Южноамериканский проект

– Свою тайну я открою только той, которая поклянется быть со мной навек!

– Не паясничайте! Я серьезно!

– И я серьезно! Вы ведь не выйдете за меня замуж?

– До сегодняшнего вечера не собиралась. – Она удивлялась тому, как легко незнакомец втянул ее в этот шутовской флирт.

– О, вечер так долог и так непредсказуем.

– Фигляр! Хорошо, тогда расскажите что-нибудь еще о моей скромной персоне. Возражения не принимаются! – Ольга не знала, почему она продолжает эту сомнительную игру, но разорвать тонкую нить приязни, связавшую ее с этим незнакомцем, не было сил, а скорее – не хотелось.

– Ну, не будем прибедняться, персона ваша не настольно скромна! И действительно ли вы хотите знать о себе правду? Это не всегда приятно.

– Я о себе все знаю. Просто хочется щелкнуть по носу зазнайку.

– Где у нас тут зазнайка? Под скамейкой? В кустах? – Борис изобразил активные поиски неизвестного зазнайки, заглядывая под скамейку и за спину Ольге, вороша ветки сирени. Ольга опять не удержалась от смеха.

– Все, хватит куражиться! Вы просто пытаетесь отвлечь меня, а между тем, я жду!

– Ну что же, вы сами напросились… Кофейная гуща имеется. Поехали. – Борис закинул ногу на ногу, обхватил колено ладонями, устремив взгляд в небо, пытаясь изобразить на лице, как ему казалось, выражение умудренного знанием гуру.

– Итак, больной, дышите глубже, будем лечить… Во-первых, у вас не женский характер…

– Как не женский? – Ольга задохнулась от возмущения.

– Очень просто, вы руководствуетесь не эмоциями, а логикой, здравым смыслом и интересами дела. Например, в вашей одежде и во всей внешности угадывается тонкий вкус эстета, которым, несомненно, являетесь вы.

– Причем здесь одежда?

– Притом, что это вас абсолютно не возбуждает. Если бы было принято ходить на работу босиком и в рубище, вы бы заказали тряпье от Версаче, а это великолепие без сожаления выбросили за ненадобностью. Я прав?

– Возможно.

– Не буду настаивать. Но пойдем дальше. Обладая крайне волевой натурой, вы подчинили всю свою жизнь достижению целей. Вы отказались от веселья студенческой жизни, но зато выжали из своей Альма-матер все до капельки. Последующие годы вы шли к новым целям, используя мужчин в качестве тягловой силы. Впрочем, они того заслуживали. Сейчас вы топ-менеджер или директор крупной фирмы, может даже совладелец. Еще один шаг и дальше – безвоздушные высоты большого бизнеса, куда можно дойти только в скафандре, который уже не снять. А дома выставка роскошной мебели – все по каталогу, и ни души, лишь кот, разжиревший на сухом корме. Вы здоровая и умная женщина на пике детородного возраста, а вокруг люди в скафандрах. Впрочем, и без скафандров они вас не привлекают…

Борис осекся, чувствуя, что это уже не игра. «Вот сейчас, она встанет и уйдет!». Вдруг он понял, что ему не хочется, чтобы Ольга ушла.

– У меня кошка…Что же дальше? – Сказала она с несколько наигранным безразличием.

– Дальше вы сидите со мной на лавочке и слушаете эту чепуху.

– Но вы ведь не думаете, что это чепуха?

– Разве это важно?

– Для меня, да. – Ольга безвольно откинулась на спинку скамейки. – То, что вы говорите, в общем, соответствует действительности. Только как-то плоско, однобоко. Ведь кто-то должен заниматься бизнесом, а там свои правила.

– Разумеется, там есть правила, и вам лучше меня известно, насколько они жестоки.

– И все-таки вы что-то недоговариваете. Смелее. Я все переварю.

– Ну что же, попытаюсь. Было у вас три сердечных привязанности. Первый, говоря карточным языком, был бубновым… Нет, пожалуй, и до валета не дотягивал. Шестерка бубновая. Он выбрал вас и обманул. Второго выбрали вы, и не для любви, а для дела. Этот был пиковым валетом, но очень хотел стать королем. Дорога его все больше красным цветом отмечена Обломками бубновых да червовых судеб. А третий был королем, тоже пиковым, он вас подобрал в критический момент вашей судьбы. Его вы любили скорее как доброго отчима, а он вас – как породистую лошадь из своей конюшни. Но, нужно отдать ему должное, он много для вас сделал. Сколько призов выиграли вы для него! А он вас прикармливал и дрессировал, подталкивая туда… В пропасть… – Борис расстроено поник и махнул рукой куда-то в сторону. – Завтра вам предстоит сделать последний шаг.

