Корабль Дураков

– Приходите в воскресенье утром, часам к семи, я буду Вас ждать, меня зовут отец Александр.

– Игорь, – невольно представился и он.

– Вот и договорились, – улыбнулся батюшка.

«А что, это даже интересно, – храбрился новоявленный «прихожанин», – как, внезапно приобретенный духовник, прореагирует на все мои откровения, простит или наложит какую-нибудь епитимью? Вот смеху-то будет». В таком, вот, приподнятом настроении наш герой направился в ближайшее от Храма итальянское кафе, где заказал себе пасту и сто грамм водки.

Неделя пролетела быстро. Всю неделю Игорь раздумывал сдержать слово, данное священнику, или наплевать на обещанное, уж, больно не хотелось подрываться спозаранку и тащиться в Храм, да еще голодным, но что-то внутри принуждало его сдержать обещание, еле уловимый голосок совести или внутренний позыв. Махнув рукой, он в субботу поставил будильник на завтра на шесть, ругая себя за излишнюю болтливость и мягкотелость.

Вопреки ожиданиям, очередь на исповедь была не большая, но и она вызывала у Игоря раздражение. Он с нетерпением ерзал, дожидаясь, когда же дойдет его черед, сто раз пожалев, что подписался на эту авантюру. Все держали в руках какие-то записки, список грехов, догадался он, сам же оказавшись совсем не готовым к этому Таинству. Желание шутить отпало, атмосфера, отраженная на лица прихожан, пугала серьезностью, былая бравада куда-то исчезла, дав место некоторому внутреннему трепету, с Богом шутить, было как-то, страшновато. На ватных ногах исповедуемый подошел к священнику, отец Александр не улыбался, хотя по глазам было понятно, что он узнал Игоря. В пол голоса, задавая вопросы, битый час батюшка вопрошал испытуемого. Выслушав то, что накопила душа, духовник накрыл голову епитрахилью и зашептал молитву, после чего дал поцеловать крест и руку. Отстояв Литургию и причастившись, новоявленный прихожанин, зажав в руках просвирку, поплелся домой. Настроение было наполнено необычным ощущение какого-то Вселенского счастья, хотелось напевать и, новообращенный, замурлыкал себе под нос что-то легкое и незамысловатое. Он прочувствовал всем своим нутром то, что Бог не раз спасал его, отводя беду, и вот теперь наступила его очередь отдавать долги. В голове стучало: «Спаси. Сохрани. И помилуй!» И еще одно понял он «в душе человеку надо всегда оставаться ребенком, а в бедовой голове мудрецом» и никакая магия достичь этого не поможет. Кажется, в этот день легкое перышко перевесило слиток золота!

Котовасия

«Любая привязанность – кому-то поводок».

    Автор

Ничто не длится слишком долго, лишь только такое состояние, как любовь, бывает безгранично. И когда это с вами происходит, вы задаетесь мыслью «за что?», за что вас обрекли, либо, на райское блаженство, либо на безмерное страдание. Любовь такое универсальное чувство, что способно распространятся на все ваше окружение, будь то любимая женщина или маленький домашний питомец.

Стоял душный летний денек, казалось, что от жары устали не только люди, но и деревья, чья побуревшая от солнца листва усиленно цеплялась за ветки, чтобы не опасть раньше времени и тем самым не приблизить осень. Разгоряченный от движения и солнца автомобиль припарковался в небольшом кармане, где удачно отбрасывало свою тень многолетнее дерево. Василий несильно прикрыл дверцу машины и чуть надавив, аккуратно захлопнул ее, затем, обойдя с другой стороны, по привычке, проверил противоположную, пискнув сигнализацией. Впереди был очередной изматывающий трудовой день. Но, спустя часы, и он пролетел, как всегда, незаметно. Уходя за горизонт, солнце сообщало, что время трудовых будней не безгранично, а значит, и дневные хлопоты подходят к концу. Возвращаться с работы всегда приятнее, чем заступать на нее. К тому же, вечерняя прохлада приятно щекотала небольшим ветерком лицо и руки. Открыв автомобиль, изрядно накалившийся за день, Василий (а именно так звали его владельца) расположился на водительском кресле. Вдруг, краем глаза, он уловил какое-то движение на соседнем сиденье, повернув голову, водитель вскрикнул от неожиданности, рядом с ним восседал маленький трехцветный пушистый котенок. Невинные глазки вопросительно изучали появившегося великана, но страха в них не было.

