Спаситель, злодей, жертва, или Портрет диктатора
ДОУ: Ну что Вы, Степ! Напротив, я очень рад, что в кои-то веки представилась чудесная возможность побеседовать с умным человеком. Не дай Вам Бог дожить до моих лет и познать дефицит общения… О-о, это куда страшнее, чем голод или жажда!.. Ну, а то, что у Вас своя точка зрения, отличная от моей, так это даже хорошо! Так и должно быть… Чувствуется, что Ваша мудрость выстраданная, не заемная… Однако не осуждайте мой старческий консерватизм, но я все равно не принимаю Вашей философии вселенского и неизбежного насилия.
РОУЗ (через паузу): Помнится, накануне Вы рассказывали мне притчу. Я отвечу тем же, и, может быть, моя притча пополнит Вашу золотую коллекцию. Итак…
Три самых лучших бойца восточных единоборств решили продемонстрировать всему миру свои ловкость и силу. И вот выходит первый боец. Становится у стены, а перед ним, на расстоянии всего в несколько шагов, становятся крепкие молодые мужчины, которые со всей силы начинают бросать в бойца камни. Но боец ловок и ни один камень не попал в него. «Вот это техника!!! Браво!!!» – кричат изумленные зрители…
Тогда выходит второй боец и так же становится у стены. И с какого бы расстояния не бросали в него камни, боец стоял, даже не шелохнувшись, а камни, как заколдованные пролетали мимо. «Фантастика!!! Это просто магия!!!» – восхитились зрители…
Но вышел третий боец. И встал у стены. И улыбнулся. И ни у кого не поднялась рука бросить в него камень…
ДОУ: Хм… Прекрасная притча! Но ее должен был рассказать я!.. Я, а не Вы! Степ, это моя притча, потому что она больше соответствует моей философии, а не Вашей.
РОУЗ: Как раз – нет! Я, как тот боец, продемонстрировал Вам силу, против которой не нужна более значительная сила. Но… Люди в большинстве своем слабы! Слабы и зависимы! Надеюсь, с этим Вы не станете спорить. И они, эти слабые люди, уважают… и я бы даже сказал, подобострастно уважают чужую силу. Поэтому, повинуясь стадному инстинкту, они и выбирают себе самого сильного вожака. Заметьте, не самого мудрого, а самого сильного! Таким образом, на смену мудрому Уиллу Бару приходит сильный генерал Пеликан. Мудрость, увы, не может защитить беззащитных. Сегодня обывателю нужна та самая сильная рука, которая и защитит, и, если надо, покарает. Что ж, слабым людям необходимо и то, и другое. Но самое главное, что сильная рука способна накормить… Да, это банально, это пошло, но это так!.. Вечная эмпирия!..
Вот Вы говорили о самом страшном для Вас голоде – голоде общения. Но Вы же понимаете, что для подавляющего большинства наших с Вами соотечественников на первом месте стоит проблема сытого желудка. Увы, энляндцы не пуритане… Много лет страной правил мудрый демократ Уилл Бар, который так и не сумел накормить свой народ. Более того, этот президент не смог защитить даже себя в минуту опасности, потому что он был мудрым, но слабым. А теперь ответьте: зачем энляндцам нужен такой правитель, который не то что их, обывателей, но и собственно самого себя не в силах защитить?! Не потому ли, когда пришел к власти генерал Пеликан, то люди не стали с оружием в руках отстаивать прежнюю, слабую власть. Обыватель почувствовал ту самую сильную руку, о которой давно мечтал, которая его наконец-то вдоволь накормит.
