Нулевой год
Так нас и застал конец смены. Разбуженный Молодцов никак не мог успокоиться.
– Почему меня не разбудили? Я тоже хочу увидеть эту штуку!
– Это крайне подло с вашей стороны, – поддержала его Марина.
– Пока эта штука была рядом, я боялся кипиша. – ответил я. – Ты уж поверь – наша броня для него не проблема. А потом оно ушло.
– Да ладно, еще и не такое увидите, – заверил Михаил.
Приказав стрелять только в случае крайней необходимости, я уснул. Но проспал не больше часа. Грохот крупнокалиберного пулемета и резкий рывок тронувшегося бронетранспортера разбудили меня. Машина стартанула с места так резво, что едва не встала на дыбы.
– Что случилось? Почему едем? – возмутился я.
– Степной пожар. Трава горит.
– А стреляем, стало быть, чтобы ее потушить? – сделал смелое предположение навигатор.
– Стреляем в тех, кто ее поджог, – ответила девушка.
Я выглянул в бойницу. Над верхушками кустарника быстро двигались фигуры, весьма и весьма напоминавшие человеческие.
– Люди? – удивился Михаил.
– Нет, черти!
Я хотел было посмеяться шутке, как вдруг, словно специально для того, чтобы оправдать меткость определения доктора, одно из этих созданий появилось метрах в ста перед нами на открытом пространстве. Оно в самом деле походило на черта из старых сказок! Абсолютно лысая голова с приплюснутым носом, острыми, прижатыми к голове ушами. Из черепушки, ближе ко лбу, торчали два… два рога! Не бараньих витых рога, как любят рисовать американцы, но и не козлиные рожки, как издревле изображали на Руси. Рога черта больше напоминали бычьи – не слишком длинные, но прямые, острые и массивные. И кожа… да, его кожа – она была совершенно красной! Красной, как… как советский флаг – больше не знаю, с чем сравнить. Влажная от пота, она блестела в свете огня пожара, добавляя лишь большее сходство с существом из детских страшилок.
Вот так волей-неволей задумаешься о том, что байки личностей, которых принято считать психически неуравновешенными, про то, что инопланетные цивилизации в древности посещали Землю, найдя отражение в культуре – вовсе не байки, а чистая правда.
Существо сидело на другом существе – черном, как смоль, с огненно-рыжей гривой и хвостом. Я бы сказал, что это конь… определенные сходства присутствовали, правда морда была более вытянутой и в передней части туловища выделялся небольшой горб.
В левой руке черт сжимал связку палок. Когда мы поравнялись с конем, животное шарахнулось в сторону, выбив копытами клубы пыли, а наездник, схватив одну из палок правой рукой, метнул ее в броневик.
– Дротик! – воскликнул я.
Снаряд со звоном отрикошетил от брони и отлетел в траву.
– Быстрее! – раздался истошный крик в глубине бронетранспортера. – Огонь догоняет нас!
– Я и так жму на полную! – ответил Паша. – Огонь близко?
– Метрах в трехстах. Ветер гонит его за нами.
Подпрыгивая на ухабах, БТР продолжал мчаться вперед. Черти исчезли.
– Как все произошло? – спросил я Марину.
– Мы разговаривали о чудовище, которое вы видели. Вдруг Павел заметил сзади костры. Только он успел сказать это, как к нам, размахивая копьями, бросилась сотня этих полудурков. У некоторых, кажется, были даже луки. Мы начали отстреливаться и погнали.
– Огонь настигает! – прокричал Миша.
Подхваченные ветром искры обгоняли броневик, зажигая все новые очаги, которые приходилось объезжать.
– Паша, прибавь газу!
– Куда прибавь, по такой-то дороге? Если полетят полуоси…
– Направо, вертай направо! – перебил его Дима. – Там песчаная коса.
От резкого поворота мы покатились кубарем по полу машины – Молодцев заложил крутой вираж. Бронетранспортер промчался по полосе рыжеватой сухой глины, лишенной всякой растительности, и на полном ходу, подняв сноп брызг, вошел в воду. Нам повезло совершенно случайно найти брод. Урча двигателем, машина форсировала преграду и, выплеснув часть реки на сушу, выбралась на другой берег. Прокатившись еще чуть-чуть, геолог остановил БТР и, выпустив из рук штурвал, устало откинулся в кресле.