– Ты откуда тут взялся? – в слух сказал Василий.

Котенок в ответ тихонько мяукнул. Вот незадача, что же с ним делать? Как-то, же, он сюда попал и, судя по всему, провел в машине весь день, голодный и без капли воды. Будучи фаталистом, Вася решил, что это судьба и пушистое существо послано ему свыше, то ли за заслуги, то ли за прегрешения.

– Как тебя зовут? – спросил новоиспеченный хозяин. – Будешь у меня… ты кстати мальчик или девочка? Девочка, – убедился владелец – Вот недотепа, чуть не опростоволосился, – стукнул он себя по лбу, – точно ты будешь «Недотепа», «Тепа» красивая и своенравная кошечка, сама выбравшая себе судьбу и хозяина. На том, красотка, и порешили, а теперь поехали домой.

Включив зажигание, Василий оживил своего железного монстра и, прибавив скорости, вмиг домчался до своего, отныне не одинокого, гнездышка. Слава Богу, в доме нашлось и молоко, и нехитрая снедь, пришедшаяся по вкусу голодному и измученному существу. Насытившись, котенок благодарно свернулся калачиком на старом свитере, тем самым, обозначив свое право на обладание им.

Прошли годы и Тепа, уже, чувствовала себя полноправной хозяйкой всей двухкомнатной квартиры в «Черемушках». Главной ее заботой было поесть и поспать.

Иногда, в порыве сентиментальной любви, она забиралась на колени к хозяину и, уютно расположившись всем телом на груди, голову прижимала к самому сердцу, от удовольствия урча и щурясь. Василий любил эту кошонку безмерно, так он называл ее в порыве чувств, а еще величал «кошечкой-хорошечкой» или кошенцией, чем она незамедлительно пользовалась, получая все новые и обильные лакомства. Так бы и шла их незамысловатая жизнь, но однажды все изменилось, не только людям, но и котам, нет, нет, да и посылает Бог испытания.

На улице золотистыми кистями и красками разрисовала осень деревья и траву, усыпав ее опавшей листвой. Прохлада приобретала характер заморозков, а ветер выдувал целые снопы шуршащего «золота». Все чаще моросящий дождь был попутчиком невезучему страннику и лужи служили ваннами для воробьев и голубей.

В такой вот непогожий день и началась эта история. Дело в том, что друг Васи Серега собрался со всей своей семьей в отпуск, а так как ближе друга, чем Василий у Сереги не было, то тот попросил приютить на неделю свою маленькую собачонку, ну как маленькую – йоркширского терьера Оську, забавного и веселого песика. Недолго думая, переноску с гостем доставили по адресу проживания нашей «честной» компании. И наказав чем и как кормить, оставили на произвол судьбы. А судьба, в лице (или мордочки) Тепы, уже поджидала новоявленного конкурента. Оська, не ожидавший подвоха, бросился весело изучать свою новую территорию, обнюхивая все углы, он нос в нос столкнулся с лохматой фурией. Нет, по началу Тепа внимательно приглядывалась к невиданному зверю, но чем больше она о нем узнавала, тем воинственней становилось ее настроение. Черные пуговки глаз Оськи внимательно изучали сожительницу, но при этом явно наивно рассчитывали на гостеприимный прием. Так бы и было, если бы кошечка не чувствовала себя здесь безраздельной хозяйкой. Скажем прямо, Оське крупно не повезло. Охота началась.

