Под сенью жёлтого дракона. Том 2
– Я согласен с вами, – ответил Владимиров. – А можно задать ещё один вопрос?
Бо Гу кивнул головой!
– Задавайте…
– В городе появились подразделения траста пятьдесят девятой бригады. С чем это связано?
Бо Гу внимательно посмотрел на Владимирова и чуть заметно усмехнулся.
– А вы наблюдательный человек, товарищ Сун Пин. Её сняли с фронта для уничтожения посевов мака вдоль дорог, ведущих к городу. На днях на помощь прибудет ещё одна бригада… Мы же не можем допустить, чтобы американцы увидели маковые поля…
…Девятнадцатого апреля радио Чунцина сообщило о сдаче японцам города Чжанчжоу и больших потерях, понесённых со стороны правительственных войск. В этот же день в Яньани стало известно об успешных боях войск Четвёртого Украинского фронта на территории Крыма, в ходе которых было освобождено более трёх сотен населённых пунктов, в том числе города Судак, Алушта и Симферополь.
Вернувшись вечером домой, Орлов рассказал, что к уничтожению маковых полей привлечены и подразделения сто двадцатой бригады, которая базируется на восточном берегу реки Хуанхэ.
– Значит, американцы и там будут, – выслушав его, сказал Владимиров.
– И ещё, Пётр Парфёнович, – продолжил Орлов, – сегодня был у меня Ван Мин. Правда, вместе с Розов Владимировной. В целом он поправился… Он сказал, что на днях в Сиань вылетает делегация КПК во главе с Линь Боцюем… На переговоры. Вот такие пироги.
– Так в Чунчин или Сиань? – уточнил Владимиров.
– В Сиань! – повторил Орлов. – Договорились начать переговоры в Сиане.
Владимиров улыбнулся.
– Это уже хорошая новость, – отметил он. – Значит, лёд всё же тронулся…
– В какой раз? – насмешливо заметил Орлов. – Не знаю, как ты, а я не верю в эти переговоры… Хотя, лучше такие переговоры, чем война…
4
Двадцатого апреля в первой половине дня приехала Цзян Цин. Её сопровождал на этот раз один охранник. Поздоровавшись с Владимировым, Цзян Цин бросила короткий взгляд на дверь радиоузла.
– Коля там? – спросила она.
– Да, – ответил Владимиров.
Цзян Цин сдержанно вздохнула.
– А я привезла вам книгу сказок Чжан Тянь-и, – совсем неожиданно сказала она, достала из сумки книгу и подала Владимирову. – Два дня тому назад я случайно нашла эту книгу на своей полке… Стала читать и зачиталась…
Говоря это, Цзян Цин почти вплотную подошла к Владимирову, обвила руками его шею и впилась в его губы. Потом, словно опомнившись, отступила назад и торопливо стала повторять:
– Простите… простите… простите… я не хотела…
Владимиров с трудом взял себя в руки. Его сердце, казалось, готово было вырваться из груди от внезапного волнения, охватившее всё его существо.
– Бывает… – проговорил он глухим голосом. – Так на чём мы остановились?
Цзян Цин закрыла глаза, простояла так некоторое время, потом ответила:
– Я сказала, что зачиталась сказками Чжан Тянь-и… – улыбнулась виновато и продолжила: – Я помню, в тридцатые годы у нас появилось столько молодых поэтов, писателей и музыкантов, что без них трудно было бы представить современную китайскую литературу… Сейчас весь мир смотрит на нас, как на бедный, несчастный народ, но это не так… Я иногда спорю со своим мужем. Он не признает никого из молодых авторов, кроме Лу Сина. Но это полбеды. Беда в том, что почти все наши руководители даже и слышать не хотят о Не Эра, Чжан Тянь-и, Эми Сяо, Мао Дуне и других замечательных писателей и поэтов. По их мнению, в творчестве этих писателей и поэтов нет революционного духа… Какая глупость…
Цзян Цин умолкла и как-то сразу вся сникла. Владимиров не удержался и обнял ее за плечи.
