Темноглазая блондинка стояла надо мной, буквально, прижавшейся к корням высокого дерева. – Анна Вичвилл второго разряда.
Три пары глаз со странным азартом наблюдали за мной в ожидании от меня каких-либо действий. Обескураженность того, что незнакомка знала обо мне, вынудила подняться с земли и поскорее добраться до своего рюкзака со словами:
– Пожалуй, я оставлю вас без своего общества…
Судя по диалогу и дерзости, так ярко мелькавшей в глазах всей этой группы, я прекрасно осознавала, что от таких дам лучше держаться подальше ради собственного психического благополучия.
– Стоять! – воскликнула одна из них и больно удержала меня за плечо. Я вынужденно развернулась, стиснув зубы от пронзившей боли в ноге. С ухмылкой на лице и завышенным самомнением вычурная блондинка продолжила. – Я не закончила говорить…
– Тогда заканчивай быстрее, – старалась я не терять в себе хладнокровие, желая избавиться от них, как можно скорее.
– Хм… – пробормотала она, опасно сверкнув карим взглядом, а затем медленно приступила выхаживать вокруг меня, вынуждая бдительно следить за каждым ее телодвижением. – Интересно бы узнать ту, на кого так многие охотятся… И какого тебе быть жертвой? Меня уверяли в том, что ты, просто-напросто – человек, который, вероятно, недавно оказался здесь. В тебе даже прослеживаются их манеры…
Я встревоженно застыла. Информативность той девушки зашкаливала, чтоб бессознательно включить в себе режим паники. Эта блондинка точно не позволит мне так легко уйти, раз я оказалась без своего круга общения, да и еще без посторонних глаз. Хуже всего из сложившегося было то, что я совершенно не знала ее мотивов. Незнакомка последовательно выкладывала свою убежденность обо мне, что оставалось только догадываться, в какую непростую для себя ситуацию я влипла, бестолково посчитав себя вполне самостоятельной для этого места.
Мое выражение лица заметно поменялось.
– Что с тобой? – самодовольно позабавилась она. – Язык проглотила?
– Я в ожидании услышать, что тебе еще известно обо мне, раз уж ты настолько болтлива, – не уступила я, стараясь держаться заданной планки. Ее глумление надо мной меня раздражало.
– Ты что-нибудь слышала о запечатлении? – игриво заявила она, нерушимо игнорируя мои колкости.
Ее ухмылка меня по-настоящему испугала. После ее вопроса я переключилась на шелест густой листвы, откуда показался светло-русый взрослый парень с объемной формой телосложения. Возникло такое ощущение, что незнакомец до сих пор скрывался где-то поблизости, выжидая соответствующего сигнала. На нем не было униформы Академии, а всего лишь ее копия.
– Вот и Алекс, – радостно произнесла блондинка, указывая на вошедшего к нам парня, который будто был одержим строго определенной целью. Все его внимание было сосредоточено только на мне. – Ты как раз вовремя… Птичка сама залетела к нам в клетку.
Я мгновенно поежилась, делая осторожной шаг назад. Фрагменты из памяти всплывали с неожиданной резвостью. Тогда-то я и узнала этого Алекса: он был на вечере основания Академии вместе с ней. Вот что имел ввиду Эйран, призывая меня обратить внимание на них… Я не могла знать наверняка, что они задумывали, во всяком случае, интуитивно воспринимала то, что их объединяло, с большой долей вероятности было связанно со мной.
– Что здесь происходит? – растерянно сказала я, чувствуя, что границы внезапности и подозрительности пройдены за рамки «нормального».
– Неужели нет никаких мыслей на этот счет? – злорадно довольствовалась блондинка, и тогда я вновь покосилась на подозрительно глядящего на меня Алекса. Пара его голубых глаз смотрела так плотоядно, что каждая мысль о нем говорила мне одно: «Опасность, беги!». Подавшись внутреннему голосу, я сделала первый шаг в сторону троп.
– Куда же ты собралась? – мерзко произнес он, тотчас же вцепившись в мою одежду.
– Не трогай меня! – тонко пропищала я, пытаясь вырваться из его хватки, но он грубо потянул к себе ближе.