– Кто вы? Откуда вы все это знаете? Кто вас подослал? – Ольга задохнулась от возмущения.

– Это вас кто-то подослал, а я здесь работаю.

Она хотела наорать на этого пижона, ударить его чем-нибудь, вызвать шофера-телохранителя, уж тот бы сделал это лучше. Но тут же пришла мысль: «А что он тебе сделал? Схематично набросал твою жизнь? Сказал то, о чем ты стараешься не думать?». Но тут подало свой истерический голос второе Я, задавленное первым, волевым и рассудительным: «Но какое право он имеет совать нос в мою жизнь! Разве он знает, что мне пришлось пережить? Это моя жизнь, живу, как хочу!»

* * *

Года три после окончания института она переходила с одной работы на другую, ища возможностей. Ее работой всегда были довольны, но всерьез не воспринимали и часто не понимали сути ее предложений, которые могли бы принести большую прибыль. И просто потому, что не верили в экономическую науку и женскую состоятельность. Наконец, она укрепилась в одной фирме, прожорливой и всеядной. Фирма спекулировала всем, что можно было перепродать: от вторсырья до современной боевой техники, всем, что было разбросано не очень рачительными хозяевами по бескрайним просторам СНГ. Ольга понимала, что это не ее будущее, но работала добросовестно.

По работе она встречалась со многими людьми, партнерами и клиентами, в основном с мужчинами. Многие пытались завести с ней романчик и даже предлагали руку и сердце, но она благоволила лишь одному – Саше Ермакову из Новосибирска. Саша был красив, атлетически сложен, ростом под два метра, отличался взрывным характером и нетерпимостью, но рядом с Ольгой он превращался в нежного кролика. У Саши был большой бизнес в Сибири, он организовывал добычу и сбыт всего, что можно было добыть в тайге и тундре, а добывали там много чего. Сотни заготовительных артелей, кооперативов, товариществ отгружали ему меха, рыбу, икру, кедровый орех, золото и алмазы с полуподпольных приисков, и даже бивни мамонтов. Была у него доля в нефтяном бизнесе, речные флотилии на Енисее и Лене, и контрольный пакет сталелитейного завода. Все это обширное хозяйство держалось на честном слове, так как Сашин талант организатора с лихвой компенсировался дремучим невежеством в области финансов. Партнерам он не доверял, и небезосновательно, поэтому разогнал всех, и работал сам. Его таежная империя держалась лишь на личных связях и авторитете, который был заложен в прошлые смутные годы, когда он с автоматом на вездеходе накручивал километры по сибирским весям, объединяя под своей «крышей» охотников, рыбаков, старателей и различного рода свободных художников Севера. В Москве он бывал часто и всегда подкидывал Ольге срочную работу, которую оплачивал сразу и очень щедро. Ольга принимала его ухаживания, ходила с ним по клубам и ресторанам, куда простому смертному вход был заказан, но ее это не очень привлекало. Скорее ей импонировала Сашина целеустремленность, опиравшаяся на довольно приличную материальную базу. Кроме того, зная кое-что о финансовых делах фирмы, она понимала, что для нее там нашлось бы огромное поле деятельности.

Его мечтой было создание транссибирской корпорации, которая бы прибрала к рукам все сибирские промыслы. Он часто толи в шутку, толи всерьез повторял: «Мы, Ермаковы, от самого Ермака род ведем, и нам Сибирью править!». Неоднократно он приглашал Ольгу к себе в Новосибирск, предлагал ей стать его женой и по совместительству правой рукой по финансам. Она понимала, что для нее это был выход в другое, желанное будущее, но не испытывала к Ермакову никаких чувств, и это какое-то время удерживало ее от решительного шага.

Но жизнь сама все решила. Из-за склоки между учредителями фирма трещала по швам, Ольга устала латать все новые и новые дыры в бюджете, и однажды, махнув на все рукой, решила принять Сашино предложение. Сидя в одном из шикарных ночных клубов, она с поразившей ее саму беззастенчивостью сказала Саше:

– Если ты еще не передумал увозить меня в твою Сибирь, то имей в виду – я согласна. При условии, что ты будешь меня слушаться во всем, что касается финансов, и дашь возможность заняться инвестициями.