ДОУ: Сильная рука?.. Хм.. Ну, ну… Вы знаете, Степ, лет двадцать назад я путешествовал по странам Азии и Востока. Поездка была весьма занимательной и поучительной. Иногда мне казалось, что я попадал в какую-то восточную сказку: падишахи, наложницы, евнухи, экзотические базары. Но… fata Morgana… на фоне всего этого поистине сказочного великолепия на улицах городов я сплошь и рядом видел грязь, нечистоты. И всюду вонь… жуткая невыносимая вонь. А люди – побирушки и пройдохи. Человек на Востоке рождается социально обреченным: либо с золотой удавкой на шее, либо сразу же с протянутой для милостыни рукой. Люди изначально поделены на касты и тем самым у этих людей, опять же изначально, отнимают право выбора. Причем, модное ныне на Западе экзистенциальное учение о реинкарнациях, Карме и о так называемом колесе Сансары – там, на Востоке, все это принимает совсем иной, уродливый смысл: люди несчастны от осознания того, что они ничего не могут изменить в своих жизнях. Достижение Нирваны – прерогатива лишь избранных… Впрочем, подождите, я, кажется, хотел рассказать о чем-то другом?
РОУЗЗ: Вы превосходно рассказываете!.. Но начали Вы с рассуждений о сильной руке.
ДОУ: (рассмеявшись) Да, да! Точно! Вспомнил! Простите старика! Иногда меня действительно уводит в сторону от главной мысли. Итак, мы говорили о сильной руке. Так вот, в одной из азиатских стран я был свидетелем экзотичной охоты, которая называется то ли беркучи, то ли беркутучи – не помню точного названия, хотя, Вы, наверное, уже догадались, что речь идет об охоте с беркутом…
Мощная сильная дикая птица по команде охотника слетает с его руки и, настигнув добычу, поражает ее… Вот, собственно, в чем суть охоты. Но меня заинтересовало другое. Я спросил у местных жителей: «Как вы приручаете этих диких своенравных птиц?» И вот что они мне рассказали.
Оказывается, беркутов берут еще совсем птенцами, причем отбирают самых сильных и самых крупных. А приручают их так.
Одевают птенцу на голову мешочек, так, чтобы он ничего не видел. Затем сажают беркутёнка на подвешенную в воздухе прочную, но тонкую нить и начинают эту нить раскачивать. Птенец, что есть силы, вцепляется лапами в нить, крыльями машет, но взлететь боится – он же ослеплен. Так его доводят до полного изнеможения, а затем садят на человеческую руку. Понятно, в этот момент беркутёнок просто счастлив, что может наконец-то отдохнуть, сидя на чем-то твердом. Но, едва он отдохнул и привык к руке, ему вновь одевают мешок на голову и вновь сажают на постоянно балансирующую нить. Экзекуция опять продолжается до полного изнеможения и опять его, обессиленного, сажают на сильную руку человека. И так несколько дней, а, если надо, то и недель. Кстати, кормят птенцов точно также – сначала доводят чувство голода до предела, а потом сажают на руку и дают поесть. Иными словами, в несмышленой птице убивается безусловный рефлекс к свободе полета, отдыха, питания и прививаются, а точнее – навязываются так называемые условные рефлексы! То есть те, которые выгодны человеку с сильной рукой. А, выражаясь проще, беркуту внушили, что на всем белом свете нет ничего прочнее и надежнее человеческой руки…
Человеку, как и беркуту, можно внушить все, что угодно. И оправдать тоже можно все, что угодно. Например, тот же Макиавелли когда-то оправдывал римскую диктатуру, хотя и признавал, что именно диктатура породила тиранию. Но в те далекие времена два этих понятия имели существенные отличия, а ныне… ныне это практически одно и тоже…
Однако ж, стоп!.. Давайте наконец-то поговорим с Вами о Вашем деле!
РОУЗ: О моем деле мы еще успеем с Вами поговорить. У меня есть другой, более интересный вопрос. Господин Доу, скажите, что Вы знаете о судьбе своих картин, которые хранились в Центральной галерее?
ДОУ (с тихой горечью): …Увы, я не знаю ничего. Думаю, что их… хм, да… либо сожгли, либо разворовали. А ведь там были мои лучшие работы!
РОУЗ: Я постараюсь найти Ваши шедевры. Только… Могу ли я рассчитывать на то, что Вы официально уполномочите меня решить эту проблему?
ДОУ: Конечно! Кого же еще, если не Вас?
