Русская эмиграция и гражданская война в Испании 1936–1939 гг.

Редактор парижского «Возрождения» Ю.Ф. Семенов в своей статье, в одном из июльских номеров, писал: «18-я годовщина мученической кончины Государя и членов царской семьи совпала с важными европейскими событиями, связанными внутренней связью с Екатеринбургской трагедией. <…>

Ныне мы наблюдаем и в Испании драматическое пробуждение народного сознания. Там военные, преданные испанскими Керенскими, восстали раньше, чем их начали распинать слуги Коминтерна. И что характерно: в своих обращениях к народу восставшие военные указывают на руку Москвы. Из Испании теперь доносятся до нас отзвуки того, что началось в России в 1917 г. Тени замученных русских жертв мировой революции витают над Европой, указывая здоровым силам народов, что должны они делать…»[112 - Семенов Ю.Ф. Ответственность // Возрождение. Париж. 25 июля 1936. № 4036. С. 1.]

Продолжая свои размышления в рубрике «Толки и слухи» Юрий Семенов прямо указывает на идентичность событий 1917 и 1936 гг.: «Поход на Мадрид скорее всего напоминает корниловское движение или нашу белую борьбу. <…> Защищают испанскую керенщину рабочие милиции и убившие своих офицеров солдаты, ныне возглавляемые другими офицерами и даже генералами, по карьерным соображениям, а быть может, и по принуждению, отдавшими свои шпаги марксистской власти. Рабочие милиции – это сущая наша красная гвардия. Фуражки, красные перевязи на рукавах, тупая ярость в лицах, и лишь только попадаются пленные – кровь рекою. <…>

“Корниловское” движение ген. Франко в Испании, так ярко воскрешающее русские трагические воспоминания, решит на ближайшее время политическую судьбу не одной только Испании»[113 - Семенов Ю.Ф. Ответственность… С. 1.].

А тем временем революция вдохнула новую жизнь в сепаратистские стремления внутри страны, подняли голову буржуазно-националистические движения в Каталонии и в Стране Басков. Баски, как правило, сравнивались эмигрантами с украинскими националистами. Да и само наличие сильных центробежных тенденций повторяло русский опыт: «В Севилье пришлось услышать объяснения и о непонятной позиции басков, ревностных католиков, не приемлющих социалистической доктрины, которые на северном фронте дерутся на стороне красных. Баски это наши самостийники. Они требуют от Франко независимости. Но он, объявив о неделимости Испании, ни за что на это не идет. Опять как это все напоминает нашу Гражд.<анскую> войну»[114 - Белый. Вива Эспанья // Часовой. № 187. 20 марта 1937. С. 11.].

Испанские крестьяне и рабочие, опьяненные свободой, стали преследовать своих мнимых и явных врагов. Первыми жертвами черни были аристократы, военные и священники. Национальное восстание только подлило масла в огонь. К примеру, в первые несколько дней после начала восстания республиканцами было убито 70 % офицеров всего военно-морского флота Испании[115 - Дамс Х.Г. Франсиско Франко. С. 64.].

Уже в первые дни восстания в эмигрантской печати началась полемика об испанских событиях. 19 июля 1936 г. руководители РОВСа и РЦО объявили о своей поддержке восстания националистов[116 - ГАРФ. Ф. Р-5853. Оп. 1. Д. 61. Л. 71.]. Правые и центристские издания также безоговорочно поддержали выступление. Даже такой осторожный в своих суждениях человек, как А.И. Деникин, пожелал успеха восставшим, но порекомендовал эмигрантам воздержаться от участия в испанских событиях.

Вскоре, по аналогии с Россией времен Гражданской войны, испанских левых стали называть красными, а восставших – белыми. С легкой руки журналистов Русского Зарубежья эти названия закрепились и в европейской прессе.

1 августа 1936 г. с гневной критикой в адрес восставших на страницах «Новой России» выступил А.Ф. Керенский. В своей статье «Испанские Корниловы» он провел аналогию между испанскими и русскими событиями, сравнив выступление Франко с мятежом генерала Л.Г. Корнилова. Другие эмигрантские издания левого лагеря пошли еще дальше и начали травлю испанских националистов. Особенно преуспел в этом печатный орган Союза возвращения на Родину.

