Как разговаривать по-драконьи

Тут взгляд Иккинга упал на крошечного электрошокера, деловито карабкающегося по пологу шатра. Иккинг обернулся и посмотрел на клетку с драконами. Все эти разговоры об отвлечении внимания навели его на Блестящую Мысль.

Все, что ему надо, – это с помощью электрошокера отвлечь внимание римлян, а самому прокрасться по палубе и открыть клетку с драконами. Драконы выскочат и кинутся на всех, кто попадется им на пути, а он, Иккинг, под шумок спасет Рыбьенога.

Иккинг достал носовой платок, обернул руку и очень осторожно схватил электрошокера за хвост.

Как и следует из названия породы, электрошокер, если схватить его не за то место, ощутимо бьется электрическим током. Лучше всего хватать за хвост, потому что его роговые пластины плохо проводят электричество. А все остальные части тела лупят током за милую душу.

Иккинг опустился на четвереньки и тихонечко отодвинул полог шатра.

Тощий Префект и Толстый Консул были погружены в беседу.

Толстый Консул уже почти доел микродраконов в меду. На тарелке остался последний микродракончик, и он изо всех сил пытался спастись. Никто на него не смотрел: патриции были поглощены разговором.

Иккинг ужом заполз в шатер, схватил микродракона и сунул его в карман. Хоть одному бедолаге удалось сохранить жизнь… На место спасенного микродракона он положил электрошокера – тот был примерно такого же размера.

Затем Иккинг выскользнул из палатки и пополз к клетке с драконами.

Не прерывая оживленной беседы, Толстый Консул протянул жирную руку за очередной порцией микродраконов. Лоснящиеся пальцы поскребли в меду… и сомкнулись на брюшке электрошокера.

Двухсотпятидесятикилограммовая туша Толстого Консула взлетела в воздух на добрый метр. Волосы Толстого Консула встали дыбом, как иголки у морского ежа, из ушей полетели искры, и все его изобильные телеса озарились приятным голубоватым сиянием, затряслись, заколыхались, заходили ходуном, будто гигантская порция смородинового желе, в которую ударила молния.

Через несколько секунд он рухнул обратно, однако необъятный его живот, не прикрытый более тогой, ибо та обратилась в пепел, колыхался еще минут десять.

Пока римские солдаты завороженно наблюдали, как Толстый Консул изображает северное сияние, Иккинг Кровожадный Карасик III тихонько отодвинул деревянный засов на клетке с драконами.

Яростной, вопящей, пламенеющей волной, ощетинившейся крыльями и клювами, клыками и когтями, драконы хлынули на свободу и набросились на римлян. На борту римской триремы воцарилось смятение. Драконы крушили все на своем пути и огненным дыханием поджигали паруса.

Тощий Префект вскочил на спинку ложа, чтобы лучше видеть.

– Иккинг! – зло прошептал он. – Так я и думал! Это дело рук Иккинга Кровожадного Карасика Третьего, или я не префект, а речной рак! Погоди же, я вытащу тебя на свет, красавчик мой, вот увидишь, вытащу… ЦЕНТУРИОН! – Последняя команда относилась к римскому солдату, который до сих пор держал Рыбьенога за шиворот. – Приготовься казнить пленника!

Центурион послушно выхватил меч.

– ИККИ-И-И-И-ИНГ! – не помня себя от ужаса, завопил Рыбьеног.

Казнь друга не входила в планы Иккинга.

– БЕЗЗУ-У-У-У-УБИ-И-ИК! – завопил он.

4. Беззубик спешит на помощь

Последние десять минут Беззубик провел на верхушке мачты, бормоча себе под нос. Поначалу он был так переполнен жалостью к себе, что даже не удосуживался посмотреть, куда подевался хозяин. «Никто не лю-у-убит Б’бе-беззубика!» – ворчал он. Но потом крики с римской триремы стали громче, мальчишки все никак не возвращались, и Беззубик забеспокоился.

Услышав же Иккингов КРИК о помощи, дракончик тут же прекратил забастовку.

