Сибор Милосердный

– Но прошу тебя, поступи разумно. Я не хочу крови, не хочу больше убийств!

Сибор посмотрел на райданку, словно выжидая от нее ответа, а затем спешно пробормотал:

– Ладно… ладно…

Сибор вставил ключ в замочную скважину эбонитовых оков, сделал два оборота, и через мгновение громоздкие цепи со звоном упали на пол. Именно сейчас Сибор ожидал ответа от райданки в виде удара ногой или рукой, или, быть может, припрятанным заранее оружием, но…

…ничего не произошло.

Царевич протянул руку Хайде, и та, недоверчиво посмотрев на его бледные пальцы, приняла его ладонь. В этот миг Сибор вдруг понял, что одна из баек моряков касательно райданцев оказалось верной – кожа Хайде была жутко холодной.

Как только Сибор развернулся в сторону двери, на борту послышались первые выстрелы и крики.

Райданцы уже были на «Освободителе».

Первой жертвой стал наблюдатель из вороньего гнезда, чья отрубленная голова упала под ноги молодому юнге. Глаза мальчишки не отрывались от высунутого языка и застывшей гримасы ужаса несчастного наблюдателя. Рядом стоящий сержант, более опытный солдат, прицелился из ружья в сторону фок-мачты, откуда упала голова. Среди густого тумана он заметил несколько тросов, тянущиеся из воды к мачте корабля. Он сразу понял, что задумал враг, и собирался предупредить остальных о надвигающийся сверху атаке…

…но, как только он открыл рот, в его глотку вонзилось ледяное лезвие кинжала, со свистом прилетевшее сверху. Беспомощно схватившись за горло, откуда брызнул фонтан крови, сержант захрипел и упал на спину, умоляюще глядя на стоявшего над ним рядового матроса. Мальчишка открыл рот, из глаз его потекли слезы. В следующий миг он почувствовал сильный удар по голове от свалившегося на него обезглавленного туловища наблюдателя с фок-мачты.

Битва началась.

Райданцы, вооруженные мечами и кинжалами, оказались на борту так быстро, что некоторые из матросов даже не успели направить в их сторону ружья. Десятки силуитов были убиты сразу, другие смогли отбиться прикладами или сделать выстрел. Царь Конрад одним мощным взмахом меча смог разрубить напополам прыгнувшего на него райданца, не моргнув и глазом.

Выстрелы винтовок, лязг вынимаемых из ножен мечей и кинжалов, крики райданцев и силуитов. Когда Сибор услышал звуки бойни, еще не дойдя до палубы, он понял, что опоздал, понял, как глупо выглядел его замысел с самого начала…

Тело одного их райданцев упало вниз по лестнице, прямо к их с Хайде ногам. Приглядевшись, Сибор заметил в его животе огнестрельное ранение.

Хайде толкнула Сибора к стене, подбежала к умирающему соплеменнику и, не церемонясь, вытащила из его руки кинжал и меч. Бросив взгляд на царевича, стоявшего в ступоре, она поднялась по лестнице на корму и исчезла. Сибор последовал за ней.

У экипажа «Освободителя» не было надежды. Благодаря внезапной атаке и трюкам с туманом райданцам удавалось убивать силуитов одного за другим. В пылу боя Сибор увидел своего отца – Царю без труда удавалось отбиваться от врагов громоздкими и сильными ударами меча. Его глаза были наполнены злобой, лицо испачкано кровью врагов. Казалось, словно бы он наслаждался происходящим…

Сибор заметил, как Хайде, словно лисица, ловко уворачивалась от вражеских ударов. Своим клинком она делала быстрые и точные выпады, сначала обездвиживая противника, а потом добивая его ударом в горло или глаз. Северянка предпочитала отбиваться от атак, а не нападать, направляясь в сторону двух соплеменников, которые кричали в ее сторону и подзывали к себе. Царевич вдруг понял, что эти двое стоят у входа в каюту, ведущую в царские покои.

Прямо туда, где находилась его сестра.

Царевич схватил брошенное одним из солдатов ружье и, понадеявшись, что оно заряжено, рванул вслед за беглянкой. Ему удалось незаметно проскользнуть мимо нескольких райданцев, чудом не заметивших его в пылу сражения, и вскоре оказаться в каюте.

Первым делом царевич проверил камбуз, откуда его сестра наловчилась таскать сухари.

– Белка! – крикнул во весь голос Сибор.

Из под бочек с солониной выглянула испуганная голова кока Вкусняша. Красное и потное лицо толстяка подсказали Сибору, что тот для храбрости пригубил вина, но, видимо, недостаточное количество для того, чтобы осмелиться выйти на палубу.

