Дворянин. Книга 1. Часть 1

В доме-мастерской жил сторож Иван. Хромой инвалид войны, который заодно и охранял постройки, чтобы окончательно всё тут не растащили. Ну что же беру.

С Добрыниным обсудили всё быстро. Единственное затруднение, это как меня записать в местный реестр. Дворянин-помещик-заводчик? Запись в реестр давала мне определенные льготы, что очень важно. Добрынин обещал подумать, как будет для меня лучше.

Место мне досталось за сто рублей с большой прилегающей территорией, которую я старался хапнуть побольше. Это тоже не очень-то и дёшево. Но и за это я пообещал за его труды привезти пять оконных стекол для его дома. Что по нынешним временам было очень дорого. Тут сейчас у богатых в основном слюдяные окна. У бедных бычьи пузыри. Привозные из заграницы могут позволить вообще единицы. И то это стекло, ни в какое сравнение с новым Мальцевским не шло. Будут теперь у нас покупать разные иностранцы – з…

Обсудив все другие организаторские вопросы, заплатил дополнительно десять рублей пошлины за имение. Только не понял, что за пошлина. Такие витиеватые фразы «закрутил» Добрынин, обалдеешь, пока слушаешь. Наконец отправился к помощнику-писцу оформлять кучу бумаг. Там пришлось ещё два с полтиной рубля отдать. Тут старичок с моноклем в правом глазу и копной седых волос, спрашивает: «а что с крепостными крестьянами делать?»

– Не понял? Они же мои – удивляюсь вопросу.

– Так-то оно так, но на них наложен штраф. Если он не будет выплачен, то их отправят в Сибирь или на каторгу. А скорее на рудники, там людей всегда не хватает – старичок с моноклем.

– И где я могу их найти? – прячу купчую в тубус для документов из лакированной березы, сделанный плотниками в Гусь-Мальцевском.

– В полицейском околотке, в арестантской полуроте – пожимает плечами служащий. Вот же ему несведущий попался. Всё надо объяснять.

Фёдора тут же отправил за лошадьми и телегами. Сам еду в полицию, где встречаю уже знакомого станового пристава Титова Владимира Павловича. Он в чёрной форме, застегивающейся на боку и с длинной прямой саблей. И что он с ней будет делать? И это в городских условиях на узких улицах. Мне это совсем не понятно. Сам Титов меня явно не узнал.

– Чего изволите? – сказал полицейский и смешно пошевелил чёрными усами.

– Хочу забрать свою собственность – достаю тубус и даю прочитать документы.

– Вот значит как – растягивая слова, произносит Титов.

– Так, уважаемый, Владимир Павлович, скажи сколько штраф? У меня времени нет, правда, только что приехал. Мы с вами в другой раз пообщаемся, спокойно и за самоваром – с уважением, но жёстко говорю.

– Пятьдесят рублей за пятерых.

– Не дешево – а сам достаю деньги. Явно завысил цену. Ну что делать, раз человек я тут новый.

Забираю замученных крестьян. Которых сначала выпороли, а потом заставляли работать. И только-то, что бумаги не до конца оформили, спасло их от Сибири, и тут я и вмешался. В общем, повезло им.

– Так, Егор Лазарев, Андрей Михайлов, Фатей Михайлов, Тимофей Михайлов, Захар Михайлов. Родственники, что ли? – и смотрю на них. Кивают – я Ваш новый помещик. Сейчас идем в дом, что я купил…

А дальше начался ад. Несколько раз менял план застройки, потому что многое сначала не учёл. Нанял каменщиков, плотников и подсобников. Женщин, чтобы варили пищу на 30 человек. Над поварихами поставил командовать Фёдора. Слава богу, он уже понимал, что к чему. Там шуму поначалу тоже хватало. Пришлось несколько раз даже менять «персонал».

