Дворянин. Книга 1. Часть 1

– А с оплатой? – вырвалось у меня.

– Какая им ещё оплата? Наверное, специально купца уморили – недовольно глава.

– Так я их скоро и заберу. Я хочу сводить торговый караван в Крым – воспользовавшись паузой, вклиниваюсь с репликой. Это первое, что пришло на ум.

– Вы этим хотите заняться? Как-то для благородного молодого и образованного человека это не лучшее занятие. Не позорьте отца. Поступили бы вы лучше на службу – немного с презрением Добрынин.

– Нет, на службу, я не хочу. Да и рано ещё мне. А вот денег мне на мастерскую не хватает, вот и вынужден-с – отвечаю, тоже зашипев как гусь.

– Ну, так и попросите у Ивана Акимовича, а не шляйтесь с разными разбойниками и смутьянами. Так и до Сибири не далеко.

– Я подумаю и прислушаюсь к вашим советам – стараюсь быстрее закруглить не нравившийся мне разговор.

– Идите и хорошо подумайте молодой человек – сердито напутствовал меня градоначальник.

Мои акции в глазах местных властей упали ниже плинтуса. Встречают по одёжке…которая совсем и не такая, как у других. А провожают по уму… а в глазах местных дворян, у меня его нет. На маленький дом кучу денег угробил, одежду одеваю, не пойми какую…но не такую как тут принято. Общаюсь с мастерами и крепостными… в общем, позор и стыд местного дворянства.

Но сориться со всеми мне никак нельзя. Куда же мне приткнуть башкир, чтобы глаза начальству не мозолили? О…вспомнил, у меня же имение есть. Дальнейшее обдумывание с разных сторон привело к стратегическому плану. В этом году царь Николай в Европу точно не сунется, зима на носу. Хотя и объявил, что наведёт там порядок. Помню, что он перед Крымской войной, что-то там, в Венгрии наделал. Потом вся Европа плевалась, шипела и душителем его называла. Но вот что, точно не помню и главное когда? Надо вспомнить. Но, похоже, что очень скоро. Я же постараюсь помочь европейцам побольше пошипеть, а себе материально… на заводик…

Но тут ко мне…чёрт принёс…красивое и милое создание, свет Анну Ильиничну с примерками. Понимаю. Очень ей любопытно посмотреть, что за дом и как тут внутри. Быстро ничего не скажешь, скроила. А может, хочет похвастать, что была одна из первых в моём доме? Но вроде тут принято извещать о визите, или нет? Может это дел не касается? Я сам прусь куда не попадя, без всякого предупреждения. Но это к «деловым людям», а к дворянам, так не принято. Надо заранее извещать…в общем намучаешься. Ну их…этих дворян в смысле. А у меня дел невпроворот, и со временем беда.

С Антоновой приехали ещё пару девушек-портних-белошвеек в карете.

– Проходите дорогая Анна Ильинична. Но предупреждаю сразу, стройка ещё идёт – я повёл их в гостиную, где было уже почти всё готово, кроме нормальной мебели. Сильно я не заморачивался. Часть оставили так, часть заштукатурили, а часть стены покрыли светлыми деревянными досками под лак. Плюс большие окна, смотрелись для этого времени необычно. Все же это не дворец графов и князей.

– Снимайте с себя верхнюю одежду. У меня очень тепло, а то запаритесь – смотрю на её кучу одежд. С ума сойти, это сколько же она времени одевалась? А потом же ещё и раздеваться. Ух.

– Ой, а что это такое красивое? – смотрит на мою фильтровальную колонну, которая выделялась в гостиной, как новогодняя ёлка в праздник.

Пришлось объяснять. Пришлось даже воду дать попробовать. И вопросы посыпались…причём очень деловые, одно слово купчиха. Да, ещё, сколько это стоит? А я знаю, почём их Иван Акимович продаёт? Прятать колонну, что ли, от следующего посещения аборигенов? Или может мне дилером Мальцевского завода стать? Все с вопросами, где и сколько?

– Вы уж извините, Анна Ильинична, я только приехал и никак не рассчитывал на ваш визит – развожу руками.

– Ничего, ничего, Дмитрий Иванович. А что у вас за печь такая большая?

