Отыщи меня в своей памяти
«А вариант не плох». Но к тому моменту уже все одноклассники кроме, разве что, Ростика с Аминой уселись в ожидании кино: видимо, они простояли в нерешительности больше, чем им казалось. Все оживлённо болтали с окружающими, и выходило, что только она и Лазарь были недовольны.
–Нет, не стоит. Нам же не разговаривать с ними, это же фильм всё-таки, – ей вдруг внезапно показалось, что будет выглядеть трусихой в глазах приятеля, если запасует сейчас.
–Ну, как скажешь, – сказал Лазарь неуверенно, пропуская девушку вперёд к её месту и двигаясь за ней следом.
Пока они устраивались, Эля успела бросить испепеляющий взгляд на Лиду и кокетливый – на Аренского. Видно, ей не понравилось, что они сегодня постоянно были рядом друг с другом. «М-да, проблемы были, и новые добавились». Эта девчонка была из разряда тех, что берут всё, что захотят, не обращая внимания на других людей и их мнения, а Кирюханцева была явно заинтересована в её друге.
Но им хоть в чём-то повезло: сразу началась реклама, спасая их от словесной атаки школьной красавицы. Лида и Лазарь очень реалистично делали вид, что заинтересованы в огромном количестве коммерческих роликов на большом экране до тех пор, пока свет не погас, и их не сменило обещанное кино.
Фильм был гремучей смесью фэнтези, мистики и детектива, сочетающейся с плоским сюжетом и такой же актёрской игрой. Единственным сносным элементом картины были качественные спецэффекты, на которые, похоже, и ушёл весь бюджет. В начальных титрах упоминались несколько достаточно известных имён, но это никак не помогло премьере. Картина вышла абсолютно посредственной.
Соседи, впрочем, несмотря на все её опасения не докучали и не пытались заговаривать. Никита только занял их общий подлокотник, расположив руку открытой ладонью вверх, будто ожидая, что она положит в неё свою. «Может, и правда, последние мозги растерял?»
На рядах впереди ребята явно получали удовольствие от времяпрепровождения: кто-то бросался в друзей маленькими горстками попкорна, другие просто перешёптывались, периодически хихикая и показывая на экран. Похоже, у большинства ребят картина не вызывала негатива, когда Весну она несколько раздражала. Даже пресловутые Оттенки серого со своим полным отсутствием сюжета, логики и здравого смысла были менее бездарны, хотя хорошей серией их всё же нельзя было назвать.
Правда, уже ближе к концу случилось что-то, что она не могла даже охарактеризовать как странное или неловкое. Не может мистический фильм обойтись без скримера, и этот не был исключением. Лида не могла причислить себя к любителям любого рода ужастиков и триллеров и на самом деле пугалась подобных моментов, потому что не могла предположить, когда они будут. Вот и сейчас, главный герой спокойно поднимался по лестнице, как вдруг на экране крупным планом появляется лицо злодея: трупно-серое, с маленькими точками зрачков в полностью белых глазах, с отвратительной неестественно широкой улыбкой, в которой присутствовало явно больше нормального количества зубов. Если бы оно было на фотографии, вряд ли показалось бы ужасающим, но внезапность его появления сделала своё дело. Девушка резко втянула воздух и испуганно ухватилась за подлокотник между ней и её другом. Она старалась отдышаться, когда почувствовала, что поверх руки легла шероховатая мужская ладонь и успокаивающе поглаживала её большим пальцем. Лида удивлённо посмотрела на Лазаря: он сосредоточенно наблюдал за передвижениями героя, будто его действие было совершенно машинальным, совершенным по привычке. Парень почувствовал её взгляд, повернулся к ней, перевёл взгляд на их руки и быстро убрал свою. Даже в темноте было заметно, как он смущённо покраснел и теперь уставился куда-то в пол. Она сделала вид, что ничего не произошло и продолжила смотреть фильм, но до самой финальной сцены то и дело поглядывала то на подлокотник, то на соседа.
Свет наконец-то включился и все достаточно быстро вышли из зала. Судя по всему, фильм не вызвал восторга у неё одной, потому что остальные, улыбаясь и активно жестикулируя, обсуждали наиболее понравившиеся моменты. «М-да, похоже именно со мной что-то не так».
