Ванильная девочка

– В загородный дом.

Лиля встрепенулась, открыла уже слипающиеся глаза и протестующе сказала:

– Нет, Марат, отвези меня домой. Это не очень далеко, второй микрорайон.

– Лиля, а ты не забыла, что я купил тебя на всю ночь? – последовал неожиданный хлёсткий ответ.

Когда подъехали к загородному дому, огороженному высокой стеной, сердце Лили опять ухнуло вниз. Она вышла из машины опять на негнущихся ногах, опираясь на сильную руку Марата, протянутую ей. Они прошли по тропинке, выложенной плиткой. И стук её каблучком эхом отдавался в тишине зловещего ночного сада. Впрочем, Лиле всё сейчас казалось зловещим – и тёмный сад, и глаза Марата, тоже тёмные, как эта ночь, и незнакомый дом, и охранник в чёрном костюме с рацией, открывший ворота для их машины. Они прошли в дом, и Лиля, всё ещё кутающаяся в пиджак Марата, пахнущий едва уловимым ароматом хвои и запахом дорогих сигарет, несмело остановилась у порога.

– Снежинка, проходи, снимай обувь. Ноги же устали, – произнёс он как радушный хозяин, включил подсветку, и комната замерцала красивым приглушённым светом. Лиля наблюдала, как мужчина расстёгивает запонки, снимает галстук и разувается. Она осторожно присела на корточки и начала расстёгивать ремешки на туфлях. Заметив, что Марат бросил на неё взгляд, опустила голову, чувствуя, как покрывается румянцем. Проклятое платье было настолько коротким, что, когда девушка присела, оно полностью оголило её ноги до трусиков. Лиля хотела быстро снять обувь, но не получилось. Пришлось повозиться с ремешками, потому что пальцы вдруг стали непослушными и словно одеревенели. Наконец, она сняла с ног туфли и сразу же поднялась, натянула подол на ноги. Ногам стало легче, намного легче. Они уже нестерпимо ныли и болели, когда Лиля шла из машины сюда.

– Иди сюда, – Марат похлопал ладонью по дивану, на котором сидел. И Лиля послушно приблизилась, села на край, крепко свела ноги вместе и опустила голову. Мужчина некоторое время молча рассматривал её, а потом протянул руку и провёл тыльной стороной ладони по её щеке, всё ещё пылающей от смущения. Лиля вздрогнула.

– Не бойся, – очень тихо произнёс его бархатный обволакивающий голос, – Или ты всех клиентов так боишься? А ещё по спец заказу работаешь, – теперь голос его стал насмешливым, – Или ты сразу приняла роль нижней, а, Снежинка? Ну, так мы ещё не играем. Смотри на меня.

Лиля подняла взгляд голубых испуганных глаз и посмотрела в лицо Марата.

– А у тебя глаза всё такие же, – вдруг неожиданно ласково произнёс он, – И цвет и выражение… Как тебе это удаётся, Снежинка?

– Удаётся… что?.. – дрожащими губами едва слышно пролепетала Лиля, еле жива от страха и сильного напряжения. Так и хотелось вскочить и убежать, даже без туфель этих проклятых… Или встретиться с Маратом не так… Не таким образом.

– Выражение глаз не менять, – объяснил Марат, – Как тогда в детстве, такое же наивное, открытое. Ты и врать-то не умела, Снежинка. Всегда взгляд прятала, когда нас ругали за проделки. Мы врали, а ты только глаза отводила, чтобы по ним ничего нельзя было прочитать. Помнишь?

– Помню… – тихо выдохнула Лиля.

– Вот и я не понимаю, как ты такой взгляд сохранила, шлюшка.

Лиля резко вздрогнула, как от удара кнута, и отвела взгляд, сжалась.

– На меня смотри, не разрешал глаза отводить, – слышит требовательный голос Марата. И подчиняется, снова смотрит на него. А в его глазах насмешка и ещё что-то злое, недоверчивое, от чего становится стыдно и мерзко на душе.

– Встань на колени, – произнёс он. Лиля непонимающе моргнула, её зрачки расширились. Она не пошевелилась. А Марат не настаивал, только внимательно смотрел на неё, как под микроскопом, изучающе. Наконец, сам поднялся и, расстёгивая на ходу рубашку, пошёл к двери.

– Я в душ, а когда вернусь, ты должна раздетая стоять на коленях и ждать меня, – произнёс он, не оборачиваясь.