* * *

Поначалу все шло неплохо. За год Ольге удалось вывести в офшоры и инвестировать в различные проекты за границей порядка 20 миллионов долларов. Саша мотался по стране, «решая проблемы», в которых у него недостатка не было. Обещал вскоре перейти в спокойный режим работы и сыграть свадьбу «на всю Сибирь». Но его планам не суждено было сбыться. Сначала он ввязался в борьбу за разработку нового нефтяного месторождения, куда вбухал все активы, включая Ольгины офшорные счета. Деньги зависли на долгое время, к ее великому огорчению. А потом наступила развязка. С Ленских берегов пришли призывы о помощи. Местные Сашины конкуренты сколотили большой отряд наемников, которые обложили поборами его рыбацкие и охотничьи артели и разорили несколько подпольных приисков. Саша собрал отряд боевиков и на нескольких вертолетах бросился отвоевывать свое кровное. В непогоду его вертолет совершил вынужденную посадку неподалеку от лагеря наемников. В завязавшейся перестрелке вертолет был поврежден, и Саша с несколькими боевиками ушел в тайгу. Через неделю, прижатый к берегу Лены, он принял неравный бой и был убит. «Транссибирская корпорация» развалилась в одночасье. Ольга осталась одна перед лицом всех Сашиных врагов. Не будучи ни наследницей, ни правопреемницей, она была не в силах повлиять на стихийный распад бизнеса. Ей оставалось только собрать те личные вещи, что остались в офисе (квартира была опечатана милицией), и уйти, куда глаза глядят. Благо, у нее накопились кое-какие сбережения на личном счету, и она решила вернуться в Москву, отдохнуть немного, присмотреть себе дело на будущее.

* * *

В кассе аэропорта ей сообщили, что последний в этот день рейс на Москву уже в воздухе. Улететь можно было только завтра в полдень. Почему-то этот факт добил ее окончательно, она села на скамейку в зале ожидания и безудержно разревелась. Сколько времени она провела в таком состоянии, трудно сказать. Очнулась она оттого, что кто-то коснулся ее плеча. Подняв, заплаканные глаза, она увидела перед собой седого мужчину лет пятидесяти пяти, и сразу его узнала.

– Аркадий Александрович? – Спросила она обреченно, и забормотала торопливо, удивляясь абсурдности собственных слов и ситуации в целом. – Мы с вами знакомы, я вас знаю… Помню… В Испании…

– Ольга?! – Это было скорее утверждение, чем вопрос. Мужчина протянул руку и сказал повелительно. – Пойдемте со мной. Здесь неудобно.

Действительно, будучи еще в студенческие годы в туристической поездке в Испании они случайно встретились в ресторане и разговорились. Узнав, что Ольга учится на финансиста, Аркадий Александрович Лучинский сказал тогда в шутку: «Вот закончите институт на отлично, Оленька, и я возьму вас в свой молодежный проект!». Этим проектом была транснациональная инвестиционная компания «АРКОИНВЕСТ», которая в ту пору существовала лишь в воображении Аркадия Александровича.

Ольга покорно встала и пошла за Аркадием Александровичем. Вслед им двинулись два крепких парня в одинаковых пальто.

В ресторане, куда они зашли, Ольга немного успокоилась и, направляемая вопросами Аркадия Александровича, более-менее связно рассказала о себе, о своей работе, о том, что произошло с Ермаковым. От нескольких глотков вина в голове зашумело, но это длилось лишь пару минут, потом к груди прилила теплая волна, напряжение последних недель слегка отступило, и она вдруг почувствовала себя в безопасности.

– Так вот значит ты кто! – задумчиво произнес Аркадий Александрович, выслушав рассказ Ольги о ее злоключениях.

– Кто? – испугалась она.

– Да не пугайся! Слухи были, что у Ермака появился маленький, но очень ценный бухгалтер. То-то последнее время у него дела пошли.

– Вы его знали?

– Нет, мы из разных весовых категорий. Но в Сибири его каждая собака знала, а у меня тут свои дела – сталкивались заочно. Очень яркий был персонаж. Да, кстати, и куда ты теперь?