Одноклассники всей толпой остановились всё у тех же касс, что и до начала, и решали, что делать дальше. Кто-то предлагал разделиться и компаниями походить по магазинам, другие звали всех на фудкорт. Её саму ни одна из этих идей не вдохновляла: последние часы превратили сегодняшний поход в повинность, которую, что логично, растягивать не было желания. Поэтому девушка решила быстро попрощаться с друзьями и незаметно для остальных по-тихому уйти.
Лида отвлеклась и забыла, что Лазарь всё это время стоял рядом и, видно, сумел догадаться о её планах. Он наклонился к её уху и, хоть в этом и не было необходимости: все звуки тонули в общем гуле, прошептал:
–Намереваешься пораньше сбежать отсюда?
«Когда он успел научиться читать мысли? Или у меня на самом деле всё на лице написано…»
–Как ты догадался? – в тон ему ответила девушка
–Сам ищу подходящий момент, – он ухмыльнулся. —А ещё я хочу навязаться снова проводить тебя: на улице уже темно. Так просто ты не откажешься: я буду настаивать!
–А кто сказал, что я собираюсь отказываться? – Лида повернулась к нему, но не рассчитала, что он стоит так близко. На мгновенье их лица оказались слишком близко, но она быстро сделала маленький шажок назад.
«Сегодня, что, всеобщий день попадания в конфузы?»
Брови Лазаря удивлённо приподнялись, но улыбка показывала, как он рад. Он неловко откашлялся и сказал уже с нормальной громкостью:
–Тогда чудесно! Только попрощаемся с Ростиком и Аминой, а потом сразу пойдём.
Это полностью совпадало с её первоначальной идеей, и они двинулись к друзьям, которые болтали, опираясь на колонну, облицованную теми же пластиковыми панелями, что и стены. Они были так увлечены разговором, что даже не сразу заметили подошедших.
–Вы что, уже уходите? – Ростик попал прямо в яблочко.
–Да, через час должен начаться ливень, хотелось бы успеть дойти до дома до его начала, – интересно, Лазарь придумал отговорку или прогноз на самом деле был такой неутешительный?
Они быстро попрощались, Лида с Лазарем пошли к эскалаторам и не заметили, переглядок своих друзей, бросающих на них задумчивые взгляды.
По мере спуска парень открыл карту и обнаружил малоприятную новость: несколько дорог были перекрыты в связи с каким-то мероприятием, что сразу парализовало подходящие маршруты автобусов. Так что идти придётся пешком, но, хотя бы не слишком далеко. Впрочем, компаньон отнюдь не выглядел недовольным или расстроенным.
Снаружи и правда было темно как ночью, хоть до неё времени оставалось много. Дороги из-за некого непонятного события были почти пустыми, зато пешеходов, спешащих кто куда, стало в разы больше. К вечеру погода хоть немного успокоилась: ураган сменил лёгкий ветер, почти не беспокоящий державшиеся из последних сил на ветках листья, дождь перестал, оставив за собой десятки луж. Единственное, после захода солнца стало ещё холоднее, и толстовка с курткой уже не казались таким тёплым и удобным вариантом как несколько часов назад.
Ребята шли от выхода вдоль шоссе, чтобы через ближайшую улицу дойти до парка, через который пролегал самый короткий путь до дома девушки, когда Лазарь попытался завязать беседу:
–Как тебе фильм?
Обыкновенный вопрос, но парень выбрал для него максимально нейтральный тон, который не давал понять, что о предмете разговора думает он сам.
–Честно говоря, так себе. Спецэффекты неплохие, но вот всё остальное… мягко сказать, проседает, – какой смысл увиливать для поддержания вежливого диалога? Хотя спорить сейчас не хотелось, особенно об этом кино.
–Правильно, что «мягко сказать»! Там, как по мне, в упадке вообще всё, включая спецэффекты. Такие даже ребёнок может в видеоредакторе создать, если хоть немного постарается. А про сюжет и говорить нечего! Его просто нет – просто растянутая во времени беготня главных героев!
–Я краем уха слышала, что это была экранизация. Интересно, с книгой всё настолько же плохо? Иначе откуда взялась бы эта каша вместо сюжета! Да и у персонажей глаза стеклянные, а актёрская игра деревянная!
