Луна Сашки Смородины

В этом Наташкином любопытстве есть что-то неприятное, будто она ждёт, что у Одиссея тут же откроется глаз посреди лба. И она первая это заметит, завизжит, на самом деле ничуть не испугавшись. А потом, когда его поймают в ловчую яму, будет всем рассказывать, как она первая поняла, и как близко он сидел. Мудрый чуть отодвигается, смотрит на отблески костра на её лице и, наконец, отвечает:

– Да, правда. А что?

– А как по-настоящему? – девчонка тут же придвигается ближе.

– Одиссей.

Наташка прыскает.

– Одиссей. Точно, как в мифах и легендах Древней Греции. Вот кто такие имена сейчас дает? Всё у вас, городских, не по-людски.

Одиссей слегка обижается.

– Меня родители так назвали. Хорошее имя.

– Как у кота, – фыркает Наташка. – Друзей-то завёл, кот?

– Серёга, Юрчик этот малой… Сашка вот, друг.

– Да, Смородина тот ещё друг. Или ты тоже такой, со странностями?

Одиссей трёт подбородок, не зная, как реагировать.

– Нормальный я. А Саня чё странный?

– А ты не знаешь? Он же на Луну собрался лететь. В конце недели. По стадиону ещё кругов двадцать нарежет и вперёд, поехали, – Наташка выбрасывает своё недоеденное яблоко и уходит в темноту.

***

Одиссей шагает рядом со Смородиновым.

– Я послезавтра уже уезжаю, – от утренней прохлады волосы на руках стоят дыбом.