– Со временем ты привыкнешь… – полушепотом продолжал он, и улыбка на его лице расползлась еще больше. Страх охватил мое тело, сковывая в движении и сильнее притупляя разум. Мне совершенно не удавалось противостоять ему, и тогда я перевела взгляд на тех девиц, с пристрастием наблюдавших за дальнейшим развитием событий. Это тройка ассоциировалась у меня с явным воплощением зла, несмотря на свой человеческий облик. Возможно, это сыграло свою роль в моей смелости противостоять им.
Третья из них – юная брюнетка невысокого роста с карим взором – вскоре заговорила со мной:
– Прежде, чем мы покинем это место, тебе лучше ответить, для чего ты здесь на самом деле.
Я прищурила глаза, раздражающе скрипнув зубами.
– Может, у директрисы и спросишь?
– Ты еще не врубилась, в каком безвыходном ты сейчас положении? – раздраженно вмешалась та блондинка, напористо подойдя ко мне ближе. – Даже Алекс с легкостью смог проникнуть сюда. А знаешь для чего? Чтобы получить за тебя награду… Уж больно желает Корнелий твоей жертвы.
По ее поведению я допускала мысль, какой жестокой она могла быть. Только вот это никак не останавливало меня в последующий момент дерзнуть:
– Не хочу иметь ничего общего с ведьмами, и как раз ты пробудила причину упомянуть директрисе о посторонних на территории. Поверь, то, что вы делаете здесь сейчас, без ее внимания не окажется…
На мое заявление темноглазая блондинка почему-то засмеялась и торопливо прошептала неразборчивые, но слабо созвучные, выражения.
– Ты права… – сказала она, вольно отходя от меня. Подобное нечленораздельное словосочетание продолжили произносить остальные ее приспешницы. – Нам не удастся стереть с твоей головы то, что ты узнала, хотя я вообще рассчитывала на это… Под запечатлением ты не сможешь рассказать кому-либо о нас, ведь твоим разумом будет управлять мой А-Алекс…
Напоследок она мягко засмеялась, изящно подняла свою кисть, и я беспричинно рухнула на траву, абсолютно перестав управлять своим телом. Именно так я впервые познакомилась с ведьмами. В прямом смысле этого слова. В те жалостные минуты, честно сказать, я надеялась на помощь директрисы, девчонок, посторонних учащихся, да кого угодно! Я мысленно молила вечно следившего за мной сателлита появиться вовремя и помешать им, но его не было – оставалась лишь я, униженная своей же человеческой уязвимостью.
– Считай, это моим напутствующим наставлением тебе по приходу в это всеприемливающее место! Желаю приятно провести время, А-н-я, – бездушно проговорила она и высокомерным жестом приказала сообщницам последовать за ней в сторону того ответвления троп.
Я четко помню, как троица с легкомысленным весельем оставляла нас в этом дендрарии. Помню, как кратко взглянула в моментально наполнявшиеся дикостью глаза Алекса. Он предвкушено присел надо мной, с интересом высматривая на мне что-то. Я пыталась сделать все возможное, чтобы вновь воспринимать собственное тело. Паника учащала мое дыхание, но, казалось, сердце не могло биться в надлежащем ритме. Мне стало страшно, когда незнакомец прижал огромной ладонью мои губы. Подобной глубины обреченности я еще не испытывала так, как тогда. Я понимала, что вот-вот со мной произойдет что-то крайне жестокое и унизительное, и мне ничего не представлялось возможным, кроме того, чтобы постараться это вытерпеть, принять всю неизбежность своего положения, а затем приложить максимум усилий к тому, чтобы это никогда больше не повторилось со мной.
