Деревенский миллион

– Ну, ладно. Суть в чём?

– Так вот он написал свой это концерт после продолжительной болезни, или даже, наверное, в разгар, в глубокой депрессии, вызванной внезапной смертью Петра Ильича Чайковского и провалом своего Первого фортепьянного концерта. Родственники и приятели прилагали большие усилия, чтобы вернуть Рахманинова к активной жизни. Он лежал днями на диване и ничего не делал, не ел, не сочинял, не общался и только с собакой мало-мальски играл. Приятели и родные уговорили его пообщаться с модным тогда доктором Далем, который лечил с помощью внушения или гипнозом. Что вы хотите, чтобы я ему внушил? – спросил Даль их. – Чтобы он начал жить, работать, а не лежать. Ну, написал хотя бы ещё один фортепьянный концерт – попросили родственники.

– Между прочим, после композитора Бородина авторитет медиков среди музыкантов был высок, – сказала его спутница. И произошло чудо! После нескольких сеансов к композитору вернулась вера в свои силы и желание творить. Он вспоминал впоследствии: «Изо дня в день я слышал повторяющуюся гипнотическую формулу «вы начнете писать концерт; вы будете работать с полной лёгкостью. Концерт получится прекрасный» Всегда одно и то же без пауз. И хотя это может показаться невероятным, лечение действительно помогло мне… Я обрёл веру в свои силы и мог теперь позволить себе думать об осуществлении заветной мечты: полностью посвятить два года сочинению». Так появился знаменитый Второй рахманиновский фортепьянный концерт. В этой музыке прямо ощущается это душевное обновление, могучая оптимистическая вера в свои силы, ощущение радости жизни. Эта сила акустического воздействия передается слушателям и по закону резонанса пробуждает в их душе подобные чувства. Возможно, именно этот заряд жизнелюбия и веры в себя помог ему преодолеть тяжёлый недуг. Аналогично и знаменитая Ленинградская симфония, записанная в блокадном городе. Вы понимаете, если несколько раз прослушивать эти произведения как поднимается настроение, жизнерадостность. Пускай ходит, пока есть возможность учиться. Где ещё такое случиться в его годы? – рассказывал он мужичку.

Сила вспоминал, как он ездил к отцовским родителям в ранние годы детства. Деревня их деда и бабушки расположена далеко от ближайшего города К., в красивой лесостепной местности. Лиственный бор орошался маленькими родниками и был перекрыт плотинами. Некое подобие речки исчезало вдали за крутыми излучинами, создавало в некоторых местах пологие берега. С юга за дедовым селом виднелся лесок. С левой и справой сторон подступала к селу распаханная степь, тем самым оттеняя пейзаж, и, уходя вдаль, виднелся синевой верхушек. На севере лес превращался в узкую полоску, проходящую между небом и землей. Затем он приближался вновь к селу, но всё равно перед ним было обширное золотистое поле. Это поле было равнинной с легкими изгибами поверхности. Лес приближался снова к селу с противоположной северной стороны, где прерывался узкой извитой речушкой. Лес переходил в этом месте в молоденькую рощицу смешанного леса. По другую сторону рощицы вновь приоткрывались плодородные поля. Этот пейзаж украшала старая недействующая колокольня православного храма. Хотя колокольня и виделась покосившейся с наклонившимся крестом и дырами на верхушке купола, она, тем не менее, украшала местность и была маяком, на который ровнялись дачники, когда добирались сюда. В округе очень хорошо росли плодовые и ягодные кустарники: малина, черника, ежевика и просто земляника.

– А знаете, что я хоть и музыкант-скрипач, но с детства мечтал летать, – произнёс Эраст. Это был один из тех музыкантов, которых направил любитель необычных джем-сейшен – Я залазил на верхушки деревьев, на стройки, на башенные краны. А в деревне, где жили дед с бабкой, был маленький сельский аэропорт, и там сельхозавиахимия летала. С завистью… смотрел я на лётчиков, часами наблюдал за их работой, пролазил на аэродром и наблюдал за взлётом и посадкой, за кружевами в небе. Я всегда испытывал возбуждение, когда смотрю на землю с неба. Я любил наблюдать с самолета, с борта спецсамолетов сельской авиационной химии. Старшие пацаны уговаривали пилотов кукурузников взять нас на борт, и мы в салоне кукурузника иногда помогали вспарывать мешки и высыпать их в специальный люк. После этого я ещё много раз летал,… на разных бортах, начиная с АН – 2 и кончая Боингом. Но, если в больших, то не так себя ощущаешь. Так не трясёт, нет воздушных ям. Всё комфортно и нет, как на маленьких бортах ощущения полёта.

