Под сенью жёлтого дракона. Том 2

– Да как вам сказать… – замялся тот. – Видел какого-то молодого шалопая два дня тому назад. Он ходил за мной следом, а потом пропал…

– Будьте всё же осторожны, – посоветовал Владимиров. – Кан Шэн за всеми вами установил слежку…

До конца дня Владимиров успел подготовить донесение, попросил Риммара зашифровать его и отправить в Центр. В донесении он также попросил дать согласие на сближение с американским корреспондентом Аткинсоном. Вечером, когда приехал домой Орлов, Владимиров сказал ему о приходе Проценко и о своих намерениях поближе познакомиться с Аткинсоном. На это Орлов ответил:

– Давай попробуем… А у меня в госпитале сегодня тоже был гость – мой коллега лейтенант Уитлес. Приехал познакомиться. Прямо так и сказал.

– Ну что, познакомились? – чуть насмешливо поинтересовался Владимиров.

Он хорошо запомнил этого лейтенанта ещё в день прилёта. Уитлес выделялся среди всех высоким ростом и тощей фигурой. Ещё Владимиров обратил внимание на то, что на нём была новая форма, в отличие от других.

– Познакомились, – ответил Орлов. – Он охотно рассказал о себе: до 1933 года его семья жила в Германии, затем началось преследование евреев и коммунистов, и его семья выехала в Соединённые Штаты. Нормальный парень… Сказал, что в США много людей, которые сочувствуют Советскому Союзу. Есть и такие, которые готовы ехать к нам, чтобы воевать в рядах Красной Армии. Удивило его немало, что госпиталь расположен в пещерах, а не в городе. Да, и ещё!.. В субботу их всех приглашают на вечеринку в Яньцзялин…

– К Мао? – уточнил Владимиров.

– Не знаю… Он не сказал, а я счёл нужным не проявлять к этому интерес…

5

Седьмого августа в городе стало известно о прилёте в Яньань ещё одной группы из «миссии наблюдателей». Сразу после встречи в аэропорту с новой группой «наблюдателей», Проценко приехал к Владимирову на низкорослой лошади.

– Игорь Иванович, откуда у тебя появился такой транспорт? – не без удивления спросил Владимиров.

– Позаимствовал у одного местного лавочника. Не за спасибо, конечно, – ответил тот. – Раньше я ездил верхом…

Владимиров проводил Проценко в дом и напоил водой. Тот с облегчением вздохнул и признался:

– Думал по дороге, что изнутри начну закипать… Ну что, Пётр Парфёнович, докладываю: всё повторилось, за исключением удачно приземлившегося «Дугласа». Встречающих было много во главе с Мао Цзэдуном и Чжу Дэ. Потом откуда-то появился и Чжоу Эньлай. На этот раз торжественная встреча проходила в здании аэропорта, однако, я заметил, что из самолёта вынесли четыре больших ящика. Я потом узнал: с радиоаппаратурой. Надо полагать, у вас теперь появятся конкуренты…

– Они уже есть! – ответил Владимиров. – Риммар засек их радиостанцию…

…Восьмого августа из Чунцина впервые за последнее время пришла хорошая новость: правительственные войска освободили город Ханьян.

В этот же день радиостанция британского агентства «Рейтер» прокомментировало довольно подробно о возобновлении боёв союзных войск под командованием генерала Стиллуэла на Бирманском фронте, где было освобождено от японцев сразу несколько городов.

…На следующий день снова приехал Проценко, но уже с Аткинсоном. Владимиров сразу обратил внимание на настороженную сдержанность Аткинсона. Внимательный и чуть требовательный взгляд, плотная фигура – всё говорило о наличии у него волевого характера. Проценко представил Аткинсона Владимирову и Риммару и добавил:

– …Познакомьтесь. Это мои друзья и соратники по перу. В Яньани они с мая 1942 года…

Аткинсон на вид был немного старше Владимирова, однако не подавал руки, пока Владимиров не протянул ему свою руку первым.

– Я рад знакомству с вами, – сказал Аткинсон по-русски. – Мой друг, – и он указал на Проценко, – рассказывал о вас столько интересного…

– Вы хорошо говорите по-русски, – мягко прервал его Владимиров.

– Я долго работал в Москве, – пояснил Аткинсон. – К тому же у меня русские корни. Мой дедушка был женат на русской актрисе!

Владимиров понимающе кивнул головой.

– Ну что… Проходите и присаживайтесь, – предложил он. – Надеюсь, от чая не откажетесь?

– Если он холодный, – ответил Аткинсон.

– Есть и холодный.