– Вы удивительная женщина, – сказал он. – Красивая, умная… Вы знаете, что хотите в своей жизни. И вы мне очень симпатичны… И потому давайте останемся друзьями… У меня есть такое предчувствие, что мы с вами когда-нибудь встретимся в Москве…
На глазах Цзян Цин навернулись слёзы. Она по-детски, кулаками, вытерла их и улыбнулась.
– Я верю вам… – еле слышно проговорила она. – Вы тоже удивительный человек… Вы, наверное, думаете, что я появилась в Яньани и Мао пал к моим ногам?.. Ничего подобного… До меня сюда, и уже в мою бытность, приезжали десятки молоденьких актрис и певиц. И со всеми Мао переспал… Он не может без женщины прожить и трёх дней… Но для меня это было не столь важно… Я позволяла ему всё… Я делала вид, что не замечаю, как он на вечеринках уводил в свою комнату какую-нибудь смазливую девицу. Все они глупые и наивные… Секс влечёт к мужчине только сначала, затем женщине нужен не сам мужчина, а его положение или власть, которой он обладает. Я всё это приобрела, но потеряла любовь… Вы вправе меня осуждать, но если бы вы знали, через какие круги земного ада мне пришлось пройти, вы бы поняли меня…
Сказав это, Цзян Цин, не попрощавшись, повернулась и быстро вышла из дома. Оставшись один, Владимиров бесцельно покрутил в руках книгу, привезённую Цзян Цин, затем прошёл к полке и поставил её рядом с привезёнными Цзян Цин книгами, которые он так и не успел прочитать…
…Вечером за ужином Владимиров рассказал Орлову о приезде Цзян Цин, но ни словом не обмолвился о том, что произошло. Тем более, что Орлов сразу заговорил о Мао Цзэдуне.
– …По-моему, – сказал он, медленно допивая чай, – июньские события прошлого года заставили Мао понять, что военный конфликт с Гоминьданом для него смерти подобен.
Владимиров в ответ неопределённо пожал плечами.
– Не уверен… – ответил он. – Мог, конечно, каким-то образом повлиять, но я не думаю, что он был так напуган. Это одно, и другое – он был уверен – Москва не даст развернуться здесь крупномасштабному конфликту. Что и произошло. А вот их решение отправить в Сиан делегацию во главе с Линь Бицюем для переговоров на фоне подготовки к приезду американцев – это уже сильный ход.
…В ночь с двадцатого на двадцать первое число Риммар случайно попал на волну, на которой работала неизвестная ранее частная американская радиостанция. Ссылаясь на просочившиеся в прессу сведения, ведущий передачу, а вернее ведущая передачу, сообщила, что глава советского государства Сталин выразил в своем послании Рузвельту и Черчиллю удовлетворение состоявшимися в Москве переговорами глав военных миссий генералом Дина и генералом Бэрроузена с представителями Генштаба СССР о готовящейся на май операции по форсированию Ла-Манша войсками союзников. Прочитав в журнале эту запись, Владимиров насмешливо заметил.
– Надо полагать, теперь и в Берлине знают об этом!..
– А может это очередная «утка»? – предположил Риммар.
– Если и «утка», то дохлая, – ответил Владимиров.
Глава пятая
1
Переговоры в Сиане между делегациями Особого района и Гоминьдана начались четвёртого мая и продлились три дня. Они были прерваны делегацией Гоминьдана. Линь Боцюй с первого дня переговоров выдвинул жёсткие требования: признать официально все двенадцать дивизий четвёртой и восьмой армий КПК, как составляющую часть вооружённых сил Китая; полностью снять блокаду с Особого района; признать легальное положение КПК на всей территории Китая и освободить из тюрем арестованных коммунистов. Всё, что происходило дальше на переговорах, которые шли за закрытыми дверями, осталось неизвестным. Обо всём этом Владимиров узнал от Бо Гу. Начинали сбываться худшие предсказания Орлова…
…Седьмого числа японское агентство «Домэй Цусин» сообщило о гибели главкома военно-морского флота Японии адмирала Кога и назначении на пост главкома адмирала Тойода.
