Порванные струны

– Передумал я, Мариша. Вот пока сюда в поезде ехал и передумал. Здесь хочу остаться, здесь мой дом.

– А со мной что, считаться не надо? – вспыхнула молодая женщина.

Лиза встала из-за стола и произнесла:

– Брат, ты тут устраивайся, летний душ во дворе есть, твоя комната не занята, можешь отдохнуть. А мне пора на работу, вечером вернусь.

– Погоди, Лиза. Как это на работу? – изумился Вадим.

– Вадим, потом поговорим, вечером, – ответила Лиза и скрылась в комнате. Через несколько минут она вышла, уже переодевшись в старенький спортивный костюм.

Вадим допивал чай, он с интересом взглянул на сестру и поинтересовался:

– А всё-таки, Лиза, куда ты? Где ты работаешь? Разве ты не учишься?

– Уже нет. Я в школе полы мою. Вадим, мне, правда, пора. Вечером я тебе всё расскажу, – и девушка поспешила выбежать из дома.

Марина молча сидела за столом, когда дверь за Лизой закрылась, она сказала:

– Я не понравилась твоей сестре.

– Почему ты так решила, Мариша? – не согласился парень, – Ты просто себя накручиваешь.

– Да она мне и слова не сказала! Она, если ты не заметил, даже не поздоровалась со мной! Как будто меня и вовсе нет! Как будто я пустое место!

– Успокойся, Мариша. Просто для Лизы это всё очень неожиданно. Мы же не виделись двенадцать лет. Она привыкнет.

– Нет же! Дело не в этом, – упрямо возразила молодая женщина, – Я ей очень сильно не понравилась. Она даже не пытается это скрыть.

Вадим ничего не ответил, он встал из-за стола, подошёл к Марине и притянул девушку к себе и нежно поцеловал её в губы.

Когда Лиза вернулась домой, отчим уже сидел за столом и ужинал.

– Где тебя носит? – проворчал он, – Ты задержалась на целых двадцать минут.

– Лидия Алексеевна задержала, – поспешила оправдаться девушка, – Она мне предлагала поехать подработать в палаточный лагерь.

– Никуда не поедешь, – резко перебил отчим, – Готовь ужин.

Девушка поспешила скрыться в своей комнатке, боясь спросить у отчима, где Вадим. Но вскоре она услышала его голос. Парень зашёл в дом, отвлёк своего отца расспросами, и Антон больше не обращал внимания на девушку. Лиза быстро начистила картошки, пожарила её на сковороде, сделала салат из первой зелени – редиса, черемши, лука, проворно накрыла на стол. Вадим, разговаривая с отцом, часто посматривал на неё, но ни о чём не спрашивал. Когда поужинали, Лиза постелила чистое постельное бельё на старом диване в бывшей комнате Вадима. Уже выходя из комнаты, она столкнулась с братом.

– Лизка, погоди, – Вадим встал в проходе, – Ты мне обещала всё рассказать. Почему ты в школе полы моешь? Батя хорошо зарабатывает.

Девушка смущённо отвела глаза и тихо ответила:

– Вадим, не сейчас… Завтра он уедет на смену, и мы поговорим.

– Лизавета, – голос брата стал твёрже, – Ты убегаешь от разговора. Ты не рада, что я вернулся, да?

Щёки девушки мгновенно вспыхнули румянцем.

– Нет, что ты! – она поспешила заверить его, – Я рада. Очень рада. Я ведь уже и надежду потеряла тебя увидеть… Только не могу я сейчас про твоём отце говорить…

– Ладно, понял, – уступил парень, – Но завтра от разговора ты не отвертишься, сестрёнка.

– Доброй ночи, брат, – мягко произнесла она.

– Доброй ночи, Лизонька, – ответил парень и отступил, освобождая девушке проход. Она поспешила скрыться от брата.

Ветер в ивах

Нет большей печали, чем вспоминать минуты радости в несчастье.

Данте Алигьери « Божественная комедия»

Лиза лежала без сна, она с жадностью прислушивалась к шёпоту, доносившемуся с соседней комнаты. И от того, что совсем рядом через тонкую стенку находятся два человека, которые нравятся друг другу, девушка ещё острее чувствовала своё одиночество. Приезд брата всколыхнул ворох чувств, яркие воспоминания времени, проведенного с ним, теперь накрыли девушку. И она начала вспоминать…

Это место на реке Завьяловке мало кто знал из детей, а из взрослых – так вообще никто. После наводнения, когда под тяжестью воды сгибались ветви деревьев, а на каменистый берег намело песка и глины, у самой реки образовалось что-то наподобие шалаша из веток ив. Стенки и крыша шалаша – переплетенные между собой стебли прибрежных кустов, ребятам даже ничего специально придумывать не надо. Мальчишки – Вадим и Славка сделали лопатами углубление в середине маленькой песочной полянки, где прикрепили два колышка и перекладинку между ними – вот и готово место для костра. Дым от костра стелился по земле, от него воздух становился горьковатым. В золе запекли картошку, а потом чистили её горячую, разламывали на две половинки и ждали, когда она остынет на ладонях. Лиза ела картофель не спеша, посыпав солью. Славка быстро и жадно проглатывал наполовину очищенную с подгорелой шкуркой картофелину, проводил грязной ладонью по рту, оставляя на губах чёрные разводы от золы. Лиза смеялась над ним, говорила, что у него выросли усы. Когда мальчишки уходили купаться, Лиза долго сидела в шалаше из ив и смотрела, как сквозь сетку из их тонких стволов солнце оставляет на воде яркие блики. Посмотришь на такой блик, закроешь глаза, и долго ещё солнечный блик яркими всполохами режет до боли глаза. Больше всего Лизе нравилось то, что из своего тайного убежища она могла видеть всё, что происходило на берегу и на водной глади реки, а её саму никто увидеть не мог. В этом была будоражащая тайна. Хотя дым от костра уже поднялся вверх над ивами, и крики купающихся мальчишек были слышны далеко, да и эхо от скал доносило детские голоса далеко-далеко, Лиза считала своё убежище надёжно спрятанным.