Будучи вполне прожженной интриганкой, Тепа не преследовала гостя при Василии, а делала вид, что смирилась с существующим положением вещей. Но стоило хозяину выйти за дверь квартиры, как наша бестия крадучись подбиралась к наивному, ничего не подозревающему «лопушку» и, выждав момент, набрасывалась на свою жертву. Визг стоял с пятнадцатого этажа по первый. Попробуйте вытерпеть, когда когтистая лапа со всего маха врезается в нежнейший нос. Вскоре, Василий от соседей узнал, чем занимаются домашние подопечные в его отсутствие, и понял, что дело плохо. Пришлось брать на работе отгулы, чтобы иметь возможность разнять жертву и забияку, хотя и это помогало уже с трудом. Почуяв, что никто не может оказать ей достойного сопротивления, Тепа вконец обнаглела и продолжала свою охоту, лишь с перерывом на прием пищи и сон, причем уже и при Василии, в том числе и по ночам. Да, безнаказанность рождает преступника. И наша рецидивистка развлекалась, как могла, все-таки какое никакое, а разнообразие в жизни, чего нельзя было сказать об Оське, мужественно терпевшим все эти издевательства. Не раз Василий подлетал, спросонья, над своей кроватью услышав дикий визг жертвы. Хватая ремень, он бросался разнимать дерущихся, после чего шкодница пряталась под диван, и выглядывала оттуда хитрым глазом, полностью отдавая себе отчет в том, что ей за это ничего не будет. Казалось, что она издевалась уже не столько над Оськой, сколько над своим хозяином, притащившим в дом этого «подкидыша». Да, неделя тянулась чрезвычайно долго, но вот осталось только день простоять, да ночь продержаться.

Днем Тепа вела себя вполне прилично, как будто гость интересовал ее меньше всего. Она явно игнорировала его присутствие. Василий, уж, было подумал, что наступил мир и порядок, а тиран и его жертва подружились, но не тут-то было, пролетел день и наступила ночь. Все легли спать и Василий, размякнув, погрузился всем своим сознанием в царство Морфея, ему снился какой-то прекрасный город, где он был, чуть ли не самым главным хозяином, по его приказу слуги вершили все дела, а пока те трудились, Вася возлежал на диване и поедал фрукты, и, вот, он поднес ко рту гроздь винограда похожего на изумрудное ожерелье, как вдруг включилась сирена, которая постепенно перешла в истошный собачий визг. Нечего не понимая, в затуманенном сознании, Вася соскочил с кровати и в темноте стал, на ощупь, искать кнопку выключателя. Визг разрывал ушные перепонки. Наконец включив свет, Вася увидел, что Тепа лупцует несчастного Оську, то отскакивая и выгибая спину, то снова набрасываясь, словно заправский боксер. Схватив ремень и, зарычав, как раненный тигр, Василий бросился за лохматой бестией. Та, поняв, что дело плохо, прыснула удирать во все лопатки. На повороте ее занесло, и быстро-быстро царапая когтями ламинат, она попыталась восстановить равновесие и рванула дальше на подоконник, ей это удалось, но цветочный горшок, оказавшийся на пути, явно не ожидал такой прыти и полетел с подоконника вниз, разбрасывая по всему полу землю. И у Василия, и у Тепы скорость была не шуточная тут, уж, кто кого, точнее, кто от кого. Вася был настроен, как никогда решительно в своем желании проучить террористку, та же, понимая опасность текущего момента, неслась от него, задрав хвост, во все лопатки. В борьбе за свою жизнь все средства хороши, так, на бегу, должно быть, рассудила Тепа, и, рванув на кухню, заскочила на плиту, где ее маршрут пролегал по кастрюлям. Создавая дикий грохот, она летела вперед, не разбирая дороги. Задев графин с водой, невинно стоящий на пути, Тепа подписала ему смертный приговор, после чего он разлетелся на мелкие осколки, наплакав на полу целую лужу. Поскользнувшись на ней, грозный мститель, с грохотом распластался во весь свой не малый рост, слава Богу, по счастливой случайности, не поранившись. На этом противостояние закончилось. Однако хитрая бестия, на всякий случай, спряталась, пережидая бурю, под любимый диван. Василий же, отдышавшись и успокоившись, принялся наводить порядок, хотя внутри еще все клокотало. Похоже, опять, нахалка оказалась победительницей. Ее шкодная обаятельная мордочка с любопытством выглядывала из-под края своего укрытия.