– Интересно… Где же его подкараулила смерть? – задумчиво проговорил Владимиров.
– Она ждёт нас за каждым углом… – ответил Орлов. – Хочешь новость? Сегодня на Политбюро назначили новым начальником политуправления частей и подразделений войск КПК Тань Чжена. Уроженца Хунани…
– Земляк Мао?
– Земляк. Был его секретарём, учился в Москве, в дружеских отношениях с Хэ Луном.
Владимиров слегка задумался. Всеми назначениями в армии занимался лично Мао Цзэдун. Политбюро только формально утверждало уже принятые Мао решения.
– Это что же получается, – заговорил Владимиров, медленно расхаживая по комнате, – Мао подбирает на высшие командные и политические должности приближённых к себе людей… Значит, рано или поздно, дойдёт очередь и до Чжу Дэ… Это уже хуже… – И, вдруг, признался: – Ты знаешь, Андрей Яковлевич, у меня, порой, опускаются руки… Сколько мы уже отправили донесений в Москву о том, что здесь происходит, и ни слова в ответ. Нужна им эта информация, не нужна!..
Владимиров хотел ещё что-то сказать, но в это время из радиоузла чуть ли не вылетел Риммар.
– Пётр Парфёнович!.. Андрей Яковлевич!.. Только что Совинформбюро передало: сегодня в десять часов начался штурм Севастополя!.. Я был в Севастополе до войны!..
Владимиров с Орловым невольно переглянулись и вдруг рассмеялись.
– Вы чего?.. – слегка растерялся Риммар.
– Ты у нас, как добрый вестник, Коля, – ответил Владимиров. – Я тоже был в Севастополе… Прекрасный город русской славы… Я думаю, немцы и ещё кто там, не долго теперь продержатся в Крыму…
…Двенадцатого мая Совинформбюро сообщило о полном освобождении от фашистов Крымского полуострова и ликвидации всей двухсоттысячной группировки войск неприятеля на его территории. По этому поводу Орлов предложил организовать праздничный ужин. На стол выставили всё, что было приготовлено Чаном.
– …Без наркомовских ста грамм не обойтись, – сказал Орлов и выжидающе глянул на Владимирова.
– Всё ясно… – проговорил тот. – Коля, неси…
Риммар принёс пол-литровую бутылку разведённого спирта и разлил по стаканам.
– За победу! – сказал Владимиров.
– И за то, чтобы скорее вернуться домой, – добавил Риммар.
За ужином зашёл разговор о Севастополе.
– …Немцы с румынами восемь месяцев пытались взять Севастополь, а наши выбили их из города за неделю! – заметил Риммар. – Пусть теперь кто-нибудь скажет, что русские не умеют воевать!..
– Уже не скажут, – ответил Орлов. – Сегодня ко мне приезжал Бо Гу. Подлечиться. Он сказал, что в США началась президентская избирательная кампания. Рузвельт на посту президента уже три срока. И пока не выдвинул свою кандидатуру на четвёртый срок. Зато выдвинул свою кандидатуру генерал Макартур и поклонник фашистской Германии некий господин Дьюи…
Владимиров воспринял эту новость равнодушно.
– Хрен редьки не слаще… – ответил он. И, заметив удивление на лице Орлова, пояснил: – Андрей Яковлевич, у них не президенты правят страной, а Морганы, Дюпоны, Рокфеллеры и им подобные!..
– Ну, Пётр Парфёнович, тебя ничем не удивишь, – насмешливо заметил Орлов. – Хорошо… Ты помнишь, было сообщение о прилёте в Чунцин вице-президента США?