Наше положение значительно улучшилось: вокруг, насколько хватало глаз, простиралось пустынное пространство, на котором наше оружие обладало значительным преимуществом. Копья и стрелы с обсидиановыми наконечниками, по большому счету, и так не могли причинить нам большого вреда. Вряд ли они смогли бы пробить даже самое уязвимое место – шины. Ну а то, что кто-то из этих чертей на скаку сможет попасть в амбразуру из лука было просто невероятным. Такое не под силу ни Робин Гуду, ни Вильгельму Теллю.
Взяв бинокль, я открыл люк и высунулся наружу. По другому берегу, спасаясь от огня, катилась живая волна странных зверей – самых причудливых форм и размеров – от кролика до крупной собаки. Ближе к воде, очевидно, натолкнувшись на влажную растительность, огонь начал угасать. Подальше – пламя ушло далеко вперед, достигло густой рощи, где деревья, яростно треща, запылали, словно облитые бензином. Раздался ужасающий рев. Из леса, щелкая зубами, пытаясь поймать языки пламени, как собака ловит блок в своей шерсти, вырвалась огромная туша. Я не сомневался – это или ночное чудовище, или его собрат. Теперь я смог разглядеть его как следует.
Общими чертами зверь сильно смахивал на динозавра – во всяком случае на тех, что рисуют в учебниках. Его зубчатый хребет заканчивался длинным, толстым хвостом, усаженным шипами. Тело покрывала матовая зеленая чешуя. На вытянутом носу торчали два рога – передний, длинный, и задний, покороче. Голову венчало еще два рога. Когда ящер обернулся, чтобы лизнуть ожог на боку, я увидел его красную пасть, усеянную огромными, острыми, загнутыми назад клыками, и длинный красный язык.
В тот же миг рядом с чудовищем появилось полтора десятка всадников, вооруженных луками. Стрелы посыпались на животное самым настоящим дождем. Но и оно не оставалось в долгу – повернувшись ящер ринулся на своих врагов. Те увертывались с удивительной ловкостью, демонстрируя отличное взаимопонимание между конем и всадником, действуя как единый живой организм. Только это, ну и еще скорость, и спасало их от зубов монстра. Чудовище, несмотря на размеры, оказалось поразительно проворным.
Мы только смотрели, не решаясь вмешиваться. Мало того, что не хотели обнаружить себя, так еще и стрелять не представлялось возможным: охотники вихрем кружили вокруг дичи. Я уже хотел было приказать поближе, как один из коней поскользнулся и был моментально смят огромным хвостом. Конь кубарем покатился по земле, а всадник и вовсе отлетел на несколько десятков метров.
– Вперед! В атаку!
БТР снова вошел в реку. Я привел автомат в боевую готовность и похлопал по бокам, нащупывая гранаты – с таким противником они будут нелишними. Как ни странно, черти заметили нас только тогда, когда мы подобрались на сотню метров. Они тотчас оставили ящера в покое и бросились врассыпную, не прекращая осыпать нас стрелами. Чудовище, раненое и разъяренное, наоборот, решило выместить свою злобу на нас. Нужно было во что бы то ни стало избежать столкновения с ним: такая туша могла запросто раздавить броневик!
– Огонь! – скомандовал я.
Чудовище нападало. Автоматные очереди оно словно и не замечало. Да что там! Его не останавливали даже 14,5-миллиметровые пули крупнокалиберного пулемета! Молодцов, выругавшись, крутанул штурвал. Мне почудилось, что животное скользнуло куда-то в сторону, в этот же момент БТР подпрыгнул, а обрешетка дополнительных баков зазвенела от страшного удара хвоста ящера. Башня молниеносно развернулась, но пулемет молчал – противник находился слишком близко, в мертвой зоне.
– Жми! – приказал я Паше.
Отбросив автомат, я схватил РГ-6 и высунулся из люка. От резкого рывка я бы вылетел из машины, если бы кто-то не схватил меня за ноги. Чудовище, пролетев по инерции еще несколько метров, разворачивалось. Прицелившись, я разрядил барабан гранатомета, выпустив в ящера все шесть снарядов. Попал только три раза, что, с учетом тряски, было неплохим результатом. Долина содрогнулась от череды взрывов. Брызнула кровь. Животное, лишившиеся половины головы и целого куска в боку, уставилось на меня единственным уцелевшим глазом, последним усилием воли сделало рывок, но рухнуло замертво.
