НА РУСЬ!

Я слушал Тань Я, и политическая обстановка внутри семейства Борджигинов постепенно прояснялась. Не всё так просто в королевстве датском. Угэдэй боится, что после его смерти трон займут не его потомки. Теперь всё становилось на свои места. Теперь понятно, почему он побоялся ставить во главе похода Бату, назначив ему непонятную роль генерала без права единоначалия.

В нашей истории нападение монголов на Русь называют «Батыево нашествие». Почему такое расхождение? Видимо в этом вопросе придётся разбираться самому.

Ночь выдалась светлая. Не спалось. Звёзды заглядывали в окно. Тусклые лунные зайчики неспеша ползли по стенам и коврам. Мысли мои разбегались в разные стороны. Думалось ни о чём и обо всём сразу.

– Неужели за это время я стала такой неприятной, что тебе противно со мной возлечь? – послышался из-под козьей шкуры не обиженный, а какой-то задумчивый голос княжны.

«Эх, доля наша подневольная, – как-то не слишком тоскливо вздохнул мой внутренний визави. – Всё не по своей воле».

А ноги уже несли меня к девичьему голосу и козьему одеялу, которое этот голос слегка приглушало. Навстречу мне тянулись смуглые обнажённые руки. Очередная заглянувшая в окошко звезда высветила отброшенное прочь одеяло и два упругих полукружия прекрасной груди. То, что раны ещё недостаточно зажили для подобных занятий, я понял лишь тогда, когда, покорённые неодолимой силой любви, мы лежали, вольно разбросав руки и ноги.

– Люблю! – приникла горячими губами к моей шее Тань Я. – Тебя не было, приставали. Хотела мужчину, но гнала всех прочь. Детей хочу только от тебя. – Бессвязно шептала она, положив голову мне на грудь.

А я смотрел на падающие за окном звёзды. Если бы они действительно могли исполнять желания, что бы я загадал?

– На полуночные страны! Великий хан Угэдэй объявляет великий западный поход! – разбудили меня крики, доносившиеся из-за стен дворца как-то поутру.

«Началось! – подумал я возбуждённо и поймал себя на мысли, что слишком живо реагирую на предстоящие события. – Ты стал настоящим представителем средневекового общества. – Грустно констатировал я очевидное, но попытался оправдать своё поведение затянувшейся курортной жизнью.»

– Началось! – сладко потянулась сжавшаяся в комочек рядом со мной Тань Я.

«Даже мысли сходятся, – нерадостно усмехнулся я, а на душе заскребли кошки. – Ну и сволочь же ты, Женька, действительно варваром стал! Султан недоделанный, чёрт тебя побери!».

«Не о том думаешь, – вмешался в мои мысли внутренний голос. – Кого нам любить и кого ненавидеть, то дело житейское. А вот как вы попадёте в войско Батыя, если их улус принадлежит Чагатаю?».

Действительно, как? Я тут же озвучил свои сомнения.

– У меня золотая пайцза Чингисхана. Я командую тысячей воинов и в моей воле решать с кем мне идти. – Потёрлась о моё плечо Тань Я. – Гонец, посланный к Бату, ещё месяц назад привёз согласие хана на то, чтобы моя тысяча присоединилась к его нукерам.

– И где это произойдёт?

– Мы должны их нагнать у реки Яик. Основные войска пойдут из Туркестана. Бату с братьями и сыновья Угэдэя, Ча- гатая и Толуя встретятся там же.

– А как же Сыгнак? – вспомнил я трилогию писателя Яна. Из его романа я знал, что этот город в Средней Азии послужил местом сбора монгольских туменов.

– А что Сыгнак? – вопрошающе блеснула глазами принцесса, положив подбородок на мою грудь.

«И что скажешь? – ехидно ухмыльнулся внутренний голос. – Откуда ты знаешь про Сыгнак?».

– Да что-то такое слышал, – промямлил яи, бодро выскочив из-под одеяла, крикнул. – Рота, подъём!

– Ты спешишь? – соблазнительно сверкнула зубами девушка, даже не пытаясь вернуть на место откинутый мною угол одеяла.

«Ну, нет, – попытался я отвести глаза. – Нас этим не возьмёшь».

– Что ты за полководец! – после очередной гонки за счастьем попытался я свалить вину за свою слабость на хрупкие женские плечи. – Надо войско готовить, а ты в постели валяешься.

– Мои люди знают, что им следует делать, – промурлыкала искусительница.

– В отличие от некоторых, им няньки не нужны.

– Почему именно Яик? – поспешил я перевести тему разговора.

– Дальше кипчаки и Булгария. С них и начинается великий поход.

Ну конечно же! Субедэй, как и его бывший предводитель Чингисхан, ничего не прощал. Он не мог забыть половцам (то бишь кипчакам) предательства 1223 года и свой не очень впечатляющий поход 1229 года. Так что теперь их участь предрешена.