Напористое дыхание Алекса осязаемо воспринялось на моей шее. Стоило мне отвлечься на это ощущение, как в тот же миг его зубы резко вцепился в мое плечо. Тогда я и начала понимать весь ужас происходящего. Жгучая боль яркой вспышкой прошлась по моему телу чуть не до самых кончиков пальцев. Своим действием она творила с моим мозгом что-то невероятное. Вырваться я не могла. Ничего не могла сделать. Внезапный жар сменился на головокружение и холодным пот. Казалось, у меня даже темнело в глазах от каждого его стремления сомкнуть свою челюсть на моей правой ключице, которую он дополнительно сжимал свободной рукой. Болевой шок быстро выводил меня из сознания, вновь и вновь возвращая в реальность, пока в какой-то момент я не поймала себя на мысль, что могла позволить себе зажмуриться.
Ко мне возвращался контроль. Я поняла это, когда мой голос выдал пронзительный крик и тело выдало первые попытки сопротивления. Алекс продолжал держать свою ладонь таким образом, что мне не удавалось глубоко вздохнуть. Он был силен настолько, что моих усилий совсем не хватало, чтобы убрать его руку с моего лица. Так продолжалось недолго. Все быстро изменилось с появлением Эйрана. Он, буквально, отодрал от меня этого громилу. Я слабо отползла в сторону, жадно глотая воздух и безрассудно смотря за тем, как силуэт Алекса уже скрылся за густой растительностью.
Меня настигла настоящая истерика, когда моя ладонь прикоснулась к источнику боли, и я увидела, как по кисти интенсивно стекла жидкая алая кровь. Голова резко закружилась от переизбытка кислорода, моментально напитывающего мой мозг. Первые пару секунд я терялась в пространстве, не понимая, как мне было себе помочь.
– Что… Что он сделал? Эйран… Помоги мне… Что со мной… Почему я не могла двигаться?! Зачем они это сделали? – говорила я, совершенно не справляясь с эмоциональным кризом. Сателлит посмотрел на меня так, словно не понимал моего состояния. Мой плачь делался только громче, выбивая из последних сил, оттого Эйран грубо прижал меня к себе.
– Спокойно. Тебя могут услышать, – настоятельно предупредил он, выпустил из своего холодного объятия и суетливо достал из сумки, закрепленной у него на поясе, маленькую емкость с белым кремом. Зачерпнув значительный объем содержимого прозрачной баночки, он нанес прохладную кремообразную текстуру на горящий и воспаленный участок кожи. Я зажмурилась от того, чего приходилось в тот момент испытывать. Содержимое баночки заливалось розовым оттенком, смешиваясь с багряным веществом, оставшимся на его пальцах. – Это закроет рану и снимет отек. Морой больше к тебе не подойдет, я тебе обещаю.
– Зачем, Эйран… – сквозь свои всхлипы повторяла я, поздно осознав, как же дрожало мое тело. В какой-то миг мне стало совсем дурно: резко потемнело в глазах, слабость вскруживала голову основательно, и я готова была полностью отдаться сну – это казалось заманчивой отрадой, чтобы успокоить свое бушующее состояние, с резвостью вышедшее из-под моего контроля.
– Видимо, он научился технике запечатления… Обычно ею владеют первородные, – ответил он, приподнял мой подборок и внимательно рассмотрел лицо. – Сложно сказать, насколько была устойчива связь. Для точного результата ему нужно будет повторить это.
С наивным испугом я резко оживилась, шире раскрыла глаза и непроизвольно отстранила его от себя, совершенно не воспринимая безопасность вокруг.
– Эй, спокойно… – оскорбленно выдал посланник. – Я же сказал, что он к тебе не подойдет. До ведьм мне не добраться. Тебе не доказать их причастность.
– Но следы, они ведь…
– Благодаря лекарству, все зарастет и не оставит следа. Они – ведьмы, и смогут выйти «сухими» из воды.
Он приложил небольшой лоскут плотной ткани к моей шее. Опустив глаза, я обнаружила, что моя униформа была увязана в кровавых пятнах и земле, а руки не покидала мелкая дрожь.
– Так нельзя, нет… – еле пропищала я, ослаблено моргая. – Мне следует рассказать об этом директрисе. Она поможет… Я не хочу этого всего. Не так. Только не так! Я вернусь на Землю…
– Эй-ей, успокойся, – он наступательно навис надо мной, зажав между своими вытянутыми вдоль руками и деревом, которое я использовала как свою опору. – Ты уверена, что что-то измениться, если ты вернешься обратно? Как раньше уже ничего не будет. У тебя больше нет другой возможности. Так что делай то, что делаешь. Но если ты все же предпочтешь сообщишь об этом директрисе, то ты ее больше не увидишь. Я тебя об этом уже предупреждал. Подумай хорошенько над моими словами.