Они поймали одну волну – волну критики всего, увиденного в фильме, и с радостью развивали тему, обсуждая все ляпы, логические дыры, действующих лиц и промахи режиссёра. Похоже, парень очень внимательно наблюдал за событиями: он критиковал ошибки даже в тех моментах, которые Лида забыла или не вспомнила бы, не опиши он их детально. Кажется, общая неприязнь к чему-то сближает даже быстрее, чем любовь.
За считанные минуты пропали напряжение и неловкость, которые буквально витали в воздухе всё время, и Лида с Лазарем уже на ходу сгибались от смеха, вызванного непрекращающейся чередой острых шуток. Но им быстро стало не до веселья, когда на только успевшем высохнуть асфальте появились первые тёмные пятна. Они едва ли успели понять, что происходит, когда дождь зарядил со всей силы.
И только сейчас девушка вспомнила, как мать перед тем, как уйти утром, напомнила ей про зонтик. Учитывая специфику питерской погоды, без него не обойтись, и она сразу положила любимый красный зонт на тумбочку возле двери. Но, похоже, он так и продолжал сиротливо лежать на ней, всеми забытый. Угораздило же её именно сегодня оставить его дома!
Но Лазарь не растерялся, просто молниеносно достал из внутреннего кармана своего пальто зонт, притянул Лиду ближе и раскрыл над ними большой чёрный купол. Для удобства, чтобы ни на кого не попала нежеланная влага, он аккуратно подхватил её под руку так, что её ладонь лежала на его мягком габардиновом рукаве. И так же, как в кинозале, это движение выглядело таким отточенным, будто повторялось каждый день. Выражение его лица тоже подтверждало это: абсолютное спокойствие с лёгким элемента недовольства резкой сменой погоды.
–Вот ещё один повод сменить место жительства! Прогноз же показал начало дождя только через сорок минут! Ещё несколько лет, и этот климат меня доконает… – видно, он был более раздражён, чем показывал.
–Ты же вроде из Питера, за всю жизнь так и не привык? – Лида была несколько удивлена: она весь осознанный период прожила в Петербурге и, если не смогла полюбить, то точно смирилась с его капризной погодой.
–Я жил там только последние четыре года, а до тринадцати лет – в Израиле. Там, знаешь ли, погодка помягче будет, – на слове «помягче» он озорно улыбнулся, но ещё в этом выражении его лица была заметна прикрываемая тоска.
–Правда? Ты не говорил об этом раньше!
«Ничего себе, почти всю жизнь провёл в другой стране, а за месяц и словом не обмолвился! Другие бы на его месте кричали бы об этом на каждом углу».
–Как-то не к месту всегда было, – парень озадаченно почесал затылок. —Да и я думал, тебе неинтересно будет.
–А мне интересно! Пожалуйста, расскажи про Израиль, где ты раньше жил, в общем, всё, что захочешь! – путешествия по миру были её несбыточной мечтой, поэтому Лида каждый раз с восторгом внимала чужим историям.
Вот и сейчас она, забыв о ливне, стоявшем стеной, внимательно слушала каждую деталь рассказа Лазаря. Он с большой любовью говорил о залитых светом улицах и исторических районах Иерусалима, о множестве паломников, число которых доходило до невозможного к Пасхе, о прогулках по любимым местам и достопримечательностям, о богатой истории города и о летнем зное, воспоминания о котором не давали ему прижиться в России. Его слова были так искусно подобраны, что границы реальности постепенно размывались, будто перенося Лиду в страну, где прошло детство друга. Она буквально ощущала теплые лучи на коже, горячий ветер и аромат описываемых национальных блюд. Одноклассник, кажется, заметил, с каким увлечением она ловит каждое его слово, и всё ярче и ярче расписывал красоты столицы и других городов, в которые он часто ездил с родителями: Вифлеема, Назарета, Тель-Авива, Иерихона. Он активно жестикулировал рукой, не державшей зонт, а глаза горели, выдавая то, как сильно тот любил свою Родину и как сильно скучал по ней.
Но на закономерный вопрос – почему же его семья переехала – парень отвечал уже спокойно, почти безэмоционально. Лазарь сказал, что его родители развелись четыре года назад, его мать, гражданка Израиля, осталась там, а отец, коренной Петербуржец, уехал вместе с сыном обратно к берегам Невы.
Лиде стало неловко в очередной раз за этот день: могла же сама сообразить, ведь знала, что Лазарь живёт здесь только с отцом. Она попыталась сжать его руку через рукав в поддерживающем жесте, и парень благодарно улыбнулся. Однако лицо собеседника не выглядело грустным или напряжённым, как если бы она затронула какую-то больную тему: наоборот, он весело вернулся к предыдущей теме.