РОУЗ: Спасибо! Со своей стороны обязуюсь сделать все, чтобы отыскать и вернуть Вам картины в целости и сохранности. И, более того… я, на свой страх и риск, еще даже не заручившись Вашим согласием, все-таки уже начал поиск Ваших шедевров. Вынужден признаться, что дело это не из легких… Но, Вы знаете, со мною много раз происходило так. Допустим, я что-то задумал, однако тут же из ничего возникает миллион обстоятельств против задуманного. Не знаю, у кого как, наверное, любой другой на моем месте тут же опустил бы руки, а лично меня такие препятствия только подстегивают. В этот момент появляется то, что называется спортивной злостью. Мне вообще в жизни все давалось очень тяжело, я всего добиваюсь с превеликим трудом, но тем ценнее каждая из моих побед… А еще я верю в «его величество Случай». Знаете, какое определение я даю Случайности? – «Случайность – это неосознанная или, точнее, неосознаваемая закономерность, то есть та закономерность Гармонии, которую человек не в состоянии осмыслить, проанализировать и объяснить.» И я воспринимаю «его величество Случай» отнюдь не как элемент слепого незаслуженного везения, а как случай, который является заслуженной наградой за бессонные ночи, за усидчивость, за то, что смог победить в себе Дракона.
ДОУ: Дракона? Какого дракона? Ну-ка, ну-ка расскажите, не интригуйте старика!
РОУЗ (смеется): Ну, что Вы, что Вы!.. Какой из меня интриган!?.. Просто один очень умный человек сказал мне как-то:
«Степ! Если ты хочешь чего-то достичь в своей жизни, если хочешь сам руководить своей судьбой, тогда знай, что тебе надо победить Дракона, который живет в каждом из нас. И Дракон этот о трех головах. И головы эти – Лень, Трусость и Невежество! И если ты позволишь проснуться хотя бы одной из этих голов, тут же просыпаются и остальные. А они, эти головы, очень прожорливы!..»
Поэтому, когда происходит в моей жизни его величество Случай, я отмечаю про себя, что в очередной раз победил этого коварного и прожорливого Дракона… Вы, господин Доу, наверное, уже обратили внимание, что я из породы победителей!
ДОУ: Да, это трудно не заметить. Но, если честно, лично мне очень нравится в Вас это качество. Оно подчеркивает Ваши, Степ, самодостаточность и яркую индивидуальность.
РОУЗ (весело заразительно смеется): Господи, сегодня не день, а какой-то чудесный сон! Праздник души! Вы наговорили мне уже столько комплиментов, что я начинаю сомневаться – а сумею ли я отработать эти щедрые авансы?
ДОУ: Сумеете, сумеете! Не прибедняйтесь!.. Знаете, Степ, я никогда не писал так называемых комплиментарных картин. То, чем я занимаюсь – это искусство и оно должно оставаться честным, то есть нагим, беспристрастным! …Но это искусство!.. А в повседневной, будничной жизни я давно уже обратил внимание, что люди почему-то очень неохотно говорят друг другу комплименты. Мы скупы на элементарную похвалу, а ведь чужая похвала – если она, конечно, заслуженная! – помогает человеку осознавать свою значимость, свою нужность. Похвала окрыляет бескрылых, поднимает упавших, воскресает умерших… И еще я заметил с какой бездумностью люди говорят друг другу гадости. Но ведь если один человек говорит о другом плохо, то в первую очередь он унижает не того – другого, а самого себя! Неужели это не понятно?..
РОУЗ: …Господин Доу, я рискую навлечь на себя Ваш гнев, поэтому заранее прошу простить меня за дерзость, но… ведь Вы тоже в этом отношении не безгрешны. Смею предположить, что Вы наверняка ругаете новую власть и генерала Пеликана лично, хотя совершенно не знакомы с ним, как с человеком. Ведь так, признайтесь?.. А между тем, Вам, конкретно Вам, генерал Пеликан не сделал абсолютно ничего дурного. Да, для большинства энляндцев наступили тяжелые времена, но мы – новая власть – знаем, что надо делать, когда и как! И мы уже сегодня, сейчас делаем все для того, чтобы эти времена прошли как можно быстрее.