Тишина. В дендрарии стало слишком глухо. У меня не было сил продолжать этот диалог. Я осознала свою беспомощность. К тому же, что мне было ответить на открытое заявление, что я не могу рассчитывать на защиту близких, не посягнув на их безопасность? После сказанного Эйраном я иначе взглянула на него, осознавая, что он не меньше этих ведьм представлял собой угрозу, вынуждая меня следовать сугубо его указаниям. Вероятно, он смог догадаться, что своим предупреждением только испортил впечатление о нем. Наше безмолвие затянулось. Будь во мне достаточно воли, я бы немедленно покинула это место, но до тех пор могла позволить лишь не терять сознание и дальше сидеть на земле, полностью отдав свое равновесие стволу величавого дерева.
– До меня дошли слухи, что ты наделена какой-то силой, – сообщил он на мое молчание. – Ты что-то знаешь об этом?
– Нет. Как я вообще могу об этом думать сейчас? – еле возмутилась я, ощутив, как боль начала утихать вместе с онемением кожи шеи и предплечья. Тошнота стала отпускать, наконец, допуская меня к привычному общению. Мне становилось легче. Удивительно легче. – Почему этот морой так просто убежал?
– Потому что… – произнес он и остановился, будто то, что хотел сказать Эйран, давалось ему не просто, оттого он жалко уставился на меня. Мой взгляд был ровно направлен на него с вниманием и, одновременно, бестолково из-за своей эмоциональной истощенности, – потому что, я – энергетический вампир.
– Вампир? Снова ВАМПИР?! – отчаянно провыла я, нервно засуетившись на месте.
– Нет, другой вампир! – подобно мне сэмоционировал он и сдержанно прорычал, понимая, что такой ответ только все усугубит.
– Что это вообще значит?! – истерично задала я вопрос.
– Я питаюсь, исключительно, жизненной энергией. Могу быть видимым и невидимым. Могу вытянуть душу. Такой подзарядки мне хватает на месяц… Поэтому морой убежал от меня и поэтому я появляюсь где угодно, кроме света. Я – найт, ты это понимаешь?
Он кратко оценил мою сбитую с толку реакцию, приподнялся и отошел в сторону, предоставляя мне время, чтобы лучше осмыслить им сказанное. В тот момент я допустила мысль, что Эйран оказался более сложной фигурой, которую я не могла отнести ни к тем, кому нельзя доверять, ни к тем, кто бескорыстно придет на помощь. В этот день – день первого нападения вампира на меня в Академии – я по-другому смотрела на сателлита. После нашего разговора я значительно ослабла: то ли от потери крови, то ли от пережитого стресса, то ли от открывшейся мне видовой принадлежности того найта, который спокойно мог забрать во мне остаточные силы, а может… от всего сразу. Сложно сказать, сколько мне пришлось еще сидеть на земле в том дендрарии прежде, чем я собралась с силами вернуться в свою комнату.
Тот злополучный сад располагался совсем недалеко от моего корпуса. Мне повезло обойтись без лишнего внимания, делая все возможное, чтобы казаться со стороны «нормальной». В то время учащиеся Академии либо оставались в аккубатории, либо возвращались в свои дома в городе, либо спешили на факультативы, либо проводили время в других гораздо живых дендрариях – все это, так или иначе, шло мне только на руку, чтобы добраться до комнаты незамеченной. Трудно было объяснить себе, откуда во мне появились силы для этого. На удивление, Нии и Кайлы также не было, что позволило быстро избавиться от грязной одежды, смыть с себя все, что хоть как-то напоминало о произошедшем и завершить этот день погружением в продолжительный сон.