В общем, при её отъезде еле отделался с обещаниями пригласить «на новоселье» в ближайшее время. Но один узелок на память я завязал во время примерок. И насчёт иголок и булавок тоже. Жаль, что этот процесс мне сейчас не потянуть, а то сразу все мои финансовые проблемы решились бы.

И ещё. Вынес из нашего общения урок: попади такой в лапки, скрутит, и мяукнуть не успеешь. Хоть и выглядит, как богиня. Так что с ней надо держать ушки на макушке. Мне…на своей макушке.

Но я, всё же помечтал, красивая с… минут десять. Ладно, дела не ждут. Встал и пошёл.

– Назир, сколько вам должны? – спрашиваю, садясь перед илле, то есть начальником 50 человек. И показываю руками, чтобы мы остались одни.

– Сто рублей – коряво отвечает предводитель башкир.

Блин, если я так деньги тратить буду, то скоро придётся опять в кабалу к Мальцеву лезть. Денег и так почти не осталось.

– А как узнали, что вы из семьи Кустур рода Бурзян?

– Вот – и показывает на груди вышитый круг, по его краям орнамент, внутри которого рога, и какая-то блямба.

– Твоё ж… – вырвалось у меня…

Чуть остыв, начинаю излагать свой план. Сейчас едем в имение, там смотрим, что к чему. Потом они едут домой. Могут и найм подхватить, а возвращаются к началу лета. Приехать должны в имение и оттуда прислать крестьянина с извещением, что прибыли. Одежда должна быть тёмная и никаких знаков на ней быть не должно. У всех должен быть лук, с не менее двумя колчанами стрел готовых и двух запасных без наконечников. Все должны хорошо стрелять, работать копьём и кнутом. Если кто может хорошо владеть ургой, то отлично. Захватить и другое оружие, но прятать и лишнее внимание не привлекать.

– Что делай будем? – опять смешно выговаривает Назир.

– Пойдём в набег за границу. Но это ты и я, и всё – показываю пальцам, и говорю совсем тихо.

– За границу – улыбается – это корошо. Но…

– Пойдём торговым караваном. Я дворянин – перебиваю его и поднимаю палец – на нас напали, мы отбивались.

– Корошо, мы согасны – ещё больше улыбается башкир, хотя куда уже больше. И так рот от уха до уха. Я отдаю сто рублей, а у самого кошки на душе скребут. Не дай бог всё сорвётся, такие деньги потеряю…

В имении, как я подозревал, всё плохо. Дома у крестьян плохие. Совсем маленькие, наполовину вкопанные в землю, на крышах мох. Даже заходить не стал, чтобы вшей не поймать. Печек нет, одни очаги. Домашних животных мало. Лошадь, вообще только одну и видел, с телегой, которую-то и выбросить не жалко. Из всего плюса только территория. Два с половиной нормальных поля, потом какие-то куски. Неплохой лесок и три больших луга с куском речушки. Несколько разных оврагов и несколько холмов. Свой дом бывший помещик почти развалил, гад. Забрал даже двери. Да и дом тот – фигня, но лучше, чем у крестьян. Какие-то помещики тут совсем небогатые. Этот, наверно, из бывших служивых нижних чинов, за что-нибудь награждённый. Но скорее всего имение получили предки, а ему в наследство досталось, я так думаю.

– Михайловы, Лазарев идите сюда – сам сижу на коне в окружение башкир. Рем на повадке, а крестьяне стоят, испуганной толпой. – Вы у меня работали, печь во дворе видели, почему ещё ни у кого нет в доме такой?

– Так это, барин…. незашто купить кирпич, дверцы и решетку – мнется Тимофей.

– Так я же вам заплатил? – крайне удивлен я.

– Ну… мы…

– Куда дели? – злюсь. Вымрут же зимой, бестолочи.

– Зерна купили и других продуктов – тихим голосом Егор Лазарев.

– Не понял. А вы, что вырастили?

– Так…Всё старый помещик забрал с солдатами за недоимки – вздыхает.

Вот с…, ну попадись мне, все зубы пересчитаю. Так мои крестьяне зиму точно не переживут. Придётся опять помогать и не раз. Да чтоб его.

– Даю пятьдесят рублей на общину. В долг до будущего урожая. От барщины освобождаю на три года, но, если надо, будете работать. Будете, за оплату. Помещичьи земли весной распределю за аренду.

Просто так давать здесь нельзя, уже убедился. Многое приходиться буквально вколачивать. Но когда выгоду почувствуют, и, что их потом не обманут, работают очень даже хорошо. Не все, но многие.

