Повесть о настоящем пацане

– А у кого есть?

– Сейчас узнаем, – Саныч послал Славику нужный запрос и через некоторое время сообщил результат: – Он не знает, но если мы согласимся подождать, он поищет информацию в Интернете.

– Ладно, согласимся, – сокрушенно сказал Вован, шумно вздыхая, словно бык.

* * *

Монстры вели себя все хуже и хуже. Валик посмотрел-посмотрел, как его обгрызают со всех сторон и решил, что с него на сегодня достаточно. Он снял с себя шлем, решив вернуться к серой обыденности. А когда глазам Валика вместо бескрайних галактических просторов предстала его собственная комната, он подумал, не замкнуло ли его компьютер. Он увидел то, чего увидеть не мог: возле стены на коленях стоял его друг и меланхолично лизал марки, а потом ляпал их на стену, стараясь сделать это как можно более ровно. Валик потерял дар речи, даже если до той поры и не обладал им в полной мере: марками была обклеена уже вся дальняя стена, с потолка до пола.

– А-а-а! – заорал Валик, бросаясь к другу и вырывая у него из рук альбом, в котором уже осталось не более трех марок.

– Ты чего наделал-то? – орал он на Лелика, все еще не веря своим глазам.

Лелик поднял на друга глаза и Валик понял, что ни на какие вопросы в принципе этот человек ответить не сможет в ближайшие суток трое: вместо глаз у Лелика были какие-то спиральные круги, с пробегавшими то и дело электрическими искрами.

– Вот это да, – пробормотал Валик, с трудом понимая, что дальше делать. – Лелик, ты только будь здесь. Лелик, ты только ничего не делай, ладно? Мы тебя спасем.

Валик достал из кармашка телефончик, плоский как бумажка, с наушником, капюшончиком на случай дождя и варежкой на случай мороза – специальное предложение от Си-Плюс-Плюс, и торопливо набрал номер.

Из трубки раздалось:

– Стань тем, кто ты есть. Не будь тем, кого никогда не будет…

– Але! Да выключи ты свой автоответчик! Я те по делу звоню, – заорал вусмерть перепуганный Валик.

– Джа у телефона, – раздался наконец ленивый голос.

– Слушай, тут пацан ЛСД обглотался. С ним чего будет?

– С ним будет трип, – лаконично отозвался тот, кто назвал себя Джа.

– Да не – он много обглотался.

– Много – это сколько?

– Ну-у, – Валик бросил взгляд на стену. – Метров пять квадратных – если в один слой.

– Долгий трип, – констатировал Джа.

– А умереть он может? – оглянулся Валик, заметив, что Лелик медленно валится на бок. – Ему укол там в сердце, например, делать не придется? Я скафандр дырявить не умею…

– Чтобы получить передозняк от ЛСД имеется два способа: съесть его тонны полторы или утопиться в бассейне раствора лизергиновой кислоты, – все так же невозмутимо проговорила трубка.

– Так значит что?

– Да выживет твой друг, выживет, – потерял, наконец, свое олимпийской спокойствие Джа.

– А, ну ладно, – сразу успокоился Валик и положил трубку в карман.

Трубка немедленно распищалась.

– Чего? – спросил ее Валик.

– Только он с ума съехать может запросто. И прощаться надо! – сердито проговорила трубка и снова запикала – на этот раз коротко.

– Был был бы еще ум, – проворчал Валик и посмотрел на стену.

Теперь, когда здоровье друга его больше не беспокоило, Валик вспомнил, что у него теперь появилась еще одна проблема – две проблемы сразу в его голове не умещались. Он посмотрел на стену и проговорил:

– Уй, блин!

* * *

Дело было хреново – обломался бизнес. Бизнес был достаточно доходный и совершенно не рисковый. Валик обычно не любил заморачиваться, но тут приперло: близилась большая вечеринка у Бенино, а папа прекратил выдачу карманных денег после того, как Валик разбил мамин роллс-ройс после уютно проведенного вечера со своими друзьями.

– Ну, помял машину немножко, – ныл Валик на семейных разборках. – Но это же не повод так жестоко обращаться с человеком.

Ни нытьем, ни катаньем он ничего от родителей не добился, а потому решил проявить свою мужескую гордость и заработать деньги честным путем, как все нормальные люди. Честных путей было два: исполнение стриптиза в баре напротив и розничная торговля кайфами разного рода. Первый способ ему не подходил – Валик был маловат ростом. А вот второй, более благородный, был самый оптимальный.

Валик сделал серьезное лицо и пошел к местному «банкиру», которого звали Бумбастик. Бумбастик носил черные очки, дреды и расшнурованные кеды – для конспирации. Он часто терял пакетики с героином в туалете, но их ему неизменно возвращали благодарные клиенты.

– Что, бой, хочешь заняться бизнесом? – гнусаво спросил «банкир», шмыгая носом, испачканным чем-то белым. – Это хорошо. Это похвально.

Он замолчал минут на пятнадцать, а потом продолжил, как ни в чем не бывало:

– Это – работа всем на благо. С чего предпочитаешь начать: крек, кокаин, герик?

– А можно что-нибудь попроще?

– Тогда – марки, – безапелляционно заявил Бумбастик, выкладывая на стол объемистый альбом.

– Это че? – переспросил Валентин, перелистывая архаичного вида страницы.

– Это не че, а «Люся», – одернул его дилер. – Возьмешь под реализацию на неделю. За каждый просроченный день – десять процентов. Свободен.

Он откинулся на спинку стула, на котором сидел, голова его немедленно свесилась на бок, а рот открылся и из него выкатилась жвачка.

– По чем хоть продавать-то, – постучал по стеклу очков озадаченый Валик.

– Десять – мне, а там – как хочешь, – совершенно неземным тоном ответил Бумбастик.

Валик прихватил альбомчик и понес его домой. Как раз сегодня он собирался притаранить его в библиотеку, где в кафешке – опять же для конспирации, собирался клуб по интересам «Химические братья», члены которого к химическим веществам относились достаточно плотоядно.

И вот теперь – теперь пропало все, причем – действительно все. Стена, обклеенная от потолка до пола ЛСДешными марками могла быть выставлена в музее в качестве назидания потомкам, но прибыль с этого сомнительного предприятия заставляла ждать, а деньги были нужны Валику сразу и все – недельный срок истекал.

– Вот, блин, урод, – пнул он со злостью своего лучшего друга, пребывавшего в данный момент в лучшим из миров судя по его выражению лица. – Где я теперь такие бабули возьму, где?

Валентин нагнулся над другом и орал ему в самое ухо, но это было столь же эффективно, сколь и общение с представителями флоры, стоящими у мамы на столе.