Дурак и море. Ревальвация русской демократии по-приморски: нагло и дорого

Ищенко стало жарко. Он возненавидел всех вокруг, так как понятия не имел, что делать, и зачем вообще он это в своей программе написал. Быстро прикинул, что народонаселение равно деторождению, а это в свою очередь равно половому сближению. С этим он был неплохо знаком: ещё до начала выборов Ищенко предпочёл холостяцкую вечеринку своей прошлой семейной жизни, о которой лишь изредка напоминали неудобные вопросы журналистов. Он умудрённо, придумывая на ходу, выдал:

– С ростом народонаселения что делать будем? Ну, есть идея! Новаторская!

Все с отчаянием и терпением посмотрели на него в ожидании продолжения.

– Я дам распоряжение, что мы будем во всех магазинах Приморского края презервативы в магазинах начисто изымать! Скажем, что для ищенской губернаторской экспертизы по программе «20 шагов Ищенко». И в штабе КПРФ или в здании администрации установим аппарат по прокалыванию презервативов. После прокалывания вернём назад.

Все скорбно молчали. Кто-то уронил телефон на пол. Серебряков задумался о смысле жизни. Тем временем Ищенко продолжал:

– Нужно будет только сделать госзакупку на иглы и на сам этот аппарат. Как швейная машинка! Заодно организуем и десять новых рабочих мест в крае – появится новая специальность в департаменте здравоохранения: главный специалист-гондолист отдела реализации ищенской программы. В октябре начнем, и уже к июню 2019 года роддомы переполнятся приморцами!

– Браво! – нелепо разбавил паузу и поддержал губернатора 18-летний стажёр в красной майке, который стоял в углу и до этого молча вёл протокол планёрки.

Костенко, являющийся первым заместителем губернатора, опытный госслужащий и умный немолодой человек, был шокирован тотальной тупостью и нереальностью положения дел. Будучи человеком воспитанным и сдержанным, он отчаянно почти про себя резюмировал сложившийся фарс одним единственным несвойственным для его лексикона словом:

– Пиздец…

Костенко встал и, не прощаясь ни с кем, вышел из помещения.

Кабинет, в котором остался Ищенко и остальные, начал магически краснеть. Небо над всем Приморьем приобрело алые оттенки. Чем больше Ищенко вмешивался в дела, тем глубже становилась красная яма, куда, подобно гробу, медленно опускался Приморский край. Жизнь – храм, и мы в нем обманутые дольщики.

Курс на развитие

15.09.2018

Недавно я публично обозначил своё мнение по грядущему второму туру выборов. Не то чтобы это всё было вам нужно, но, как сказал мой учитель Хантер Томпсон, раз начал агитировать, то иди в своём увлечении до конца.

Единственное, что меня беспокоило – это неопределившийся избиратель. В мире нет никого более беспомощного, безответственного и безнравственного, чем неопределившийся избиратель. И я знал, что довольно скоро мы и до него доберёмся. Друзья, как мы видим, красная эйфория, развивающаяся вокруг протестного кандидата, может сыграть с Приморьем злую и нелепую шутку. Господу Богу пришлось внести свои коррективы и пустить в бой серьезную артиллерию, поэтому вменяемого кандидата Тарасенко поддержали Путин, Дарькин и Ратченко.

Так что сейчас я, как Владимир Вольфович Жириновский, открыто обращаюсь ко всем с просьбой прийти на участок и проголосовать за Тарасенко.

Если 18 сентября в новостях скажут, что у нас губером стал коммунист, я соберу свой пустой чемодан и уеду из Владивостока в Англию в замечательный город Солсбери смотреть знаменитый на всю Европу собор со 123-метровым шпилем и часами.

Короче, друзья, завтра прошу поддержать кандидата А. В. Тарасенко. No communism.

16.09.2018

Если Ищенко станет губернатором, у меня может начаться завидная писательская карьера! Ведь я стану натуральным ДИССИДЕНТОМ, что тоже неплохо. В таком случае, возможно, завтра утром я приступлю к написанию РОМАНА.

Вам есть 18? Получите ваш бюллетень и butt-plug

18.09.2018

Мне, как и многим информационно-зависимым, в ночь на 17 сентября не спалось. Господи, да сама жизнь исторически пульсировала в ту ночь. Примерно к двум часам ночи, взяв пару бутылок вина, я отправился в администрацию Приморского края на брифинг по выборам. Здесь присутствовали журналисты, политтехнологи, политологи, кандидат Андрей Ищенко, ну и ваш покорный слуга.

Обсудили с коллегами происходящие перемены, насколько значимым был вчерашний день для истории страны, и в то же время – насколько непредсказуемо грядущее будущее. Я выдал пару шуток про неминуемый коммунизм и комичное переобувание. Ближе к четырём часам поступили новые данные от ЦИКа, в которых, как вы знаете, со значительным отрывом лидировал господин Ищенко. Примерно в то же время он появился возле кафедры, и, пока Ищенко отвечал на вопросы, ему поступил звонок. Он включил громкую связь, и мы услышали голос Евгения Ивановича Наздратенко, который поздравил Андрея Ищенко со «сложной, но достойной победой». На вопрос журналиста о том, кто ещё звонил, Ищенко сказал, что ждёт звонок от президента.

Позже я с коллегами из СМИ отправился на улицу. К нам, стоящим под редким светом фонарей, подошли поздороваться председатель Думы Андрей Брик и мэр Владивостока Виталий Веркеенко, направляющиеся в АПК. Кто-то пошутил о том, что край теперь «красный», кто-то про долгожданную настоящесть выборов, кто-то – про длинную ночь.