– А что же не стали лётчиком?

– Медицина. Медицина, – горестно посетовал он.

– Медицина забраковала, – сожалением в голосе сказал Эраст.

Он подтвердил кивком головы.

– Хоть пассажиром, но ощущаешь нагрузку, доходящую до пяти гай, при выполнении фигур пилотажа. На маленькой знаменитой «Цессне» я летал чуть не по всей Европе. После взлёта я брал управление, то есть мне давали управление, и я как полноценный пилот уже набирал высоту, следил за местностью, выбирал курс. Я же в дом пионеров в кружок ходил, это в детстве. Мы там макеты и летальные… эти делали, … на корде запускали. Я несколько раз победителем был. Выучился на инженера по авиации. Но это не моё. Участвовать в строительстве – не моё… Ульяновск, конечно, хороший город. Но сейчас, когда там всё разрушено, и от авиазавода одна территория… Меня это больше всего угнетало. И я ушёл в музыку. Благо с детства отец видел во мне музыканта, а мать серьёзного человека. Хотя часто бывает наоборот. … Вот мой приятель, профессиональный лётчик, во время полёта вёл переговоры с диспетчерами, а я управлял. Так вот я и летаю, не могу официально, приходиться тайно. А в музыканты пошёл по необходимости хоть какую-то профессию иметь. Говорят, я не плохой музыкант, но вот я на высоте и мне хочется играть.

Сумбурно пересказывал свою жизнь участник сейшна.

На вершине возвышения, с которого открывался весь вид на мар, когда-то стояла княжеская усадьба князей Дубровских. Потом за долгие годы последние десятилетия её растащили, и осталось открытое пространство, внизу которого и выделили небольшой, неудобный из-за подъёма, участок. От княжеской усадьбы остались только надворные постройки, которые долго использовали по прямому назначению: организовали вначале комбед, а затем и совхоз. Но в самой княжеской усадьбе никто не селился и никто не устраивал в своё время правление, клуб или зернохранилище. Поэтому от усадьбы ничего не осталось, не считая остатков каменного фундамента. Перед рабочим селением – отделение местного колхоза, а его центральная усадьба находилась в семи километрах от этой местности. С течением времени оттуда молодое население перебиралось в центральное отделение, где была школа, участковая больница, почта и сельский совет. Поэтому на то время в селении осталось, в основном, только старшее поколение. А когда-то оно было самостоятельным хозяйством, пока ни пришла эпоха укрупнения хозяйств.

Бабка-соседка уже не могла гулять по состоянию здоровья, поэтому она не ходила далее своего дома, объясняя Силе топографию местности на пальцах. Что же касается его, то самым большим удовольствием для него было забраться подальше в лес или на пруд и предаваться на какой-нибудь светлой тёплой поляне сладостным мечтам. Или выбраться на берег пруда после того, как, извалявшись в горячем береговом песке и окунувшись в тёплые прозрачные воды, он брал нотную бумагу и записывал свои размышления. Все его мечты были одного рода, какая-то необъяснимая сладострастная мечта захлёстывала душу, и рисовалась картина и звуки, где неизменным героем был мужчина-дирижёр, которым он чувствовал себя. Его пробуждающаяся чувствительность разливалась по жилам, как какой-то скрытый огонь, застилая глаза легчайшей музыкальной завесой. Сила садился или прислонялся к дереву, ему хотелось чего-то необъяснимого, что возбуждение причиняло и удовлетворяло, и он писал нотными знаками звучание концерта.

По мере приезда и прихода музыкантов, Сила организовывал либо баньку, либо просто ванну. Но, когда говорил о баньке, мало кто отказывался от деревенской. Он договорился с некоторыми мужичками – хозяевами и они решили воспользоваться по такому случаю. Правда, он должен сам в некоторые бани натаскать воды и дров приготовить. Всё село теперь следило за ним.

