Местоположение, или Новый разговор Разочарованного со своим Ба

Горацио (обращаясь к Фортинбрасу): Если Бог забрал его, ваше высочество, то, надеюсь, именно потому, что он исполнил свое предназначение на земле.

Трувориус: Или, возможно, – не исполнил.

Горацио (Фортинбрасу): Я вижу ваш советник с небесами на «ты». Болезнь весьма распространенная в последнее время.

Фортинбрас: За ним это водится. (Трувориусу). Ну, что тебе еще не ясно? Принц знает, что его отец убит, и, дождавшись подходящего случая, мстит убийце и гибнет сам, – история старая, как мир!.. А теперь они лежат все вместе, и виновные, и невинные, дожидаясь Божьего суда… (Негромко). О, бедный Гамлет! Каково же ему, наверное, было жить под одной кровлей с убийцей, притворяясь каждый день сумасшедшим, чтобы тот не догадался об его истинных чувствах, сидеть с ним за одним столом, и дожидаться удобного случая, – да, он просто кладезь терпения!.. Нет, я бы так не смог… Но все-таки, отчего он так долго ждал, Горацио? За то время, что прошло со смерти старого Гамлета, можно было бы отправить на тот свет с десяток королей.

Горацио: Затрудняюсь ответить, мой принц. Мысли пока так путаны, а чувства так неопределенны, что я боюсь ошибиться сам и ввести в заблуждение вас. Быть может, я сумею ответить позже.

Фортинбрас: Охотно, Горацио, охотно. Жизнь Гамлета и мне не безразлична. Его любил я, хотя судьба старалась изо всех сил нас развести в разные стороны, чтобы потом столкнуть лбами и превратить во врагов… (Трувориусу). Так что? Теперь мы можем быть довольны? Все встало на свои места? Согласен?

Трувориус: Все, кроме одного.

Фортинбрас (с досадой): А, чтоб тебя… Чем ты еще недоволен?

Трувориус: Призраком, мой принц. Ведь если его не было, то это значит, что никто не убивал старого Гамлета, а, следовательно, сегодняшнее кровопролитие по-прежнему необъяснимо и требует разгадки… (С насмешкой). Ей-Богу, не такое нынче время, чтобы Творец вразумлял нас призраками и видениями. (Значительно). Пусть лучше ваше высочество подумает, что скажут наши сегодняшние друзья, если мы начнем пичкать их рассказами о призраках? В лучшем случае, поднимут нас на смех, я думаю.

Фортинбрас (устало): Черт бы тебя побрал, в самом деле… (Горацио). Вот он на что намекает, Горацио. Сегодня в полдень, стоило мне прилечь, чтобы отдохнуть и поразмыслить над случившимся, как ко мне ввалилась делегация, человек пятнадцать, не меньше. Они хотели, чтобы я выдал ими убийц Гамлета и, при этом, чем больше, тем лучше. Среди них были дворяне, и несколько старейшин, но остальные простого звания, – купцы, ремесленники, солдаты. Они грозили, что коль убийцы Гамлета не будут найдены, они сами примут меры к их розыску и наказанию. При этом они кричали о справедливости так громко, словно она доводилась им родной теткой. Ей-Богу, я думал, что оглохну. Но хуже всего, что внизу, на площади, их ждала толпа, которая все напирала, так что казалось вот-вот и она сметет охрану и бросится крушить все на своем пути. Вы знаете, что я не трус и могу это доказать всякому, кому понадобятся такие доказательства. Слава Богу, я повидал на своем веку не одну толпу, но эта, черт возьми, заставила меня поволноваться.

Горацио: Я ничего не слышал.

Фортинбрас: К счастью, их удалось быстро успокоить. (Раздраженно) Но, черт возьми, – мне пришлось поклясться, что не пройдет и месяца, как я найду виновников смерти принца, а чтобы они не сомневались в серьезности моих намерений, мне пришлось учредить в их присутствии специальную комиссию, которая теперь будет заниматься этим делом с утра и до вечера. (Пьет).

Короткая пауза.

Трувориус (подходя и останавливаясь возле Фортинбраса, торжественно): Ваше высочество…

Фортинбрас: Отстань… (Горацио). Теперь подумай, друг мой, что они скажут, если мне вздумается пересказать им твою историю?.. Что я вожу их за нос? Или что у меня у самого не все в порядке с головой?.. Ума не приложу, что делать… Им нужен не призрак, Горацио, а кто-то повесомее, кого можно вздернуть за шею, да так, чтобы было слышно, как ломаются шейные позвонки, а без этого они не успокоятся. Я это видел в их глазах… Ну? Что скажешь?

Горацио: Только то, что вашему высочеству известно и без меня. Истина не должна оправдываться.

Трувориус (кривляясь и передразнивая, незаметно для принца): Хе-хе-хе-хо-хо-хо-хо…

Фортинбрас: Согласен всей душой. Но только с одной маленькой поправкой. Истине и не придется, оправдываться, потому что оправдываться придется мне. (Трувориусу, который нетерпеливо подает ему какие-то знаки). Ну, что тебе, заноза?

Трувориус: Я должен сообщить вам нечто чрезвычайно важное.

Фортинбрас: Так в чем же дело? Сообщай.

Трувориус: Дело чрезвычайной важности, ваше высочество.