– Моя сестра, вы видели ее?! – спросил Сибор.

Голова кока затряслась так, что с головы слетел поварской колпак.

– Не видал, сударь. – С этими словами, Вкусняш снова спрятался под бочку.

Сибор продолжил поиски. Открывая каюту за каютой, он звал сестрёнку, но ответа так и не последовало. Сердце царевича сжалось. Страшные мысли стали появляться в голове, постепенно превращаясь в наваждение. Он винил себя в том, что не побежал сразу к ней, чтобы спрятать ее, защитить, чтобы…

Его сердце заколотилось еще сильнее, когда он увидел няньку Флиду, лежащую в луже собственной крови. Старуха успела сделать пару последних вздохов прежде, чем Сибор бросился к ней, чтобы спросить, где его сестра. Флида крепко сжала его руку, жалостливо посмотрела на него и умерла, не произнеся ни звука.

Он услышал какой-то грохот чуть дальше по коридору. Не теряя времени, он взял в руку ружье и направился вперед.

Хайде вместе с двумя соплеменниками была в каюте Сибора. Стекло его большого окна разлетелось вдребезги, и девушка залезла на подоконник, чтобы выпрыгнуть из него на ожидающую ее внизу шлюпку. По всей видимости, райданцы решили не рисковать, спрыгивая с высокой палубы «Освободителя», и собрались спуститься на воду отсюда, чтобы обеспечить Хайде более безопасный побег.

Сибор заметил, как с меча одного из райданцев текла свежая кровь, по всей вероятности, кровь Флиды. Царевич прицелился, оружие в его руках ходил ходуном. Палец никак не мог согнуться на спусковом крючке, пока вдруг возле его ушей не раздался выстрел.

Содержимое головы райданца окрасило дальнюю стену каюты в красную, напоминающую пролитое варенье, жижу. Сибор обернулся и увидел отца с ружьем в руках, из дула которого выходил дым.

Второй райданец не мельтешил. Он поднял вверх свой меч, издал боевой клич и рванул в сторону Конрада. Царь замер, выжидая подходящего мига…

Взмах! И тело райданца разделилось на две части. Туловище упало прямо под ноги Сибору, а ноги, проделав еще пару шагов, упали у кровати. Конрад Решительный не шелохнулся, не сделал ни единого лишнего движения.

Хайде почти вылезла из окна, но замерла, когда по каюте разнесся крик его отца, из-за которого все тело Сибора покрылось мурашками.

– Стоять! – Царь снял с плеча запасное ружье и прицелился в райданку. Хайде замерла, взглянула еще раз в окно, через которое собиралась сбежать, но не решила рисковать. Она спрыгнула вниз и замерла, не отрывая своего холодного взгляда от Конрада.

Царь на мгновение задумался, после чего произнес:

– Убей ее.

Сибор посмотрел на отца. Он почувствовал, что ему стало жарко. Ладони стали скользкими от пота. Убить…он никогда и никого не убивал…

– Ты что, оглох?! – зарычал Конрад. – Прикончи эту суку, сейчас же!

Винтовка Сибора как будто бы стала тяжелее прежнего. Медленно он прицелился в райданку…

Его пробивала дрожь, капли пота гроздьями стекали с волос, оставляя на губах соленый привкус. Палец коснулся спускового крючка…

Ее синие блестящие глаза смотрели прямо на него. Бледно-розовые губы девушки шевелились, будто бы их дергали за невидимые ниточки. Впервые на лице северянки Сибор увидел страх. Обыкновенный человеческий страх. Тот же страх, который он испытывал прямо сейчас.

У нее было точно такое же выражение лица, как и у дяди Фаррела…

– Стреляй… – продолжал царь. – Стреляй! Убей ее! Разнеси ее башку! Эти животные убивают наших прямо сейчас, у тебя над головой, а ты даже…

Из глаз Сибора брызнули слезы.

– Этого бы не произошло, если бы ты отдал ее им! – закричал Сибор, не переставая целиться из ружья. Он не решался взглянуть на отца.

– Не тебе размышлять, щенок, что я сделал! – Конрад почти охрип из-за крика. – Все принятые мною решения сделаны во имя силуитского народа.

– Даже убийство собственного брата?! – Сибор перестал целиться и осмелился взглянуть в лицо отца, впервые за много лет. – Он ничего не сделал, чтобы заслужить такую участь! Ты… Я тебя ненавижу!

– Мой брат был слабаком…

– Дядя Фаррел был величайшим из всех царей! – прервал его Сибор, – Тебе никогда даже близко не приблизиться к тому, что он совершал. Ты безумный, кровожадный выродок, а не правитель силуитов! Ты не мой отец!