Для меня, как и для многих, всё было очевидно. Да, у меня отличная фантазия, и я могу сочинить миллион анекдотов про Ищенко или тарасенковских политтехнологов, но и по математике у меня была в школе пятёрка. И по физике тоже. То есть мне, не идиоту, было очевидно, что произошло необратимое.

Наутро я проснулся и был крайне удивлён тому, что всё-таки моя фантазия ничтожна по сравнению с теми возможностями, которыми обладает фантазия избирательной системы. Мне показалось, что я нахожусь в фильме «Начало», и, видимо, Элла Памфилова является архитектором моего сна. Фарш истории нельзя прокрутить назад, но именно эту попытку я вижу во втором туре выборов.

Пропустить юную демократию через мясорубку и делать вид, что она ещё дышит – затея абсурдная. Знаете, даже странно, что вместе с бюллетенем ЦИК ещё не начал выдавать гражданам России butt plug. А что? Получи бюллетень и поимей себя сам. Изи.

Сложно придётся будущему губернатору Приморского края, кто бы им ни стал. Ведь почти половина людей будет на него тотально зла и обижена. Либо красная, либо синяя.

Запас плавучести

19.09.2018

ЦИК под воздействием панического страха, грызя ногти, нервно дергая глазом покрасневшей от всероссийского стыда Эллы Памфиловой, озвучил результаты выборов в Приморье. Люди в Приморской КИК не спали уже третьи сутки, а самые набожные, надев православные крестики обратно на шеи, ещё с утра выстраивались в очередь в Покровский храм.

Светило солнце. Ворковали голуби. Нищий, сидевший на паперти в этот день, знатно обогатился, так как каждый согрешивший член УИКов и КИКов, подавая бедняку, пытался искупить свою вину. Но эмоционально легче им от этого не становилось. Надежда оставалась только на молитву.

Тем временем в Кремле Владимир Путин встретился с избранными главами субъектов РФ. Он деловито поздравил их и дал полезные напутствия. Были все. Не было лишь победоносного капитана подводной лодки Андрея Владимировича Тарасенко, накануне одержавшего Пиррову победу в Приморье.

«Динь-динь!», – прозвучало в голове у задумчиво сидящего в своем кабинете Сергея Владиленыча Кириенко. Звонок. Он поправил очки, встал из-за стола и подошёл к окну. Окна выходили на восток, и, хотя была уже ночь, вдали ему померещился блеск Золотого вантового моста. Мысли о Приморье не оставляли Кириенко ни на секунду. Ведь что-то явно пошло не так… То есть, по документам победил Тарасенко. А по опросам людей победил Ищенко. Сломать об колено мнение народа – метод для истории России весьма практичный, но Кириенко подобный стиль работы не одобрял.

«Но как же так», – думалось ему – «неужели там люди действительно проснулись и проявили волеизъявление? А как мы будем народ на выборы звать-то потом, если сейчас обидим? С другой стороны, а как мы управлять страной будем, если покажем ему, народу по всей стране, что он источник власти, а не мы?..»

Кириенко простоял в раздумьях ещё десять минут, после чего достал смартфон и написал сообщение своему другу и советнику, философу и футурологу Петру Щедровицкому с просьбой о срочной встрече.

Спустя полчаса Щедровицкий уже сидел в кабинете, и пока Кириенко наливал им чай, начал разговор:

– Серёж, ну что. Рассказывай.

– Пётр Георгиевич, про Приморье слышали, наверное. Что скажете вообще? Как с Тарасенко быть? К чему идём? В замешательстве.

– Да слыхал, конечно. Как такое-то пропустить можно было. Исторический момент переживаем.

Щедровицкий сделал десятисекундную паузу, отпил чай и продолжил:

– Вот он у вас кто – моряк-подводник? Так тут надо понимать, что по законам физики у судна, в данном случае в Японском море, должен быть запас плавучести. Но помимо запаса плавучести должна быть ещё и солёность хорошая, чтобы ко дну не пошло. Смекаешь?

– Продолжайте.

– Предположим, у судна «Андрей Тарасенко» запас плавучести был процентов 20. И, вроде бы, стойко… Но стойко было до выборов, когда солёность была другая. А теперь у него и запас плавучести подспал в раза два. Предположим, солёность – это среда, но в данном случае это социальная поддержка, которая вокруг него сильно отрицательная – и уровень солёности, Сергей, тоже ушёл. Знаешь, что это значит? Что судно при таком низком запасе плавучести и смены солёности в море неминуемо пойдет ко дну.

Кириенко молчал. Щедровицкий в свойственной ему эмоциональной и порой издевательской манере продолжил:

– Нет, ну он у вас подводник же! У подводников всё иначе! Им, чтобы под воду погрузиться, надо иметь нулевой запас плавучести. Но ты, Серёж, управленца-то для кого хочешь: для русалок, молчаливых рыб и мидий? Под водой у тебя Приморье, что ли? Я про Уссурийск слышал, конечно, но не настолько же. Да и в Приморье был недавно – по суше, знаешь ли, ходил.

Кириенко почему-то вспомнил фильм «Водный мир» с Кевином Костнером. Щедровицкий отхлебнул чай и погрузился в чтение сообщения в смартфоне. Наступило историческое молчание. Так они задумчиво просидели еще полминуты.

– Спасибо, Пётр Георгиевич, я вас понял…

А на другом конце России сотрудники КИК гуглили молитвы, стоя в очереди в Покровский храм.