Аджимушкай. Красные звезды в каменном небе. Роман. Том 1

– А что плохого? Так даже, намного интересней, – улыбается Мишустин, – когда не знаешь…

Сокрушающий взрыв рядом разбрасывает как щепки, впереди каменный выступ, пригнувшихся людей, вещи и оружие само пространство сумасшедшее смешивается нелепую абсурдную растресканную мозаику… Все проваливается в темный медленно вращающийся омут. Где нет ничего и никого, лишь единое слепое засасывающее полотно.

Лейтенант Ефремов силится подняться и неуклюже валится куда-то вбок… Ему кажется что все перевернулось – серый купол неба внизу, а он как паук сидит на какой-то поверхности как на потолке, теперь вверху? Полная нелепица. Ничего не узнать. Голову и все окружающее пронзает звенящий металлический звук, будто сверло яростно выжигает мозг… При малейшем движении все кругом качается, готовое опрокинуться окончательно в жуткую ждущую пропасть. И потому лейтенант невольно цепенеет… Напряженно вращая зрачками вокруг.

Рядом мелькают смутные тени, все оплывает, утрачивая форму и перетекает одно в другое, и несется неведомо куда… Сколько времени так проходит, неизвестно.

Ефремов потерянно смотрит перед собой, как вдруг из пляшущего хаоса вырастает фигура Мишустина. Его не узнать… Он весь залит темной кровью, с ошметками рваной плоти… Очевидно от многочисленных осколочных ран. Живого места практически нет! Он шатается как привидение, в полутьме обвала расщелины сверкают обезумевшие глаза… Что-то, уже потустороннее есть в его страшном облике.

– Петро… Что с тобой? – глухо произносит Ефремов, – Тебе в госпиталь надо… Если еще смогут что-то сделать… Погоди, я тебе помогу! Перевяжу…

Мишустин замирает и странно улыбается… Будто гипнотизирует и тянет к себе, заставляя цепенеть как камень.

– Тебя всего покромсало! Смотреть жутко… Как ты на ногах стоишь и вообще в сознании. Так не может быть!

– Я то в порядке! – неожиданно бодро бросает Мишустин, – Вот ты то, как? Весь белый как известняк местный… С камнями сливаешься!

– Нормально. Голову встряхнуло малость, в остаольном порядок – я уж привык меня все по башке глушит! Мозги тоже полезно периодически встряхивать. Чтоб не заплесневели! А так, тело цело, даже царапин нет. А вот ты – тебе помощь нужна. Или уже нет… Ты что мертвец? Уже все?

– Че? Совсем сбрендил, Коля? Ты меня в покойники не записывай! Я в загробный мир пока не тороплюсь. Я до Берлина дойти хочу! И жить дальше…

– Ты же разорван весь… Человек с такими повреждениями и таким кровотечением долго не протянет. Что происходит вообще? Как это все преломилось, как в кривом или разбитом зеркале – явь и пропасть, живое с мертвым, где мы вообще?

– Бой идет! Ты давай вставай, хватит валяться и ахинею нести! Где винтовка? Хватай и на позицию! Сейчас враг попрет! Зевать и ахать некогда…

– Какой враг? Что здесь может быть? Пустота серая кругом… Я тоже умер, вместе с тобой? Это все, конец? Теперь нам в армии мертвых маршировать? Там тоже враги есть?

– Твою мать, Ефремов! Я тебе сейчас в табло двину, чтоб ты в себя пришел… Тебя контузило или что? Подъем и в строй! Обстрел закончится, немчура опять повалит. Нам плацдарм держать надо…

– Это плацдарм? – озирается по сторонам оглушенный лейтенант, – Где? Вокруг все расплылось, как грязь на стекле от дождя… Все смазано. Нет же ничего! Один ты торчишь как памятник, весь истекающий кровью, как фонтан на площади… Я сошел с ума?

– Это не мое… Вся эта кровища и мясо обожженное!