Взяв Калаша, я вышел из машины вместе с Белкиным и Родиным. Марина хотела пойти с нами, но я запретил.
И правильно сделал. Мы сделали всего несколько шагов, как черти бросились на нас с пронзительными криками. Загрохотал башенный пулемет. Затрещал автомат. Очередь скосила сразу троих всадников, опрокинув их на землю вместе с лошадьми. Еще два коня продолжили скачку без седоков. Но остальные наступали. К счастью, они почти не стреляли – весь их основной боезапас торчал из ящера.
Внезапно я почувствовал, что меня кто-то обхватил сзади. Земля ушла из-под ног и я полетел над пожарищем. Копыта поднимали с земли тучи пепла, сразу попавшего в глаза, рот и нос. Прочихавшись, я попытался дотянуться до кобуры с пистолетом, но мои руки были крепко притиснуты к бокам. Я слышал за спиной выстрелы, но даже не мог обернуться. Ветер свистел в ушах, сухая земля звенела под копытами моего похитителя. Я понимал, что медлить нельзя, и… и вовремя сообразил, что даже достав пистолет, я не смогу передернуть затвор.
Тогда я пошел другим путем. Подтянув к себе ногу, я выхватил из ножен на голенище кинжал и вогнал клинок в бок коню. Он пронзительно захрипел, встал на дыбы и кубарем покатился по земле, подминая под себя и меня, и седока. Мои кости захрустели. Я сильно ударился коленом, приложился к чему-то твердому виском. Словно метеорит я протаранил землю, подняв за собой след из облаков пепла. Нож выпал из руки и улетел в неизвестность.
Остановившись, я попробовал встать на ноги, но сразу упал – колено болело до жути. Левая рука не слушалась. Метрах в пяти от меня черт, скаля зубы и не спуская с меня своих желтых глаз, пытался выбраться из придавившего его коня. Не давая ему освободиться, я выдернул из кобуры пистолет, взвел затвор, уперев мушку в каблук ботинка, и пустил три пули в голову противника, отправляя чертенка в Ад.
БТР, в клубах пыли, приближался ко мне. Марина, высунувшись из люка, делала отчаянные жесты. Обернувшись, я увидел не меньше сотни всадников, приближавшихся ко мне с противоположной стороны. Против такой толпы пистолет бессилен…
– Почему она не стреляет? – как-то отрешенно, равнодушно, подумал я.
И сразу понял. Девушка боится задеть меня! Рухнув на землю, лицом к армии чертей, я выстрелил еще три раза, но все впустую – расстояние было слишком велико. И в этот момент заговорил пулемет, срезав разом десяток преследователей. Ошеломленные, заложив широкую дугу, они рассеялись по полю боя. Ко мне продолжал скакать только один, но я, подпустив его поближе, снял всадника, выпустив оставшиеся два патрона.
Бронетранспортер, скрипнув тормозами, остановился около меня. Боковой люк открылся и сильные руки кузнеца затащили меня внутрь. По броне защелкали стрелы. Одна из них залетела в открытый люк и впилась, вибрируя, в спинку сиденья. Пришлось снова пустить в ход башенные пулеметы. Только тогда уцелевшие черти пустились наутек. Поле боя осталось за нами.
– Нормально так тебя помяли, братуха, – покачал головой Дима.
– До свадьбы заживет, – прошипел я в ответ. – Потерь нет?
– Мише в руку попала стрела, – проинформировала меня Марина, осматривая мои раны. – Но ничего серьезного.
– А у меня?
– Кости целы, только…
Девушка, уперевшись мне в бок коленом, дернула руку, заставив громко закричать.
– …только плечо было вывихнуто, – закончила она.
Вернувшись к ящеру, мы снова вылезли из броневика, чтобы рассмотреть зверя и поверженных чертей. Черт! Эти черти в самом деле оказались чертовски похожи на чертей! Самым большим отличим, пожалуй, было отсутствие хвоста и копыт на ногах.
Но много общего у них было и с нами, с людьми. Эти существа даже носили некоторое подобие одежды – широкие пояса-юбки, сплетенные из растительных волокон, с большими карманами, в которых хранился всякий хлам – кости животных, камни, засушенные ягоды.
Завязался спор, как назвать чудовище. Вопрос, какое имя дать чертям и не поднимался – тут все и так было ясно. Марина с геологом настаивали на "Трехроге", а ее брат с кузнецом – на "Трироге". Как будто была такая большая разница! Воспользовавшись своей привилегией командира боевой машины и начальника экспедиции, я назвал зверя просто "Многорог".