К счастью, все когда-нибудь заканчивается, и эта Оськина каторга, тоже подошла к концу. Измученный, но не сломленный, пес радостно бросился в ноги к своим избавителям, виляя коротким хвостом, как только те пришли к нему на спасение. Узнав историю вселенского противостояния, Серега зарекся больше никогда не подбрасывать на передержку свое сокровище в лапы кровожадной и неумолимой хищнице, которая тут же свернулась пушистым комочком, по типу «я не я и хата не моя». Одержав безраздельную победу, Тепа лишний раз убедилась в своем превосходстве не только над гостем, но и над своим хозяином, с чем «несчастный» и так, уже, давно смирился. Мысленно повесив скальп врага на тотемный столб, удовлетворенная проказница, громко замурлыкала, вполне довольная своей «кошачьей» жизнью, а Вася, сев рядом, с умилением поглаживал эту плутовку по ее шелковой шерстке. Мир и покой в доме был восстановлен!

Аплодисменты

«Каков размер, таковы и обноски».

    Автор

Свечи создавали камерную обстановку, их огонь и запах ладана только подчеркивали таинство происходящего. Молитвенные слова батюшки, произнесенные на распев, уносились к куполу Храма, отсекая все лишнее, наносное и тленное. Легкое перешептывание окружающих, только усугубляло атмосферу отчаянья, воцарившуюся в сердцах, собравшихся на отпевание. Проводы всегда печальны, а если уверен, что теряешь что-то дорогое, с чем больше не увидишься никогда в этой жизни, то приходит понимание одиночества, настигающего нас в моменты расставания с частью чего-то большего, облеченного в дорогие сердцу воспоминания.

Иван Рыбкин был, по сути, неудавшийся артист, нет, гения хватало, а вот с реализацией были проблемы. То роль не та, то зрители не те. Так и пролетела жизнь, лишенная звездности, а чувство не удовлетворения, распираемое амбициями, не позволяло достичь покоя ни днем, ни ночью. Поэтому Ваня пил, найдя иллюзорное утешение, на дне бутылки. Не сказать, что он был запойным пьяницей, но прикладывался к горлышку часто, если не сказать, регулярно, выговаривая в пьяном бреду все претензии судьбе, зачастую лишенный, в этом не хитром деле, даже, достойной компании.

Снежные заносы громоздили сугробы, продуваемые ледяным северным ветром, январь на то и январь, чтобы середку зимы сделать неприкаянной, но, однако, не обделенной на праздники, как светские, так и религиозные. Повод выпить, страждущему, находился, чуть ли не каждый день, а тут главное, чтобы закуска не подкачала и организм не дал сбой. В такой вот нетрезвый вечер, после спектакля «Ревизор», где его роль жандарма ограничивалась одной фразой в финале: «Приехавший по именному повелению из Петербурга чиновник требует вас сей же час к себе. Он остановился в гостинице», Ваня плелся вдоль русла реки, по городской набережной. Подвывающий ветер заглушал его недовольное пьяное бормотание. Как всегда, ругая судьбу, в этот вечер, он провоцировал ту на ответные действия, бросая вызов сопернице, и она не заставила себя долго ждать. Сквозь летящий в глаза снег, Ваня увидел в десяти метрах от берега, в полынье, барахтающаяся в изнеможении дворнягу. В этой части подводные течения подмыли лед, и он был значительно тоньше, чем в других местах, о том, чтобы по нему подойти и вытащить несчастное животное не могло быть и речи. Оставалось только наблюдать за тем, как и чем все закончится.

Моментально протрезвев, Иван сбросил заношенный полушубок, зачем-то снял обувь и носки, и босяком направился к краю полыньи. Собака обреченно поскуливала. Ломая, весом лед, спаситель бросился в ледяную воду, кулаками пробивая препятствие, отделяющее его от бьющегося за жизнь, несчастного существа. Намокшая одежда тянула вниз, значительно увеличивая вес, движения были не ловкими и замедленными. Нахлебавшись ледяной жижи и изранив в кровь все руки, наш герой добрался-таки до, обессиленной в борьбе за жизнь, беспризорницы. Страдальческие собачьи глаза вымаливали спасение. Толкая измученное животное впереди себя, он из последних сил старался не утонуть сам. Ноги сводило судорогой, рук он не чувствовал совсем. Еле-еле добравшись до берега, спасенная и ее избавитель, упали в изнеможении в грязный снег. Когда он очнулся, собаки уже не было, не сказав спасибо, приблудная псина исчезла из его жизни, также внезапно, как и появилась. На следующий день Ваня свалился с пневмонией.