–Если хочешь, могу как-нибудь принести альбом с фотками оттуда. Думаю, тебе будет интересно посмотреть, – он снова был весел, обращаясь к ней.
–Давай! – он точно понял, как заинтересовать её ещё больше.
На какой-то миг парень задумался, сведя брови к переносице, но быстро вернулся к обычному состоянию, радостно воскликнув:
–О, придумал! Давай на днях сходим в кино, как договаривались, а потом посидим где-нибудь, посмотрим снимки. Как тебе? – он говорил уверенно, но в чертах читалась надежда, будто сомневался в её ответе.
–Хорошая идея, когда хочешь пойти? – в этот момент Лида скромно улыбнулась, чтобы не показывать, насколько сильно она рада, потому что, хоть и прошло лишь несколько дней, уже расстроилась, что он сказал про кино просто так, шутки ради.
–Тебе удобно… скажем, послезавтра, в четверг?
–Других планов у меня нет, так что да, – внутри неё всё прыгало от радости, как в «Головоломке», но девушка старалась сохранить лицо.
–Отлично! Что бы ты хотела посмотреть? – он протянул ей свой мобильник с открытым сайтом кинотеатра.
Лида быстро проглядела список, особо ничего, привлекающего внимание не было, но пара исторических фильмов показались ей стоящими. Один был, судя по названию, про Великую Отечественную, а другой —про русских князей, если верить мелкой подписи на постере, периода раздробленности. Первый фильм сразу отпадал: девушка считала, что такие фильмы лучше смотреть в одиночку, иначе быстро разгораются споры. А вот второй, скорее всего, будет ближе к художественному, и иметь из-за него разногласия будет бессмысленно.
–Тебе нравятся исторические фильмы? Как тебе вот этот? – Лида обратно передала ему телефон с кратким описанием картины.
Лазарь сосредоточенно и даже серьёзно прочитал её и, наверное, остался доволен:
–Выглядит неплохо! Пойдём на сеанс в три?
–Пойдём, а после найдём, где посидеть.
–Хорошо! Тогда, если ты не против, я зайду за тобой в два, вместе дойдём до торгового центра, – вот теперь в его словах на самом деле читалась просьба несмотря на утвердительный тон. А этот взгляд с высоты его роста, светящийся надеждой на согласие, казался самым умилительным из всех возможных.
–Не против, буду готова к двум, – она постаралась ободрить друга глазами. Узнай она несколько недель назад о том, как будет счастлива от его предложения, не поверила бы и записала бы себя из будущего в сумасшедшие.
–Тогда просто чудесно! – парень тоже выглядел радостным. —А мы, кажется, пришли.
Лида завертела головой: так погрузилась в их разговор, что даже не заметила, как они, миновав парк и улицы посёлка, дошли до самой её калитки. Дождь всё ещё не прекратился, но уже не так сильно барабанил по крышам домов, хотя и этому не было суждено долго продлиться: тучи перестали быть такими чёрными, и на вечернем небе появлялись тёмно-синие просветы.
–Ой, правда! Так быстро…
–Просто беседа была увлекательная, вот и время быстро пролетело.
Весна отпустила его рукав и встала напротив, не выходя из-под зонта. Прощаться очень не хотелось, но не могли же они стоять тут вечно:
–Спасибо большое, что проводил. Я была очень рада увидеться, – она с трудом давила желание смотреть в землю: взгляд в его карие глаза, такие глубокие и лучистые, сразу заставлял её смущаться.
–И я был очень рад!
Лида подошла на полшага ближе и аккуратно обняла его, также, как и он её в пятницу. Она ощутила руку у себя на спине, его участившееся сердцебиение и почувствовала, что делает всё правильно. Во всём теле появилась приятная лёгкость, и теперь идея простоять здесь как можно дольше казалась ещё более привлекательной.
Но им пришлось отпустить друг друга, и они сделали это практически одновременно: Лазарь ненадолго задержал её в объятиях. Оба потупились, не зная, что сказать. Парень вышел из ступора первым:
–Тогда, до четверга!
–Да, до встречи!