За время пребывания в средних веках я смог убедиться, что очень многие поступки великихв нашем понимании людей основывались на обычных человеческих страстях и амбициях, а не на далекоидущих планах. Это мы навыдумывали себе кумиров, приписав им все мыслимые и немыслимые качества. А всё обстояло гораздо проще: Вася поступил так, потому что Федя назвал его нехорошим словом. Или, Стёпа хотел Машу, а она Севу. Стёпа набирает кодлу отмороженных ребят и идёт бить Севу. Все мы люди, все мы человеки. Может быть, через сотни лет и о нас наболтают что-нибудь подобное. А мы – вот они. Просто живём и не думаем о глобальных последствиях своих поступков.

– Яиктак Яик, – окончательно свернул я с опасной темы и вспомнил, что название этой реки знакомо мне по историям о казачьей вольнице, что наступит там несколько веков спустя. А в начале ХХ века её не сможет переплыть смертельно раненый Василий Иванович Чапай. Но тогда она уже будет называться Урал.

Меж тем шум снаружи усиливался. Кричали женщины, весело переговаривались воины, плакали дети и лаяли собаки.

– Поход, великий поход! – не сходило с уст участников переполоха.

– Добыча, рабы, женщины! – заранее радовались предстоящим трофеям счастливчики, которым выпал жребий попасть в число двух от десяти воинов улуса. Они не думали о том, что кое-кто останется гнить в чужих землях, а кто-то вернётся домой немощным калекой.

– Ты-то чего скалишься, морда кривая! – уперев руки в бока, напутствовала подвыпившего муженька рослая женщина. – Кто-то из набегов в дом рабов да скотину ведёт, а этот болячки да напасти. Опять какую-нибудь заразу притащишь? Так и знай на порог не пущу!

Добытчик глупо улыбался и то и дело поддёргивал выскальзывающую из-за пояса саблю. Спорить с вздорной бабой он явно не решался.

Даже Диландай, забыв о том, что поход предстоит на мою Родину, встретил нас радостным возгласом:

– Ну что, командир, дождались!

И тут я задумался о том, а где моя Родина на самом деле. Родился я на Дальнем Востоке в Амурской области. По нынешним временам это территория Монголии. А Русь средневековая это два ногтя на карте. Даже Волга с Доном и те под половцами и булгарами. Марийцы и удмурты живут обособленно. Ни Урала, ни Сибири, а тем более Дальнего Востока.

– Господи-ин! – вернул меня на землю голос товарища. – Кончился, говорю, наш отдых?

– Собираемся, – махнул я рукой, окончательно отбрасывая муки совести. – На этот раз мы пойдём не с обречёнными, а с победителями.

Диландай никак не отреагировал на мою реплику, а лишь добродушно ухмыльнулся. Он давно привык к моим странным высказываниям.

Я догадывался, что кукловоды из непонятного мира не зря не выпускают меня из средних веков. Я им для чего-то нужен. И пока я не выполню свою миссию, путь в своё время мне заказан. Что же от меня требуется? Интересно, а могу ли я поставить им условие? И мне показалось, что могу. «Луиза! – само по себе вспыхнуло в сознании. – Она здесь ни причём. Оставьте ей жизнь, и я пойду хоть в пасть дракона!».

И сознание удовлетворённо отметило, что ставки сделаны и кем надо приняты.

«Смотрите!» – пригрозил я неизвестно кому, не думая о том, что в данном случае угрозы звучатсмешно.

Уйгуры были верными соратниками Чингисхана. В 1207 году они по доброй воле пришли под его руку. С тех пор бунчуки на уйгурских копьях участвовали во всех походах монголов. И к описываемому мной времени они были равными среди равных во всём монгольском войске.

Немного отступая от темы, хочу сказать, что уйгуры – великий народ. Его история уходит в прошлое на многие века. Первый раз письменные источники сообщили о них в начале первого тысячелетия, хотя упоминаются они гораздо раньше. Они строили свои государства. Их воины уходили в поход вместе с гуннами Аттилы. А через несколько веков они вернулись, называя себя хазарами, и стали бичём божьим для Византии и славян. Они были солнцепоклонниками хунну, а затем перепробовали манихейство, христианство, буддизм и, наконец, остановились на мусульманстве. У них была своя письменность, культура и осёдлая городская жизнь.

– Я вижу, ты не очень рад, – вывел меня из задумчивости голос неунывающего Диландая. – Не желаешь против своих сородичей идти?

– Вы что, сговорились что ли? – не выдержал я. – То принцесса, то ты! Ты бы лучше с ней помирился, а в своих делах я как-нибудь сам разберусь.

– Не выйдет, она меня боится.