– Помню, – ответил Владимиров.
– А знаешь, о чём там будут переговоры?
– Вот этого не знаю…
– О выделении Чан Кайши пятидесяти миллионов фунтов стерлингов и о предоставлении его правительству в бессрочную аренду военную технику ещё на пятьдесят миллионов фунтов стерлингов!..
И Орлов с победоносным видом глянул на Владимирова. Тот поднял руки.
– Молодцы! – сказал он.
– Кто молодцы? – не понял Орлов.
– Мы…
– А мы тут при чём? – удивился Орлов.
– При том, Андрей Яковлевич!.. Если мы и дальше будем смотреть на Особый район, как на придаток Центрального правительства, то и здесь со своими займами, кредитами и арендой на технику скоро появятся американцы с англичанами!.. – В сердцах заявил Владимиров.
…Уже поздно вечером радио Чунцина передало тревожную новость: двенадцатая и тринадцатая правительственные армии, попавшие в окружение, прекратили сопротивление.
В доме было душно, и Владимиров предложил Орлову выйти во двор и подышать свежим воздухом. Было время суток, когда со стороны гор в долину уже начали спускаться потоки прохладного воздуха, насыщенного запахами горных трав, густо поросших целыми полянами на их склонах и у подножья. Где-то невысоко в звёздном небе с беспокойным криком пролетела стая ночных птиц и снова наступила тишина.
– Ты знаешь, Пётр Парфёнович, о чём я сейчас подумал? – спросил Орлов.– Мы, как эти ночные птицы… И образ жизни наш чем-то похож на их…
Владимиров усмехнулся. Всё это не было похоже на того Орлова, которого он знал. «Значит, время делает своё дело…» – подумал он, а вслух сказал:
– Только с той разницей, Андрей Яковлевич, что эти ночные птицы летят куда хотят, а мы с тобой – куда прикажут…
Простояв на крыльце ещё с полчаса, они вернулись в дом. Орлов пошёл спать, а Владимиров направился в радиоузел.
– Что-нибудь новое есть? – спросил он у Риммара.
– Ничего, – ответил тот. – Радио Чунцина снова повторило сообщение об окружении их двух армий…
– Они сдались или как? – уточнил Владимиров.
– Выходит, что сдались…
– Плохо… – проговорил Владимиров. – Очень плохо… Я помню, как мой отец не раз повторял: не бей в чужие ворота плетью, не ударили бы в твои дубиной.
2
Первый воскресный день Владимиров решил посвятить себе и почитать хотя бы одну из книг, привезённых Цзян Цин. Владимиров уже снял с полки книгу стихов авторов Лу Цзя и Ця И, когда во дворе раздался сначала лай, а затем визг Машки. Владимиров вышел на крыльцо и увидел, как большой тощий пёс напал на Машку. Владимиров бросился в дом, схватил ружье и выбежал во двор. Следом за ним из дома вышел и Орлов. Увидев людей, пёс отпустил Машку и побежал к воротам. Владимиров выстрелил навскидку. Пёс, перевернувшись через голову, распластался на земле. Не прошло и двадцати минут, как к дому прискакал начальник охраны Мао Цзэдуна узнать, что случилось. Владимиров объяснил, почему он стрелял и указал на пса.
– …Пёс, скорее всего, бешеный, – добавил он. – Его нельзя было оставлять…
Начальник охраны понимающе закивал головой, сел в седло и уехал. В это время к Владимирову подошёл Орлов. Он ходил посмотреть на убитого пса.
– Пётр Парфёнович, а как ты определил, что пёс бешеный? – спросил он.
– Никак, – ответил тот. – Сказал для большей убедительности… А что?
– А пёс действительно бешеный, – проговорил Орлов. – Я осмотрел его…
Владимиров с тревогой глянул на Орлова.
