Дневник Ребенка

Маленькая беловолосая Девочка обратилась к громадному безмятежно стоящему у шлюза охраннику. Тот неторопливо повернул к ней свою огромную голову. Его гладкое металлическое лицо имело лишь пару светящихся мягким светом прорезей на месте глаз. Чёрная офицерская фуражка без знаков различия красовалась контрастными бликами. Из-под матового кожаного плаща выдвигалась пара чёрных лаковых сапог.

Они стояли, и время тоже.

Девочка дружелюбно улыбнулась Стражу и повторила громче:

– Дай мне свою руку, пожалуйста!

Ей было лет четырнадцать-пятнадцать на вид. И она была самой Чистотой. Её гибельно белые волосы тяжёлыми прядями струились до самых бёдер. Белое облегающее одеяние напоминало гидрокостюм – открытыми оставались лишь голова и кисти рук. Миниатюрные ножки венчали тканевые балетки на тонкой подошве. Волосы и одежда были настолько белыми, что её бледная, с едва уловимым фиолетово-розовым оттенком, кожа сильно контрастировала с ними. На лице выделялась пара больших, распахнутых, как у ребёнка, глаз ярко-розового цвета. Девочка выглядела как человек-альбинос, но на самом деле она была типичным представителем своей расы.

Страж безмолвно наблюдал за объектом своей службы. Он медленно вынул из кармана руку и протянул её ладонью вверх. Девочка с трудом стянула кожаную перчатку с ладони, обнажив составную металлическую руку гиганта, и вздрогнула от испуга. Ладонь и пальцы Стража были сплошь испещрены тысячами мелких царапин и разломов. Местами были наложены грубые заплатки и сварные швы, где-то внешняя обшивка уже осыпалась от времени и открывала внутренние сложные механизмы кисти. Девочка замерла в растерянности. Все знали, что Стражи очень крепкие создания, долговечные и надежные. Они считались практически неуязвимыми, и даже бессмертными. Практически. Но не вечными.

Они стояли, и время тоже.

Она сжала его пальцы своими маленькими ладошками и дрожащим голосом спросила:

– И… ты весь такой? Да?

Страж молчал. Она понимала, что он не ответит. И понимала, что бы он сказал, если бы мог. Она прижалась щекой к широкой покорёженной ладони. Страж, по обыкновению, не шевелился и погружался ощущениями в тепло маленького живого сердечка. Эта Девочка ни разу за всё время его службы не испугалась его, как это бывало с другими хозяевами. Она доверяла ему всецело, что для него тоже было впервые. Он был для неё больше, чем просто телохранитель. Он был её другом.

Девочка, наконец, выпрямилась и достала из кармашка длинную узкую ленту нежно-розового цвета, с нанизанными на неё стеклянными бусинами разной формы и размера. Она повязала её Стражу на запястье.

– Это тебе. Я для тебя сделала.

Охранник неторопливо поднял руку к лицу и некоторое время рассматривал браслет. Огоньки его глаз моргнули зелёным цветом, он снова опустил руку к Девочке и очень аккуратно, едва касаясь, погладил её по голове. Она печально улыбнулась и смело обняла большого брата, уткнувшись лицом в чёрную кожу плаща. Страж положил руку ей на спину, не возражая.

Они стояли, и время тоже никуда не шло.

Эпизод 6. Плед

– Самый приятный момент в жизни?

Крисс сидела на кровати, скрестив ноги по-турецки и с неподдельным умилением наблюдала за собеседником. Полумрак раннего утра окрашивал его синие волосы в тёмно-фиолетовый оттенок, а кожа светилась золотом и казалась бархатной. Он кутал худые острые плечи в яркий детский плед с изображением какого-то жёлтого улыбчивого подводного персонажа, и казался таким беззащитным и хрупким.

– Да! Ну… на сегодняшний день, разумеется, – живые миндалевидные глаза блестели в ожидании.

– Даже не знаю, Винс… сложно выбрать что-то одно, – тихо проговорила она, стараясь не разбудить спящего рядом человека. – Как понять, какой именно…

– Это будет первое воспоминание, приходящее на ум, – перебил её нетерпеливый эльф, – оно и будет самым ярким, самым хорошим!

– Ну… в таком случае…

Крисс нахмурила брови, стараясь разобраться. В голове вертелась тысяча воспоминаний, но ни одно из них не перекрывало своей яркостью остальные. А эльф так выжидающе смотрел и ёрзал от нетерпения, что ей стало неловко.

– Знаешь… Давай сначала ты… Какое воспоминание самое лучшее у тебя?

– День, когда я встретил Софи, – Винсент широко улыбнулся и поднял мечтательные глаза к потолку.

Крисс вопросительно посмотрела на него.

– Я не рассказывал? Это… это был летний день. В тот день я снова вышел за пределы дворцовых ворот вопреки наказу отца. Мне хотелось видеть что-то отличное от мраморных сводов и золочёных зеркал. Я гулял по тропинкам, ходил вдоль леса, любовался природой, и даже впервые увидел реку вблизи, – Винсент поджал губы. – И вдруг где-то совсем близко заблеяли овцы. Я обернулся и увидел стадо, вышедшее к водопою. И вместе с ними была девушка. Человек. Софи. Она так испугалась сначала, – эльф негромко засмеялся.