– Это нечестно! – заявила девушка. – У нас такого варианта вообще не было!
– Будешь спорить – назову его "Многорог Грачева", – поставил я точку в дискуссии.
Мы связались по радио с дядей. Я рассказал ему о встрече с чертями. Сперва он не поверил, пришлось несколько раз повторить, что я не шучу. Поведал ему об открытии нефтяного месторождения. Полковник, в свою очередь, поделился новостями: медузы все чаще пролетают над нашей территорией, потеряли еще четыре человека. Ракеты сбили уже штук сто этих тварей. Я предупредил, что мы намерены двигаться дальше на запад. БТР был в отличном состоянии, солярки оставалось больше, чем три четверти, патронов тоже более, чем достаточно – кроме сегодняшнего дня мы не стреляли еще ни разу. Провианта – тоже три четверти. Пока мы проехали только шестьсот семьдесят километров.
Покинув поле брани, мы двинулись дальше. Вскоре нам встретилась еще одна река, которую мы назвали Урал. Она была значительно меньше Миасса, местами сужалась до пятидесяти метров. Однако переправиться через нее оказалось так же затруднительно – течение было очень стремительным, а берега – скалистыми.
Глава 11. Пленник
После всех приключений крайне не хотелось отпускать разведчика в поиске пригодного для переправы места. Но байк, в сравнении с бронетранспортером, кушал топлива что воробушек. Мы же ставили целью охватить как можно больший радиус, то есть соляра требовала бережного и экономного отношения.
Взвесив все "за" и "против", я был вынужден снова отправить Белкина на поиски брода. Кузнец вернулся уже через час, заверив, что выше по течению нашел подходящее место.
Этим местом оказался водопад. Здесь река низвергалась с уступа почти тридцатиметровой высоты, обрушиваясь вниз с оглушительным грохотом. Зато образовалась пойма, с относительно слабым течением и пологими берегами – мы смогли спуститься почти к самой воде. Но не было похоже, чтобы нарастивший жирок БТР смог пройти по дну.
– И что? – хмуро произнес я. – Как мы переправимся? Только топливо зря пожгли…
– Смотри, – Дима указал на широкий плоский утес, выступающий из воды метрах в десяти от берега, и еще три таких же внушительных валуна, расположенных почти в одну линию с перерывами в пять-шесть метров между ними. – Вот готовые быки моста. Нам остается только положить настил!
– Настил? – усмехнулся я. – Из чего?
– Там, чуть дальше, – махнул рукой здоровяк. – Есть роща. Деревья достаточной длины, чтобы устроить мост. И достаточной толщины, чтобы выдержать броневик. Топоры, веревки, гвозди – это все есть.
– И сколько мы тут провозимся? – покачал я головой.
– Лучше будет вернуться обратно? – пожал плечами кузнец. – В гору мы точно не вскарабкаемся, а там, ниже по течению… река только шире и шире.
Белкин изложил свой план остальным участникам экспедиции. Голоса разделились. Геолог считал, что во время вынужденной стоянки мы будем слишком уязвимыми для чертей, сестра и брат Родины – напротив, были настроены двигаться дальше, построив мост. В самом деле – или мы возведем переправу, или будем искать подходящее для форсирования реки место еще невесть сколько времени, скормив машине лишние литры дизеля. Мы проехали чуть менее семисот километров. Точка невозврата уже уверенно маячила на горизонте.
Свалив и очистив от ветвей стволы деревьев, грубо обтесав их, мы отбуксировали бревна к месту будущей переправы. Теперь было нужно занести конец одного бревна на первый утес. Я ломал голову, как это сделать, когда увидел, что Михаил с Дмитрием сооружают из веревок сложную систему блоков, а Павел выкапывает яму. Привязав один конец веревки к бревну, второй – к машине, мы поставили его на торец, упавший в лунку. Натаскав камней, нам удалось выровнять бревно строго вертикально. На некотором отдалении установили второе бревно. Третье затащили наверх, построив таким образом П-образную раму.
На это ушел остаток дня, так что продолжилось возведение переправы только утром. Но теперь дело пошло значительно веселее – перекинув веревку через перекладину, мы с помощью бронетранспортера ставили бревно на попа, а после – медленно и осторожно опускали его на выступ. К вечеру была готова первая секция моста.
