Личный бумажный Демон

– Секрет фирмы, а насчёт криминального элемента – ты прав. Вчера например, я была у Ашота, и видела у него тот самый столик, у которого ты менял столешницу год назад. Так вот он мне на полном серьёзе взялся показывать на нём надпись «Здесь был Вася», сделанную рукой самого Наполеона.

У Сергея отвисла челюсть

– Какая надпись? Там не было никакой надписи… – Начал он оправдываться скороговоркой. – И где нацарапана? Это у него уже кто-нибудь нахулиганил. Я ничего такого не делал, и здесь никто не мог… – Но тут он понял, что над ним издеваются, и улыбнулся. – Ну, разве что её, тот самый толстый крыс, перед смертью выгрыз.

– Возможно. – Светлана вспомнила кучу дохлых крыс по всей мастерской и перемазанного крысиной кровью Чета Первого посреди них. – То есть, факт, того, что вы изготовили ту самую столешницу, на которой Наполеон что-то нацарапал, мы криминалом не считаем?

– Не считаем. Она была сделана из досок двухсотлетней давности, которые наверняка помнят не только Наполеона, но ещё и Кутузова с Барклаем Де Толи, когда они в домино резались на этом столике, так что здесь никакого криминала нет. Вот если бы я взял свежее дерево, и начал его искусственно старить…

– Ловко-ловко, дерево у него старое. А подруга твоя, копии, тоже старыми красками делает?

– Она не моя подруга… Во-первых, старовата она для подруги, а во-вторых… – Он что-то хотел сказать, но передумал. – Сами увидите. И у неё всё официально, на всех копиях, она так и пишет, что это копия такого-то автора, с такой-то картины. Сейчас я ей позвоню.

Он достал телефон, нашёл её номер, и отправил вызов.

– Наталья Владимировна, это Сергей. Добрый день. У меня к вам просьба. Одной моей очень хорошей знакомой, нужна помощь. Ей нужно сделать копию рисунка Врубеля, для очень важного дела. Нет. Я потом при встрече объясню, по телефону не буду. Я понимаю. Да. Понимаю. Ну вот сами ей расскажете, что можно а что нет. И ещё, пусть это будет в счёт того долга, хорошо? Не нужно с неё брать денег. Да. Она меня очень выручила в своё время, поэтому… Да. Вот и отлично. Спасибо. Её зовут Светлана, скажет, что от Латышева. Спасибо. – Нажал отбой, и посмотрел на Светлану. – Ну вот. Запишите номер (продиктовал), зовут её Наталья Владимировна Бартман, скажете от меня.

– Отлично. Могу я прямо сейчас позвонить?

– Да конечно.

На следующий день, в мастерской Бартман.

Дверь открыла немолодая болезненного вида женщина, которой, к тому же, всё равно, как она выглядит. А выглядела она неважнец.

«Наверное, лет пятьдесят? Да, наверное… Но если мне скажут что шестьдесят, тоже не сильно удивлюсь. – Разглядывала её Светлана. – Причем, скорее всего, она так всегда и выглядела, даже в детстве: Среднего роста, худая, ссутулившаяся. Причём сутулость такая бывает не от недостатка физкультуры, а от пришибленности жизнью. Именно в таких позах, возле церкви, стоят женщины в платочках, прижав руки к груди, перед уходом. Вроде обо всём уже помолились, всё уже попросили и вдруг вспомнили что-то ещё, и обернулись, и стоят бедные, испрашивая у Всевышнего, последнюю просьбу. Мда… – Светлана вздохнула. – И что? Она занимается подделкой картин? Не в жизнь бы не подумала…».

Мастерская располагалась в одной из комнат малогабаритной двухкомнатной квартиры. И пока они шли мимо неё на кухню, Светлана успела заметить, что на столе в ней, лежала икона, а над ней, на специальном держателе, располагалось квадратное увеличительное стекло, с настольной лампой рядом. Еще несколько икон, разной степени готовности, лежали, там же на стеллажах. – «Нормально – Удивилась и восхитилась Светлана – прямо на поток процесс поставлен, значит, я пришла в правильное место».

Когда они оказались на кухне, Наталья Владимировна показала на чайник:

– Чаю будете?

– Нет спасибо.

Несмотря на отказ, та всё равно поставила чайник на плиту и зажгла огонь под ним. Потом отработанными движениями, насыпала заварку в чайничек, расставила чашки на столе, и пригласила Светлану сесть.

– Я слушаю вас. – Голос у неё был такой же бесцветный, как и внешность, но ни какого болезненного дребезга в нём не было.

«А что было? – Подумала про себя Светлана. – Усталость, спокойствие? А может быть смирение?»

– Так чем я могу помочь вам? – Прервала её размышления Бартман.

– Сергей сказал, что вы умеете делать копии картин, и мне нужно что-то в этом духе.

– Какая картина?

Светлана достала рисунок и протянула его женщине.

– Врубель, иллюстрация к демону, бумага, акварель, тушь… – Она лишь мельком взглянула на него и подняла глаза на Светлану. – Зачем вам это?

«Ничего себе вопрос… – Не ожидала такого поворота Светлана. – И что мне ответить ей? Сказать, что хочу сделать подарок какому-то любителю демонов? Или ничего не отвечать? А что тогда? Сергею позвонить и уточнить, что можно говорить, а что нет?»

Но вместо этого, она вдруг ответила в достаточно резкой форме:

– Зачем вам это нужно знать? Я же не спрашиваю вас, для чего предназначены иконы в соседней комнате?

– Так спросите. – Бартман никак не отреагировала на вспышку Светланы, продолжая говорить всё тем же спокойно-бесцветным голосом.

Светлана опять не ожидала такого ответа, и не нашла ничего лучшего чем действительно спросить про иконы, но уже без напора:

– Так для чего они?

– Какой странный вопрос – для молитвы.

– О…

– Пойдёмте я покажу.

Они встали, перешли в мастерскую и там, рассматривая иконы, Светлана удивилась тому, что они не выглядели антикварными.

– Что-то они не похожи на старые?

– Они и не старые.

– А для чего же они?

– Для молитвы. Я пишу иконы не для красоты.

– Они настоящие?

– Конечно, я работаю с благословения нашего прихода, и когда они будут готовы, их освятят. Это не картинки на библейские темы, это настоящие иконы, выполненные по очень строгим канонам.

– Хм… – Светлана не знала, что ещё спросить у неё. Она-то думала, что это подделки под антиквариат, а оказалось обычные иконы. – А дальше что?

– Не поняла, в каком смысле, что дальше?

– Когда иконы освятят?

– Продам.

– Вы их продаёте?

– Конечно.

Светлана разглядывала, ту, что лежала на столе, в квадратное увеличительное стекло.

– Красивая. И сколько стоит?