Как украсть Драконий меч

– Что это было? – прошептал Граббит Мрачный, крепче стискивая дымящуюся секиру. Глаза его – один синий, другой черный – полезли на лоб. – Что это за шум?

ТУК! ТУК! ТУК!

– Вот, снова! – потрясенно воскликнул Стоик Обширный.

Стук был громкий и гулкий, словно кто-то стучал в чугунную плиту и ждал ответа.

ТУК! ТУК! ТУК!

– Ты где-е-е-е?..

– Откуда же он раздается? – недоумевал Стоик.

«Ой-ой», – подумал Иккинг.

– Может, это у Рыбьенога коленки стучат, – предположил Сморкала, но привычной глумливости в его голосе явно недоставало.

Уж больно зловеще звучал непонятный стук, в таких-то обстоятельствах.

ТУК! ТУК! ТУК!

– Ох, чтоб у меня мозоли прыщом пошли, похоже, это из котла! – воскликнул Стоик.

ТУК! ТУК! ТУК!

Стук действительно раздавался из большого золотого котла. Кто-то или что-то сидело внутри и стучало – ясно и громко.

– Посмотри в котле, Безмозглый! – приказал Стоик.

– Гм, вождь… у меня, того… слегка ногу свело, – промямлил Червяк. – Старая боевая рана… иногда напоминает о себе…

Долгими вечерами у очага викинги рассказывали друг другу самые разные зловещие истории. Были среди них и байки о скелетах, которые лезут из кухонных котлов, так что викинги, понятное дело, перепугались до судорог.

Вожди переглянулись. Шагнули к камину.

Восемнадцать мускулистых вождей, а с ними и почти все воины архипелага встали вокруг золотого котла.

Граббит Мрачный расправил плечи и сам постучал по крышке – три четких властных удара – и внушительно прочистил горло.

– Выходи, кто бы ты ни был! – приказал он. – Говорит вождь Граббит Мрачный! Выходи с поднятыми руками, ибо ты окружен!

В котле резко стихло.

Теперь постучал Стоик.

– Если не выйдешь на счет «три», – произнес он самым важным голосом для случаев «изволь-меня-слушаться», – придется нам самим поднять крышку, а мы, предупреждаю, вооружены до зубов…

Котел ответил молчанием.

Что ж, восемнадцать косматых вождей скорее позволили бы штормам унести себя к черту на рога, чем опозорились бы друг перед другом. Да, они боялись, очень боялись – они тряслись от нечесаных макушек до нестриженых ногтей на ногах. Но все равно собирались поднять эту крышку, пусть внутри сидит хоть сотня привидений, пируя со своими призрачными предками.

– Могадон! Душегуб! – повелительно начал Стоик. – Помогите мне снять крышку…

– Ох, не снимайте крышку… Пожалуйста, не снимайте крышку… – Бедный Рыбьеног едва не плакал от страха, и Иккинг всей душой понимал его.

Он бы и сам предпочел оставить котел как есть.

Крышка оказалась такая тяжелая, что троим вождям пришлось поднату-у-ужиться, чтобы столкнуть ее с котла. И вот она с оглушительным лязгом и звоном упала на пол…

…и вожди заорали в один голос…

…потому что из котла что-то вылетело…

– Курица! – с облегчением возопил Толстопуз. – Это просто курица!

– Просто курица! ХА! ХА! ХА! ХА! ХА! – зарокотали викинги с ужасным смущением и облегчением. – ХА! ХА! ХА! ХА! ХА!

И тут…

– Погодите-ка, – тревожно пискнул Рыбьеног, – там есть что-то еще!

И правда. Что-то скреблось, скреблось и наконец ухватилось за край жуткой когтистой лапой.

Человеческой рукой с железными когтями.

5. Ужас в котле

– А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А! – заорали Хулиганы, Душегубы, Мракушники, Бой-бабы, Молчанцы, Шандарахайки и остальные племена архипелага, когда к ним протянулась белая рука.

Доблестные воины с топотом заметались по Пиршественному залу, словно перепуганные водяные буйволы.

– Духи и привидения… – пролепетал Стоик Обширный побелевшими губами, – заводятся в кухонных котлах…

Скалозуб запрыгнул Плеваке на руки и попытался забраться ему на макушку. Толстопуз Пивобрюх хотел спрятаться под скамьей и застрял там, как пробка в бутылке.

Завороженный ужасом Иккинг, не отрывая глаз, смотрел, как из котла вы-ы-ы-сунулась вторая растопыренная пятерня, покрытая неведомой серо-зеленой слизью, и вцепилась в край.

И медленно-медленно из кухонного котла показалась человеческая голова, бумажно-белая и ухмыляющаяся, словно череп. За головой появились плечи, потом грудь, и наконец все поняли: перед ними старуха с длинными белыми волосами, полуслепыми глазами, затянутыми толстой серой пленкой, и носом острым, как кончик ножа.

– Призрак! Призрак! Призрак! – заверещали викинги.

Потому что старуха была тощая, как скелет, а ее серый нагрудник, длинные белые одеяния и зловещее лицо были как раз такими, какие ожидаешь увидеть у привидения.

Иккинг стоял, закрыв лицо руками, но подглядывал сквозь пальцы и невольно ахнул, сообразив, что перед ним вовсе не привидение. Хотя лично он больше обрадовался бы призраку неупокоенного воина, вернувшемуся из Валгаллы. Потому что любой призрак был пушистым игривым котеночком по сравнению с той, кто на самом деле сидела в котле.

Иккинг узнал эту мерзкую на вид, болезненно-белесую, выцветшую кожу, так туго обтягивающую череп, что все кости можно сосчитать. И эти железные накладные когти.

– Боги всемогущие! – воскликнул Иккинг, содрогнувшись от ужаса и потрясения. – Это ж мамаша Элвина Вероломного!