– Слушай… А что теперь с Машкой делать?
Орлов пожал плечами.
– Не знаю… В городе днём с огнём не найти ничего от бешенства животных… Может, у меня что-нибудь осталось из привезённого… Посмотрю… Была у меня одна вакцина…
На счастье Машки Орлов действительно нашёл три ампулы с нужной вакциной. Сделал ей один укол и сокрушённо сказал:
– Больше не могу… Выживет – значит ей повезло. Не выживет – сам понимаешь…
Прошла неделя и Машка выжила.
…Одиннадцатого мая радио американского агентства «Ассошиэйтед Пресс» сообщило о выступлении президента США Рузвельта в нижней палате, который заявил, что США будут и впредь оказывать экономическую и военно-техническую помощь Китаю в нужных объёмах. И в этот же день Владимиров встретился с Бо Гу. Тот рассказал ему, что возобновлены переговоры между делегациями КПК и Гоминьданом, но проходить они уже будут не в Сиани, а в Чунцине.
– …Можно ещё на что-то надеяться? – машинально спросил Владимиров.
– Я даже не знаю, что вам ответить… – ответил Бо Гу. – Глава гоминдановской делегации Чжан Чжун и его заместитель Ван Шицзе отклонили все наши требования… Правда, они согласились на сохранение в Особом районе десяти, а не двенадцати наших дивизий. В свою очередь они потребовали убрать наши базы и партизанские отряды из районов, которые находятся за пределами Особого района. Как видите, ситуация не простая, но и не тупиковая. К тому же Чан Кайши сейчас оказался в весьма трудном положении. На днях японцы блокировали войска Центрального правительства и в районе города Лоян. Это провинция Хэнань. По тем сведениям, которыми мы располагаем, под Лояном убито и сдалось в плен не менее четырёхсот тысяч китайских военных. Но самое страшное для Чан Кайши даже не в этом, а в том, что японцам здесь оказывает помощь местное население, доведённое до отчаяния налогами и другими поборами местных чиновников, и командованием воинских частей… – Бо Гу на какое-то время замолчал и Владимиров подумал, что он закончил говорить, но тот продолжил: – Не лучшим образом на состояние гоминдановских армий влияет, на мой взгляд, и то, что Чан Кайши на должность начальника Генштаба назначил бывшего американского атташе в Чунцине генерала Стилуэлла. По нашим сведениям в Генштабе у Чан Кайши уже чуть ли не половина американских офицеров. Я сказал об этом к тому, что они навряд ли горят желанием увидеть и в правительстве Чан Кайши, и в Генштабе наших представителей. Что касается трагедии под Лояном, ответственность за всё ложится на Чан Кайши и на его американских генералов. И я не думаю, что случившееся под Лояном вызовет сочувствие у кого-либо…
Владимирова не удивил вывод, сделанный Бо Гу. Однако, он всё же заметил:
– Но там, по сути дела, китайцы помогают убивать китайцев!
В ответ Бо Гу усмехнулся:
– Мы сколько существуем на земле, столько и убиваем один другого… Да разве только мы одни? Всё человечество на этом построено. Только самые мудрые и самые глупые не поддаются обучению. А мы ни те, и не другие…
От Бо Гу Владимиров уезжал с чувством тревоги за поражение войск Центрального правительства на фронтах и за исход переговоров в Чунцине. Не успел он переступить порог дома, как появился Кан Шэн. В последнее время он нередко заезжал к ним и вёл себя как друг. И на этот раз, вскинув вверх белёсые брови и, широко улыбаясь, Кан Шэн произнёс.
– Я рад приветствовать вас, товарищ Сун Пин! Вот, удалось выкроить время, чтобы заехать к вам… Как вы поживаете?
– Хорошо, товарищ Кан Шэн, – ответил Владимиров. – Проходите и присаживайтесь. Чаем вас угостить?
Кан Шэн поднял обе руки.