Еще три дня ушло, чтобы положить настил. Наша стройка имела весьма живописный, хотя и странный вид. Погода стояла ясная, чуть прохладная. И эта прохлада была лучшим, что случалось с нами в экспедиции. Жара уже откровенно достала.
В день, когда работа подходила к концу, и мы готовили последние бревна, в воздухе засвистели стрелы. К счастью, никто не пострадал. Только одна стрела попала в шину, но не смогла пробить толстую резину – обсидиановый наконечник рассыпался на мелкие осколки. Схватив автомат, я выпустил весь магазин в ближайшую полосу деревьев, затем добавил гранатой из подствольника. Пули достигли цели. Из рощи выскочила группа всадников и обратилась в бегство, подгоняемая грохотом пулемета.
Стало уже не так весело. Мы в очередной раз едва не поплатились за потерю бдительности. Уменьшив перерывы на отдых и прием пищи, настил удалось закончить к ночи. Пусть переправляться в темноте по самодельному мосту было опасным, оставаться здесь, понимая, что ускакавшие черти с большой долей вероятности приведут друзей, тоже не хотелось. Пришлось пойти на риск. Кузнец сел за штурвал и осторожно въехал на мост. Бревна трещали, но выдержали вес боевой машины. Наверно, ни один инженер, даже построивший величайший мост на Земле, не испытывал такой гордости за свое творение, как мы. А ведь из всего сопромата мы пользовались только матом! И ни один первопроходец не испытывал такого облегчения, какое испытали мы, перебравшись на другой берег.
Мы еще крались в темноте пару часов, чтобы отдалиться от моста как можно дальше, как можно сильнее запутать следы, сбивая возможных преследователей. Перед отбоем мы с геологом наметили маршрут на следующий день. Молодцов предложил держать курс на лесистую гору впереди, настаивая на том, что там мы найдем необходимые нам ресурсы.
Я заступил на дежурство во вторую смену. Осматривая окрестности, высунувшись из люка, я заметил на вершине горы светящуюся точку. Что это? Вулкан? Но огонек скоро погас. Истина предстала передо мной, когда он снова зажегся, но намного ниже, на склоне. Световая сигнализация! Я оглянулся. Позади, на холмах, по ту сторону реки, вспыхивали ответные огни. Я поделился своими наблюдениями с Михаилом, не скрывая своего беспокойства.
– Приятного мало, – согласился он. – Если эти черти ринутся на нас всей толпой, то нам придется туго. Даже несмотря на пулеметы и гранатометы. Ты заметил, что они не боятся наших гром-палок?
– Да и патронов у нас не хватит на такую толпу, – поддакнул я. – Но, все же, я хочу добраться до этой Сигнальной горы. Паша убежден, что там есть руды. Мы сделаем быстрый рейд – туда и обратно.
Утром нас ждал очередной сюрприз – зарядил ливень. Такой силы, какого я еще не видел! С неба лилось, как из шланга. Почва сперва захлюпала под ногами, а затем слой воды начал покрывать степь – похоже, реки выходили из берегов. Оставаться на месте было рискованным и наш бронетранспортер пополз, выбрасывая из-под колес комья грязи и оставляя за собой колею, моментально заполнявшуюся водой. Видимость снизилась до десятка метров. Мы ехали туда, где, по нашему разумению, должны были быть горы. И мы не ошиблись! Практически на ощупь мы нашли сухую пещеру и спрятались в ней. К счастью, она оказалась еще и пустой. Перегородив вход броневиком, мы запалили костер, использовав заботливо приготовленный здесь кем-то хворост. Хотя, почему кем-то? Кроме чертей – некому!
Обсохнув, обогревшись и подкрепившись, мы занялись исследованием своего временного убежища. В неглубокой нише мы нашли пару обсидиановых ножей и несколько наконечников. Но главное – дальняя стена оказалась покрыта самыми настоящими рисунками! Мы с интересом рассматривали изображения, запечатлевшие сражения чертей с многорогами и другими, еще не виденными нами животными. На одном рисунке четверо чертей жарили целого ящера на костре! Ну, исходя из размера зверя, такое было маловероятным. Художники косячили с перспективой.
А вот что мне показалось весьма любопытным – это три фигуры. Высокие, намного выше чертей. Как будто вытянутые. С длинными руками, почти касающимися стоп. Еще они были начисто лишены рогов. Если себя черти рисовали с гротескно большими рогами – тут не нужно было быть дедушкой Фрейдом, чтобы понять, что у наших новых соседей по планете именно рога являются символом мужской силы, то эти три фигуры – всегда без рогов. И всегда по трое. Их изображение повторялось несколько раз, но всегда – по трое.