Помните, что говорили во всем мире, когда в Чили к власти пришел Аугусто Пиночет?.. – «Варвар!.. Палач!..» и тому подобное. Но уже через несколько лет весь мир с удивлением стал следить за процветанием чилийцев. Заговорили даже о новой экономической модели, о неком чилийском чуде и совсем забыли об убитом президенте Сальвадоре Альенде, о казненном певце Викторе Хара… Об этих жертвах и о многих других давно уже все забыли! А вот генерал Пиночет свое имя обессмертил, потому что он дал простым рядовым чилийским обывателям то, чего никак не мог дать кремлевский прихвостень Альенде… Потом, когда Пиночет на старости лет добровольно – заметьте! – передал власть в другие более сильные руки, тут же нашлись смельчаки требующие расправы над бывшим диктатором… Ох, как любят шакалы всех мастей тявкать на мертвых или умирающих львов: остров святой Елены для Наполеона, Нюрнбергский процесс, в России – развенчание культа личности Сталина, в Китае – культа Мао, суд над стариком Пиночетом…
ДОУ: Вы, Степ, очень интересный собеседник, но вместе с тем весьма опасный полемист – Вы преподносите ситуацию именно так, как это выгодно Вам… Со своей стороны замечу, что история, как наука, очень своенравная барышня! Она никому и никогда не прощала вольного обращения с фактами. Ее невозможно придумать, но додумать очень, очень возможно!.. Ну, а что касается лично меня, то… да, я ругаю нынешнюю власть и генерала Пеликана не жалую. Однако спросите меня: почему я это делаю?.. Да потому что нельзя решать за людей – как им, людям, надо жить! А дуче Пеликан решил! Решил за меня, за Молли, за всех нас! Он один знает, оказывается, что нам нужно!.. Вы, Степ, то есть – лично Вы – мне очень симпатичны. Хотя я прекрасно понимаю, что наша откровенная приватная беседа… хм… вполне может закончиться для меня более чем плачевно…
РОУЗ: Господин Доу!.. Я… я оскорблен! Неужели Вы правда такого плохого обо мне мнения? Неужели… неужели я похож на подлеца?
ДОУ: Простите!.. Ради Бога, простите старика! Я не хотел Вас обидеть. Еще раз великодушно простите! Но… не знаю даже, как начать… Ну, в общем, совсем недавно Молли услышала на рынке страшный рассказ о зверствах, которые устраиваются над жертвами пеликанского режима. Говорят, что один из офицеров, приближенных к генералу, собственноручно и с наслаждением пытает несчастных. При этом жертву заводят в небольшую комнату, окрашенную белой краской, и сам офицер тоже одевается во все белое. Кровь льется рекою, а изверг блаженствует! Но еще страшнее то, что через огромные окна за этой экзекуцией вынуждены наблюдать другие заключенные, которые тоже обречены, потому что их тоже рано или поздно ожидает белая комната с белым офицером…
РОУЗ (не сдержавшись, заливисто смеется): В детстве я боялся темной комнаты, а теперь буду бояться белой!.. (серьезно) Ну, чушь ведь это! Вы-то сами понимаете, что это чушь?!.. Да, мы не идеальны! Да, мы пришли к власти с оружием в руках! Но не надо обвинять нас во всех смертных грехах. Мне вполне понятно кто и зачем льет воду на мельницу запугивания. Но Вы-то, господин Доу, Вы-то?!.. Вы же серьезный и неглупый человек!.. И вдруг я слышу от Вас обывательские страшилки… Вот уж, право, не ожидал!
ДОУ (тихо): Степ, а Вы знаете, кажется, я догадался – о чем конкретно Вы хотели со мною поговорить… Вы хотите предложить мне написать портрет генерала Пеликана! Так?
РОУЗ: По крайней мере, я сделал все, чтобы подвести Вас к этой мысли.
ДОУ: Хотите, я расскажу Вам еще одну притчу? Если, конечно, Вы не устали от моей демагогии…
РОУЗ: Господин Доу, о чем Вы говорите? Этот вечер я буду вспоминать всю свою жизнь! О беседе с Вами я с гордостью стану рассказывать детям, внукам…
ДОУ: Хорошо, хорошо, Степ!.. Итак, очередная притча…
Задумал некий художник написать картину по библейским мотивам. Самый яркий и самый драматичный момент в Новом Завете, как известно – Тайная Вечеря, где Иисус, предвидя предательство Иуды, благословляет учеников, пьет с ними вино («кровь мою»), ест хлеб («тело мое»), ну и так далее.