– В моей памяти хранится картинка, – стал рассказывать Владимир, пианист если не с мировым, то уж с европейским именем точно, – как сельчане выгоняли коров или пастухи собирали бурёнок в стадо. Откуда у меня запомнилась эта картинка, я не знаю, только, помнится, было хорошо от свежего запаха животных. В селе были сплошь одни родственники: дядки и тётки. И никакого понятия о музыке. Так вот, было хорошо от свежей, утренней прохлады и вида, от мычания коров, свиста кнута пастуха и от его окриков на животинку. … Помню, как лучи Солнца окрашивали своим теплом траву. Лежа на траве, наблюдаешь, как перед твоими глазами проходит большой мир маленьких тварей, в тени между стебельками разнотравья шествуют по своим тропам муравьи и стрекочут кузнечики, порхают над ними бабочки на не паханой луговине, которую оставляют для выпаса рогатки и овец, где вдруг вырастёт колос ячменя. И смотришь, раскрывается его колос, иногда видно, как сыпется из него зёрнышко.

К их разговору присоединился кто-то ещё…

– Сила! А что это ты так решил?

– А что, не нравиться?

– Да нет, идея, конечно, интересная. На вершине сыграть … это на …

– Мару, – подсказал Сила.

– Это чем-то библейским попахивает.

– Почему библейским? Скажи уж языческим.

– Ну, пусть, Сила, и языческим, – согласился он. – Я вот только по этому поводу хочу поделиться своими размышлениями на библейскую тему.

– Ну, давай, – на него уставились сидящие в кружке.

– Вы вот, знаете что-нибудь о ледниковом периоде? – все сразу заговорили, кто что-то пробурчал. – А вот знаете, кто был первым европейцем? По писаной истории?

– Ну, европейцы и были, – с усмешкой проговорили в разнобой сидящие. – … А что?

– Да нет! Не просто европейцы, а рыжие европейцы. Понимаете, рыжие? А если написать рыжие латиницей, что получится?

– Что получится? – уставились на него заинтригованные слушатели.

– Вы попробуйте. Вот, слушайте!.. Может часть библейской истории вы знаете! А может, нет. Я тогда уточню. В Библии был такой герой, как Исаак, его в детстве патриарх Авраам хотел принести в жертву как дефектного дитя… Это из истории, библейской… – он тут поднял палец для обозначения минуты внимания.

– На тебе Боже, что мне не гоже. Так что ли? – сказал кто-то.

– Ну, примерно так. Так вот жертвы не состоялась. Бог дефектного ребенка в жертву для себя не принял, он его отринул. Исаак вырос. Это был еврейский мальчик потому, что ранняя Библия повествует о евреях. Вырос, в положенное время взял себе в жёны девушку. Но!.. Не простую, не еврейскую, так как был дефектным и никто из евреев не хотел с ним породниться …

– Ну, понятно, в зятьях его не желали видеть, – сказал кто-то из слушающих его.

– Да, в зятьях. Так вот, взял он в жену не еврейку, а иностранку, рыжую, здоровую, работящую Ревеку. Рыжими были первые европейцы, это предки сарматов, от которых произошли скифы, фраки и … мы русские.

– А ты русский?

– …Да, вроде. Вроде бы как считаю себя таким, – ошеломлёно ответил он.

– Ну вот, – продолжил он немного сбитый столку этой предшествующей фразой, – у Исаака семья с рыжеволосой иностранкой, а детей нет от брака.

– Ну конечно, он же дефектный, а таким плодиться не стоит.

– Исаак долго молил Бога о потомстве и, наконец, Ревека забеременела. Именно Исаак мужчина, … И, как говорится писаниях Библии, она с трудом выносила беременность, не то от тяжелой работы, не то ещё от чего. Но у неё была угроза невынашивания беременности.

– Э, у нас здесь есть сексопатолог, пусть ответит, такое может быть?

– Ну, ты как моя жена говоришь. Правда, она хоть медик, а ты-то … – сказал ему Сила . – Давайте дослушаем.