Весна помахала ему напоследок и, пройдя калитку и подъездную дорожку, забежала в дом. Теперь она только и могла думать о том, чтобы четверг наступил как можно быстрее.
Глава 14. Лазарь
Тучи переставали быть такими плотными и беспросветными, постепенно растворяясь, а крупные мокрые капли – падать на землю так часто. И только единицы попадали на медленно идущего парня. Хотя в тот момент он едва ли мог судить о собственной скорости: молодой человек будто летел, взмывал высоко над землёй удаляясь всё дальше и дальше. Причиной таких ощущений был полёт его радости, которая, как огонь поднимает в небо воздушный шар, силилась каждый раз, когда Лазарь возвращался в воспоминаниях к событиям, произошедшим менее нескольких часов назад.
Он всё ещё не мог поверить, что это было на самом деле. А ещё не мог понять, почему Лида так быстро переменила своё к нему отношение. Она же почти месяц игнорировала его, а потом вдруг начала сама проявлять к нему дружелюбие. А сегодня… Лазарь чуть не сошёл с ума, когда девушка первая обняла его. Это было не так, как он обнимал её в прошлую пятницу: тогда он хотел утешить подругу, а сейчас она сделала шаг навстречу, потому что захотела этого.
Может, теперь она доверилась ему? Если так, то это возлагает большую ответственность: не только защитить, но и не ранить.
Однако все серьёзные мысли, возвращавшие его на грешную землю, отступали, стоило ему вспомнить свой учащённый пульс, маленькое хрупкое тело девушки в его руках и щёку напротив сердца. Он чувствовал, как её пальцы легонько сжали ткань пальто на спине, когда как его дрожали, лёжа на скользком материале куртки.
Именно в то краткое мгновение Лазарь в полной мере понял, насколько сильно скучал по Лиде, по долгим разговорам, её тёплому взгляду, становившемуся восторженным, когда он рассказывал что-то, что она едва ли смогла бы найти хоть в одной книге, вопросам, которые вечник даже не предполагал, что могут возникнуть. И лишь сейчас он осознал, как рад тому, что эта девочка, всегда умеющая найти неприятности на свою голову, снова есть в его жизни. Идя с ней по вечерним мокрым улицам маленького городка, он не представлял, как мог пережить все те месяцы, начиная с февраля, такие пустые и холодные, без единого лучика надежды.
Но теперь, ускоряясь, чтобы не промокнуть насквозь, почти бегом передвигаясь по осеннему скверу с плотным ярким ковром опавших листьев на асфальте, Лазарь был счастлив.
Правда, его радость несколько омрачала горечь на языке – вкус обмана. Он ведь раньше не врал подруге. Да, утаивал правду, недосказывал, интерпретировал, чтобы уберечь её, но не врал. А за эти пять недель их знакомства почти всё, что он рассказывал, было ложью, основанной на правде, но далеко ушедшей от неё. Конечно, сейчас парень мог оправдываться тем, что просто не имел права посвящать её в истину, касающуюся забытого ею года, его жизни и их взаимоотношений, дыбы не навлечь вновь гнев Призрачных Судей, но это было не тем, чем нужно. Лучше бы ему дали рассказать всё, включая самые неприглядные моменты, могущие отпугнуть кого-угодно, чем так изворачиваться.
Однако теперь в сердце проклюнулся маленький росток надежды, вселявший веру в то, что совсем скоро, через каких-то несколько месяцев, которые быстро пройдут, он сможет объясниться с Лидой, сознаться, выложить всё как есть. Он также заставлял себя думать, что девушка, услышав его историю, сразу же простит его за враньё и утайки, примет новую реальность и всё вновь будет как раньше.
Любой, взглянув на ситуацию со стороны, без сомнений сказал, что подобный расклад событий невозможен: люди вообще редко склонны прощать от чистого сердца, а если и делают это, то через немалое время, а в таком тяжёлом случае с примесью мистики наиболее вероятно, что Весна вообще захочет оборвать все связи с ним. Будь Лазарь в том же состоянии, что и год назад, то сам думал бы также, опираясь на свою логику и опыт в психологии, но сейчас здравые мысли из головы изгоняло приятное чувство, поднимавшееся из живота и распространявшееся по всему телу, которое заставляло его чувствовать себя более молодым, словно в первую пору своей юности, ещё не обременённую ношей лет и знаний об уготованной нелёгкой длинной жизни. Это ощущение то гнало его по улицам, бежало вместе с ним под редкими водяными каплями, то, наоборот, замедляло или вовсе останавливало, чтобы поглядеть на обычный городской пейзаж, видимый каждый день, в котором в этот вечер замечалась нежданная красота. Оно приятно щекотало его изнутри, вызывая желание улыбаться всему миру, смеяться, как в далёком детстве. Вечнику даже казалось, что его счастья хватит на всех в этом городе, а то и в мире.