В конечном итоге то страшное событие не могло пройти мимо меня. Я это понимала и ожидала что-то подобного, когда поймала себя на мысль, что изменилась – мнительно скрывалась от всех, кто мог причинить мне вред, а если и выходила из комнаты, то только в сопровождении, и то – ненадолго. Из-за дня в день тревожно-навязчивые видения не давали мне покоя во время сна. Точно собрать всю картину воедино из размытых и вполне похожих деталей сновидений было практически невозможно, но эмоции, которые я испытала при этом, заставляли снова и снова возвращаться к тому кошмару, связанному с Эйраном, Алексом и теми ведьмами. Я готова была полностью лишить себя возможности общаться с учащимся, посещать медиатеку и даже питаться в аккубатории только лишь для того, чтобы не столкнуться с теми ведьмами и довольными ухмылками на их лицах. Восприятие сложившейся опасной действительности наложило на меня тяжелый отпечаток, который что-то сокрушал в моей мозгу. Думаю, это был шок, не отходивший несколько дней либо его последствия после пережитого стресса.
Именно так прошла моя первая неделя. Как и обещал Эйран, морой не побеспокоил меня. Порой мне удавалось и вовсе забыть об его существовании, пока боль и человеческий след от укуса, совсем неприспособленный для запечатления в отличие от первородного вида, не уверяли об обратном. Что касалось Эйрана и его клыков, то мне все-таки удалось отыскать в медиатеке небольшой, но лакомый кусочек подходящей информации о нем. История о его виде было животрепещущей, излишний раз доказывая его непредсказуемость и излишнюю скрытность.
С течением огромного периода времени вид энергетических вампиров подавлялся в своем количестве, став одним из побочных эффектов первого ритуала Эрии. Они вынуждены были стать изгоями из-за уготовленного им образа жизни, питаясь исключительно энергией, к которой коронцы особенно относилось как составной частью своей жизни. Девчонки объясняли мне, что вся жизнь на Короне состояла из энергии разных типов и форм. Такие существа как энергетические вампиры представляли что-то среднее между духами и вампирами. Они не обладали плотью, а лишь создают ее иллюзию, а, следовательно, уничтожить их подвластно только магам, способных преобразовывать сверхэнергию, что, по всей видимости, удавалось далеко не просто. Впрочем, помимо выяснившихся посредников подавления этого вида существует еще один источник мощнейшей энергии, который энергетические вампиры вынести не способны – это свет фиры. Если потоки фиры для файров – неотъемлемое условие их проживания, то для некоторых найтов такой свет даже губителен. Вот по этой причине Эйран следил за мной в местах, где не было прямых лучей света. После такого я точно понимала, какой опасности могла подвергнуться, если разозлю его, и почему он был так сурово настроен по поводу моего признания директрисе. Вопрос – что мне было делать с Эйраном – все громче звенел в моей голове, но ответ на него с каждым последующим разом становился глухим.
Так или иначе, я продолжала свой новый день, стараясь смириться с установленным для меня распорядком – другого выбора у меня не было. После занятий я вынуждала себя наделять необходимыми знаниями, чтобы слиться с коронцами, рожденными и воспитанными на этой планете. В какой-то степени это помогало отвлекаться и вернуться к привычному для себя образу жизни, когда с любопытством узнавала новые горизонты здешних реалий.
Обучение в рамках моего факультета также отличалось: домашнего задания здесь не задавали, хотя я могла настаивать на этом, если не воспринимала всю информацию, которую предоставляли профессора во время длительных занятий. Специфика Мировой Академии от университета, в которых я только начинала свое обучение в Тренте, заключалась в том, что учащиеся полностью вникали в то, что им говорили, возможно, это было связано со строгим режимом пребывания на территории, ведь из-за несколько наложенных санкций за нарушенную дисциплину, немедленно исключали и потраченные взносы на организацию обучения возвращали частично. Помимо этого, профессора были всерьез заинтересованы в наделении знаний учащихся, отчего составленные ими программы выстраивались таким образом, что убеждали проявить интерес к самостоятельному познанию. В моем случае трудность в освоении знаний вызывало лишь неспособность моего мозга быстро адаптироваться к подобному режиму и работать на протяжении свыше восьми часов, поглощая новую и новую информацию, для которой необходимо было освобождать место в своей памяти, не отличавшейся особо своим превосходством.