– Не перебивайте! Сказано, что она родила двух близнецов, а перед этим они в утробе яростно сражались друг с другом, – продолжил рассказчик. То есть это и есть угроза. Но наконец-то она родила. Так вот, первый родился весь похожий на маму, то есть на род Ревеки – рыжеволосый Исав. Исав означает волосатый. А потом родился слабенький, белокожий, гладкий, но темноволосый Иаков – что означает хватающий за пятку. Этот был в отца. Стали они расти, братья же. Тот, кто в маму пошёл, рыжий Исав, развивался широкоплечим, крупным, ловким и занимался охотой, так как был из похожих на рыжих рода Ревеки. А младший черноволосый болезненный Иаков, похожий на отца, долго был при родителях, при домашнем очаге, и занимался присмотром за стадом. Отец, конечно, любил этого Иакова, так как он похож был на него и на весь его еврейский род. Смуглокожий, ну, не сильно, но смуглый и черноволосый. А мать любила старшего сына, похожего на неё, и её род. То есть у каждого были своим любимчики. Повзрослев, Исав стал пропадать на болотах, у рек, то есть на охоте. А Иаков крутился при дворе, он всё знал о своём роде, все сплетни, тайны и так далее. И узнал, что Иаков, как первенец из близнецов, должен получить власть над еврейским отцовским кочевьем после смерти отца Исаака. И он хитростью, за чашку чечевичной похлёбки, купил своё первородство у Исава. А потом, опять же хитростью, получил и от отца благословение на верховенство в своём родстве. Но после этого у Иакова, обострилась его болезненность. Он был в постоянном напряжении: "А не откроется ли моё подлое деяние?" – крутились мысли в его голове . И тут же у него развилась фобия, её ещё называют ипохондрическо-фобический психоз с галлюционогенезом. Отец отправляет его на учёбу и на лечение подальше от кочевья, к своим еврейским родственникам. Ну, что с больным сыном связываться! А галлюцинации это признак обласканности Богом считался у тех евреев. Он там женится на одной чистокровной еврейке, затем на другой. Многожёнство. У него рождаются дети. Но потом он решил со всем своим семейством, родом, вернуться к отцу. Правда, боялся он своего рыжего брата, страх как боялся. А его фобия иногда доходила до галлюциногенеза. И вот, в просоночном состоянии он увидел видение – галлюцинацию, будто бы Бог ему говорит, что он будет владеть территорией, на которой живёт рыжеволосый его единородный брат Исав. Потом был другой случай тоже из-за болезненного состояния. Как с ним, с подлым Иаковом, борется не то ангел, не то сам Бог. И! … Иаков побеждает этого галлюцинаторного ангела или самого Бога, правда, в этой борьбе он повредил себе ногу. И стал хромать.

А Исав выбрал в жёны себе девушек из рода матери Ревеки – рыжеволосых и от него род рыжих пошёл, которые заселили всю древнюю Европу. Он со своим родом осваивал холодные болотистые места, где занимался охотничеством. Потом пришёл светло-смуглый, то есть пустьэто будет белый тёмноволосый брат, и стал жить среди его рода. Но так как Иаков был болезненным, от него детей было меньше и так из поколения в поколение стало передаваться, но зато они были музыкальные, умненькие, хитренькие, языкастые – усваивали языки, правда, много было больных с галлюцинациями. А род Исава стал многочисленным, здоровым, рыжеволосым, но мирным, хотя и охотники. И самое главное – бесхитростными они были в отношениях меж собой. От Иакова ведёт своё происхождение израильский народ – чистокровный еврейский. А от Исава произошёл фракийский – русский род, потому, что если русский написать латиницей, это и есть рыжий.

– Ну, ты и даёшь! Мы что, родственники евреев?

– Да! У нас есть кровь еврейская. Русский народ никогда не имел вражды в отношении евреев. Среди русских евреям было всегда проще жить, без вражды. И русские относятся к ним, как к больным родственникам, больным на голову. Пусть занимаются наукой, математикой, музыкой, педагогикой.

– Да …да-а-а, так вот, в конце концов, волосатый, рыжий Ирод из рода Исава стал царем Иудеи.

– Это наш, в кавычках, русский? – переспросили из слушащих.

– Предок, ты хочешь сказать? – уточнил уже другой голос.

– Наш предок рыжеволосый, широкоплечий воин Ирод стал царём чистокровных болезненных евреев? – переспросил уточняюще третий.

– И ещё вот такой факт, – продолжил он. – Фраки и славяне это курносые с маленьким носом и овальным лицом. А вот носатые, таких много в Европе, это чисто малоазийский тип человека с вытянутым лицом. Так вот, носатые, бледнокожие, которые считаются древним благородным аристократическим европейским родом. Это просто предки выходцев и беженцев с Малой Азии и они никакие не благородные представители там Европейских династий. Они же даже читать, не то, что писать не могли. Это просто предки чистых иудеев – родственников Исаака, которые не хотели за него выдать девушку, и породниться с ним.