– Почему это?

– Из-за отца. Он ненавидит людей. И все вокруг боялись его и королевских подданных. А я был в королевских одеждах. Софи даже упала на колени и начала умолять меня пощадить хотя бы её семью. Так неловко было…

– Ого, неловко…

– Да. Мне потребовалось время, чтобы добиться её доверия. Я начал тайком выбираться из дворца и встречаться с ней, пока она пасла овец. Иногда я видел её с балкона во время официальных речей отца. Мне стоило больших трудов не помахать ей рукой, – он смущённо прикрыл лицо ладонью.

– Как красиво. А что вы делали? – Крисс хитро посмотрела на друга.

– Гуляли. Подолгу разговаривали. Она так много интересного показала в нашем лесу. Рассказала много про ягоды и грибы, полезные травы и всякое такое. Она научила меня готовить и прясть пряжу. Это действительно было интересно, – тонкие брови внезапно задрожали, а улыбка стала печальной. – Да, это было очень хорошее время. Лучше пока ничего не было.

Он замолк. Комната наполнилась невидимой тяжестью. Не будучи уверенной, Крисс всё же спросила.

– Что-то случилось?

– В очередную мою вылазку… я был недостаточно осторожен. Нас увидел караул и немедленно доложил отцу. Тот, конечно, пришёл в бешенство. Софи немедленно казнили. А я был изгнан, как предатель…

Винсент смотрел куда-то в сторону, пребывая в прострации. По его лицу текли идеально ровные струи голубых слёз, но лёгкая улыбка освещала его печальное лицо. Крисс не решалась прерывать это состояние и лишь наблюдала, отмечая про себя, что даже печальный Винсент очень красив.

– Отец ошибался. Ни семья Софи, ни её друзья меня не возненавидели. Я ходил на встречи с Софи чуть больше месяца. По всему городу пошли слухи об эльфе из дворца, дружащем с людьми. А когда все узнали, что этот эльф – это не кто иной, как сам принц нашего королевства… и что король отрёкся от него из-за этой дружбы… Народ меня принял. Моя жизнь стала гораздо лучше! Я только… Не могу простить себе смерть Софи…

– Её убил твой шизанутый отец, а не ты, тряпка-плакальщица, – скрипучий голос пронзил пространство. В потолке появился золотистый круг, откуда спрыгнул зеленоглазый гоблин. Винс вновь весело заулыбался.

– Привет, Зелёный, что…

– Всем. Спать, – перебил эльфа гоблин. – Вы совсем ку-ку? Пять утра, скоро вставать уже. Спать, спать, спать… Завтра поделитесь секретиками, девочки.

И гоблин бесцеремонно подхватил лёгкого эльфа и запрыгнул в портал. На кровати остался лишь детский плед Винса. Крисс громко рассмеялась, чем разбудила спящего рядом молодого человека.

– М? Ты чего не спишь, Крисёнок?

– Да, сон… Разбудил. Уснуть не получается.

Она легла, закрыла глаза и очень быстро уснула с улыбкой на губах.

Камин

Между дверьми №7 и №4 стоял Камин. Красивый двухметровый Камин с высотой топки в полтора метра. Он был сложен из серого камня и имел широкую полку из красного дерева. Полка на себе несла классический набор декоративных предметов. Тут стояли и старинные настольные часы с римскими цифрами, и сувенирные шары со снегом, и фоторамки с весёлыми семейными и романтическими фотографиями. В уголочке ютилась шкатулка на замочке, предположительно с ювелирными украшениями. Рядом красовалась высокая узкая ваза с цветами. Ромашками. Красиво, пусть и немного тривиально. Но так хотел Хозяин. И за состояние Камина он отвечал лично.

В топке постоянно горел Огонь. Пламя. Под Пламенем, конечно, лежали поленья, искрились и мерцали, как им и было положено. Но это была бутафория, исключительно часть дизайна. Пламя в топливе не нуждалось. Точнее, его топливом было нечто иное, нежели простые дрова. Оно полыхало в моменты гнева, утихало в моменты грусти, весело искрило в моменты радости. Но больше всего оно реагировало на усталость своего Хозяина. Чем больше уставал Хозяин, чем менее выраженным было Пламя. И как только Хозяину удавалось хорошо и, главное, духовно отдохнуть, так восстанавливалась и интенсивность Пламени. И как бы тихо оно ни горело, все знали, что оно не затухнет никогда.

Камин был очень важным предметом в Квартире. Он служил и как по своей прямой функции (у него действительно можно было погреться), так и как система утилизации ненужного. В него летел весь мусор из «комнат», все потерявшие актуальность предметы интерьера, некоторые личные вещи жильцов, когда они того хотели. Камин согревал и чистил это место. И его единственным недостатком был вопрос его починки. Пламя было вечным, а вот Камин – нет. Он трескался. И хоть он и выглядел очень прочным, но квартиранты прекрасно понимали, что всему приходит конец. И больше всех это беспокоило Хозяина. Потому что однажды создав этот Камин, он не знал наверняка, насколько же его хватит. И совершенно не имел представления, что же делать, когда Камин совсем развалится.

Эпизод 7. Сделка

– Что-что вы сказали?