Аджимушкай. Непобежденный гарнизон. Пьеса в 6 актах

С трудностями быта я думаю, справимся. На Акмонайских позициях, под проливными дождями, в окопах, в грязи, с перебоями питания, тоже не санаторий был. Ничего, выстояли…

Местные помогут освоить катакомбы.

Предложение нашего комиссара и товарища Бурмина мне нравится. Наша задача – перемалывать силы врага, пока есть возможность.

К тому же приказа на отход у нас не было.

Попробуем установить связь с керченским подпольем, с Большой землей, будем действовать сообща.

Верушкин. Да поймите же вы, товарищи дорогие, что в той сложившейся стратегической обстановке, десанта не будет, ни через неделю, ни через месяц. Может и в течении года на наш берег никто не высадится. Гляньте на карту, вспомните последние сводки. Крымский фронт разгромлен, обстановка на всех участках фронтов крайне нестабильная. О каком десанте может идти речь? Нам бы эти позиции удержать… Последние донесения были очень тревожными. На данный момент, на нашем направлении, у армии нет сил для наступления. Тем более для серьезного броска через пролив. Это же очевидно.

А у нас физически не хватит никаких сил сражаться в полной изоляции, без еды и воды…

Нас уже «не слышат» в радиоэфире, или считают погибшими, или пропавшими, или еще невесть что.

Единственная возможность для продолжения борьбы – прорыв, чем быстрее, тем лучше, и соединение с регулярной армией.

Еще неизвестно до чего немцы додумаются.

Парахин. Ну на фронтах не все уж так плохо. Под Харьковом у нас успехи. Под Ростовом положение стабильное. Готовится наступление под Ржевом и Ленинградом. И мы остались не в изоляции – в Крыму мы не одни. Севастополь уже сколько сражается в окружении, и помощь ему оказывается. Мы можем создать подобный оборонительный рубеж и добавить фашистам головной боли. Не говоря уже об уроне, который мы им можем нанести в живой силе и технике. Нельзя упускать такую возможность. Я бы даже сказал, уходить отсюда – просто военное преступление.

Бурмин. Каменоломни большие, разветвленные и запутанные. Это нам на руку. Стены крепкие, как броня танка! Так, что, я думаю, мы вполне можем выиграть этот бой!

Парахин. Я беседовал с личным составом, солдаты готовы биться до последнего вздоха. Сомневающихся и колеблющихся очень мало. Я считаю, надо формировать Подземный Гарнизон.

Ягунов. (задумчиво) Что ж… С учетом всех мнений, будем действовать так.

Попытаемся прорваться к проливу. На берегу, по рации, вызовем наши суда. От катакомб до моря сделаем коридор, через который вынесем раненых, выведем гражданских. А также слабо боеспособные части. В случае успеха, всех их эвакуируем на Тамань. В каменоломнях останутся наиболее стойкие и испытанные в боях. Я думаю, это будут моряки-пехотинцы 83-й бригады, пограничники 95-го полка, солдаты 276-го полка НКВД, группа Бурмина и политработники.

Под землей еще никто не воевал, в этом есть момент непредсказуемости и неопределенности для врага. Иван Павлович и товарищ Бурмин правы, мы не должны упускать шанс ведения войны в тылу противника, тем более в непосредственной близости к береговым укреплениям. Все согласны? Проголосуем!

Присутствующие поднимают руки.

Ягунов. Вот и отлично. Почти единогласно.

Итак, надо подготовить приказ о создании полка обороны Аджимушкайских каменоломен имени товарища Сталина.

Парахин. Хорошо, Павел Максимович!

Ягунов. Исходя из предварительно имеющихся данных о численности, весь личный состав разделить на 4 батальона. 3 базовых, один охранный. Распорядок дня установить обычный для воинского соединения, без каких либо поблажек и скидок на условия подземелья. Особое внимание уделить занятиям по тактике и политической работе. Следить за дисциплиной. За малейшее нарушение – судить со всей строгостью, по законам военного времени.

Гражданских закрепить также на постоянное место пребывания. Никаких вольных хождений и перемещений. Расставить караулы. Территорию патрулировать. Установить систему паролей и пропусков. Быть бдительными, пресекать все попытки проникновения подрывных и подозрительных элементов под видом мирного населения. Организовать трибунал и особый отдел. Усилить охрану входов.

