Прах и Тьма

Он неторопливо идет на кухню, не включая свет, спотыкаясь, как пьяный. Он бросает взгляд на микроволновку и вздыхает. Даже при всех огнях снаружи он не видит ее. Он видит только темноту. Иногда Логан думает, что это все, что он хочет видеть.

Алехо уже в постели. Она тоже должна уже спать. Брэндон распахивает холодильник и рассеянно смотрит внутрь, ища что-то, чего так никогда и не находит. Белый свет из холодильника падает на лицо Логан, но даже тогда Брэндон ее не видит. Она его не интересует.

Когда он ее замечает, тихий и нервный вздох вырывается из его груди и опускается на линолеум, словно порхающий мотылек.

– Я тебя не сразу увидел.

– Просто пришла попить, – говорит Логан. Ее слова с трудом пробираются наружу, как будто она находится под водой. Она сама едва себя слышит. – Где ты был?

Брэндон поправляет очки. Логан смотрит на него, но она не видит его лица.

– Исследования для работы, – говорит Брэндон.

– Какие исследования?

– Да так. – Брэндон прислоняется к гранитному островку и складывает руки на груди. Комната вокруг них темнеет. – Уже довольно поздно. Разве ты не должна спать?

– Хорошо, – быстро сдается Логан. – Спокойной ночи.

Но Брэндон быстро меняет позу. Он упирается рукой в стену и не дает ей встать. Когда он говорит, его голос звучит на особо низких частотах. Он как будто исходит сразу отовсюду.

– Ты знаешь, где тебе следует находиться ночью.

А потом кухня исчезла.

Логан лежит. Страх поднимается в ней как желчь. Логан лежит в глубокой яме, и единственное, что она может видеть над собой, – это ночное небо, черное и усеянное звездным светом.

Брэндон снова появляется над ней.

– Прощай, Логан, – говорит он. Он сгребает кучу земли и бросает ее в яму. Грязь шлепает по ее лицу, и…

Логан проснулась от удушья.

Желтый свет пробивался сквозь ее закрытые жалюзи. В номере мотеля было душно, тепло и пахло плесенью. Логан перекатилась на бок, простыни прилипли к коже, волосы обвились вокруг шеи. Она восстанавливала дыхание, пока в горле не пересохло, пока во рту не появился привкус железа, пока рассыпающиеся комки земли не исчезли с ее щек, пока она не убедилась, что проснулась.

– Это сон, – прошептала Логан, осторожно разминая шею. Она коснулась одеяла, прикроватной тумбочки, стены за кроватью и выдохнула: – А это не сон.

Это был не совсем новый кошмар. Кухня снилась ей тысячу раз, но последняя часть – похороны – были новым поворотом. Она гладила горло, мягко напоминая себе, что здесь, в номере мотеля, она может дышать спокойно.

Раздался стук в дверь.

Логан вскочила с кровати и прижалась к стене. Она приоткрыла жалюзи и вгляделась в темноту, но не смогла разглядеть дверь своей комнаты. Вывеска мотеля мерцала на фоне тонкого слоя тумана, но все остальное оставалось неподвижным. На парковке было до жути тихо.

– Кто-нибудь проснулся? – раздался голос снаружи.

Логан подошла к двери и заглянула в глазок. Она не узнала мальчика по ту сторону двери. Он неловко переминался с ноги на ногу, в шапочке и фланелевой куртке, с очками-половинками, низко сидящими на носу. Вопреки здравому смыслу Логан открыла дверь мотеля. Прохладный ветер пробрался под подол ее ночной сорочки.

– Чего надо? – огрызнулась она.

Мальчик нервно тряс руками, заворачивая пальцы в какие-то неимоверные узлы.

– Прости. Я, э-э… ты должна выйти посмотреть.

Логан закатила глаза. Мальчик попятился и указал на стену между ее комнатой и восьмой. Сначала она не могла ничего разобрать. Она потерла глаза, прогоняя сон, и нарисованные баллончиком буквы обрели четкость.

Не ново. Она уже сотни раз видела разное в комментариях под видео своих отцов. Но это ее просто обожгло. Логан подошла к оскорбительному граффити; оно растянулось на всю ширину стены между их дверями, красная краска свирепо смотрела на нее. Всего несколько слов, но каждое было ударом под дых. Тот, кто оставил это послание, целенаправленно повторил его несколько раз.

Надпись была такая, что у нее перехватило дыхание. ТЫ УБИЛ ЕГО.

Дверь распахнулась. Одетый в пижаму Алехо шагнул на порог и подавил зевок, закрывшись локтем. Желудок Логан сжался. Ее охватило внезапное желание броситься через дверь, вдруг это позволит сделать так, что он и Брэндон не увидят послания?

– Что происходит? – спросил Брэндон, присоединяясь к ним снаружи.

Алехо потер глаза и проследил за взглядом Логан, устремленным на стену. Когда увидел, он ничего не сказал. Ночь пахла невывезенным мусором и стираным бельем.

– Брэн, я не думаю, что тебе следует…

Брэндон поправил очки и уставился на вызывающую надпись. Не говоря ни слова, он вернулся в номер мотеля, прикрывая лицо рукой.

– Мы должны поговорить с копами, – сказала Логан. – Люди не могут…

Алехо повернулся и положил руки ей на плечи. Выражение его лица было невозможно прочесть – беспокойство, страх, гнев, жалость – и он покачал головой.

– Нет. Не беспокойся об этом. Мы… скоро придет Грасия и поможет нам закрасить это. Это не…

– Это не что? – спросила Логан.

Алехо посмотрел мимо нее на мальчика, который их разбудил.

– Элексис. Я почти не узнал тебя в темноте.

Мальчик кивнул.

– Мне жаль, T?o[24 - Дядя (исп.).]. Я пытался разбудить тебя первым, но…

– Спасибо, что дал нам знать. – Алехо резко втянул воздух. – Почему бы тебе снова не лечь спать? Дальше мы сами разберемся.

Элексис направился обратно через парковку и нырнул в комнату в дальнем конце мотеля. Логан мысленно отметила: если Алехо был его t?o, это делало Элексиса и ее семьей.

Логан нахмурила брови.

– Ты хотел сказать, что это не имеет большого значения.

На самом деле преступление на почве ненависти имело очень серьезное значение. Логан не являлась экспертом, но была почти уверена, что преступления на почве ненависти должны стоять вне закона. Она была почти уверена, что полиция должна была что-то с этим сделать.

Алехо оглянулся через плечо, внимательно посмотрев на Брэндона, силуэт которого вырисовывался в бледном свете комнаты мотеля. Тот не выглядел ни удивленным, ни сердитым, ни даже разочарованным. Он был просто… спокойным. Он выглядел так же, как в ее сне, держащим все под контролем и бесстрастным. Нечитаемым.

– Никаких копов, – сказал Алехо. Он обнял ее, положив ее голову себе на плечо. – Только мы. Все будет хорошо.