– Спасибо… не надо… – оглядел комнату, как будто в ней что-то изменилось за время после его последнего приезда, и продолжил. – Вы уже, наверное, знаете о предстоящем прилёте в Чунцин вице-президента США Генри Уоллеса?
И Кан Шэн выжидающе посмотрел на Владимирова. Первая мысль, которая пришла в голову Владимирова – сказать, что не знает, однако он тут же раздумал. Кан Шэн просто бы ему не поверил.
– Знаю, – ответил он.
– Я и не сомневался, – усмехнувшись, проговорил Кан Шэн и продолжил:– Вы у нас самый осведомлённый человек. Вам бы в разведке служить, а не быть военным корреспондентом… Но это ваше дело. Я вот о чём хотел вам сказать… Вернее, предупредить. Визит Уоллеса в Чунцин – это не предвыборная кампания Рузвельта… Хотя, кое-кто из нашего руководства и думает так. Его визит – это ещё одно доказательство того, что США очень заинтересованы в расширении своего влияния в Китае. Я полагаю, вы со мной согласны?
– Конечно, – ответил Владимиров, пытаясь угадать, что всё же привело к ним Кан Шэна.
– Ну, вот видите… Вы со мной согласны. – И Кан Шэн снова широко улыбнулся. – Дело в том, что я располагаю записью выступления Уоллеса в Конгрессе США относительно Китая. Он сказал, что военное и экономическое положение Китая близко к катастрофе, однако это не должно вызывать у конгрессменов разочарование в политике правительства США, которое намерено и дальше помогать Китаю в освободительной войне против японских захватчиков. А в дальнейшем использовать Китай как огромный рынок сбыта и вывоза сырья! – Кан Шэн умолк и вдруг спросил: – Я вас не утомил, товарищ Сун Пин? А то вид у вас какой-то усталый…
– У меня дизентерия, – не зная зачем, соврал Владимиров.
На лице Кан Шэна появилось неподдельное удивление.
– А куда же смотрит ваш доктор Орлов? Он перелечил чуть ли не весь Яньань, а товарищей своих не лечит… Это как же понимать?
И в голосе Кан Шэна прозвучала ирония.
– На своих товарищей у него не хватает времени, – ответил Владимиров. И тут же спросил: – А об этой записи кто ещё знает?
В глазах Кан Шэна зажглись азартные искорки. Его расчёт оправдался: Владимиров заинтересовался его сообщением.
– Я и вы… Ну и ещё тот, кто предоставил мне эту информацию, – довольно ответил Кан Шэн.
– Вы можете мне предоставить эту запись?
– Конечно… Она у меня с собой…
С этими словами Кан Шэн достал из нагрудного кармана куртки несколько листов бумаги, сложенных вчетверо и положил их на стол перед собой.
– Что вы хотите от меня взамен? – решил Владимиров не играть в кошки-мышки с Кан Шэном.
– Ни-че-го! – по слогам ответил тот. – Мы же с вами друзья, не так ли? И должны помогать друг другу. Вот, возьмите. – И он подал Владимирову текст выступления Уоллеса в Конгрессе. – Пользуйтесь моей добротой, товарищ Сун Пин. – Сказал он и встал с места. – Мне пора… Да! Единственная просьба: не надо никому говорить, что этот текст передал вам я…
3
Двадцатого мая Бо Гу передал Владимирову сводку международных событий, которую он готовил для Мао Цзэдуна один раз в неделю. Уже дома Владимиров внимательно прочитал сводку. Его заинтересовало выступление Черчилля в палате общин, где тот заявил, что с Турцией ведутся переговоры о её выходе из тройственного союза и вступление в войну против Германии. Что касается самой Германии, Черчилль высказал мысль о необходимости после войны провести её территориальное изменение с целью в будущем обеспечить надёжный мир в Европе. Заинтересовала Владимирова информация и о положении дел на японско-китайских фронтах. Если судить по сводке, японцы продолжали наступать вдоль железной и шоссейных дорог на Кантон-Ханьконтском направлении. Бо Гу приводил и высказывание американского генерала Маршала, который заявил, что японское наступление на всех фронтах явилось неожиданным и самым мощным за всё время войны с Японией.