Детали обговорим в личном порядке.

Бурмин. Ну все, скоро запоет немчура похоронные песни, эх дадим мы им жару!

Панов. На море воевали, на суше воевали, в воздухе тоже доводилось, теперь и под землей повоюем…

Левицкий. Ну если с умом, оно везде можно.

Верушкин. Если прорыв удастся, я все же останусь с вами.

Ягунов. Разве это «разумно»?

Верушкин. Вы меня совсем не поняли. Я за людей беспокоюсь, не за себя.

Мое место здесь. Я от опасности никогда не бегал. Да и вдруг вам пригодится полковник химических войск.

Бурмин. (протягивая руку) Нам все пригодятся Федор Алексеевич, кто готов фрица бить… в любых условиях!

Сводка Совинформбюро от 23.05.1942 г.

«…В течение 23 мая на Харьковском направлении наши войска закреплялись на занимаемых рубежах, отбивали контратаки пехоты и танков противника и на некоторых участках вели наступательные бои. На Изюм-Барвенковском направлении происходили упорные бои, в ходе которых наши войска отбивали атаки противника и наносили контрудары по войскам противника.

По приказу Советского Главного Командования наши войска оставили Керченский полуостров. Войска и материальная часть эвакуированы. Эвакуация проведена в полном порядке.»

Сцена 6

Май 1942 г. Каменоломни. Ночь. У выхода из катакомб расположилась группа советских солдат. Отсветы осветительных ракет выхватывают из темноты силуэт колодца, который похож на скорбное надгробие… Рядом валяются помятые котелки, прострелянные ведра, фрагменты амуниции. Земля усеяна стрелянными гильзами. Вокруг камни выщерблены следами от пуль. Впереди, словно ощетинившийся зверь, колышется бескрайняя степь.

Панов. Ну что, хлопчики, сходим за водичкой?

Трофименко. А почему бы и нет? Свежо, хорошо, ветерок с моря дует, погодка только для прогулок. Заодно фрицу в зубы дадим!

Панов. Хорошенько в зубы они попозже получат. У нас сегодня другие цели. Значит так, повторяю приказ еще раз. Моя группа выходит во фланг противнику, завязывает бой, отвлекает, прикрывает огнем. Задача второй группы – набрать максимальное количество ведер воды и соответственно доставить в каменоломни. Положение с ранеными критическое. Поэтому с пустыми руками не приходим. Берем воду любой ценой! Все ясно?

Солдаты. Так точно!

Панов. Вот фашист сейчас притихнет, уснет малость, тогда и пойдем. Еще раз всем проверить оружие!

Трофименко. Задача с водой, стала уже повседневной. Плохо, что колодец на поверхности. Испокон веков камень резали, неужели не могли колодцы в катакомбах вырыть? Разработка постоянно была, никогда не затихала. Каменоломни огромные, а воды внутри нет. Очень странно!

Панов. Да кто ж знал, что здесь воевать придется в блокадных условиях! Не было необходимости.

Трофименко. Так и для мирного времени, крайне неудобно. Камнерезам бегать из глубины штолен на поверхность. Нельзя было там колодцы пробить что ли? Все равно же породу вырезали. Вся земля изрыта, до 20 метров вглубь, а колодцев нет. Непонятно.

Панов. Может нет там воды и не было. Камень один. Или водоносный слой глубоко и недоступно. Поэтому и осталась лабиринтом каменным пустыня безводная…

Трофименко. Мне тут один сторожил, легенду рассказывал. Про Подземный Храм с бассейном. И в нем лечилась знать древнего Пантикапея. И что был этот храм глубоко под землей, за самыми выработками.

Панов. Да мало ли что насочиняют? В любом месте есть свои сказки, да легенды, и что всему верить? Зачем строить храм в недрах земных? Смысл?

Трофименко. Может сила особая была, целительная! И чтоб никто другой не добрался, а только каста избранных.

Панов. Брехня. Уж сильно мудрено и неправдоподобно! Тут два моря под боком, воздух, солнце – лечись, службы религиозные справляй, сколько душе угодно, зачем под землю лезть? Еще и неведомо куда? Туда, где рабы камень режут?

Трофименко. А вдруг правда?