Зов крови
На очередной станции метро ближе к центру двери вагона распахнулись, высвобождая одних пассажиров и запуская других. Александр отгонял сон после ночной смены, и отвлекшись от своих мыслей, взглянул на девушку, вошедшую в вагон.
– Гриша! – махала она рукой, привлекая к себе внимание парня, стоящего у противоположных дверей. Высокого роста и крепкого телосложения, тот улыбнулся ей в ответ, и они успели заключить друг в друга в объятия, прежде чем поезд тронулся с места.
Будь Саша сейчас здесь со своей Катей, наверное, они ничем бы не отличались от этой пары. Такие же молодые, наполненные надеждами на счастливое будущее, щебечущие о чем-то своем, подобно скворцам. Но чувство некого умиления, возникшее у Александра при виде парня с девушкой, быстро куда-то исчезло, когда его взгляд упал на белые ленточки, повязанные на их запястьях. Более того, умиление тут же сменилось отвращением, а потом вскипело в гневе, от чего ему захотелось немедленно сплюнуть, но плевать на пол он не стал, поэтому отвернул голову в сторону, чтобы исключить их из поля своего зрения.
Командир уже неоднократно доводил до них информацию по этим «белоленточникам», как он их называл с подачи руководства. Молодые, несформировавшиеся личности, решили почувствовать ветер перемен и устремить за этими аморфными переменами остальных.
Страна активно готовилась к предстоящим президентским выборам, и нужно было полагать, что многие силы сойдутся в ожесточенной политической борьбе, чтобы сломить нынешнее положение сил. А приди к власти другие, – как уже сам додумывал Саша, – могут начаться сокращения в силовых структурах, – пацифистские лозунги частенько звучали в предвыборных обещаниях оппозиционных кандидатов. Затеют какую-нибудь чертову переаттестацию, и все, возможно прощай и служба, и квартира, и да здравствуют либерасты, и мытарства с лакейство-заискивающими «принеси – подай, иди на х.. не мешай!».
– Тупые овцы! – раздраженно хмыкнул он себе под нос, все больше накручивая себя изнутри. – Попадетесь вы нам в изоляторе после своих митингов и протестов! Покажем вам твари, что такое демократизация! Ублюдки конченные! Белоленточники поганые!
Будь его воля, он прямо сейчас бы отдубасил этих двоих, навсегда выбив из их тупых голов всю эту дурь. И не посмотрел бы он, что перед ним баба. Такая баба со своими амбициями еще хуже мужика. Поэтому, никакой пощады и этих гребанных харассментов.
– Но ничего, погоди, Саша, время еще настанет! – он сжимал кулаки и представлял, как будет бить дубинкой по почкам, а потом со всей силы врежет в челюсть сначала одному ублюдку, а потом другому, и потом тоже самое сделает со всеми остальными, им подобными. Благо, что опыта и навыков по переобучению и у него, и у его сослуживцев было предостаточно.
Ощущения доминирующей силы и безнаказанности придали Александру некой уверенности, и даже успокоили взыгравший гнев. Он знал, что время действовать еще придет. А сейчас успокоиться, не распыляться, не обращать внимания, сдать кровь…
– Вот ирония судьбы, если она потом достанется такому ублюдку-белоленточнику, которого он же сам и отдубасит, – ухмыльнулся он. – Впрочем ладно, да здравствуют выходные на даче!
А с другой стороны, пусть переливают, все равно, как сказал командир – кровь дурная. Ему не жалко! Пусть пользуются на здоровье!
– 5 –
«Врач и мед сестра убиты с особой жестокостью! Охранник ранен!»
«Истинное лицо протеста! Двое медиков мертвы, убийца застрелен при оказании сопротивления!»
«Фоторепортаж с места событий! Не менее пяти проникающих смертельных ранений ножницами! Три трупа! Не для слабонервных!»
Город шумел и негодовал. Утренняя новостная повестка с протестов оказалась оттеснена ужасной трагедией, разыгравшейся накануне в городской больнице. Спокойная до недавнего времени жизнь, теперь стремительно окрашивалась мрачными событиями, а сегодня и вовсе с лихвой захлебнулась, переполненная жестокостью безумной свистопляски смерти.
В стороне от обсуждений не остались даже конспирологи-эксперты, выстроившие свою теорию событий: якобы перелитая пациенту кровь, вызвала некую реакцию в его психическом состоянии.
«Кто возьмет на себя гарантию, что гемотрансфузия от потенциального садиста, не сделает садистом невинного пациента?» – на перебой рассуждали они в дневных ток-шоу.
Кто-то из медицинских научных кругов парировал, что если подобное и могло произойти, то исключительно в виде эндогенного психоза и никакой мистики в этом искать не следует.
Провластные ораторы отождествляли взбесившегося пациента, убившего двоих медиков, с остальным контингентом протестующих: «Все они на одно лицо – горячие головы, воздвигающие баррикады, одурманенные влиянием прозападных кукловодов!». Оппоненты просили не делать скоропалительных выводов и не сравнивать частное с общим. Но правду в развивающемся хаосе и безумии уже вряд ли кто-то был способен найти. Фактом было жестокое убийство: гибель медицинской сестры, врача, ранение охранника и гибель самого убийцы, при попытке сопротивления.
А спустя какое-то время, хлынул новый конвейер из искалеченных молодых людей с протестных митингов и демонстраций. И кто-то из них еще обязательно окажется в палате, где пациент Григорий почувствовал свой зов крови, пробужденный незнакомым голосом, оглушающе скомандовавшим ему: «Время приниматься за дело!». И кто знает, чей зов крови дано будет прочувствовать другим.