– Кто сейчас староста? – крестьяне вытолкали Лазарева. – Так Егор. Дом помещика отремонтировать и поставить там печь. Отдать самой большой нуждающейся семье. Сами решите по справедливости, он мне не нужен. Остальные подправить всем миром. Лес стараться не рубить. Ветки можно, но так, чтобы деревья не погибли. Первый овраг от деревни засыпать с ближайшего холма. Посадить вокруг домов фруктовые деревья. Если нет, то рябину, калину и липу. Вон там и там – показываю рукой – посадить молодые березы из леса, ну и подумайте, где ещё можно. Через два месяца приеду, проверю. Подушный налог заплачу в этот год сам, потом будете платить уже сами. Вон на тот луг весной, вот эти приедут – киваю на башкир. – Всё понятно?

Кивают головами, а я передаю пятьдесят рублей Егору, так чтобы видели остальные.

– Теперь мне нужна девчонка в услужение, посообразительнее. Кто даст?

Выталкивают чумазую лет девяти малышку и, похоже, кого-то из Михайловых. Быстро сориентировались, молодцы.

– Тимофей держи мыло. Отмыть, высушить и завернуть в покрывало – кидаю мыло и покрывало.

Ждать пришлось минут двадцать.

– Если что, пришлёшь, кого или сам придёшь ко мне. Хорошо кутайте и сажайте её в мешок – распоряжаюсь. Игнорирую оставшийся кусок мыла. Мешок с лямками одеваю за спину. – Как звать?

– Настя – тоненький голосок. Интересно, она хоть ела сегодня? Но делать нечего, придётся потерпеть до дома.

– Ты если замёрзнешь или другое что, сразу говори, ясно? – говорю мелкой.

На перекрестке расстаюсь с башкирами и направляюсь в Тулу. Рядом трусит Рем. Надо бы заехать в уезд в г. Венёва, да и навестить Хрипкову, но нет времени…

Вот уже второй день, я бесцельно хожу по торговому рынку в надежде зацепиться за какую-нибудь идею и заработать денег. Иначе меня ждёт финансовый крах в ближайшее время. Погода уже совсем не балует, наступила зима. Мне зябко и я передёргиваю плечами, кутаясь в новую куртку. Моя одежда вызывает интерес у обывателей. Явно заграничная, шепчутся они. Меня раздражает грязь на рынке. Надо поставить вопрос, чтобы замостить, подумал я. И тут мой нос на чистом и морозном воздухе, уловил запах бензина или керосина, в общем, нефтепродуктов. Подхожу и интересуюсь, оказался керосин. Привезли для аптеки, кожевников и оружейников. Спрашиваю цену, сорок рублей пуд. Перевожу, это два с полтиной рубля за литр, это не считая, что керосин легче воды. Чего-то дороговато. Стоп. Эврика, лампа! Алладин! Но сам Алладин нам не нужен, тут сразу и замёрзнет, да и сокровищ тут нет…а будет у нас керосиновая лампа. Она всё равно вот-вот должна скоро появиться или уже появились, но сюда не дошла? Плюс и греет она лучше свечей. Вот не помню точного времени их появления. Про Крымскую войну почти всё помню, а вот элементарных вещей не знаю. В продаже нет, значит, нет.

Тут самоварных мастерских много, наладить производство будет без проблем. Сделаю несколько штук. Одну продам, устроив аукцион, и пусть выпускают. Вот тогда и керосин подешевеет. Тем более нефть есть. Она тут на болотах рядом, видел на рынке. Наверное, немного, но на первое время хватит. Аргандовы лампы, что я видел у Добрынина и Антоновой, позволить себе могут единицы, а воняют они просто жутко. А там и примусы подгоню, чтобы наши солдаты не мёрзли. Да нет, солдатам это не подойдёт, не по солдатскому карману, зато офицеры клюнут.

Я с воодушевлением помчался домой делать лампу, но пришлось разбираться с поварихой Марьей. Она дочка небогатого мещанина, Виктора Алексеевича Трофимова. В основном семья живет тем, что сдают большую часть своего дома внаём на Заварной улице в Оружейной слободе. Занимаются и мелкой розничной торговлей. Марии приходится каждый день ходить туда и обратно, да ещё и через мост.