Но, конечно, когда Марат вернулся, девушка всё так же продолжала сидеть, забившись в угол дивана, обхватив себя руками за плечи и дрожать. И он, ничего не спрашивая и не уточняя, подхватил её сильными руками и поднял на ноги. Она испуганно, потерянно, как маленький ребёнок, смотрела на мужчину, обнажённого, прикрытого одним лишь полотенцем на бёдрах. На его чёрных чуть вьющихся волосах блестели капли воды, и на груди, покрытой чёрной порослью, тоже была влага. Лиля вдохнула воздух, но выдохнуть не смогла, закрыла глаза, зажмурилась, как маленький испуганный ребёнок, боящийся темноты и наивно считающий, что, если закрыть глаза крепко-крепко, то все страхи исчезнут. Она вздрогнула, когда почувствовала, как его твёрдые горячие губы накрыли её вздрагивающие нежные губы. Его горячее дыхание смешалось с её прерывистыми поверхностными вдохами. Лиля приоткрыла глаза, и в миг всё закружилось, поплыло, закачалось, как – будто она оказалась на палубе корабля во время бури. И чтобы удержаться на ногах, не упасть, она обхватила руками его твёрдые сильные плечи. Он вмиг вжал её тело в своё, сильное и крепкое, а когда уже не осталось воздуха, чтобы дышать, Лиля открыла глаза и встретилась взглядом с его чёрными как бездна зрачками.

– Ты меня не послушалась, Снежинка, – услышала она его хриплый, но совсем не рассерженный голос.

– Да… – тихо выдохнула в ответ, так тихо, что сама себя едва расслышала. Но Марат понял, обхватил ладонями её лицо. Прикосновение его горячих сухих ладоней обжигало, клеймило. Лиля, не давая себе отчёта в своих действиях, интуитивно поддалась вперёд, навстречу к нему, он вжался в неё своим крепким большим и ещё влажным телом. Ещё секунда, и она в кольце его сильных рук, и ей хочется чувствовать его тепло и силу. Лиля не сопротивляется, когда его требовательные жадные руки стягивают вниз её узкое платье, нетерпеливо расстёгивая молнию на спине, срывая кружевной лифчик и впиваясь губами в её ставшим твёрдым сосок.

– Марат… – прошептала она протяжно, жалобно, не понимая сама, о чём так требовательно просит.

И он подхватил её ладонями под ягодицы, опрокинул спиной на мягкий диван и широко раздвинул тонкие, обтянутые чёрными кружевными чулками, ноги. Лили не было стыдно, хотя, казалось бы, она должна его ощущать, но коленки сами интуитивно обвили его спину, тело выгнулось дугой навстречу его телу. И девушка застонала от невыносимого чувства, от непонятного желания и потребности ощущать жадные горячие прикосновения его рук. И когда она почувствовала, как его пальцы раздвинули тонкие складки между ног и вторглись внутрь, она вцепилась в плечи Марата и замерла от неизвестного ранее ощущения. Он трогал её там, внутри, где никто, даже она сама, не трогала себя. Она смотрела в его чёрные глаза растерянно, испуганно, а он смотрел в её голубые глаза затуманенным пьяным взором.

– Ты такая узкая, Снежинка, – произнёс он прямо в её полураскрытые губы, – Ты так сильно сжимаешь мои пальцы…

Лиля только едва вздохнула в ответ, и его губы вмиг накрыли её рот, язык требовательно раздвинул губы и проник внутрь, жадно облизывая нёбо. И в этот же момент девушка почувствовала, как его член входит в неё, медленно, осторожно, заполняя и растягивая её изнутри. Лиля застонала от неприятных болевых ощущений, но Марат понял её стоны по-своему и начал двигаться внутри её тела быстрее и ритмичней. Он с такой силой сжимал ладонями её тело, что на нежной бледной коже оставались синяки, его язык яростно вдалбливался вглубь её рта, а Лиля с болью принимала его в себя. И в этот момент она забыла, каким образом пришла к нему, забыла для чего и зачем, она знала только одно – он, Марат, друг её детства, на ней, в ней, любит её как женщину. Впервые, как женщину… Она терпеливо сносила разрывающую её внутри боль, которая огнём жгла растянутую воспалённую промежность, но не могла отвести взгляда от его глаз, отстраниться от его рук и губ…

– Ты плачешь… – услышала она его хриплый голос, когда он, излившись в её лоно обильной горячей струёй, вышел из неё. Лиля моргнула, стряхивая с тяжёлых от влаги ресниц слёзы, её нежные губы дрогнули в улыбке. Она крепче прижалась к нему и задрожала. Так они лежали долго, его ладонь гладила её светлые разметавшиеся волосы, а её маленькие ладошки упирались в его широкую твёрдую грудь. Наконец, Марат отстранился и приподнялся, а затем резко снова развёл её ноги и произнёс с недоумением:

– Снежинка… ты, что, целкой была?

Девушка испуганно открыла глаза, непонимающе смотря в его лицо. А его пальцы провели между её перепачканных в сперме складок. Он поднял руку, его пальцы были в крови, её крови. Лиля вздрогнула. Он ждал ответа и она кивнула.