Благотворительная комедия

– Нет…

– Родственник?

– По Христу!..

– Ггмм… Странное родство… Он ваш приемыш?

– Приемыш.

Секретарь взглянул на «милостивых государынь», лукаво прищурив глаза, словно бы говоря: «Вот отчаянный лгун!» – и обратился к мальчику:

– Как тебя зовут?

– Сенькой.

– Есть у тебя отец?

– Не знаю.

– А мать?

– Не знаю.

– Кого же ты знаешь?

– Дедушку знаю.

– Кто ж твой дедушка?

– А вот!

Мальчик улыбнулся, оскалив ряд белых зубов, и показал пальцем на старика. Старик ласково ему усмехнулся.

– Давно ты его знаешь?

– Давно…

– Чем занимаешься?

Мальчик не понимал.

– Что делаешь?

– Все делаю, когда дрова есть – печку топлю, дедушке помогаю…

– Ваше звание? – обратился секретарь к старику.

Тот вынул из кармана засаленную бумагу и подал секретарю.

Василий Александрович прочел бумагу, пожал плечами и с осторожной брезгливостью положил ее перед почтенной председательницей. Та в свою очередь пожала плечами, потрясла седыми буклями и передала дальше. Осторожно, словно боясь чумной заразы, дотрогивались до этой бумаги ручки «милостивых государынь» и затем торопились сбыть, проводив ее вздохом или пожатием плеч.

– До чего дошел!

– Как пал!

– Ужасно!

Такие восклицания в виде шепота вырвались из груди многих «милостивых государынь».

– У вас есть рекомендация? – снова спросил секретарь.

– Нет.

Василий Александрович обвел собрание взором сожаления, что у него нет рекомендации.

«У него нет рекомендации!» – отвечали взгляды в ответ.

«У него нет рекомендации!» – безмолвно сказали все лица и личики.

– И вид у него скверный! – тихо шепнула председательница.

– Пьяница!.. – еще тише отвечал секретарь. – А мальчик, верно, взят напрокат!

Дело старика, видимо, было проиграно. Он это понял и вдруг стал угрюм.

– Так вы говорите, что у вас нет рекомендации?

– Никакой.

– Даже никакой? Это очень жаль! Судя по вашим бумагам (секретарь встает и брезгливо отдает назад бумагу), вы человек не без образования и поймете, следовательно, что цели нашего общества не позволяют удовлетворить вашей просьбе.

Старик слушал эту речь с каким-то угрюмым вниманием, но когда секретарь кончил, он опустил голову и как-то весь съежился. Глаза его спрятались в темных ямах, и из груди вылетел надтреснутый голос, произнесший тихо:

– Но ведь я не за себя… За мальчика!

– За мальчика? – переспросил секретарь и пошел на свое место.

Несколько секунд недоумения.

– Имеем ли мы право? – тихо шепчет секретарь.

– Имеем ли мы право? – также тихо шепчет почтенная председательница, строго покачивая буклями.

«Имеем ли мы право?» – спрашивают сами себя все «милостивые государыни».

– К сожалению, мы не имеем права! – решает сперва лицо секретаря, потом жест, а затем и тихий шепот.

– К сожалению, мы не имеем права! – говорит по-французски председательница.