Он вспорхнул со своего насеста и, вихляя, полетел к триреме. Даже с высоты его зоркие глазки различили далеко-далеко внизу, на палубе, огромного римского центуриона. Центурион держал Рыбьенога за шиворот и, судя по всему, намеревался зарубить его острым страшным мечом.

Беззубик сложил крылышки и вошел в пике, как делал много раз, когда ловил селедок или сардинок. Однако на этот раз его мишенью была голова центуриона, точнее, его шлем, и на подлете к нему дракончик развил такую скорость, что стал практически неразличим для глаза. Он вцепился в шлем и принялся что было силы драть его когтями. Во все стороны полетели ошметки перьев.

Центурион взвыл. В первый миг он от неожиданности чуть не упал, но потом сообразил, что его противником является всего-навсего крошечный дракончик. Рыбьеног отчаянно дергался из стороны в сторону, вырываясь, но центурион был малый не промах. Он только крепче ухватил пленника за шиворот и принялся отмахиваться от Беззубика мечом.

В этот миг Иккинг ловко схватил пролетавшего мимо змееклыка и сунул его центуриону под тунику. Центурион заорал и выпустил Рыбьенога.

А что ему еще оставалось делать?

Когда у вас в штанах сидит змееклык, тут уж не до смеха. Центурион скакал по палубе, скорчившись пополам и визжа, как поросенок, но никак не мог вытащить из подштанников кусачего, колючего, царапучего змееклыка.

– Сматываемся! – крикнул Иккинг, помогая Рыбьеногу подняться на ноги.

По дороге он подхватил с палубы бесхозный римский шлем. Надо же будет как-то объяснить Плеваке Крикливому, где они были и что делали…

Вокруг царило настоящее столпотворение: драконы дрались с римлянами, римляне дрались с драконами, одновременно пытаясь гасить пожары от этих самых драконов.

Пыхтя и спотыкаясь на каждом шагу, дрожа от страха, как кролики, Иккинг и Рыбьеног пробрались к тому самому месту, где с полчаса назад взобрались на палубу. Веревка так и свисала с борта триремы. «Молодой талантливый баклан» вроде бы должен поджидать их внизу… Рыбьеног первым перевалился через борт. Иккинг отставал всего на несколько шагов, как вдруг чья-то сильная рука схватила его за тунику и, дернув, оторвала карман.

Книга «Как разговаривать по-драконьи» вывалилась на палубу.

Иккинг нагнулся подобрать ее и…

…нос к носу столкнулся с Тощим Префектом. Глаза римлянина победоносно поблескивали в прорезях железного забрала. Иккинг похолодел: пальцы Тощего Префекта крепко сжимали его заветную книгу.

– АГА! – вскричал Тощий Префект.

И оба дернули книгу, каждый в свою сторону.

– Пусти! – прошипел Тощий Префект. – Тебе со мной не тягаться, книга теперь моя…

Но Иккинг не желал сдаваться. С какой стати! Как-никак это ЕГО труд! Дремавшая до поры виккинговская ярость проснулась, взяла верх над ужасом и заставила его дернуть книгу еще раз…

И в этот миг что-то острое и железное метнулось из-под Префектова плаща и рубануло Иккинга по руке.

Иккинг вскрикнул и отскочил.

Книга развалилась надвое; Иккинг, пока Тощий Префект не опомнился, рыбкой нырнул за борт.

Спускаться по веревке было некогда. Иккинг покачался немного, разжал руки и с грохотом свалился прямо на палубу «Молодого талантливого баклана».

Рыбьеног перерезал веревку, соединявшую их с триремой, течение подхватило утлую лодчонку и понесло прочь так резво, что она снова закружилась на волнах.

– Где Беззубик? – спросил Иккинг.

? ? ?

А Беззубик был в беде.

Его лапка запуталась в подбородочном ремне центурионского шлема, и несколько минут Беззубик трясся, как наездник на необъезженном коне, потому что центурион со змееклыком в штанах скакал по палубе, будто осьминог, больной ветрянкой.

Наконец Беззубик перепилил ремень своими твердыми деснами и, к неизъяснимой радости Иккинга, совершавшего вместе с «Молодым талантливым бакланом» уже пятый разворот «кругом», с громким криком метнулся к борту – стремительно, словно летящая стрела.