Последняя точка судьбы

И среди них выделялась одна, с жёлтой блестящей чешуёй да глазами, как из дорогого драгоценного камня…

Леди Юловского озера

Мерным шелестом набегает на берег хрупкая волна, накатывается на ещё зеленеющие камыши и, чуть задержавшись, рассыпается мелкой рябью по песчаному берегу Юловского озера. Где-то крикнет ночная птица, но звук, чуть поднявшись над землёй, исчезает в чернеющий ночи прибрежных лесов. Затем снова слышится, как приближается волна, снова птичий вскрик, снова шёпот…. И так бесконечно.

В палатке уютно! И думается хорошо, и спится хорошо под такую мелодию лета. Хорошо спится, да только не всем! Второй час Фёдор ворочается с бока на бок, но не берёт сон, хоть убей! Витька с Лёшкой, поди, второй сон смотрят, ишь как посапывают, а ему, Фёдору, никак не спится.

Давно в отпуск собирался, ох, давно! Вот и приехал, наконец! Друзья уговорили на озеро съездить, благо, недалеко, километров сорок от дома. Одичал, говорят, на своих Северах, забыл, как теплом пахнет!

Снова где-то далеко крикнула птица. Зная, что уже не уснуть, Фёдор неспеша вылазит из палатки. Черна ночь! Звёзды точками рассыпаны по небу, как веснушки на лице. Не счесть!

Затух костёр. Ещё тлеют угли, дым тонкой струйкой тянется к небу. «Как дорожка к звёздам!» – мечтательно думает Фёдор.

Внезапно до него доносится женский плач. Какой плач, откуда? Фёдор внимательно вслушивается в темноту. Ну, да, со стороны озера. «Какого чёрта!» –  приходит внезапная мысль. Ночь на улице, до ближайшего человека километра три, а здесь девичий голос! Долгий голос, певучий, только болью нечеловеческой пропитан. Рвутся над озёрной гладью слёзные ноты.

« Что за чудеса?» – думает Фёдор и направляется к берегу. До него метров десять, но очень уж буйно разрослись по берегам травы, широко раскинули свои ветки зеленеющие ивы. В темноте, не заметив, Фёдор бухается в воду. Чертыхнувшись, замирает, понимая, что плача уже не слышно. « Показалось!» –  думает он и собирается вернуться назад. Но вот снова плывёт голос над рябью Юловского озера, снова боль растекается над заросшим берегом и поднимается вверх. Наверно, туда, к звёздам!

Только тут Фёдор замечает движение: прямо по озеру, по озёрной глади, скользит девичий силуэт! Не видно движения ног, не колышется длинное платье, не развевается длинный шарфик, обёрнутый вокруг тонкой шеи! Чуть надвинутая на лицо шляпка и белая вуаль скрывают лицо, но Фёдор уже понимает, что девушка достаточно молода и, скорее всего, красива.

– Мадам! – сквозь ночную темноту зачем-то кричит он, но девушка его не слышит. Она продолжает своё бесшумное движение, и только плач доносится до стоящего на берегу Фёдора. Ночь, очень плохо видно, но он пристально всматривается в чернеющие воды озера, на которых светлым пятнышком выделяется белое платье незнакомки. Наконец, плач слабеет, становится тише, в ночной мгле тускнеет женская фигура и становится тихо….

Как бы очнувшись ото сна, Фёдор ошарашено смотрит по сторонам. Сколько он тут простоял? Что это вообще было?

Заметив, что начинает светать, плетётся назад. Как в полудрёме, пытается развести костёр. Обжегшись о закипевший чайник, наконец, приходит в себя. Вот чудеса так чудеса!

– Ты чего так рано? – доносится Лёшкин голос, – Не спал что ли?– тот выползает из палатки и, прищурившись, протирает глаза.

– Спал, спал… – успокаивает друга Фёдор.

Витька вываливается из-под брезентовой крыши, когда они уже пью чай:

– Эгоисты! – нарочито грозно кричит он и тут же присоединяется к компании.

Отдых есть отдых! Где ещё можно дышать таким воздухом и ловить такую рыбу?!

Пусть небольшую, неприглядную, но очень вкусную!

Фёдор ничего не говорит друзьям о ночном видении. Не поймут, ещё и на смех поднимут! Они загорают, травят какие-то несуразные анекдоты, часа три сидят на озере, закинув удочки, а Фёдор нет-нет, да незаметно для друзей всматривается в водную гладь, всё ещё мучая себя вопросом: а было ли?