А первым делом заставил делать туалет подальше, на 3-х человек сразу. Несколько вёдер с водой для мытья рук рядом на подставке. Вместо мыла для мытья использовали золу, благо её тут было много. Потом типа душа, ведро с дырками. Мальчишек нанял на подсобные работы: воду таскать, следить за лошадьми и многое другое. Заставлял строителей постоянно мыться. Затем летнюю кухню с печкой и навесом, сильно всех заинтересовавшую. Многие работники в свободное время там толкались. Я сначала думал, еду выпрашивают. А нет – печь интересует. И кто говорил, что наши люди тупые? Мастера быстро всё просчитали. Вот только с колосником не сразу разобрались. Надеюсь хоть у кого-то в доме появиться. Всё-таки с металлом в Туле полегче…хотя и тут он не дешев, даже чугун.

Навес сделали побольше, и для нас с Фёдором там место тоже. Потом там будет летняя конюшня. Стол, лавки, и многое другое, тоже пришлось делать. Но я так думаю, что мне это ещё не один раз всё это пригодится, поэтому делали качественно. Неважно, что грубо, лишь бы было крепко и из хорошего просушенного дерева. Мастера примечали и другие мои новинки в постройке, а я примечал мастеров, с которыми можно в дальнейшем работать.

Крику, шуму, зуботычин и остального было много. Похоже тут без этого никак. Привлекли и сторожа Ивана, который хорошо справлялся. Мало того он был ещё и грамотный. Вообще-то я мог его выгнать, но зачем. Дед ещё крепкий и основательный. Я когда убедился в его честности, так перестал за ним и смотреть, полностью ему доверяя. Чем старый ветеран сильно гордился и спуску никому не давал. Перепоручив ему и Рема, когда меня не было.

Справлялись и два мастера привезённых с Гусь-Мальцева. Поставленные бригадирами и нахватавшиеся у меня всякого разного при строительстве цеха. И надо признаться, что не всегда хорошего. Нескольких упёртых и тупых строителей выгнал. Работы в городе на данный момент почти не было. Хороший каменщик или плотник сейчас обходился по восемь рублей в месяц. Обычно же в двенадцать-пятнадцать рублей. Я же ещё и кормил обедом. Стоило мне это не очень дорого, а просто было жаль людей. Голодная зима у них ещё впереди. Мой приказ, что у каждого должна быть своя миска, кружка и ложка выполнился быстро, причём хорошо. А как же, иначе не кормили. Построил типа шкафа, где у каждого было своё место, и попробуй только нарушить. Поэтому, желающих у меня работать было много, и долго с нарушителями не разговаривали. Или будешь делать, как говорят, или до свиданья. Зато материалы стоили очень дорого. Сто штук хорошего кирпича три рубля двенадцать копеек. А тот, что не очень один рубль пятьдесят шесть копеек. Раствор, доски и всё остальное, тоже прилично.

Сначала хотел замахнуться на двухэтажный дом. Но вовремя вспомнил, что уже вторая половина августа. Потом прикинул по финансам и решил ограничиться небольшим добротным домом. Останется потом для прислуги и рабочих. А вот старую мастерскую, пристройки, забор и ворота, решил подновить капитально. А часть вообще перенесли, выкопали две ямы под фундамент. Мастера не могли поверить, что одна под дом, а другая под выгребную яму. Намучился с полом. Железобетонных плит ведь ещё нет. Пришлось изобретать. Подвал разделили на две части, своды сделали арочными. Благо замковые камни устанавливать мастера умели хорошо. Я об этом имел лишь смутные представления. Потом закрепили на них железные решётки. Для этого заказал и купил на заводе не очень качественное железо. Его перековали, немного укрепив, и сковали сетки – решётки. Их делали уже в моей старой мастерской нанятый кузнец с помощником. Ставили на сводчатый потолок подвала и заливали качественным новым цементом, который только недавно появился у заводчиков в Туле. Вторую глубокую яму в метрах тридцати от дома, приспособил под выгребную. Прокладка специально изготовленных глиняных труб на метровой глубине, под наклоном и в кирпичных желобах, тоже не прибавила мне настроения. Зато добавила задумчивые рожи, и чесания в затылке мастеров. С арочным перекрытием так же пришлось мудрить, а люк с горловиной пока сделал деревянный из ясеня, а там посмотрим.

