Летели качели

Короткая пауза, во время которой Миша смотрит в журнальный столик, а Армен Борисович смотрит на Мишу.

Выпьешь чего-нибудь? Есть скотч. Есть красное сухое. Миша. Только не водку!

Армен Борисович. Водки нет. Я не пью водку.

Миша. Это радует.

Армен Борисович. Так что ты будешь?

Миша. Скотч?

Армен Борисович. Это шотландский виски. В данном случае – односолодовый.

Миша. Это хорошо?

Армен Борисович. Ну… как тебе сказать.

Миша. Ладно, не важно. Скотч.

Армен Борисович. Окей. Тогда я сейчас.

Армен Борисович выходит из комнаты. Миша осматривается. Армен Борисович возвращается через пол минуты, неся в руках два стакана для виски и бутылку с золотистой жидкостью. Ставит бутылку и стаканы на столик. Разливает жидкость по стаканам. Берет один стакан и протягивает его Мише.

Армен Борисович (приподнимая стакан). Ну что? За здоровье родителей?

Миша (чуть помедлив). Ну… да.

Пьют. Армен Борисович – залпом, Миша – сначала пробует, после отпивает треть.

Армен Борисович. Ну как?

Миша. Вкусно.

Армен Борисович. Ну и слава богу.

Армен Борисович ставит свой стакан на столик и садится на диван. Миша ставит свой стакан рядом со стаканом Армена Борисовича. Некоторое время молчат.

Ты прости, что я в таком виде. Не успел к твоему приходу привести себя в порядок.

Миша. Это вы извините, что я заранее. Перестраховался.

Армен Борисович. Не самое плохое качество. Ненавижу опаздывающих. И сам ненавижу опаздывать. Но случается всякое. Ты же понимаешь.

Миша. Конечно.

Короткая пауза, во время которой Армен Борисович внимательно смотрит на Мишу.

Армен Борисович. Тебе похудеть бы. И подкачаться. И одеваться начать чуточку по-другому.

Миша. А вы, Армен Борисович, совсем другой, когда не на работе.

Армен Борисович. Ну, дома мне ведь не нужно быть начальником, правда?

Миша. Правда.

Армен Борисович. Но непривычно. Я понимаю.

Пауза, во время которой Армен Борисович смотрит на Мишу еще внимательнее.

Давай ты мне расскажешь о том, что с тобой приключилось, а я подумаю, чем тебе можно помочь. Хорошо?

Миша. Да.

Армен Борисович. Я слушаю внимательно.

Миша медлит. Берет стакан в руку, нюхает содержимое, чуточку отпивает, ставит стакан на место. Армен Борисович молчит.

Миша. Сначала я узнал, что мой сын – не мой сын, а какого-то чужого мужика. Потом жена сказала, что ей – сорок, хотя уверяла раньше, что тридцать, и выставила меня из квартиры. Которая, кстати, оказалась съемной, а тесть и теща – подставными. Десять лет я жил в квартире, которую искренне считал нашей! Теперь я понимаю, почему она – я про жену – не хотела, чтобы я к ней прописывался. Десять лет я ездил с одним актером на рыбалку, а вторая кормила меня невкусными котлетами. Десять лет я просил Олю, которая и не Оля вовсе: «Давай распишемся, наконец, чтобы все по-людски», а она ни в какую…

Армен Борисович. Ничего себе. Она у тебя шпионка, что ли?

Миша. Я не знаю! Она же не призналась. Просто выставила меня.

Армен Борисович. Так себе ситуация.

Миша. Так это же еще не все!

Армен Борисович. Тогда продолжай.

Миша. Мало того, что родители мои продают квартиру и уезжают навсегда в Испанию…

Армен Борисович. Это, конечно, не очень приятно, но ты же взрослый мужчина, Миша. Можешь уже и сам как-то…

Миша. Да не в этом дело! Мои родители – это не мои родители. Это чужие мне люди. Я – приемный!..

Армен Борисович. Вот те раз.

Миша. Настоящий отец еще жив.

Армен Борисович. Ну вот! Хорошо же! Наверняка он не откажется тебе помочь. Я уверен. Ты же уже познакомился с ним?

Миша. Нет еще. Боюсь… немного.

Армен Борисович. Не надо бояться, Миша. Не надо. Давай я тебе еще налью.

Армен Борисович, не дожидаясь согласия со стороны Миши, наливает тому полный стакан. Миша благодарит кивком.

Миша. А вдруг это ему помогать надо? У него такое странное имя.