Выстроившись в цепочку, немногочисленные прощающиеся, по очереди подходили к гробу и прикладывались губами к иконке и венчику на челе. Лицо Вани было белым, как маска, и лишь в уголках губ были складки, похожие на улыбку. Свою последнюю роль в жизни, Рыбкин сыграл блестяще. Когда все простились и закрыли крышку, кто-то захлопал и остальные подхватили. Батюшка громко шикнул на них, напомнив, что в Храме аплодисменты не уместны, и, в воцарившейся тишине, вместе с пением церковного хора, казалось, зазвучали голоса Ангелов, зовущие бесхитростную душу в Райские Кущи.

Грешник в Раю

«Чтобы выросли крылья, сначала научись парить».

    Автор

Однажды закоренелый грешник попал в рай, то ли Архангелы проморгали, то ли специально закрыли на него глаза, мол, пусть болтается под ногами, все веселее. Но, так или иначе, а это случилось. Звали этого грешника Пафнутий. Он понимал, что ему свезло и тайно радовался своей везучести. Вот, ведь, не раскаялся, а Рай, как на заказ получил. Конечно у каждого своего представления о рае. Праведники спешат молиться и восхвалять Бога (как-бут-то тому это надо), грешники ищут мирских радостей, к которым давно привыкли. Но, так или иначе, а каждый рассчитывает получить то, чего желает. Типа – я служил – заплатите и с процентами и пожалуйста. Хотя, кто служил, кому служил, еще разобраться надо, то ли они Богу, то ли Бог им. Но, извините, подвиньтесь, будьте любезны, воздайте по заслугам и все тут, иначе обижусь (как всегда на Бога, а кого еще? Он же крайний).

Вот так попал Пафнутий в рай, а что дальше делать ему не знает, как получить ту халяву, на которую он шибко рассчитывал. Стал он искать к кому бы обратиться с этим вопросом, не к Богу же САМОМУ. Еще начнет разбираться, что почем и тогда точно все узнают, что он грешник и попал сюда по недомыслию. Рыскал Пафнутий, рыскал и видит сидит на скале Архангел Гавриил, ну, думает, к нему и обращусь, тот поговорить любит, он ему и растолкует, что почем и где поживиться. Стал Пафнутий взбираться на скалу (не кричать же снизу, еще кто-нибудь услышит и догадается, что он здесь случайно). Лезет он лезет, а добраться до вершины никак не может, то ли скала такая высокая (снизу все кажется иначе), то ли он недостаточно ловок. Вот бы мне крылья, как у этих ангелов, – думает он, – тогда да, а то, что это за рай, когда сплошные мучения, карабкайся тут, ногти в кровь сдирай. Но, худо-бедно, а забрался Пафнутий таки на верх и, тяжело дыша, подполз на карачках к Гавриилу.

– Ваше, преподобие, позвольте спросить?

– Что тебе? – Архангел повернул голову в сторону грешника.

– Чем бы мне тут заняться, чтоб жилось хорошо?

– Молиться не пробовал? – спросил Гавриил.

– Нет, мне бы что-нибудь другое, по приземленнее, так сказать. Ну, скажем: вкусно поесть и сладко поспать.

– А от меня то ты, что хочешь?

– Поспособствуйте, наставьте на путь истинный.

– Как же я тебя наставлю, если ты в наставлениях не нуждаешься, а нуждаешься в благах?

– А кто в них не нуждается, все хотят чего-нибудь по лучше.

– Не скажи, некоторые предпочитают спартанский образ жизни.

– Я к ним не отношусь, мне бы, что-нибудь материальное, чтобы потрогать можно было.

– Материальное осталось в твоей прошлой жизни, а это мир духа.

– Но одним духом сыт не будешь.

– Кто тебе такое сказал?

– Да я с малых лет это знаю.