Я только беспокоился, чтобы не было сильных дождей. И тут же пришлось вспоминать, что мне и Фёдору, нужна тёплая одежда. Пришлось направиться к швеям. В одном из рекомендованных лучших ателье, заправляла вдова купца Антонова Анна Ильинична. Тридцатилетняя купчиха была на диво хороша. Светловолосая красавица с высокой грудью и холёными руками, скрывающая чудесные волосы за расшитым головным убором. Остальное, к сожалению, скрывало эти «дурацкие» платья девятнадцатого века. Ну, никак я не привыкну к этой «карнавальной одежде». Может мне дизайнером подвязаться и привести этих «артисток» в надлежащий вид? Причём Антонова, явно знающая себе цену мадам. И как я подозреваю, беззастенчиво этим пользуется.

В гостях я у неё застал Хрипкову Елизавету Павловну. Сорокалетняя матрона, одетая в какой-то плащ с кучей воротников и в головном уборе с платком. Она оказалась моей соседкой по купленному поместью. Женщинам любопытно было посмотреть на меня, человека, которого в последнее время так часто обсуждают в Туле. Хотя я так до конца и не понял, в каком качестве. Как родственника известного миллионера Мальцева или строителя «непонятного» дома? Ну, хоть не кричат: кто так строит.

У самой Антоновой дом тоже не маленький. Деревянный двухэтажный дом с кирпичным фундаментом. Но, на мой взгляд, зимой тут у неё будет холодно. Хоть и стоят красивые «недоделанные буржуйки». Дров тут надо будет просто немеряно.

Через некоторое время обсуждения фасонов одежды пришлось брать власть в свои руки, под девизом, заказчик всегда прав. Как меня задолбили, эти старые меры длины, кто бы знал? Все эти аршины, вершки, пяди. Поэтому и одежда у большинства населения балахонная. Как можно точно тут угадать. Я достал свой медный метр и дал посмотреть дамам.

– Вот. Был я на заводе у Ивана Акимовича Мальцева в Людиново. Рабочие подарили мне метр. Французская мера длины. Я так же признал её очень удобной. Особенно подойдёт и для пошива. Есть, как вы видите, даже очень маленькие деления. Я вам, дорогая Анна Ильинична, оставлю на время, закажите себе такой. Но вам нужно будет сделать их гибкими. А этот мне вернете. Память – разглагольствую перед удивлёнными дамами.

С костюмами определились быстро. Почти английский стиль девятнадцатого века и тут уже известный, но не часто у неё заказываемый. Для многих дорого. Молодец хозяйка, за модой следит чётко, и явно образцы ей из-за границы какие-то привозят. Чуть изменил полы пиджака, ширинку брюк и крепление ремня. А вот дальше пошло… как так можно, так никто не делает. Дворяне такое не носят.

– Так…мадам. Моду определяю тут я – чем поверг женщин в ступор. Мой категорический отказ от металлических и блестящих пуговиц, вышивки и ярких кантиков на куртках, осенней и зимней, вообще расстроил хозяйку. Заказал резные деревянные пуговицы тёмного цвета, покрытые лаком.

– Да поймите, дорогая Анна Ильинична, вот зачем мне зимой на морозе металл? А вдруг куртку расстёгивать голой рукой придётся. Тогда как? А длина такая. Как я на лошадь садиться буду? – заставляю хозяйку задуматься и не только её.

– Ну а кожей обшивать зачем? – хозяйка.

– Мне часто приходиться путешествовать, вот и надо – отвечаю. – Мне нужно добротную, удобную одежду, а не карнавальный наряд – подвёл я окончательную черту.

– Карнавальный? – только и осталось добавить хозяйки.

Примирило нас то, что на ткани я экономить не стал. Заказал самые качественные английские и голландские полотна. Но всё зеленого, коричневого и серого цвета, и чтобы цветовой фон плавно переходил по одежде. Шёлковое нижнее белье, о фасоне которого, тоже пришлось поспорить. Но у персов что-то похожее было, и хозяйка с ним явно была знакома. Фёдору заказали комплект тоже, но ткани дешевле и погрубее. И без дорого меха. Кусочками меха зайца обойдётся. А его робкие просьбы более яркой расцветки я проигнорировал.