– А чье? Ты же весь пунцовый, набухший и качаешься… Будто сейчас рухнешь!

– Ну ты, чудак, Колян! Не верь глазам своим, особенно на войне. По нам не попало! Повезло, в рубашке родились. Впереди ячейку разворотило в клочья… Все что от них осталось… Часть на мне! Кровь совсем теплая, даже горячая… Сам от этого чуть в обморок не падаю. Вот так наша жизнь может закончится! Раз – и на куски! И никто потом не соберет, не узнает… Давай, уже шевелись лейтенант, позицию надо менять, а то и нас также в фарш разнесет!

– Значит ты живой? – расплывается в улыбке Ефремов, – Вот ведь счастье… А я уж подумал, погиб Петро… Товарищ мой дорогой! Как я без него буду…

– Хорош причитать, приди в себя уже! Нам линию обороны выровнять нужно, оценить обстановку, принять решение, на все про все считанные минуты! Штее ауф, герр Ефремов! Как сказал бы немец…

Часть камней сбоку обваливается и в клубах пыли появляется старший лейтенант Белов.

– Что тут у вас, пионеры юные? Все целы? Мишустин что с тобой? Ты же на себя не похож…

– Да в порядке я! – уже чуть ли не кричит старший лейтенант, – Хватит уже меня разглядывать, я не диковинка местная, самому тошно! Давайте уже делать что-то! А то сметут нас всех на хер!

– Успокойся Петро, все уже под контролем! – улыбается Белов, – Я пробежался уже по нашим ущельям и ямам, пока вы тут в себя приходили. Дал установку младшим командирам. Все звенья нашей цепи сковали вновь, раненых отправили в тыл, под землю… Ждем атаку! Ну и видок у тебя старший лейтенант! В аду бы черти вздрогнули…

– Бой пройдет, переоденусь! Тут на складах говорят обмундирования на целую армию хватит. Схожу, отоварюсь, новой формой! Вот ведь угораздило. Всего окатило! Кровь липнет… Кто это был из наших? Подумать страшно. Его видимо в воздух подбросило и там разорвало… Вынесло из укрытия. Ничего от парня не осталось.

– Потерь много? – спрашивает Ефремов, с трудом поднимаясь, – Надо же как все разворотило вокруг! Не узнать… Будто в другое место переместились! Непонятным образом.

– Достаточно, – вздыхает Белов, – от моего охранного батальона скоро ничего не останется! Ты да я, да мы с тобой… Жестко мы здесь с фрицем сцепились! Никто не уступает. Но мы заведомо в неравном положении, и по численности и по вооружению! Но врага тем не менее, бьем в пух и прах! Задача была – остановить и задержать… Что собственно и происходит, несмотря ни на что…

– Если бы нам поддержки с земли и с воздуха! – вытирает с себя кровь Мишустин, – Да еще бы с моря, добротной эскадрой… Тут бы музыка другая звучала! Более победоносная и жизнеутверждающая. Столько бы смертей не было!

– Немцев все больше становится! – замечает Ефремов, – Это по каждой атаке заметно и чувствуется увеличивающаяся мощь и огневая, и численная. Сначала разведка боем была, прощупывали нас. А теперь со всех сторон окружают и действуют более методично и целенаправлено. Давят, теснят броней и пламенем все ближе к пропасти подземелья…

– В степи нам делать больше нечего! – заключает Белов, – Сегодня еще до вечера продержаться у входов в каменоломни, а дальше все. Будем прощаться с солнцем и светом… У нас теперь путь остается один – под землю!