Время неумолимо. Накапливается тысяча дел, которые надо сделать за время отпуска, поэтому вечером они возвращаются домой. Проезжая через Юлово, Фёдор просит остановить возле магазина. Там какая-то маленькая старушка приютилась на деревянной лавочке. Она внимательно смотрит на подходящего к ней Фёдора и шевелит губами.

– Вы давно здесь живёте, бабушка? – задаёт он ей вопрос, на что та какое-то время молчит, а потом, вздохнув, произносит:

– Давно.

– Вы, уж, простите ради бога, я впервые в этих краях! Озеро, вот, ваше понравилось.

– Красиво тут! – утвердительно кивает головой старушка.

– Вы и родились здесь?

– А как же! – старушка подозрительно смотрит на Фёдора, – Так ты спрашивай, чего мнёшься–то!

– Ничего странного здесь не замечали? – Фёдор оглядывается на друзей, которые из машины тоскливо смотрят ему в спину, а Витька молча тычет пальцем по часам: пора, мол!

– Так  ты Аленку, что ли видел? – наконец, догадывается старушка.

– Да так…. – пытается темнить Фёдор.

– Видел, видел, поняла уже!

– А кто она такая, Алёнка эта? – удостоверившись, что ночью ему ничего не привиделось, Фёдор присаживается на лавочку.

– Интересно? – хитро щурится старушка, – Так ты не переживай, ничего плохого не будет! Она просто горе своё выплакивает. Да…. Сто лет уже, почитай!

– А что за горе-то? – пытается докопаться до истины Фёдор.

– Так жениха своего всё оплакивает! Как ушёл в 14-м на войну, так и не пришёл после. Убили его! А красивый офицер был, видный! Тоже из господ. Сынок какого-то начальника из Симбирска. А Алёнушка, так она дочка нашего помещика бывшего Юлова. Говорят, для неё он и пруд выкопал. И мельницу заодно поставил.

– Дела… – Фёдор инстинктивно подёрнул плечами, –  Так ведь сто лет прошло, бабушка!

– А горе, сынок, никогда не кончается. Хоть сто лет, хоть двести…. А кто увидит её, плачущую, того горе минует, Алёнушка сама на себя всё возьмёт. Так люди говорят!

Фёдор поднялся:

– Спасибо за рассказ, бабушка!

– Иди. Тебе повезло, что её увидел. Редко кому такое случается. Иди!

Как не растягивай отпуск, всё-равно дни становятся короче, часы пролетают быстрее и вот наступает минута, когда, стоя в тамбуре поезда, понимаешь: всё, начинается прежняя жизнь. За окном уже  мелькают незнакомые остановки, соседи по вагону начинают давать друг другу ненужные советы, и ты точно знаешь, что жизнь продолжается!

Фёдор смотрит в окно и тоже знает, что на будущий год он непременно приедет на таинственное  озеро с надеждой, что ему снова повезёт, и он снова встретит Леди в светлом платье, в шляпке с белой вуалью…

Фотограф

Интересный случай произошёл у меня в Саянах.

На базе экспедиции рассказали об одном приезжем фотографе, который всё мечтал медведя снять в реальной жизни. Уходил на несколько дней, потом возвращался расстроенный. Его предупреждали, что это очень опасно, что, мол, не всегда этот хищник питается ягодами! Да где там! Вот и не вернулся однажды на базу. Ждали его долго, потом поиски организовали, даже местных охотников привлекли. Бесполезно.  Так и сгинул человек!

Так уж получилось, что через год, летом, я оказался в тех местах. Об этом случае, конечно, слышал, да запамятовал, а, может, всерьёз тогда не воспринял. Отправились с помощником на рекогносцеровку  маршрута. По пути разошлись в разные стороны, предварительно договорившись встретиться в определённом месте. Помощник – человек бывалый, поэтому я за него не переживал.

Оставшись один, пошёл по заданному направлению и вдруг треск сучьев услышал! Выскочил на меня из зарослей какой-то человек. Смотрю: одежда порвана во многих местах, сапоги кирзовые стоптаны до основания.  Я даже испугаться не успел, как он, было, мимо проскочил, а потом вдруг назад рванул, дёрнул меня за штормовку:

– Медведя здесь не видел?!

– Ты что, мужик, – говорю, – какие медведи? Его ж дух за километр учуять можно!

– А, жаль…. – парень поправил висевшее что-то на шее. Тогда я понял, что это фотоаппарат. А разит от этого ненормального так, что у меня в горле запершило и мутить начало.