У кожевников почти такая же ситуация. Но они не возмущались, а признали, что так действительно будет лучше. Заказал и восточные тапки, с которыми тут были довольно хорошо знакомы. А от шнурков вверху сапог, пришли в восторг. Дело в том, что с голенищами тут проблемы. До моего посещения были, надеюсь, больше не будет.

– Не забудьте мне премию за новую идею – подколол и пошутил я.

К середине сентября погода начала ухудшаться, и это заставило меня спешить. Пришлось послать домой одного крепостного крестьянина, Фатея Михайлова, дать ему денег, топор и лопату с наказом, что барщину отрабатывать не надо. А урожай весь себе собрать. Один чёрт мне им некогда заниматься. Да и неизвестно, что там выросло? А если и выросло, то что, после крестьянского бунта и усмирения осталось?

Наконец, основные работы были закончены. Я, рассчитавшись, распустил большую часть людей, оставив несколько плотников и своих крепостных. Им тоже выдал зарплату. Они уставились на меня, как на икону, а потом в ноги бухнулись.

– Так встали, я этого не люблю. Работайте хорошо и будьте честными – я, конечно, почти вжился в образ, но такое холопское поведение не одобряю. Зато наблюдаю у некоторых, особенно стараются и грешат этим те, кто недавно сам чуть приподнялся. Как говорят из грязи в князи.

Много возни возникло с печкой и водяным отоплением, которое пришлось несколько раз переделывать. Сделал две топки раздельно на большом расстоянии друг от друга. Пришлось отгородить отдельную небольшую котельную. Там так же будет храниться суточный запас угля в большой корзине, заодно в доме пыли будет меньше. А изначально-то я планировал их рядом. Открылась, ещё одна тонкость, о которой я и не подозревал. Тут топили только дровами. И стоили они очень и очень дорого. Телега дров в среднем три рубля, и то не очень качественных. Уголь тоже был. Причём совсем рядом, километров в двадцати от Тулы, залежи бурого угля. Но для отопления уголь не применялся, так как не было русских печей, к которым мы привыкли в 21 веке! Для меня это стало шоком. Я тут же, пока не поздно, заказал пятнадцать телег угля, из учета килограмм триста на телегу. Вот уголь как раз и послужил перестройкой печи и создании отдельной котельной. Так же заливали воду в большой бак для горячей воды.

Котел, змеевики, «батареи», вернее, толстостенные бачки сделал медным. С этим, кстати, проблем не было. Могли изготовить, что закажешь. С медью и её сплавами научились так работать, что хоть самолёт заказывай, сделают. Самовары сейчас брали мало, не было купцов. Поэтому за мои заказы ухватились, как за соломинку. Мало того, мастера сами их и привозили. Пытались понять, что я там такое делаю, и куда столько разных медных изделий идёт. Но тут уже смекнул я, и отшучивался. У меня там работали только мастера из Гусь-Мальцева и мои крепостные. Так что местным ничего «не светило». Но даже «своим» я старался не объяснять, а просто командовал.

Всё это мне вышло в фантастическую сумму по местным меркам. В целых восемьсот рублей за небольшой домик для дворянина и «родственника миллионщика». Местные дворяне и богатые купцы посмотрели и выразились, что, мол, я собираюсь жить в доме для прислуги, и высказали свое – фи. Простым мастерам, кто имел дело со мной или привозил заказы, многое казалось шикарным, а по мне так недоделанным. И это не считая закрытых ставнями окон. Особо им нравилась печь. Они не понимали, как она работает, но размеры, дверцы и всё остальное приводило их в восторг. Ещё раз убеждаюсь, что зимой несладко тут всем приходится. Получился полностью кирпичный дом с большой верандой, разделённой на две половины и большими окнами со ставнями. Крыша, покрытая кровельным железом с кирпичной трубой и медным флюгером. Хотел крыть черепицей, но не получилось, из-за отсутствия таковой, а так же мастеров, способных её класть. По мне дом неплохой – строгий, добротный, с верандой и на хорошем фундаменте. Часть дизайна взял у американцев 21 века. Уж точно не такой получился дом как тут у всех. Даже какой-то архитектор напрашивался в гости. Но я его культурно послал, банально некогда с ним заниматься.