В самом шалаше места было немного – ямка для костра, да старенькое одеяло, прямо на котором мальчишки насыпали соль, горку печенья, немного хлеба и кусок сала. Вот их нехитрые лакомства. Чуть ниже в просвете ивовых веток виднелся глинистый спуск к воде. Вадим при помощи маленького топорика вырубил уступы, получилась лесенка, по которой Лиза спускалась к воде. Дно реки вдоль берега мелкое, и вдоль него можно было пройти до переката, где стояли рыбацкие сети, укреплённые на колышках, которые тянулись от одного берега к другому.

Вадим, только недавно подстриженный на лысо, переплывал на другой берег и нырял со скалы. Его выбритая макушка ещё не успела загореть и белела на фоне почти чёрной от солнца шее. Он не обращал внимания на Лизу, занятый купанием с мальчишками. Но девочка знала, что её никто и тронуть не посмеет. Вадим будет тут как тут. И несчастному обидчику мало не покажется.

А потом они все мокрые и замёрзшие грели чай в старом железном котелке, почерневшем от дыма. Пили чай и смеялись. А летний ветерок пролетал над шалашом, но дети не ощущали его. Ветви и листва надёжно оберегали своих маленьких жителей.

Тогда они наловили много рыбы, а когда возвращались домой, их застал тёплый летний ливень. Который так же быстро и внезапно закончился, как и начался. Насквозь мокрые, они прибежали к дому Славки, где баба Феня дала им сухие полотенца и достала из холодного сырого погреба квас. Лизе не понравился резкий вкус хлебного кваса, но она и виду не подала, потому что мальчишки с жадностью опустошили кружки с квасом. А потом жарили рыбу. Баба Феня поставила большую чугунную сковороду на стол, и дети брали жареную рыбу со сковороды руками и ели. И было так вкусно…

Всё это Лиза вспоминала, уткнувшись лицом в подушку, когда внезапно дверь в её маленькую комнатку приоткрылась, и на пороге появился отчим…

Постыдная тайна

Нет ничего омерзительнее любви по принуждению

Лиза в испуге сжалась под одеялом.

– Лиза, – услышала она его тихий голос, – Вставай и выходи в сарай. Жду тебя там, давай быстро.

Произнеся это тоном, не терпящим возражений, Антон вышел из комнаты. Лиза тяжело вздохнула, медленно встала, превозмогая себя. Она накинула кофту на худенькие плечи и тихо вышла в коридор. Когда она бесшумно проходила мимо комнаты брата, до неё донеслось весёлое хихиканье Марины, счастливый и беспечный приглушённый девичий смех. Сердце Лизы сжалось в болезненный комок, она подумала, что не сможет вынести этого. Но надо терпеть, терпеть до тех пор, пока не иссякнут последние силы, и она не сможет больше терпеть… Она вышла во двор, её волосы потрепал лёгкий тёплый ветерок, как будто желая успокоить и приласкать девушку. Ночь была тихой, только где-то далеко на окраине деревни за огородами изредка раздавался лай собак. Лиза постояла немного, любуясь красотой ночи, вдыхая влажный запах земли и молодой травы. Как хорошо, наверное, быть девушкой, просто девушкой в свои восемнадцать лет, беспечной и беззаботной… Быть невинной и наивной! Гулять вот такими восхитительными летними ночами по тихим деревенским улицам вместе с друзьями… Лиза резко встрепенулась. Так, хватит! Иначе она не выдержит, с ума сойдёт. Лучше ни о чём таком не думать. Девушка вдохнула, как перед прыжком на глубину, и вошла в сарай.

Антон уже был там и ждал её, сидя на лавке и докуривая сигарету.

– Лиза, ты долго шла, – раздражённо произнёс он и резко приказал, – Раздевайся!

Девушка вздрогнула в испуге и послушно сняла кофту, затем дрожащими руками стянула с себя тонкую сорочку и осталась в одних трусиках. Антон сидел молча и курил не спеша, откровенно разглядывая обнажённую девушку. Лиза стояла перед мужчиной и ждала, обречённо и смиренно.

– Из-за приезда Вадима нам будет не всегда удобно, – наконец раздражённо произнёс он, – Чёрт же его принёс… Но это не значит, что ты не будешь исполнять свои обязанности.

Антон встал, сорокапятилетний здоровый мужик, широкоплечий, но уже с обвисшим животом, волосатой грудью и руками. Как же он был отвратителен до омерзения! Какое счастье было бы не видеть его! Никогда!