С наступлением долгожданного перерыва я желала получить необходимую дозу отдыха. Женская уборная на моем этаже находилась недалеко от кабинета, поэтому дождавшись заветного окончания биоценологии, я двинулась туда, приходя в состояние очередного рассудочного мышления. Поспешно войдя за дверь, я услышала тихий плач, заставивший меня резко замереть. Уходить было поздно, глухо закрывшаяся автоматическая дверь сигнализировала о посторонних. Сердце сумасшедше забилось, вынуждая вдыхать воздух ртом. Я нерешительно направилась вперед, когда убедилась, что не слышала тех женских голосов. Мое тело продолжало скованно держать себя в руках, готовясь столкнуться с чем-то опасным. Завернув за угол, я обнаружила лишь одиноко сидевшую на подоконнике рыжеволосую девушку, увлеченно гладившую черную кошку.
Я положила свою сумку на столик у стеклянной раковины, медленно преподнесла ладони к крану и промочила лицо. Через длинное зеркало покатым взглядом я кратко проследила за незнакомкой. В свою очередь, она не подавала виду и глядела исключительно в окно. Учащаяся выглядела более зрело, наверняка, принадлежа к старшим разрядам.
– Эта троица добралась и до тебя? – раздался в тишине ее голос, заполнив пространства помещения. То, что сказала незнакомка, больше походило не на вопрос, сколько на предлог, что она была в курсе того события.
Я с вниманием развернулась лицом к ней, и тогда рыжеволосая девушка в полном распятии своей гордости повернулась ко мне. Она выглядела несчастной, однако взгляд темных глаз таил в себе скрытую силу воли и упрямства. Ее бледноватая, но изящная кисть ласково продолжала гладить питомца, которого явно удручало мое присутствие.
– Что тебе об этом известно? – слегка сконфужено попыталась выяснить я.
– Я чувствую, как на тебе энергию Морганы… Она здесь повсюду, не пойму, что еще Дэвис останавливает, чтобы выкинуть ее за пределы ворот, – оборвала она мои мысли с таким застывшим взглядом, словно знала все. Эта девушка выглядела старше меня. Вероятно, она относилась к старшим разрядам, и тогда я сказала первое, что пришло мне тогда на ум:
– Ты – маг?
Рыжеволосая девушка только льстиво усмехнулась, перестав уделять внимание кошке, реагирующей янтарным вниманием на каждое мое действие.
– Раз уж ты знаешь обо мне что-то, могу ли я узнать хотя бы твое имя? – поинтересовалась я, не замечая в ней признаки того, от кого стоит держаться в стороне.
– Кейтлин, – не желая того, выдала она. – Свое можешь не называть. Уже все, кому надо, о нем знают.
– Откуда? – вдруг напряглась я.
– За четыре года учащиеся довольно хорошо знают друг друга. Многие здесь интересуются новыми лицами, особенно, если они сразу переходят на второй разряд.
В ее голосе так же, как у остальных, прослеживалась нотка негодования. Не восприняв ею сказанное, я сосредоточилась на том, что заинтересовало меня сильнее.
– Ты сказала про «троицу»… Видимо, они что-то и тебе сделали?
– Разве что раздражают своей глупостью, – гневно выдала она, заправив за ухо прядь свои длинных рыжих волос. – Не связывайся с ними. Они для тебя угроза.
Кажется, это было не единственная ее причина, по которой она так не выносила их присутствия, но она дала ясно понять, что не хотела об этом говорить. Я робко поднимала на нее глаза, совершенно растерявшись, как можно было узнать подробности того, чего вызывало у меня множество вопросов от ее заявлений.
– Сейчас обед… Тебе лучше не стоять здесь, – отвлечено произнесла она, продолжая пробуждать мое любопытство с удивительной резвостью. Я вспомнила, что после биоценологии наступало время обеда, когда я с девчонками встречались в аккубатории.
– Да, точно, – согласилась я. – Но ты сказала, что энергия Морганы повсюду, что это значит?