– Это что, как наши армяне, грузины и евреи, что ли?

– Ну да, это один и тот же генофонд, – утверждал он. – Только армяне и евреи это высоко интеллектуальный генофонд, но слабый по здоровью. Это смуглокожие люди с тенями под глазами.

– А вообще-то местные народ – сурчане – это особый народ, отдельный от всех русских Особенность их состоит в том, что они себя считают отдельным народом, – сказал, подводя некоторый итог, рассказчик. – Местные, то есть сурчане, преподносят себя как большую человеческую массу, и у них особый патриотический дух. У них особая любовь к своему родному сурскому краю. С другой стороны они, как отдельные личности, тяжелы в общении, как я понял и убедился, хитроватые…

– О-о-о! – удивленно пропел Олег.

– Но! Очень трудолюбивые и честные, – продолжал Сила. – Все, кто приезжает на Сурскую землю на несколько лет пожить, отмечают, что общаться с коренным сурчанином трудно, независимо от его национальности. Он насторожен в общении, не верит на слово в первой беседе. И только узнав человека в деле, может доверять ему. На начальном этапе не верит в бескорыстную помощь. В создании или созидании чего-либо, истиный сурчанин всё делает на годы, на века. Кто приезжает в Пензу отмечает красоту сурчанок, независимо от возраста. В речи пензяков-сурчан слышится певучесть или растянутость слов и это не зависимо от местной национальности мордва, татары, чуваши, все сурчане – русские. Не зря большое количество знаменитых лиц, вышло из пензенских краев.

– Знаменитых, кого?

– Ну, например певцов, около трёхсот известных российских певцов, это так или иначе связаны с сурским краем.

Вскоре приехал ещё один друг мужа. Снежана хорошо знала его, этого Мишу, Михаила. И в один из вечеров, после её работы и их репетиций они разговорились, вспоминая своих знакомых по городу на Суре.

– … А ты знаешь, что Павел С. уехал в Германию? – сказал Михаил.

– Нет, – искренне призналась Снежана. – Мы здесь ничего не знаем. Вот Вы приезжаете и даёте нам пищу для размышления.

– Так вот, Павел поехал по учебной программе, – продолжал он. – Есть такая программа у немцев: «Обмен немецкими докторами» (Джёман доктор иксченч).

– Ты посмотри! – Снежана вспомнила этого Павла, они вместе жили в общаге, и ей приходилось часто заходить к ним в комнату и обращаться по консультативным вопросам. Он был высоким блондином с соломенно-золотыми волосами. У него были мордовские, эрзянские, корни. Мордву часто его путают с украинцами. Но, как для себя решила Снежана, эрзяне с мягкими светлыми волосами, а украинцы с жёсткими рыжими волосами. – Ну, продолжай, – сказала она ему о Павле.

– Так вот, эта программа предусматривает приглашение желающих получить немецкое образование и там остаться. Они берут уже окончивших полный курс высшего образования со стажем не то три, не то пять лет.

– А язык?

– А там это не обязательно. Там целый год идёт стажировка по языку, – уточнил Михаил для неё.

– Это как у нас иностранцы, что ли? – предложила Снежана.

– Не знаю.

– С нами учились индусы и пакистанцы, так вот, они год где-то жили у нас в России и при каком-то ВУЗе учили русский язык. Обычно год, а потом уже учились у нас на медфаке, – пояснила ему Снежана.

– Ну, не в этом смысл, главное – на этот год, что они живут, им представляется стипендия и общежитие. Это необходимо для обучения. Вот как-то он в эту программу попал. И сейчас там после экзамена он не то работает, не то учится. Самое главное – он в Германии. Вначале съездил в Москву с документами и там типа собеседования прошёл. Его выбрали, и он уехал в Германию на год для изучения немецкого языка. Может быть и Вы?

Снежана переглянулась с мужем.

– А миллион здесь? – он озвучил её немой вопрос . – И нужно выяснить еще какие там условия.

– А что ты с этим концертом задумал? Хочешь прославиться, как на Западе? – обратился Михаил к Силе.

– Нет, просто мне захотелось. Ты представляешь, это – малокустарниковая возвышенность. Холм называемый здесь маром. Вот и всё.

– А я подумал, что ты как Филипп Женин на вершине Эльбруса будешь давать концерт. Этот музыкант любитель из Шамони с Соней Виноградофф, затащили туда портативное пианино.

