Антипод-s. Философская фантасмагория. 3-й том

– Что? (МиниБрей) с невинным видом осматривался.

– Уничтожил его разум. (Мастер)

– В отличие от его жертвы он до сих пор жив и, кажется, даже почти не пострадал, (МиниБрей) видя неодобрительный взгляд друга, добавил, – я не специально. Выпили знатно, не проконтролировал. Вот тебе и птица.

– Что птица? (Глю) не поняла опять.

– В окно билась. Примета такая, (Мастер) проговорил тихо, зажигая очередную сигарету, – кто за вином пойдет? Я здесь останусь, медиков дождусь.

– Я схожу. А себе вискаря возьму. А то че это баловаться винишком. (МиниБрей)

Глю горячо зашептала, когда он ушел:

– Мне он не нравится. Совсем не нравится. А что, если завтра он тебя так случайно прожжет?

– Он не случайно, (Мастер) мрачно протянул.

– Откуда ты знаешь? (Глю)

– Иначе у него бы не то что друзей, даже знакомых не было. (Мастер)

– Ты и так у него единственный друг. (Глю)

– Ну, значит судьба у него такая. (Мастер)

101 эпизод

Веселая шкатулка (3 часть)

спасибо…

Где-то на Очаковском шоссе, д8к4…

– Отстань, (Мастер) неодобрительно смотрел на третий раз звонящий телефон, но не спешил брать мобильный аппарат в руки.

Ведь он знал, чем это закончится – ДеМакс вынесет ему весь мозг, но потащит с собой в какой-нибудь клуб как минимум играть, а как максимум – пить и бесноваться. На четвертый раз трубку брать все же пришлось – мало ли, что с товарищем произошло.

– Найс, собирайся, помчали в бар! (Мастер) молча вздохнул.

– Ну? Я же слышу, что ты там. Ты же трубку взял. Пойдем? (ДеМакс)

Мастер второй раз молча вздохнул, понимая, что отвертеться нечем.

– Привет для начала. Может, у меня дела… (Мастер)

– Какие, нахрен, дела? Я заеду за тобой в шесть… (ДеМакс)

Трубка замолчала, а Мастер обратил внимание на время. Было только 12 дня. Не зря звонил настолько заранее, не придумать даже таких длительных дел. ДеМакс был бы на пороге уже через три часа, видимо, чтобы контролировать сборы, но пока не торопился к нему.

Когда позвонили в дверь, Мастер и Глю переглянулись. Мастер пошел открывать, понимая, что никого не ждет. На пороге стояла девочка, маленькая и худенькая, страшно похожая на попрошайку. Она смотрела то ли на Мастера, то ли сквозь него.

– Дяденьки, отдайте шкатулку. (Девочка)

– Что? Какую?.. (Мастер) смутно помнил, как ему принесла шкатулку мертвой дочери мать, убитая горем. Родственники, желая упечь ее в психушку, всюду подсовывали ей любимую шкатулку девочки, – ты кто?

– Маша я. Отдайте шкатулку, дяденьки, (Девочка) смотрела умоляюще.

Мастер был не против, только как понять, хозяйка шкатулки это или подосланная барышня для продолжения издевательств? Он принес шкатулку и задумался, почему она так обращалась.

– Маша, а почему дяденьки? Я же здесь один. (Мастер)

– Нет, рядом с вами хранитель есть, (Девочка) бережно взяла шкатулку в руки и посмотрела на Мастера в упор, – спасибо за маму. И вам и ему спасибо. Ей теперь легче.

Мастер не удержался и обернулся, но так и не увидел Ангела, который всегда стоит у него за спиной, следя за тем, чтобы с ним ничего не случилось. Когда же он снова посмотрел перед собой, то никого не было, зато по лестнице поднимался ДеМакс.

– Черт подери, какого хрена у тебя не работает лифт? Я заколебался подниматься. (ДеМакс)

– Ты видел тут девочку со шкатулкой? (Мастер)

– Чего? Пьяный что ли? Не прокатит, все равно поедешь со мной. (ДеМакс)

– Нет, девочка, маленькая, худая такая… (Мастер) видя непонимающий вид друга, махнул рукой, – а, забей.

– Чего ты светишься весь? Точно не пьяный? (ДеМакс)

– Да отстань. Помог просто хорошему человеку. (Мастер)

102 эпизод

Вера или смерть

в ее глазах стояли слезы…

Где-то на западе Москвы…

Ее молчаливая элегантность покоряла Мастера всегда. Сегодня она была столь же элегантна, сколь и печальна. Небольшая вуаль на лице серого цвета прикрывала большую половину лица, но красная помада привлекала все внимание к ее губам. Мастер никогда не мог определить ее возраст. То она выглядела юной особой, манящей и одновременно пугающей, то дамой средних лет, которая привлекала внимание, но удерживала на дистанции. Но практически всегда он ее не видел, а лишь ощущал ее присутствие неподалеку. В этот раз все было точно также.

Он и Глю шли по широкому коридору больницы, намереваясь отдаться в руки волонтеров. Вернее, Мастер собирался отдаться и добровольно помогать им, а Глю была в добровольно-принудительном порядке депортирована из квартиры в сторону больницы. Принудительно, потому что не хотела в принципе вылезать из-под одеяла, а уж тем более идти бесплатно работать. А добровольно, потому как ей были обещаны новые сапоги и, судя по выражению лица, еще и сумка. Они почти дошли до кабинета сестры-хозяйки, когда Мастера отвлек страшный плач, более похожий на вой. Дверь в палату интенсивной терапии была открыта, а за ней собралось уже некоторое количество зевак.

Сюда доставили ребенка, который тяжело заболел. Ему было около трех лет на вид, светлые, почти белые волосы падали на лоб и прилипали к нему – у мальчика был жар. Его мать не давала врачу вставить и слова, постоянно завывая. Вокруг них собрались другие врачи, медсестры и прочий медперсонал. Вдалеке стояло и несколько прохожих. Что они забыли около чужого горя – отдельный вопрос. Причина плача выявилась моментально.

– Отключайте, (Мать) хрипела.

– Подумайте хорошо, Марина. Савва сильный мальчик, а вдруг он выкарабкается… (Врач)

– Отключайте, (Мать) еще мрачнее прошипела.

– Нужно только ваше согласие на операцию и переливание крови, тогда мы сможем бороться за его жизнь, (Врач) настойчиво проговорил. Было видно, что повторяет он это уже далеко не первый раз.