Суть картины, идея задумывалась на антитезе персонажей. Иисус – образ чистоты, света, целомудрия и как антипод – Иуда – символ предательства, алчности… В общем, Вы понимаете!.. Так вот. Приступил художник к работе и самой сложной задачей, как ему казалось, была проблема найти натурщика на образ Христа, ведь натурщик должен обладать не только общеизвестным портретным сходством с Иисусом, но и… взглядом!.. Особенным взглядом!..
Поверьте, в портрете самое главное – ГЛАЗА! И если художник написал именно те глаза, которые он задумал, значит, он уже написал портрет!.. Однако вернемся к нашему рассказу…
Странное дело, но на образ Иисуса натурщик нашелся очень быстро. Это был молодой мужчина удивительно похожий на Христа и с тем самым взглядом, в котором было столько любви, столько святости!.. За три дня был написан портрет… И все!!! Работа встала!
Потому что в картине самым главным оказался образ Иуды, а натурщика на этот образ художник никак не мог найти.
Семь лет – семь долгих лет! – искал он человека с взглядом Иуды.
И вот однажды художник проходил мимо самого дешевого кабака. Возле двери этого заведения бился в пьяной истерике пропитый алкоголик ужасного вида с дикими, страшными глазами. И в этих глазах было столько боли, столько ненависти!..
Художник кое-как уговорил пьяницу позировать, посулив ему вина, денег. В общем, работа возобновилась и буквально за день картина была закончена. Но когда художник уже расплачивался с натурщиком, алкоголик зло расхохотался: «Неужели Вы не помните, что семь лет назад Вы писали с меня… Христа?»
РОУЗ: Замечательная притча! Но не могу понять – к чему Вы клоните.
ДОУ: Ни к чему я не клоню, а говорю открытым текстом: да, я буду писать портрет генерала Пеликана! Но вовсе не потому, что Вы, Степ, меня в чем-то убедили. Я отнюдь не проникся любовью к диктатору и новой власти. В этом мы с Вами по-прежнему антагонисты. Но… я – художник! И как художнику, мне очень интересен человек, захвативший Энляндию. Я хочу заглянуть этому человеку в глаза!.. Поэтому я готов встретиться с Вашим генералом и обсудить условия…
И еще… Вы же понимаете, Степ, что я никогда не согласился бы писать этот портрет, если б не моя симпатия лично к Вам! А посему прошу ответить так же, как и я, то есть – откровенно: скажите, Степ, зачем понадобился этот портрет новой власти, генералу Пеликану и Вам лично? Только откровенно!..
РОУЗ: Конечно, откровенно! И нет здесь никакого секрета! Вы же понимаете, что сейчас мы – новая власть – только-только начали завоевывать авторитет. Мировое сообщество, увы, отвернулось от нас. Так вот хочется, что бы политики всех стран взглянули на личность генерала глазами не рядового пугливого обывателя, а Вашим взглядом – взглядом всемирно известного и всеми почитаемого художника. И, Вы знаете (может быть это излишняя самоуверенность!), но еще задолго до нашей первой встречи я почему-то ни минуты не сомневался, что мое предложение Вас заинтересует. Тем более что лично я абсолютно убежден – в процессе работы над портретом Вы, господин Доу, в корне измените свое отношение к генералу Пеликану.
ДОУ: Э-э-э, нет!.. Вот в этом я сомневаюсь!.. Можно объяснить Иудин грех трусостью, невежеством… можно даже простить Иуду, но полюбить этого предателя я не смогу!
РОУЗ: Простите мне сарказм, но создается впечатление, что сами Вы не читали Библию, а пересказываете содержание с чужих слов, руководствуясь при этом чужими выводами. Так мыслят священники-ортодоксы – повторяют одно и тоже из проповеди в проповедь: «Иудин грех», «Иудин грех»… А в чем грех-то?..
