Этап. Nous

– Спасибо, – Фёдор явно смутился. – Что ж, тогда идёмте на кухню. Чай? Кофе?

– Чай, – шепнула Мария. – Он его классно делает.

– Чай, – выбрал Николаев.

Фёдор заварил чай, поставил на стол множество десерта – от варенья до печенья и конфет. На всё ушло минут десять, никто не говорил – Мария с Николаевым доедали свой пломбир, а Фёдор сосредоточенно занимался чаем.

– Что ж, давайте пока о самом главном, – он поправил очки. – Маша сказала вам про месячную цикличность, верно? Мы выяснили не очень много интересного, но… Ах, да, – он улыбнулся. – Извините. Фёдор Сергеевич Первушин. Попал сюда двадцать третьего сентября тысяча девятьсот семьдесят четвёртого года. Работал главным инженером проекта, – он протянул руку. – Маша здесь с тысяча девятьсот девяносто пятого года, а вы…

– Николаев Сергей Васильевич. Тридцать первое декабря две тысячи девятого, – Николаев не думал, что сможет сказать так спокойно.

– Сочувствую, – Фёдор был совершенно серьёзен. – У нас всех были родные и близкие. Не моё, конечно, дело, но можно два совета?

– Попробуйте, – Николаев чувствовал себя необычайно спокойным. Мария нашла под столом его ладонь и сжала в своей.

– Не пробуйте самоубийство, – Фёдор поправил очки. – Здесь почти все пробовали. Может, кроме меня, Дарьи Васильевны и Георгия Платоновича. Ну и Михаила Петровича, конечно.

– Почему? – Николаев чувствовал, что его ладонь сжали сильнее.

– Вас вынесет в нестабильную область. Простыми словами: вы снова придёте в себя, всё будет как в нулевой точке, но конец света вокруг уже будет происходить. И всё.

– Что, если меня… не знаю, съедят во время этого самого конца света?

– То же самое. Со мной такое случалось несколько раз, ничего приятного.

– Ешь, – приказала Мария. – Растает. Мы подождём. Серёжа, чаю налить?

Фёдору явно нравился пломбир. И действительно, смущается этого.

– А второй совет? – чай произвёл магическое действие, Николаеву сразу полегчало во всех смыслах.

– Не напивайтесь. Я в широком смысле: наркотики тоже не помогут.

– И что будет?

– Болото, – хмуро ответила Мария. – Очнёшься в болоте, в самой трясине, и будешь тонуть. Долго, с подробностями. А как снова очнёшься – чуть ближе к берегу, но снова в болоте.

– Примерно так, – согласился Фёдор. – У каждого своё, как говорит Маша, болото. Попадёте в ловушку. В конечном счёте вас отпустят, но придётся много раз умереть неприятной смертью. Такие вот тут порядки.

– А вы знаете, отчего всё так?

Фёдор развёл руками.

– Здесь сейчас сотни таких, как мы, – пояснил он на словах. – Много очень умных людей, но – никто не знает, отчего. Есть факты, и всё. Вы ведь тоже инженер, верно?

– Был, – согласился Николаев.

– Замечательно! Очень нужен свежий взгляд на наши теории.

– А зачем вы заставили всех смотреть в зеркала?

– Долго объяснять, – Фёдор протянул брошюру. – Вот тут всё, что известно. Почитайте. Если вкратце: мы думаем, так можно вернуться. В нормальный, обычный мир, где не происходит конца света каждый месяц.

– Или умереть, – спокойно добавила Мария.

– Или умереть, – согласился Фёдор. – Пока нет единого мнения, чем это всё может кончиться. Да, чуть не забыл самое главное. Если сегодня увидите Дарью, не относитесь к ней как к девочке десяти лет. Она здесь пятнадцатый год.

– Не очень понимаю, – признался Николаев.

– Когда происходит коллапс реальности, – Фёдор посмотрел в его глаза. – Ну, простыми словами, в двенадцать часов двенадцать минут и двенадцать секунд по Гринвичу – вы возвращаетесь в нулевую точку. При вас обычно одни и те же вещи, и вы возвращаетесь в биологически одно и то же состояние. С гарантией переносится только память. Тело возвращается в исходное состояние.

– Мне сейчас было бы тридцать пять, – пояснила Мария, – а выгляжу всё так же на двадцать. Даше сейчас двадцать четыре, а выглядит всё равно на десять.

– Верно, верно, – покивал Фёдор. – Мне было тридцать два. Сейчас мне было бы за шестьдесят, если предположить, что время здесь идёт с той же скоростью.

– С ума сойти, – признал Николаев. – А оно идёт с той же скоростью?

– С той же. Опыты ставили. Если хотите, расскажу подробнее.

Николаев потёр лоб.

– Давайте не сейчас, – попросил он. – Мне бы переварить то, что уже услышал. Я могу позвонить, если…

– Обязательно, – заверил Фёдор. – В любое время. Я поздно ложусь и рано встаю.

– Дядя Гоша приглашает всех на шашлык, – Мария обняла Фёдора. – Завтра. Мы заедем. Не скучай!

9

– Входите, входите, – им открыла дверь та женщина, похожая на учительницу. – Маша, ты замечательно выглядишь! – улыбнулась. – А вас зовут Сергей Васильевич, я помню. Курчатова Надежда Петровна, очень приятно. Даша! Подойди сюда, пожалуйста!

Девочка – та, с которой говорил дядя Гоша там, в учительской – выскочила из-за угла коридора.

– Ой, Маша! – бросилась той на шею. – Всё хорошо, да? Нормально добрались?

– Даша, – представила её Надежда Петровна. – Петрова Дарья Васильевна. А это Николаев Сергей Васильевич. Обедать хотите?

– Ой, мы только что от дяди Гоши, – помотала головой Мария. – Уже обедали. Только кофе, если можно.

Надежда Петровна посветлела лицом.

– Что ж, мы как раз собирались пить кофе. Даша?

– У меня всё готово, – девочка отпустила Марию и подошла к Николаеву. – Здравствуйте! Вы в первый раз, да?

– Даша! – укоризненно покачала головой Курчатова.

– Ой, да ладно, тётя Надя, я что, маленькая?