– Ричард. Меня зовут Ричард.
– Мы ведь еще увидимся, Ричард?
– Да, мисс… Пи-рош-ка. Обязательно.
И они стали видеться – сначала украдкой, и Ричард непрестанно оглядывался, проверяя, нет ли поблизости капитана или старпома; но постепенно, по прошествии нескольких дней, они осмелели. Строгий корабельный распорядок, казалось, пал жертвой той же летаргии, что и пассажиры, и хотя бы этому молодой моряк был рад.
Ричард был прилежным парнем и всегда выполнял работу так, чтобы никто не мог к нему придраться, но любую свободную минуту проводил с Пирошкой: они сидели рядом как две горящие свечи, пылая юной страстью к жизни.
Они разговаривали часами, и Ричард дивился, как ему легко в ее обществе. Он не очень умел общаться с девушками, никогда не знал, что сказать и как себя вести. Но с Пирошкой все было по-другому. Хотя они и принадлежали к разным культурам, находиться с ней ему стало приятнее, чем с товарищами по команде.
Пирошка излечила всю его застенчивость. Кажется, еще никто не интересовался им так живо. Он поведывал ей то, о чем ни разу не говорил с другими; поверял надежды и чаяния, о которых и сам не подозревал, пока она их из него не вытягивала. Но раз за разом, когда беседа кончалась, Ричард понимал, что опять почти ничего не узнал о своем рыжеволосом ангеле.
– Ваша семья не возражает, что мы разговариваем наедине вот так, без сопровождающих? – спросил однажды он. Этот вопрос уже давно вертелся у него на языке, но Ричард молчал из страха перед любым намеком на возможное препятствие.
Пирошка улыбнулась и покачала головой.
– Нет-нет, – ответила она. – Моей семье вы нравитесь. Они рады, что я познакомилась с вами. Они хотят, чтобы вы остались с нами в Америке.