Откликнулся на испанские события и Н.В. Шинкаренко – в августовском номере журнала «Часовой» была опубликована его статья «Привет испанским “Корниловцам”». В ней автор высказал свое отношение к восстанию националистов и провел параллели с белой борьбой в России: «Знаю или, точнее, чувствую, – и каждый из нас, Русских военных, вероятно, знает и чувствует тоже, – что за все 16 лет, истекших со дня нашего поражения, еще никогда, ни в какой точке земного шара не пришлось белому и красному снова сплестись в столь трагическом поединке.

И – есть все-таки такое ощущение, что может на этот раз одолеет белое. Наше. Дай, Боже! Дай, Боже! Дай, Боже!..»[117 - Белогорский Н. Привет испанским «Корниловцам» // Часовой. Август 1936. № 172. С. 2.]

А.Ф. Керенский

Два месяца спустя на страницах белградского «Царского вестника» была опубликована эмоциональная статья А.А. Керсновского «Никаких испанцев!»[118 - См.: Приложение 3. Документ 1.], в которой автор гневно обличал «Общее дело» испанских правых и русских белогвардейцев, негодуя, что испанцы не прибыли в Россию на помощь белым[119 - Керсновский А.А. Никаких испанцев! // Царский вестник. 4 октября 1936. № 521. С. 2.]. Отповедь военному писателю на страницах того же издания дал герой Великой войны генерал-майор М.Ф. Скородумов[120 - См.: Приложение 3. Документ 2.]. В отличие от Керсновского, он считал, что «…русский офицер должен быть рыцарем всегда и всюду и, будучи убежденным антибольшевиком, должен уничтожать большевиков в любой испанской, французской, немецкой и других территориях…»[121 - Скородумов М.Ф. Никаких испанцев // Царский вестник. 25 октября 1936. № 524. С. 5.]. Позже в полемику с Керсновским вступил видный публицист русского военного зарубежья В.Х. Даватц, назвавший выступление историка «смердяковской моралью»[122 - См.: Приложение 3. Документ 3.].

А.А. Керсновский

Генерал Скородумов еще раз затронул тему Испании в отдельной листовке «Что такое большевизм?»: «Не все ли равно, по какому месту бить большевиков: по морде, по затылку или по пятке, т. е. бить ли в России, в Испании или в Японии. Главное, бить и не дать опомниться! Где высунется красная морда, там и трах по морде»[123 - Окороков А.В. Русские добровольцы… С. 112.].

«Последние новости» П.Н. Милюкова старались сохранять объективность, но бывали и перегибы. Так, в январе 1937 г. была опубликована статья М. Александрова «Ложная аналогия». В ней автор говорил о недопустимости отождествления белых русских и испанцев: «Русские эмигранты, белые офицеры, побежденные, унесли с собой одно право – именовать себя русскими патриотами. Они восстали против унижения страны, которой стали торговать большевики… Оскорблением для них и для их павших товарищей является сближение с испанскими изменниками… Бунт генералов не имел никаких патриотических мотивов, это они стали распродавать Испанию немцам и итальянцам»[124 - Между Россией и Сталиным. С. 114.].

Таким образом, в прессе русской диаспоры бытовали различные мнения о событиях в Испании, которые, как правило, основывались на предвоенных политических пристрастиях.

Географическая близость Испании и Франции позволяла русским эмигрантам, обосновавшимся на французской территории, быть в гуще испанских событий. Особенно много внимания уделялось испанским событиям в 1936–1937 гг. Так, в конце сентября 1936 г. в русском клубе «Свободная мысль» в Париже состоялся доклад В.М. Волина «Что происходит в Испании?». От инициативы левых не отставали и центристы: 8 октября 1936 г. в парижском помещении РЦО состоялся доклад С.С. Ольденбурга «Борьба в Испании». Спустя 18 дней на собрании «Новой России» Д.О. Гронским был прочтен доклад «Шесть недель гражданской войны в Мадриде». Еще одно эмигрантское собрание, посвященное Испании, состоялось 29 января 1937 г. под председательством И.А. Бунина[125 - Русское Зарубежье. Хроника научной, культурной и общественной жизни. 1920–1940 гг. Франция / под общ. ред. Л.А. Мнухина. Т. 3. (1935–1940). Париж – М., 1997. С. 276.]. На нем с сообщением «Что я видел в Испании у красных и белых» выступил известный французский писатель Жан Таро.