Риммар ушёл на кухню за чаем, а Владимиров продолжил:

– Мы уже ждём – не дождёмся, когда нам разрешат вернуться в Москву. Вам легче… Насколько я знаю, ваша миссия прибыла в Яньань на два месяца…

– Верно, – подтвердил Аткинсон. – Однако, дай бог выдержать здесь и эти два месяца. Правда, Игорь Иванович сказал мне, что есть места и похуже, однако мне не верится…

И Аткинсон чуть насмешливо глянул на Проценко.

– Напрасно ты так говоришь! – возразил тот. – А чем лучше Чунцин?..

В это время из кухни пришли Чан и Риммар. Они принесли большой заварной чайник, стаканы и земляные орешки. Чан разлил по стаканам чай и ушёл. Когда за ним закрылась дверь, Аткинсон спросил, обращаясь к Владимирову.

– Скажите, это правда, что Чан Кайши в 1929 году учился в Москве в военной академии?

И Владимиров почувствовал на себе внимательный взгляд Аткинсона.

– Правда, – ответил Владимиров. – Он был на курсах переподготовки…

– А его сын тоже учился в Москве? – снова спросил он.

– И его сын учился в Москве, как и многие молодые люди из Китая.

На лице Аткинсона появилось откровенное недоумение. Он посмотрел на Проценко, затем снова перевёл взгляд на Владимирова.

– Простите за любопытство, – проговорил он, – но почему тогда Чан Кайши не стал вашим другом?

Владимиров усмехнулся.

– Вы знаете, мне проще ответить на вопросы, сколько стоит фунт дыма, или куда уходят деньги, чем на этот вопрос, – решил он уйти от прямого ответа.

Однако Аткинсон всё понял и ещё раз извинился.

– Мне Игорь Иванович говорил, чтобы я не задавал глупых вопросов, – признался вдруг Аткинсон. – А я не послушал его совета… И всё же скажите, если можно, что на ваш взгляд представляет собой Чан Кайши?..

– А чай мы пить будем? – вмешался в разговор Проценко.

– Дельное предложение, – ответил Риммар и взял свой стакан с чаем. За ним последовали и другие. Владимиров глянул на Аткинсона и встретился с его выжидательным взглядом.

– Ну, хорошо, – проговорил он. – Я расскажу, что мне известно, а вы будете пить чай. Чан Кайши был один из самых близких к Сунь Ятсену соратников по революционной борьбе, а затем и в руководстве страной. В 1913 году Сунь Ятсен назначил Чан Кайши своим военным советником…

– Я ещё раз прошу простить меня, – прервал Аткинсон Владимирова, – но это правда, что Чан Кайши был японским офицером?

– Нет, – ответил Владимиров. – Он был курсантом японского офицерского училища. Это было, если мне не изменяет память, где-то в 1908 году.

Аткинсон скрестил на груди руки.

– Всё! Я больше вас не перебиваю.

– В 1923 году, сразу после возвращения из Москвы, – продолжил Владимиров, – Чан Кайши был назначен начальником военной академии. В биографии Чан Кайши есть одна интересная деталь. Во время учёбы в Москве он неоднократно встречался с Троцким, одним из руководителей Коминтерна Зиновьевым и Наркомом иностранных дел Чичериным. В 1924 году Чан Кайши назначается начальником Генштаба китайской армии. Через год умирает Сунь Ятсен и Чан Кайши становится во главе Гоминьдана и фактически руководителем Китая. Наша страна в это время оказывала Китаю большую помощь. Особенно в строительстве новой армии. В Китай были направлены самые талантливые наши военачальники, такие, как Блюхер. Однако в 1927 году Чан Кайши начинает преследовать китайских коммунистов и разрывает дипломатические отношения с Советским Союзом. Но уже в 1931 году, когда Япония захватила Маньчжурию, он обратился в Москву с просьбой восстановить дипломатические отношения. А в 1937 году, когда японские войска вторглись в центральные районы Китая, между СССР и Китаем был подписан договор о взаимном ненападении. Даже при таком странном названии договор предусматривал оказание китайскому правительству военно-технической и экономической помощи. В то время СССР был единственной в мире страной, которая выступила в поддержку молодой китайской республики. Вот, пожалуй, и всё, – закончил рассказ Владимиров. Аткинсон часто закивал головой.

– А я представлял себе всё немного по-другому… – признался он.

– Как именно? – спросил Владимиров.

Аткинсон слегка замялся.

– Как вам сказать… Я полагал, что Чан Кайши вёл двойную игру и с Москвой, и с Вашингтоном, однако все карты ему спутали японцы… Но, как говорят у нас, брак – зло, но необходимое зло. А политические браки довольно распространённое явление в наше время…