ДОУ: (недоумевая) То есть?..
РОУЗ: В чем грех? Давайте вспомним библейский сюжет…
Иуда Искариот в числе прочих Иисусовых учеников ходит с Учителем из города в город, ежедневно глядит и видит лицемерие христовых апостолов и, чтобы доказать всем им (и Иисусу в том числе) – кто есть кто, он – Иуда – продает Христа первосвященникам за пресловутые тридцать серебряников. Так? Идем дальше… Вот Иисуса взяли под стражу и никто (никто!) из апостолов не встал на Его защиту. Правда, кто-то из учеников (по-моему, Петр) попытался убить одного из рабов первосвященников, но Христос потребовал от апостола: «вложи меч в ножны!» и послушный апостол отступил. Затем тот же Петр, как и было предсказано Иисусом, трижды трусливо отрекся от Учителя, а об остальных учениках евангелисты вообще даже не вспоминают. Так? Идем дальше… Наступает ночь перед казнью. Апостолов ищут. Они скрываются от кровожадной толпы. И вот их находит Иуда. Ученики брезгливо морщатся, им противен предатель. Но что же слышат они от Иуды? «Не я предатель, – говорит им Иуда, – Не я, а вы!.. Я лишь продал Христа, а вы предали Его! Учитель сказал вам: «не убий!», но он же не сказал вам: «не умри!». Так почему же вы все разбежались? Почему ценою собственной жизни не спасли жизнь Учителя своего?.. А что завтра?.. Завтра Иисуса распнут на кресте, и Он умрет. А вы, трусы, не умрете за Него, нет! Вы станете слагать легенды о Нем, при этом, конечно же, меня обвините в предательстве, а сами будете клясться на крови Его в любви к Нему… Но вот цена вашей лживой любви!…» – говорит Иуда и, разжимая кулак, показывает апостолам на своей ладони те самые тридцать серебряников… На следующий день Христа действительно распяли, а рядом с Голгофой на осине повесился Иуда Искариот… Ни одним серебряником он не воспользовался, потому что незадолго до самоубийства Иуда пришел к первосвященникам и швырнул им под ноги их деньги. Вот так и получается, что он единственный из учеников Иисуса кто последовал за своим Учителем и испил вместе с Ним горькую чашу Его… А что же апостолы? Они стряхнули с себя страх и… бессовестно стали проповедовать христианство, как единственно верную религию, где, по их мнению, терпимость возводится в ранг добродетели.
Так позвольте Вас спросить: кто же предал Христа? Иуда? Но он не предатель! Он больше всех нас вместе взятых любил Учителя. Потому и умер вместе с Ним… А апостолы?.. Да что апостолы – а мы нынешние?.. Не знаю, как Вы, но лично я абсолютно уверен, что явись сегодня пред людьми Иисус – Его бы вновь распяли по требованию толпы. Причем, больше всех казни требовали бы те, кто еще вчера валялся в пыли у ног Христа, умоляя Его об исцелении или Чуде. Именно они, как и две тысячи лет назад, громче всех кричали бы «распни Его!». Помните, как иудеи плевали Иисусу в лицо, били Его и издевались, говоря: «прореки нам, Христос, кто ударил Тебя!». Вы думаете, что люди за это время изменились, стали добрее? Ничуть! И если снова станет дилемма: кого распять – Христа или Варавву – то вновь распнут Иисуса, а разбойника отпустят восвояси. И понимая все это, вновь попрячутся трусливые ученики Иисуса. А затем Пилат умоет руки. И единственный, кто вновь разделит участь Христову – это все тот же Иуда Искариот.
ДОУ: Софистика!.. Чистейшей воды софистика!.. Нет, я не буду с Вами спорить, люди действительно не стали за это время ни лучше, ни мудрее. Они остались такими же. Но… Иисус-то любил их именно вот такими – то есть несовершенными. А Вы, Степ, простите, но… Вы людей не любите!.. И в Бога не верите. Нет, не верите!..