– Возможно, это некие духи, – предположил Родин. – Или местные божества. Странно, конечно, что, акцентируя внимание на рогах, черти обделили ими своих духов… но я в криптомифологии далеко не спец. Подвинься-ка…
Михаил взял мел, фонарик, и тоже взялся за художество. Стоит отметить, что мастерство чертей в этом отношении намного превосходило умения астронома. Родин нарисовал какую-то странную штуку, сочетающую в себе черты самолета и трактора.
– Что это за фигня? – поинтересовалась Марина у брата.
– Ромуланская "хищная птица"! – с гордостью ответил тот.
– Мнда… – покачал головой Паша. – У меня такое ощущение, что теперь черти будут охотиться за нами исключительно ради того, чтобы поместить тебя в психушку.
Ночью один из многорогов, не очень большой – всего метра три в высоту, попытался потеснить нас в пещере, но пулеметная очередь дала ему понять, что мест в гостинице больше нет. Дождь лил и весь следующий день. И еще целый день ушел на то, чтобы степь просохла и стала пригодной для передвижения. Под лучами палящего солнца вода очень быстро испарилась, окутав прерию непроницаемым туманом. Если черти задумали напасть на нас – лучшего прикрытия для атаки и не придумать. Впрочем, на повезло. Или инопланетяне еще не собрали нужных сил, или потеряли нас.
Продолжить поход мы смогли только утром третьего дня, оставив хозяевам грота бесценные артефакты в виде пустых консервных банок и пулеметных гильз.
Пошла холмистая местность, изрезанная ручьями, к счастью, не слишком глубокими, с пологими берегами. Броневик пролетал их, словно не замечая. В одной маленькой долине Паша показал на зеленоватые прожилки в скале – это была довольно богатая никелевая руда. Мы проторчали здесь весь день, а к вечеру Молодцев предоставил образцы не только никеля, но и хрома, кобальта, марганца, железа и, что немаловажно – каменного угля, которого, по заверениям геолога, здесь было хоть жопой ешь. О такой удаче мы могли только мечтать!
– Идеальное место для металлургического центра, – заметил я.
– А черти? – возразил Миша.
– А что поделать? – развел я руками. – Продолжим традицию, начатую Васко де Гамой, Магелланом и Колумбом – подавим коренное население превосходством оружия.
– Да-да, – покачала головой Марина. – Лучшие черты человечества в различных калибрах.
– Думаешь, мне это нравится? – горько усмехнулся я. – Но когда стоит вопрос – или мы, или они, ответ очевиден.
– А еще здесь нет медуз, – добавил Молодцов.
Кстати – да. С тех пока, как мы удалились от болот, я не видел ни единой такой твари. Похоже, они водились только в болотистой местности.
– А как мы перетащим сюда машины, станки, оборудование? – нашел пищу для размышлений кузнец.
– Придумаем что-нибудь, – отмахнулся я. – Сначала надо запастись нефтью, что тоже, насколько я понимаю, не самая легкая задача.
На следующий день, всего в паре десятков километров, геолог нашел еще и бокситы. Вопрос был решен. Но оставался другой – что же делать с чертями? Индейцы в свое время попортили немало крови американцам, а ведь у тех, пусть с более древним вооружением, было серьезное численное превосходство! Топить прерии в крови, несмотря на сказанное ранее, мне совершенно не улыбалось. Ведь пес его знает, сколько их тут, этих чертей. Могло статься, что они элементарно задавят пришельцев из другого мира числом!
Всю ночь и все утро я ломал голову над задачей: как решить вопрос с чертями? Вывод напрашивался один – заключить союз. Я понимаю, звучит смешно. Но оно необходимо. И в Африке, и в обеих Америках коренное население делилось на десятки племен, причем враждующих между собой. Да что там! Вспомнить, хотя бы, Древнюю Русь! Или Европу. Ну не могут разумные существа сосуществовать в мире. Доказано наукой и проверено практикой. Может получиться сыграть на этом? Пообещать одному племени плоды технического прогресса землян, в разумных, естественно, пределах. Как-то не очень хотелось, чтобы через пять-десять лет черти гоняли нас по горам, вооруженные пулеметами.