Эмигрантская пресса продолжала уделять испанским событиям должное внимание: практически все основные издания Русского Зарубежья с завидным постоянством освещали боевые действия и международную реакцию на войну[126 - См.: Меркушов В. Судьба Испании решится на море // Часовой. № 180–181. С. 12; О.В. Победа под Мадридом // Часовой. 20 августа 1937. № 195. С. 4; В.О. Падение Сантадера // Часовой. 5 сентября 1937. № 196. С. 10; Аргус. Испанская трагедия // Часовой. 5 сентября 1937. № 196. С. 22–23; Воздушная война в Испании // Часовой. № 197. С. 8; Аргус. Испанская трагедия // Часовой. № 197. С. 19–20; Ниссель А. Война в Испании // Часовой. 20 декабря 1937. № 202–203. С. 3 и др.].

За событиями в Испании пристально следили не только русские эмигранты, проживавшие во Франции и на Балканах, но и эмигранты в других уголках мира[127 - AGMAV, С. 2305, 10, 138 / 23.]. В сентябре 1936 г. с призывом поддержать восстание националистов выступили лидеры русских эмигрантских организации Германии и Маньчжурии[128 - Свириденко Ю.П., Ершов В.Ф. Белый террор? С. 153.].

Важна и интересна позиция Русской православной церкви за рубежом в отношении испанских событий. Подавляющее большинство священников-эмигрантов сочувствовали восстанию Франко. Жестокое преследование республиканцами испанских священнослужителей побудило русских клириков стать активными сторонниками франкистов. Однако официальная позиция митрополита Евлогия была другой. По информации одного из русских добровольцев, его сторонники запретили священникам посещать русский отряд в армии Франко. Несмотря на это, двое русских священнослужителей все же побывали в Испании и посетили русских добровольцев. Религиозность испанцев-националистов и их бескомпромиссная борьба с атеизмом дали повод одному из русских священников, побывавших в Испании, сказать следующие слова: «Испания впервые мне дала почувствовать, что это такое – “христолюбивое воинство”»[129 - Испанские письма о воинстве. Берлин, 1939. С. 14.].

В годы войны отношение русских эмигрантов к воюющим сторонам почти не менялось, однако встреча русских эмигрантов с республиканскими беженцами из Испании стала для первых большим разочарованием. К примеру, в феврале 1939 г. генерал-лейтенант Д.И. Ромейко-Гурко написал в письме своему бывшему однополчанину следующее: «Даже левые очень разочарованы в красных испанцах после того, что их увидели воочию; они с собой привезли массу награбленного, половину отобрали, но остальная часть осталась при них»[130 - Иоффе Э. Линии Маннергейма. Письма и документы. Тайны и открытия. СПб., 2005. С. 252.].

Победа Франко вызвала ликование среди его русских почитателей. Наиболее ярко это выразил «Галлиполийский вестник» в одной из статей в феврале 1939 г.: «Победил генерал Франко, победила Белая Испания, победили принципы истинной свободы, права, красоты и правды»[131 - Голдин В.И. Солдаты на чужбине. Русский Обще-Воинский Союз, Россия и Русское Зарубежье в ХХ – ХХI веках. Архангельск, 2006. С. 402.].

Русская военная эмиграция накануне испанских событий

Нам совершенно понятно, что именно вы в качестве подлинных представителей великой, традиционной России в состоянии оценить все значение нашего тяжкого крестового похода для освобождения Испании от варварства красных полчищ.

    Из письма штаба Ф. Франко к А.А. фон Лампе

Наиболее сплоченной частью русской военной эмиграции были подразделения армии генерала Врангеля. Покинув Крым в ноябре 1920 г., части Русской армии были распределены по пустынным лагерям в Турции. Каждый из корпусов армии получил свой клочок земли: 1?й армейский корпус – Галлиполи, Донской корпус – район Чаталджи, Кубанский корпус – остров Лемнос. Трудно описать, через что пришлось пройти русским воинам на берегах Дарданелл. Более полутора лет под палящим солнцем ютились десятки тысяч военнослужащих, не смирившихся с большевизмом.

В этих тяжелейших условиях Русская армия смогла выстоять и духовно закалиться. Безусловная заслуга в сохранении армии вдали от Родины принадлежала ее командирам и лично Главнокомандующему – генералу П.Н. Врангелю.

Весной-летом 1921 г. части Русской армии покинули негостеприимную турецкую землю и отправились в Европу. Благодаря помощи бывших царских дипломатов командованию армии удалось договориться с правительствами Болгарии, Чехословакии и Югославии о приеме этими странами частей армии. Начался период эмиграции.