Отделкой займёмся потом. Крестьян отправил в имение, выписал паспорт на самом обычном листе жёлтой бумаги. Теперь надо было ехать за стеклом в Гусь-Мальцевский, отвезти мастеров и телеги. Фёдор, дед Иван и Марья, самая толковая из поваров, хоть и самая молодая, оставались на хозяйстве. Восемнадцать лет девахе, но с приданым тяжело, вот ещё и не замужем. Зависли всей семьей над пропастью…или-или. Цены последнее время опять поползли вверх. Работы в городе нет. Моя работа для неё спасение. Вот и старается девка изо всех сил. Фёдор, как змей искуситель, стал сразу вокруг неё увиваться. Но я предупредил, чтобы было…по уму, и никакого насилия, а деда Ивана попросил следить. Вообще, это трагедия. Он дворовой служивый и жениться без разрешения не может, она нищая мещанка без какого либо приданного. Бесприданница. По-моему кто-то даже трагедию написал на эту тему, слушком уж часто такое было в жизни.

Погода уже начинала портиться, часто срывался мелкий дождик, а ночью было уже холодно. Надо было спешить.

Второй вопрос не давал мне постоянно покоя. Как заработать на нормальный заводик? Даже с мастерами надо что-то решать. Покупать подмастерьев? А это по триста рублей. Нет, я не могу из-за отсутствия средств. Нанимать? Могут уйти производственные секреты, причём очень быстро. В общем, решил я с Мальцевым посоветоваться, вот только как это сделать? А напишу-ка я письмо, отправят с Гусь-Мальцевского. Напишу свой адрес в Туле. Ну и приглашу в гости. С таким «родственником» надо поддерживать самые лучшие отношения. Одно его имя только много стоит. Тут от Москвы недалеко. Может и заедет, он там часто бывает. А пока решаем другие проблемы.

– А где мне нанять пару бывших солдат, для службы – смотрю на старичка в здании городской управы и думаю, а не стоит ли с ним познакомиться… нет, точно стоит. – Как вас зовут?

– Антон Яковлевич Обновин милостивый государь. А служивых посмотрите на хлебном рынке или в казачьей слободе, там всё рядом – улыбнулся старик.

Ну, рынок, так рынок.

Быстро добрался до рынка. Рынок на окраине города, но я заехал на него чуть сбоку. Чуть дальше от рынка две юрты и три двухколёсные телеги с какими-то огромными колёсами. Не знаю что это за телеги, раньше таких не встречал. Рядом около костра сидят какие-то узкоглазые «монголы» в лисьих шапках. Шапки, наверное, самое лучшее из их одежды, что у них и есть.

На рынке прикупил чеснока в берестяном лукошке, причём как культурного, так и черемши. Плоды шиповника. Лимонов не нашёл, хотя купцы сказали, что знают о них и могут привезти.

– Я слышал, что под Калугой у Гончарова и у других помещиков, их даже выращивают – поделился один купец. Вот это да! Сделал заказ, но предупредил, что буду только, через несколько дней. Купил у купца глиняный горшок с рязанским мёдом. Мёд это хорошо, надо подумать и посмотреть, как тут с этим делом?

– Как зовут-то тебя? – спрашиваю у купца-продавца, чуть старше меня. Скорее не сам дело-то ведёт, а на подхвате.

– Филатом – пытаясь из себя изобразить бывалого купца парень.

– А что эти косые тут делают? – киваю в бок «монголов».

