Запад против Москвы. От Ивана Великого до Ивана Грозного
Получалось так, что несчастные женщины – супруги своих несчастных мужей (в прошлом – правителей) и европейские третьесортные патрицианки смотрели на Зою глазами надежды. Ещё немного, и птичка упорхнёт из тесной европейской клетки в русские просторы, став женой «царя рутенов», которому ни императоры, ни султаны с римскими папами не указ.
Во время венчания Ивана III представлял Лис Вольпе. Именно с ним Зоя должна была обменяться кольцами. Это западное правило в Московии было не принято, вот Вольпе и забыл привезти кольца от московского князя. Разразился скандал. Но вскоре решили обручаться без колец, чтением Святого Писания и пением псалмов. На том и порешили.
С соборных фресок за обрядом наблюдали ветхозаветные пророки, Христос, Дева Мария и царь Давид. Глаза Христа были грустными, словно Он горевал о бесчинстве османов во втором Риме. Очередной Рим погиб. Новый уже жарко дышал в далёких московских лесах, куда совсем скоро отправится Зоя.
Организуя такой странный брак, римские папы мечтали увидеть мир, в котором Московия навсегда покорится pax romana. Во всей европейской конструкции XV века папы мыслили себя Vicarious Christi – наместниками Христа. Брак с византийской принцессой должен был только укрепить это положение вещей.
Смотрящий
Сикст IV не во всём доверял Вольпе. Он считал его полезным двойным агентом, который прислуживает Риму и одновременно «московскому деспоту». К тому же Вольпе был лицом светским. Папе нужен был свой человек, облачённый в духовные одежды, который поехал бы с невестой в Москву и там, возможно, склонил Ивана к подготовке такой долгожданной унии.
Выбор Папы пал на епископа Антонио Бонумбре. Епископ был типичный папский евробюрократ XV века. В течение пятнадцати лет Бонумбре проходил путь от простого монаха августинского монастыря до ректора одной из церквей. От епископа беднейшей кафедры на Корсике до главного сборщика всех корсиканских податей и налогов. После избрания Сикст IV даёт Бонумбре административные задания уже в Риме. И вот настаёт звездный час образцового бюрократа: он должен вместе с Зоей поехать в Москву.
Для придания статуса Бонумбре получает двойной титул: папского легата и одновременно нунция. Должность нунция уже политическая, ведь он признаётся святым престолом в качестве официального дипломата Римского Папы. Помимо установления международных контактов нунции активно управляют разведкой Ватикана на тех землях, куда будут посланы.
Сикст IV даёт Бонумбре политическую инструкцию: «Мы ничего так горячо не желаем, как видеть вселенскую Церковь единой… Вот почему мы охотно изыскиваем средства, при помощи которых наши желания воплотятся». От Папы Бонумбре получает полный карт-бланш в вопросах применения католического права на русской территории. Папа знает: Бонумбре – фанатик, он будет делать всё, как полагается.
Папа стремился превратить поездку Зои в мероприятие, которое бы убеждало население европейских городов и стран в силе Ватикана и почти свершившемся союзе с далёким московским князем. Сикст IV приказывает в городах следования кортежа зачитывать небольшие пропагандистские послания местному населению.
«Наша дорогая дочь во Христе, – говорилось в одном из посланий, – знатная матрона Зоя, дочь законного властителя Византийской империи Фомы Палеолога, спаслась от нечестивых турок. Она укрылась под сенью престола апостола Петра после падения столицы Востока… Она едет к нашему дорогому сыну, благородному государю Ивану, великому князю Московскому, Новгородскому, Псковскому, Пермскому etc., сыну знаменитого великого князя Василия…»
Произнося такие вирши, понтифик каждое слово пытался сделать политическим. Московский князь Иван, названный «дорогим сыном», воспринимается в Европе практически как униат, без пяти минут католик. А перечислением в титуле территорий московского князя Сикст IV давал всем понять: спустя всего лишь год после битвы на реке Шелони святой престол признал Новгород частью Руси, как бы косо в сторону Рима ни смотрел за это король Казимир, из чьих рук год назад Новгород упорхнул под руку Москвы.
Многие итальянские города, через которые проезжала Зоя со свитой, ее встречали торжественно. Интересное событие произошло в родном городе Вольпе – в Виченце. Молва о том, что Вольпе в последние годы не выезжал из России, разнеслась далеко. В представлении земляков он давно уже стал «русским московитом». Горожане называли Вольпе «казначеем и секретарём русского короля», в то время как Вольпе в Москве был всего лишь монетным откупщиком, получившим право на контроль чеканки монет. О, сколького жители Виченцы про Вольпе не знали! Особенно про его тайные дипломатические вояжи в интересах первых лиц Запада. Да и незачем им была эта информация. Мир европейского обывателя всегда был тесным и затхлым, как маленькая деревенская пивнушка.
Зато в день приема Зои горожане провезли по центральной улице огромную двадцатиметровую колонну, украшенную рельефами. На ней был изображен человек в царском одеянии, держащий в руке меч и весы. Внизу красовался двуглавый орел, грозно скалящий клювы, из которых выпадали огненно-острые языки и какой-то юноша с красным знаменем. Так получилось, что многое на этой колонне превратится в разные государственные символы России – страны, которая возродится, в том числе благодаря Зое.
Рождение Софии
Далее, минуя земли Максимилиана II, процессия добралась до русского города Юрьева, где Зою уже встретили люди Ивана III.
Во Пскове с Зоей произошло удивительное событие. За несколько вёрст до города папский легат Бонумбре основательно нарядился: огненно-красный шелковый плащ, черные перчатки с золотым католическим распятием, на голове – католическая митра. Всё это, по его замыслу, должно было символизировать триумф католичества, милость папского престола по отношению к диким варварским рутенам, которым предстояло испытать благо скорого ожидаемого принятия унии. Но, как только процессия приблизилась к городу, всё пошло очень непредсказуемо для наивного папского легата.
От ворот городского кремля навстречу процессии торжественно вышло местное священство. Епископ и высшее духовенство в золотых царских одеждах вынесли старинные иконы, украшенные драгоценными камнями. И вдруг Зоя упала на колени перед иконой Богородицы и начала креститься. После чего встала и царственным движением руки предложила Бонумбре сделать то же самое. Легат оцепенел. Ещё недавно Бонумбре виделась совсем иная картина. Он думал, что дикие русские варвары, едва он взмахнёт своей костлявой рукой, упадут в страхе ниц и будут наперебой целовать золотой католический крест на его чёрной как смоль перчатке. Зоя второй раз, уже более резко, показала легату на икону. Толпа затихла. Бонумбре, морща нос, встал на одно колено и пренебрежительно коснулся губами края оклада.
В этот момент Зоя, византийская принцесса, «дочь престола апостола Петра», бесприданница и марионетка в руках Ватикана, превратилась в Софию, будущую соправительницу царя независимой Руси.
Богомерзкий крест
Когда процессия приблизилась к Москве, выяснилось, что «латинянин в красном плаще» из свиты Софьи на подъезде к каждому городу выходит навстречу жителям с латинским крестом, на котором изображен распятый Христос отдельной рельефной фигурой. Жители изумляются, пучат глаза и истово крестятся: «Господи, помилуй». Фигура на католическом кресте меньше всего была похожа на Богочеловека.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Примечания
1
Деспина (др. – греч. δέσποινα, букв. «госпожа») – титул времен Византийской империи для обозначения дочери государя.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