Горацио: Советник деликатно намекает, что оно не для моих ушей, принц.

Фортинбрас: Послушай, Трувориус…

Трувориус (значительно): Чрезвычайной, ваше высочество.

Горацио (надув щеки, незаметно передразнивает Трувориуса): Бу-бу-бу…

Фортинбрас: Неужели настолько, что им нельзя заняться чуть позже?

Трувориус: Надеюсь, ваше высочество не думает, что я осмелился бы беспокоить вас, если бы не его чрезвычайная спешность?

Фортинбрас: Боже правый!.. (Горацио). Кажется, я вынужден просить у вас прощения, мой друг. Если эта муха привяжется, то будет жужжать, пока не добьется своего.

Горацио: Как будет угодно вашему высочеству. (Кланяется). Осмелюсь вам только напомнить, что против мух хорошо помогает одно английское средство… Оно называется «мухобойка».

Фортинбрас (со смехом): Ах, злой язык!.. Ну, хорошо. Я это запомню… Прощайте, Горацио. Надеюсь, мы с вами расстаемся ненадолго.

Горацио: Прощайте, принц. Я буду рад рассказать вам все, что хранит моя память.

Фортинбрас: А я – услышать ваш рассказ.

Горациос поклоном исчезает.

(Трувориусу). Ну, выкладывай. И если окажется, что это дело могло подождать до завтра, то я сегодня же обзаведусь мухобойкой.

Трувориус: Вы изволили назвать меня мухой, принц, и это безо всякого с моей стороны повода. Вспомните мою преданность, и вам станет стыдно.

Фортинбрас (махая руками): Ж-жж-жж-ж-ж… Да, говори же, черт тебя возьми!

Трувориус: И пусть Бог даст мне силы вас убедить… (Идет по сцене, заложив руки за спину). Давайте поразмыслим, и притом со всею серьезностью, над тем, что мы только что услышали. Что будет, если этот наглый итальянец разнесет по всему королевству слух о том, что старый Гамлет был убит?.. Подумайте внимательно.

Фортинбрас: Что будет?

Трувориус: Да. Что будет. Кого, по-вашему, теперь назовут виновником этого несчастья? Да, неужели Клавдия? (Остановившись). Мне почему-то кажется, что скорее уж того, чей отец пал от руки Датчанина, и кто, наверное, жаждал отомстить сильнее, чем кто-нибудь другой. Того, кому молва припишет победу не в честном поединке, а с помощью хитрости, и кто подкравшись тайно, как змея, нанял убийц и заплатил им за эту грязную работу, чтобы потом, дождавшись удобного случая, прикончить Клавдия, Гамлета, а уж заодно и королеву, и все это, конечно, для того, чтобы отомстить и завладеть престолом… (Вновь неторопливо идет по сцене). Кто это опровергнет?.. Посмотрите – все сходится! И ваша ненависть к старому Гамлету, и ваше желание вернуть отцовское наследство, и частые приграничные стычки с Клавдием, и, наконец, ваше внезапное появление здесь, в ту самую минуту, когда датский престол опустел, словно по волшебству!.. Кто ж станет сомневаться? Уж так устроен человек, что он с легкостью принимает все, что лежит на поверхности, не утруждая себя ни размышлением, ни осторожным сомнением. (Подойдя к Фортинбрасу, негромко и зловеще). Вы видели сегодня эту толпу? Может быть, я и ошибаюсь, но мне почему-то стало казаться, что если эта история всплывет, то она поверит в нее охотнее, чем в какую бы то ни было другую…

Фортинбрас (перебивая): Постой. Помолчи. Я понял… (Негромко). Ты хочешь сказать, что та змея, которая укусила старого Гамлета, убила его сына и завладела датским троном – это я? Я?.. Надеюсь, я тебя правильно понял?

Трувориус: Не меня, ваше высочество, не меня…

Фортинбрас: Тебя иль нет – разница невелика, коль скоро моим именем станут пугать детей и шептаться за моей спиной, когда я пойду к Святой Чаше. (Помолчав, мрачно). Послушай-ка. А дело-то, похоже, хуже, чем я думал.

Трувориус: Гораздо хуже, мой принц. (Поспешно). И всему виной, как вы видите, этот чертов итальянец с его длинным языком.

Фортинбрас (не слушая, удивленно): Нет, ты подумай сам… А? Еще немного и все те, кто улыбаются мне сегодня в лицо, станут дома, за глаза, называть меня убийцей и узурпатором. Друзья начнут меня опасаться, народ будет распевать про меня похабные песенки, а потомки не откажут себе в удовольствии назвать меня «Кровавым» или вообще забудут мое имя, исполнившись к нему презрением… (Озираясь, тоскливо и хрипло). Тут что-то стало душно…

Трувориус: Прикажите открыть окна?

Фортинбрас: Не надо. (Наливает вино).

Фортинбраспьет. Короткая пауза.

Ах, черт!.. Ну, что теперь прикажешь делать? (Вновь наливает себе вина).

Трувориус: Во всяком случае, не сидеть, сложа руки, положившись на случай мой принц. Нет, надо срочно что-то предпринять. И, притом, как можно быстрее.

Фортинбрас: Что, например? Седлать коней? Послать вперед дозорных? Выстроить пехоту? Трубить сигнал к атаке? (Пьет).