– А это восточные башкиры. Уговорились с одним купцом из-под самого Оренбурга товар везти, охранять его и товар. Привезти – привезли, но купец помер по дороге. Родственники обвинили их в невыполнении уговора и отказались им платить. Они жаловаться. Вот ждут решение. Но никто им ничего не заплатит. Уговор то не выполнили.

– Так сейчас же холера. Любой помереть может? – удивляюсь я.

– Так-то оно так. Но уговор есть уговор – и поднимает палец вверх.

– Ясно – вздыхаю я. Караван, купцы туда-сюда, вертится в моей голове.

Потолкавшись ещё немного на рынке, приценившись и поспрашивав о найме, которого не нашёл. Или, скорее всего со мной связываться не захотели. В Туле у меня уже сложилась репутация очень требовательного хозяина и заказчика, хоть и платил я хорошо. Служивые не мастера, скорее решили подождать и ещё присмотреться.

Покрутился, покрутился и поехал к башкирам.

– Добрый день. Кто старший? Говорить хочу – не слезая с лошади, смотрю на десяток мужчин, сидящих около казана. В нём греется только вода.

– Илле Назир, слушай тедя – коряво произнёс плотный мужчина в надвинутой до бровей шапке, одетый чуть лучше других. Кривой кинжал выглядывает из-за пояса.

– Слышал у вас беда. Могу помочь – легонько усмехаюсь.

– Чем? – не очень приветливо старший.

– А почему казан пустой? – всё так же сижу спокойно на Звёздочке, не знаю правильно это или нет. Вообще непонятно, как они такие чумазые холеру пережили.

– Денег нет. Кушай нечего – отвечает Назир.

Так я и поверил. Да тут лесов, и чтобы башкиры чего-нибудь не добыли? Да быть такого не может. Это не избалованные дети двадцать первого века, это восточные «волки» с которыми на узкой дорожке сталкиваться опасно. Вот только показывать боятся, земли-то вокруг помещичьи. За нелегальную охоту могут и привлечь, они не дворяне и не военные, а ещё и инородцы.

– Возьми. Купи. Воины должны есть хорошо – и протягиваю пять рублей ассигнациями.

Мы пристально смотрим друг на друга.

– Так что хочешь? – подозрительно смотрит на меня башкир.

– Мне нужны настоящие воины…надолго, долго – говорю и спокойно смотрю на него, не мигая и не отводя глаз.

– Садись – приглашает.

Я неспешно слезаю с лошади, а они ухмыляются, видят, какой я наездник. Так и держу пятёрку в руке. Назир кивнул. Один встал и взял деньги. Да как их различать, они почти как близнецы-братья? А ещё им надо банно-прачечный день устроить, причём срочно.

– Пусть воины сходят и купят что надо – усаживаюсь по-турецки, но подложив маленькое бревнышко.

«Политесы» мы с ним разводили долго, а я, помня пословицу «что восток, дело тонкое» я не спешил. Договорились. Но сильным «камнем преткновения» стало мое требование к мытью и санитарии вообще. Остановились на условии, что они переезжают на пустырь за моим домом. Что мне дают двух конных воинов и двух вьючных лошадей к ним. А к моему приезду решим и остальное. Ну-ну, они то надеются на справедливое решение властей.

Процедура стирки одежды и купания двух воинов у меня истрепала все нервы. Я чуть не сорвался и не выгнал их всех. Остановило то, что если договоримся, то я получу почти два десятка верных бойцов, владеющих луком, крайне необходимых мне в дальнейшем. Уже понял, что без «честного изъятия» неправильно нажитых средств, мне не обойтись.

– Дед Иван ты же знаешь местных лучше. Подбери мне несколько рисковых и неболтливых парней желающих заработать. Надо торговый караван сводить. А там, знаешь, всякое бывает – напутствовал я старого солдата. – Ещё мне нужен мальчишка водовоз или тоже солдат-инвалид.

С хорошей питьевой водой в городе большие проблемы, приходится возить. Я ещё эту проблему так до конца и не решил, склоняюсь в водонапорной башне позади мастерской. Это для технических нужд, а бочки в чулане для питья. Всё упирается в деньги, да ещё налоги мне скоро платить.