РОУЗ: Это Вы о каком Боге – о всепрощающем дедушке с седою бородкой и томным взглядом? А вокруг Него этакие серафимчики и херувимчики?.. Если об этом, то – нет, в такого Бога я действительно не верю!.. У меня вообще очень сложное, противоречивое отношение к любой религии и церкви. Вы ведь и сами прекрасно понимаете, что церковь, как институт власти – (зло усмехнувшись) а это именно институт власти! – так вот, церковь призвана делать людей не свободными от догм, а, наоборот, зависимыми! Слово священника – закон для паствы! Любую живую мысль в церкви выкорчевывают еще в зародыше! Вспомните, к примеру, великое отлучение Бенедикта Спинозы или протестантство Мартина Лютера… И, кстати, все тот же Иисус за что был распят? – правильно, за свободомыслие и за то, что посягнул сломать самое святое – догму!!! Любая конфессия не приемлет инакомыслия. И, стало быть, Будда никогда не подаст руки Магаммету, а Христос ни за что не возлюбит атеиста или антихриста. Так?.. И еще! Любая вера порождает суеверия, с которыми затем сама же и борется. И борьба эта ведется отнюдь не на словах, а жестокосердно – огнем и мечом!.. Вспомните хотя бы, как боролись христиане с язычниками. Да и вообще… когда знакомишься с историей той или иной конфессии – становится не по себе: всюду кровь и слепая истерия. Очень уж напоминает мне все это сатанинские шабаши. Но сатанисты хоть не скрывают, что они поклоняются Хаосу, а другие-то истинно веруют, что они служат на благо Гармонии…
ДОУ: Нельзя, нельзя… так нельзя! Вы разрушили все, во что человек верит или может верить! Сколько Вам лет?.. Двадцать восемь?.. Тридцать?..
РОУЗЗ: Тридцать два года.
ДОУ: Да?.. А выглядите Вы значительно моложе. Но это потому, наверное, что из Вас, мой дорогой Степ, до сих пор не выветрился дух юношеского максимализма. Вы пытаетесь всех уравнять… О людях Вы судите с высоты собственного положения. Но ведь Вы сами заметили, что люди в большинстве своем слабы, слабы и зависимы… Это Ваша мысль?!
РОУЗ: А Вы с этим не согласны?
ДОУ: Согласен, согласен!.. Но я вспоминаю слова Рабиндраната Тагора о том, что «сильный человек – это не тот, кто способен победить еще более сильного, а сильный тот, кто способен поднять до высот своих человека слабого».
РОУЗ: Простите, но это книжная мудрость. В жизни все иначе… Знаете, господин Доу, я давно наблюдаю за людьми и, если честно, то Вы совершенно правы – я действительно не люблю людей… И не люблю я это панургово стадо вовсе не потому, что страдаю болезненным эгоцентризмом, а потому, что люди, своим безволием, пассивностью, нежеланием хоть что-то поменять в своей жизни вызывают у меня дикое и неприкрытое презрение. Однако нет в моем презрении ни капли высокомерия… Меня ведь жизнь не баловала, ой, не баловала! И всего чего я добился – я добился сам, без благосклонных протекций… Более того… Очень не люблю вспоминать об этом, но Вам расскажу… Дело в том, что семь лет назад из-за давнишней травмы позвоночника у меня парализовало ноги. И ни один врач не верил в то, что я когда-нибудь буду ходить. Никто не верил… кроме меня самого, разумеется. Кстати, позднее я видел парализованных людей, у которых было просто онемение конечностей и никаких болевых ощущений. Счастливчики! У меня же, особенно ночью, было такое чувство, будто меня по пояс одевают в плотный мешок с горячими углями и время от времени эти угли раскаляют до красна… Мучения – адовы!.. Сказать, что я мечтал подняться и ходить – не сказать ничего. С утра до позднего вечера, преодолевая дикие боли, я занимался физическими упражнениями по десять-двенадцать часов в сутки. На лекарства и горе-эскулапов я потратил целое состояние, но чувствовал – исцеление не в дорогостоящих медикаментах, а в деятельности, в строжайшем распорядке дня, где не должно быть ни единой свободной минуты. Иначе в эту же самую минуту придет подленькая мысль об отдыхе, о тщетности усилий, о роковой судьбе, с которой надо смириться…