Подобное состояние для него было в новинку: никогда раньше в нём не сливалось единовременно столько эмоций. Это были восторг, радость, лёгкий мандраж и толика грусти, делавшая остальное более ярким, будто расцвечивая. В этот момент он, пожалуй, был способен сделать что угодно: вдохновение, желание действовать, менять мир взыграли в нём с новой силой.
Квартира встретила его теплом, таким приятным после долгого пребывания в сырости. Она даже перестала ощущаться пустой, словно в каждом уголке, каждой вещице были приятные воспоминания этого вечера. В такой обстановке любое дело идёт легче, так что Лазарь сразу принялся проверять альбом, который обещал показать однокласснице в грядущий четверг. Про него он упомянул не просто так. Готовясь к этому учебному году как к операции по восстановлению их с Лидой дружбы, парень не раз старался проанализировать то, что ей нравилось, интересовало её, чтобы воспользоваться этим для возможности появления общих тем для разговоров. Так память и подбросила ему картины, как девушка с горящими глазами внимала всем рассказам о его прошлом, местах, в которых побывал, любым необычным историям, слышимым им за всю его долгую жизнь, и с какой сосредоточенностью могла долго разглядывать вложенные между листами его дневника рисунки и фотографии. После этого у неё обычно возникало ещё больше вопросов, переводивших беседу на новый, ещё более увлекательный виток.
Поэтому ещё прошлым летом Лазарь завёл толстую книжку в твёрдой обложке, в которую в прозрачные пластиковые кармашки вкладывал снимки из поездок на Родину и в прочие страны и города за последние двадцать лет. Но этого он посчитал недостаточным и специально, договорившись с несколькими актёрами, должных сыграть родителей и его самого, съездил в тур по всем тем местам, которые так живописно описывал подруге в этот вечер, где на фоне многих достопримечательностей делал фотографии, которые сыграли бы позже роль семейных, делающих всю созданную им историю более реальной.
Снова лгать, тем более про родню, не хотелось ещё больше, чем про иное. Да только отсутствие рассказов о ней могло бы вызвать подозрения у любого, тем более что он принял роль ещё не сепарировавшегося подростка и, по идее, вся его жизнь в глазах других была связана с «отцом». Лазарь сам начинал чувствовать себя артистом в какой-то пьесе, у которой не было нормального сценария, и все действия были чистой импровизацией и придумывались на ходу. Ещё до начала учёбы он думал, что будет режиссёром в этой постановке, ведь из всех её участников только ему были известны примерный её план, придуманный им, и конечные цели, да вот только всё с самого начала вышло из-под контроля. Вечник ещё пытался вернуть себе бразды правления, чтобы снова иметь возможность пытаться управлять действом, но те слишком быстро унеслись, оставив его разгребать свои проблемы как простой участник.
Только теперь ему начинало казаться, даже, скорее, его одолевало неясное предчувствие, что игра поворачивала не в то русло, принимая не те обороты, на которые был расчёт. Однако обосновать это было невозможно: с начала учёбы не успело произойти ничего, повлиявшего на план настолько разрушительно или неожиданно, чтобы приходилось кардинально его менять. Так что наиболее правильным было забыть про это беспокоящее чувство и продолжать плыть по течению.
Хотя теперь хотелось забыть не только об этом, а вообще обо всём, чтобы четверг наступил как можно скорее.
***После среды, в которую парень, как в тумане, делал кучу домашних заданий, выполнял разные домашние дела просто так слонялся по квартире он как в бреду ходил по комнатам утром четверга. До назначенной встречи с Лидой оставалось ещё три часа, но все вещи уже были собраны и положены в рюкзак, ожидающий своего часа на крючке в прихожей. Ждать сил уже не было, но выходить на встречу, даже если бы он полз со скоростью улитки, тоже было слишком рано, и ему только и оставалось, что беспорядочно, периодически останавливаясь передвигаться по помещению.