Плюс на рынок по мелочи, так как основные продукты я закупил «оптом». Привёз на телеге и разложил в огромных глиняных кувшинах с крышками, чтобы мыши и крысы не лезли в подвал. Тоже спецзаказ на кирпичном заводе. Вообще о них знали. Редко, но делали. Но особым спросом почему-то не пользовались. Почему непонятно? Хотя те же греки и римляне их уже не одно тысячелетие использовали. Тут крестьяне до сих пор использовали хлебные ямы, что само по себе не безопасно. А вот как хранили зерно помещики, я ещё не выяснил. Скорее всего или амбары, или так же хлебные ямы.

В общем, мне надо как-то оформлять Марию на работу или отказываться от её услуг. С одеждой у неё тоже не очень. Если когда тепло у неё ещё что-то есть, то зимней нет. Вернее нет нормальной. А то, что есть, меня не устраивает, категорически. Только простывших поваров нам и не хватает. Надо вкладывать, и немало, а какие гарантии мне? Тут ещё Фёдор пытается давить на жалость, а то я не понимаю, с чем она связана. Что же делать?

Вот с малышкой я разобрался быстро. Оформил в управе и приставил в помощь и учёбу к Марье. Настя моя крепостная и без моего разрешения никуда не уйдет, платить ей тоже не надо. Контроль над людьми в Туле намного сильнее, чем в других городах. Одежду для неё получил от кутюр, самой Антоновой Анны Ильиничны с хорошей скидкой. Весь полный комплект обошёлся в восемь рублей. Причём очень качественной одежды. Не все дворяне могут себе позволить такую одежду и для своих детей. Салон Антоновой и так был популярный, а в последнее время так особенно. Вспоминаю как…

– Это за что мне, такая милость? – улыбаюсь милому созданию, которая кокетливо поджала губы и явно играет со мной. Отхлебываю чай из чашки и прячу за ней свою улыбку. Сидим мы у неё дома по делам и видимся достаточно часто. Сидим за овальным столом, покрытым скатертью с узорами. Тут же пыхтит маленький причудливый самовар. Обычно я «налегаю» на мёд. Хозяйка, зная это, меня им и угощает.

Остальные дворяне меня всё так же игнорируют, даже те дворяне кого я не знаю. Молва страшная сила. Я даже особо и не разбираюсь почему. Неинтересно. Мне с купцами общаться проще и лучше. И ещё я не гнушаюсь поговорить с разными мастерами, у них много хороших идей. Надо только не забывать успевать записывать, всех и не упомнишь. Но пока не могу их реализовать. Были бы деньги, я бы часть крепостных мастеров просто выкупил. Такие головы и руки, просто клад!

Карандаш сделать что ли? А то немецкие карандаши по пять рублей за штуку, покупать я не хочу, категорически. Самый простой способ насколько я помню сажа, древесный уголь и глина. Плюс на связку добавить жира, а может, и нет. В общем, будем пробовать. Графита у нас всё равно нет, а из Германии везти не будем, перебьёмся. И краску для письма как-то так делают, на сколько, я слышал. А вот с обычными чернилами проблем нет. Зимой всё равно делать будет нечего, поэкспериментируем.

– Вы знаете, дорогой Дмитрий Иванович, ваш покрой куртки стал неимоверно популярен, и я получила несколько заказов. Благодаря вам – кокетничает со мной Антонова, моргая пушистыми ресницами. Нет, ну как все же, хороша-а. Да, хороша-а Маша, но не наша.

– Раз идея моя, значит и деньги тоже давать мне надо – шучу. Ещё бы не популярна. Да она и в моём времени популярна, плюс отстёгивающийся капюшон. Немного изменённая под местную, чтобы совсем уж не шокировать обывателей.

– Нет, ну право… это вы пошутили? Но хорошую скидку на все ваши заказы я вам обещаю и уже делаю.