Глава 20

Ствол пулемета «Максим» едва заметный в расщелине изломанных скал, поворачивается вбок, ища цель… Фашистская пехота под прикрытием танков медленно приближается к входам в каменоломни.. В темноте провала подземелья, Николай Немцов, курсант Ярославского авиационного училища, плавно наводит свое грозное оружие, ловит в прорези прицела чернеющие фигурки наступающей немецкой пехоты. И выждав подходящий момент, с пылающим чувством давит на гашетку…

Стальное тело оружия взрывается в неистовом ритме и изрыгается ливнем огня. Воздух разрывается тяжелым грохотом, эхо гулко прокатывается по извитым проходам каменоломен. В крохотном проеме стального щита пулемета, мир скачет в яростном пламени вспышек и пороховом дыму, корпус сотрясается в бешенном темпе. Скошенные, как невидимой силой, фашисты исчезают в темноте ям и рытвин изорванной степи, другие залегают в траву, огрызаясь одиночными выстрелами. Но и здесь многих настигает меткий огонь пулеметчика. К нему присоединяется нестройный хор винтовочных выстрелов, не давая немцам развить какую-либо стратегическую инициативу….Атака фактически захлебывается. Бой становится позиционным, но пехота Вермахта не оставляет попыток прорваться ближе и начать штурм каменоломен.

– Красиво рисуешь, Коля! Прямо как по скатерти вышиваешь! – оценивает Немцова его товарищ, номер второй расчета Иван Скибин, – В училище сразу бы зачет поставили, после первых очередей! Знатно ты их подмял. Головы поднять не могут…

– Мы уже не в училище! Здесь все по-другому! Кто бы мог подумать, что нам летчикам придется фашиста косить не в небе, и даже не в поле, а из-под земли… Рухнули вниз! Ну да ничего! Мы и здесь покажем виражи мастерства! Ваня, давай еще ленту…

– Все готово! Пропиши им еще порцию! Фриц то, не ожидал, что камни могут стрелять! Здорово мы им тут свинцовую головомойку устроили! Как на скалу напоролись! Буквально…

– Они еще не совсем поняли, что здесь такое… Когда расчухают, нам тоже придется поднапрячься! Гансов недооценивать нельзя. Воевать они умеют! Почитай всю Европу себе оттяпали…

– Мы не Европа! Мы из другого материала скроены… Нас парадным маршем не возьмешь! Мы пока дышим, покоя не дадим!

Рядом ухает взрыв, осыпая каменное укрытие дождем осколков. Тут же по камням визжа, секут пули…

– Ишь ты, тявкают в ответ… – усмехается Скибин, подтягивая коробку с лентой, – Шавки баварские! Сейчас огребете… Вам тут не Париж! Вам, бля, хребет быстро переломаем. Это Аджимушкай!

– Да места здесь непростые! Это только с виду унылая однообразная степь… А ступишь не туда, и все! Взять хотя бы наши пещеры… Тут не то что с наскока, а даже при длительной осаде не возьмешь! И не поймешь…

– Коля! Слева от кургана подразделение высыпало, рассредотачиваются в низине. И что-то там возятся, то ли миномет устанавливают, то ли черт знает что, не разобрать без бинокля…

– Ага! Вижу… Сейчас я их угомоню! От души! Все в бурьяне и останутся…

– Дымом все затягивает! Видимость как из кабины в тумане, почти нулевая… – вытягивает шею Скибин, – Только наш истребитель каменный! И бесформенной громадный!

– Дым скоро развеется! Ветер с моря сильный… – всматривается вдаль Немцов, – Пороховой смог! Выстрелы стихнут и будет та же степь до горизонта…

– Ветер тут знатный! Порывистый, сильный и колючий! Дерзкий и какой-то неутихающий! Сносит просто…

– Два моря встречаются! И воздушные массы здесь сталкиваются, кружа в страстном танце! И не только… Куда не копни – все ершистое и непокорное! Начиная со старины незапамятной! История тут богатая…

– Да, всякой древности хоть отбавляй в округе! Усыпальницы, руины храмов и домов, великая, грандиозная цивилизация была! Впечатляет… Если представить, как тут все было раньше.

– Мы еще лучше в СССР создадим! После Победы…