…В этот же день Риммар поймал волну, на которой работала радиостанция Центрального правительства Китая. Диктор сообщил, что после ожесточённых боев с японскими оккупантами гоминдановские войска оставили город Лоян. И что прилёт в Чунцин вице-президента США Генри Уоллеса переносится на неопределённый срок в связи с тем, что Уоллес, в силу неотложных обстоятельств, вылетает в Москву, а затем уже в Чунцин. «Так вот почему приезжал Кан Шэн!.. – догадался Владимиров. – Он уже знал о визите Уоллеса в Москву!..»
…Новость о том, что Уоллес сначала летит в Москву, а затем в Чунцин и вследствие этого его визит в Чунцин переносится на неопределённый срок – вызвал в Яньани тихое замешательство. Бо Гу, при очередной встрече с Владимировым, сказал:
– …Наше руководство в недоумении. А Кан Шэн даже высказал мысль, что перенос визита Уоллеса в Чунцин на неопределённый срок может означать, что он вовсе не прилетит в Чунцин. И, видимо, придётся строить свои отношения с Гоминьданом. На каких-то условиях.
Вернувшись домой, Владимиров ещё долго размышлял над тем, как может повлиять визит Уоллеса в Чунцин на дальнейшие отношения между Чунцином и Яньанем и чем будут здесь заниматься американские наблюдатели…
Вечером он поделился своими мыслями с Орловым. Тот, как всегда, молча выслушал его и сказал:
– Американцы всё делают правильно. Не то, что мы… Да, война!.. Да, все силы брошены на борьбу с Гитлером, но и здесь нельзя пускать дела на самотёк!..
– Ну, наши тоже в Чунцине… – вяло возразил Владимиров.
Орлов махнул рукой.
– Наших там не видно и не слышно, а американцы уже сидят во всех гоминдановских штабах! И, я думаю, и в правительстве!.. По крайней мере, без их ведома в Чунцине ничего не делается!.. Ладно… Поживём – увидим… Давай лучше твоим здоровьем займёмся…
– Дизентерией что ли? – Владимиров рассмеялся. – Это когда же тебе Кан Шэн успел рассказать?
– Сегодня… – слегка растерянно ответил Орлов. Потом всё понял и покачал головой. – Ну, ты и даёшь, Пётр Парфёнович!..
В это время из радиоузла вышел Риммар и молча положил перед Владимировым на стол журнал учёта записей.
– Ну, раз Коля молча подаёт журнал, значит, какую-то неприятную новость принёс, – чуть насмешливо проговорил Владимиров.
– А вы прочитайте…
Владимиров пробежал глазами короткую запись в журнале и хмыкнул. Затем вернул журнал Риммару.
– Что там? – спросил Орлов.
– Агентство «Ассошиэйтед Пресс» сообщает, что в американских средствах массовой информации идёт обсуждение работы Мао Цзэдуна «О новой демократии», в которой Мао пишет, цитирую: «…За жизненно важную помощь США Китаю чтобы выиграть войну с Японией, китайцы не против осуществить демократию и создать в стране буржуазно-демократическую экономику».
Орлов недоверчиво посмотрел на Владимирова, перевёл взгляд на Риммара, затем снова глянул на Владимирова.
– Это что… Серьёзно? – спросил он. – Экономика может быть буржуазно-демократической?.. А как же теория Маркса о капитале?..
– Как видишь… – насмешливо ответил Владимиров. – А, впрочем, всё идёт к одному – подготовка почвы для приезда американцев в Яньань. Другого объяснения у меня нет.