Вот, молодец, люди столетиями думали, а она хочет на халяву. Но подмётки на ходу режет, купчиха с большой буквы…

Ещё одним жителем, без прав, но с обязанностями, у меня в доме появился мальчик Иван. Двенадцать лет парню, которого я стал звать Ванюша, чтобы не путать с дедом Иваном. Какой-то его дальний родственник. Он возит воду, приносит уголь и помогает Фёдору с лошадьми. Когда дед Иван привёл его ко мне, я посмотрел на парня и улыбнулся. Черноволосый мальчуган с карими глазами, стоял почти по стойке смирно. Ох, не зря я завёл такие порядки, иначе тут никак. Чувствуется школа деда Ивана. Интересно, что он ему наговорил про меня? Второе, что меня развеселило, это только что перешитая одежда с явно видимыми следами. Солидная подготовка по нынешним временам. Положил ему оклад в месяц, два рубля и полный харч. Но предупредил, что первые три месяца денег не получит. А в место них получит зимнюю куртку, шапку, варежки, кожаный фартук с карманами и нарукавники для работ. А если будет стараться, то и обувку. Опять выручила Анна Ильинична, при этом её заинтересовал фартук с нарукавниками.

– Откуда вы берете такие придумки, Дмитрий Иванович?

– Из жизни, Анна Ильинична, откуда же ещё. В Древнем Египте такие вещи использовали, только мы многое забыли. А я люблю книги, разные картинки и гравюры. У вас кстати нет? Вот скоро собираюсь поехать в Москву, что-нибудь ещё себе присмотрю.

Надо срочно найти какую-нибудь старинную книгу с множеством картинок, а то уже меня Антонова подозревать стала. Вот пока не пойму в чём именно?

– Может, и меня возьмете в гости к Ивану Акимовичу?

– Я, подумаю, как это лучше сделать. Но ничего обещать не буду.

– Ну…какой вы прямо… – и надула свои прекрасные губки.

– Ну право, вы как ребенок…Иван Акимович не очень жалует, когда его не предупреждают о визите – вот только тебя «лиса» там и не хватает, и так всё запуталось. Понятно, что познакомиться с Мальцевым желают многие, а ещё лучше добиться благосклонности. Смотришь и плюшки какие упадут в руки с барского плеча. Вот такой разговор у меня состоялся недавно с Антоновой. Вот же бог дал и ум и красоту…и настырность.

А сейчас я сижу и смотрю на Марию, просто Марию, и думаю, что же мне делать? И девушка толковая, и риска много. И ушки у неё есть, а мне лишние разговоры по городу ни к чему. И так хозяева мастерских донимать стали. Чуть появишься у них, чай зовут пить или другое покрепче, и давай пытать. Кризис у нас, а Европа наступает, пока только товарами. А почему собственно только я должен думать? И так своих проблем «выше крыши».

– И так Мария…, а ты Фёдор сядь, не стой столбом передо мной…как мне с тобой поступить? Тебе надо зимнюю одежду, которая стоит очень недёшево, раз. Второе, тебя надо как-то оформлять в управе и платить за тебя налоги… так как ты мещанка. Ты тут уже многому чему научилась, три. Завтра тебя поманят, и ты уйдёшь, четыре – вижу, она хочет, что-то сказать. Поднимаю ладони – И последнее, зачем мне всё это надо?

– Но я никуда не собираюсь – зашмыгала носом Мария, понимая, что из-за этого всего её услуги могут и не понадобиться. А самое главное лишиться тёплого и светлого дома зимой и с такими благами, о которых даже её отец ничего не слышал.

– Неделя тебе думать, как быть? Посоветуйся дома – смотрю, сейчас в рёв ударится – я пока ничего не решил и тоже не знаю, как быть. Но решать, что-то надо, причём быстро. Добрынин и так на меня зол, «неправильный я дворянин» – перекривляю градоначальника.

Взмахом руки отпускаю обоих, а сам сажусь мастерить горелку для керосиновой лампы. Резервуары с ручками, резьбой и крышками на них, на полуштоф, мерной бутылки емкостью ноль шесть литра, я заказал у самоварщиков. Причём предупредил, чтобы вес был маленьким. Фитиль мне сделали у Антоновой за несколько минут, пока я с ней чай пил. Потратил пару дней и несколько тонких листов меди. Отделался сбитыми и пораненными пальцами, но пять экземпляров сделал. Конечно, с мастерами по меди мне не тягаться и близко, но мне это и не надо. Мне надо на показательные выступления и всё.

– Фёдор собирайся, поедешь в Гусь-Мальцевский и пусть сделают из прозрачного стекла вот такие штуки. Так, не смотри на меня хмуро. Я же сказал, пока с Марией ничего не решил. Решу после твоего приезда – говорю строго. Вот тоже мне Дон Жуан российский, на мою голову.