– Виноградовой? – уточнила Снежана, глядя на мужа.

– Сони Виноградофф, фамилия вроде как русская, германофицирована. … Кто уж у них это придумал?! – продолжал он. – Он или она? Скорее это мы, русские, с повернутыми мозгами. Так вот этот Филипп исполнил несколько песен популярных французских композиторов и «Битлз», а также несколько произведений собственного сочинения.

Рассказывали спецы, альпинисты. Лето было ненастное, и когда случались редкие «окна», все альпинисты, выжидавшие хорошую погоду на горе, устремлялись вверх. Когда давали концерт, атмосфера на вершине была радостной, чем обычно бывает. Альпинисты не просто ликовали, даже пели и плясали. Говорят, он был первым музыкантом, игравшим на портативном пианино на вершине Монблана (4810м), это он же, Филипп Женин, в октябре 2009 года дал концерт во втором лагере Чо-Ойю в Гималаях на высоте 7200м. Теперь сыграл на Эльбрусе и планирует продолжить этот проект на других высочайших точках. Он тоже это хочет повторить? И прославится. У тебя? – в конце спросил Михаил их обоих. Сила недослушав вопроса отошёл к другим ребятам, но вскоре его голос послышался рядом.

На что Снежана пожала плечами.

– Это затея мужа. Пускай, чем-нибудь занимается. Это же глухомань, российская глубинка.

Появился Сила.

– Это что вы тут секретничаете?

– Да так про Филиппа Женин болтаем, – ответил Михаил.

– У того человека есть чувство юмора, и вы должны это признать. Кому придёт в голову, в «зоне смерти», на вершине 8206-метрового пика Чо-Ойю, в Центральных Гималаях, в регионе, где остро ощущается нехватка кислорода, где хочется, как можно скорее выйти в безопасное место, …играть на тромбоне? – завершил высказывание друг мужа. – И это занимало все помыслы храбреца, поднявшегося на шестую по высоте вершину мира,

– Понимаешь, – Сила стал объяснять своё решение сыграть на мару, – я тут как-то вычитал из нескольких источников. Ма-ар – возвышение в виде холма на плоскогорье, с его основания, с поверхности земли собирается веерообразно отрицательный заряд от Солнечной энергии. Так вот, на этом возвышении собирались жрецы – колдуны (экстрасенсы), монахи, для моления – медитации. Собранный отрицательный заряд с поверхности земли устремляется вверх в небо к положительно заряженной тучке или облаку. В результате, в зависимости от длительности сухого (без дождевого) периода, образуются сухие грозы, а усиленной мыслительной деятельностью нескольких десятков и даже сотен людей, может эту энергию так забрасывать в атмосферу и даже дальше в Космос. То есть посылать электромагнитную волну в небо, к тучке, облаку. И ведь не спроста храмы строили на холме. И моления производили, выходит на вершине. А сейчас смотрю, строят храмы кто, где надумает и даже в низине! Спрашивается, дойдет ли это до Бога?

– Моления – медитации, как правило, приводились в ночь с 30 апреля на 1 мая или с 1мая на 2 мая. Это то время, когда на территории России наступали самые первые сухие устойчивые дни после схода снега и влаги, и за несколько дней земля высыхала. Аналогично этому и в августе месяце проходят такие же мероприятия. Пасха и яблочный спас являются аналогами тенгрианских молений-медитаций. В последствие эти места, возвышения, первые христиане отмечали крестом, в крест вкладывали записки с пожеланиями, а потом стали строить храмы. А у скифов существовал обычай хоронить своих людей в холмах или создавать холмы, понимаешь, если есть душа! Чтобы так душа уходила на небо.

– Э! Подожди, – перебил Силу его друг. – Если это так, … то наша русская традиция хоронить в виде могилы с холмиком то… же есть нечто похожее на холм! Зна-а-а-чит. Если нас похоронить по-русски в могиле на ровной поверхности и создать холм, то наша душа полетит в космос?

– Да. Ведь не просто так создавали холмы для умерших или погибших людей в античные времена, а только из-за этого.

– В настоящие время, – продолжал муж Снежаны, – такие холмы позарастали молодыми деревьями из-за того, что на них был хороший плодородный слой. В таких горах создавали подземные монастыри, всем известен пещерный комплекс Наровчатский, где монахи совершали молитвы-медитации. В Тенгрианстве на территории Поволжья, таких мест много было.