Возвращение домой

– Не совсем понял! Собака, что-то про собаку. Похоже: не хочет, чтобы собака была с нами. Датиао аo'н! – прокричал Найтов, подошёл к собаке и погладил её. Индейцы упали на землю.

– Чё ты им сказал?

– Что собака мой друг! Я, вообще, люблю собак. – после этого он пошёл к лежащим на земле людям, а собака пошла за ним.

– Во дела! Сколько волка не корми, а он всё в лес смотрит! Внимание! – адмирал подал сигнал: приготовится к открытию огня. – Только в воздух!

Скромные познания в аравакском языке не шибко пригодились Найтову. Воины вскочили и убежали, на земле остался только один человек. Лейтенант подошёл и похлопал его по плечу. Отбил атаку обсиданового ножа. Устало сказал дикарю:

– Успокойся! Хрен у тебя что получится! Я – датиао аo'н! (на русском это бы прозвучало: «я – друг собаки!» Или «собака – мой друг»).

Абориген ещё немного полежал, ему это надоело, он поднялся. На груди у него висел желтого цвета значок, весом где-то полкило. Он быстро что-то заговорил, но лейтенант сделал понятный жест рукой: медленнее! Человек заговорил медленнее, повторяя почти каждое слово. Лейтенант помахал у него перед лицом ладонью, заставив его замолчать. После этого прокричал: «Товарищ адмирал! Подойдите, пожалуйста!» Дмитрий, со вздохом, сунул маузер в кобуру, и пошёл к двум людям и одной собаке, под деревьями. Пес лизнул его, когда он подошёл.

– Это – нитаино этой деревни. Он говорит, что эта собака – живой тотем их рода. Такие собаки здесь не рождаются. Их привозят из страны с того края, где садится Солнце. Собака особенная: если наступит засуха, то её надо принести в жертву, кому я не понял. Так как собака признала нас за своих, то мы – Тикки Виракоча. Кто это такой, я не знаю. Впервые слышу этот термин или это имя. Махните рукой сверху вниз, товарищ адмирал, и разрешите поцеловать свои ноги.

– Это же щекотно!

– Ай, товарищ вице-адмирал! Вы что, щекотки боитесь?

– Да, нет, не очень! – со смехом констатировал Дмитрий. – Тем более, я – в ботинках!

Через несколько часов в деревне состоялся пир. Участвовали жители шести деревень тотема, расположившегося на берегах залива. Всем хотелось посмотреть на живых Тикки Виракоча. Утром на мысу Беракон все проснулись живые и довольные. Дмитрий передал на корабли: оставить усиленный взвод на Гранд-Тёрке, а остальным следовать в Гуантанамо, названным Матвеев-форт. Через сутки весь десант высадился на обеих берегах залива. Все корабли стали на якорь внутри бухты Матвеева, и адмирал ещё раз собрал «большой совет».

– Основное, что требуется: наладить отношения с индейцами! Полковник Заворотько! Это твоя проблема, и гляди у меня! Только попробуй что-нибудь напортачить! Никаких троцкистских лозунгов, что из чего-то можно свободно шагнуть с социализм и коммунизм. Все делать постепенно, но, надо вплотную заняться грамотностью и детьми! И, полковник! Вбей в голову нашим коблам, что приказ о вензаболеваниях действует! Любая баба с островов должна пройти через сдачу анализов и медосмотр! С тебя буду спрашивать! Ходырев! Ты – начальник «СМЕРШ»! Этот вопрос тоже за тобой! Усекли!

– Так точно!

– Теперь о главном! Найти Гусейнова, Нежданова и Павлюченко. Они написали, что они студенты-нефтяники. Посадить на «Безудержный», придать взвод морпехов, и посадить сзади пару LCU с брониками. Высадиться на Тринидаде на мысу Питч. Там битумное озеро. Произвести разведку, закрепиться, этот остров жизненно необходим для нашей экспедиции. В Большой Советской Энциклопедии этот район назван одним из самых нефтеносных в мире. Нам нужен мазут! Кровь из носу! Теперь об операциях на Кубе. Здесь недалеко железнорудное месторождение. Олефиренко! Ты по специальности металлург?

– Так точно, товарищ адмирал!

– Тебе и карты в руки. Уголь есть в Колумбии, в Рио-Хача. 40 км от побережья.

– Но, товарищ адмирал!

– Это твои проблемы, товарищ капитан 3-го ранга! Хоть на руках носи! Стой железную дорогу. Пока можем выделить пять «Студеров».

– Товарищ адмирал! – сказал Найтов, – Там, конечно много угля, но, местные сказали, что в пяти дневных переходах есть черный камень. Они им рисуют. Либо графит, либо уголь.

– Вообще, верное замечание! Короче, всех, кто имел отношение к геологии, надо направить по окрестностям. Нам, пока, много не надо, а вот поближе, это важно. И ещё, Харченко и ещё восемь человек – химики! На соседнем острове Навасса, это в проливе между Ямайкой и Гаити, огромное количество гуано! А мне нужна азотная кислота, в промышленных масштабах, потому, как это порох артиллерийский. И нужна бумага, много. И вообще, товарищи. Сразу осознайте задачу: мы строим социалистическое государство в отдельно взятой стране, поэтому, дисциплина, дисциплина и ещё раз дисциплина. Ходырев! Это на тебе! Немедленно создай комендантскую роту, контролировать всё и вся! Иначе хлебнём горюшка выше крыши! Власть золота ещё никто не отменял. А оно здесь есть, и его много. Но, разброд и шатания начнутся тогда, и только тогда, когда народу будет нечем заняться. Поэтому, с завтрашнего дня приступить к полевым работам, товарищ Булыгин. Кукуруза дает здесь три урожая в год! Строим дороги, оросительные каналы, возводим укрепления. Теперь о строительных материалах: необходимо найти известняк и начать его обжиг. И найдите мне гравёра, монеты надо штамповать.

Наутро индейцы с удивлением увидели, что мужчины-воины вышли в «поле»: поросший густым кустарником прибрежный луг вдоль реки Мальцевки. Впереди шел танк с развернутой башней, за ним тащился десятидисковый плуг. Поле было вспахано, расчищено и засеяно кукурузой за несколько часов. К танку прицепили другой лемех, и провели оросительные каналы, соединённые с рекой. Сразу после посева поле обработали гуано, правда, уже вручную разбросав его, и полили. Индейцы выпали в осадок от скорости обработки земли, а наши матросы удивлялись её красному цвету. Впрочем, пехотинцы и экипажи кораблей, впервые попавшие в тропики, удивлялись многому: впервые попробовали ананасы, бананы, которые довольно густо росли неподалёку. Услышали ночное мяуканье жаб, которых в округе было не меряно много! Познакомились с пауками-птицеядами, которых индейцы ловко ловили и жарили. Увидели, что индейцы с удовольствием едят каких-то муравьёв на завтрак, ловят и едят хутий: здоровенных крыс. Из знакомой еды были помидоры, фасоль, кабачки, сладкий перец и арахис. Всё остальное было незнакомым. Под овощи отвели ещё несколько полей, которые готовили ещё несколько дней. После этого пехотинцев перебросили частично на строительство казарм из известняка, а большая часть начала строить сухой док на восточном берегу бухты, где изрезанный характер берегов позволял легко это сделать. Еще часть людей было переброшено в горы, где началась разработка и вскрытие железнорудного тела. Одна рота направилась вглубь острова с двумя танками прокладывать дорогу в центральную часть острова. А геологи уже искали огнеупорную глину.

С индейцами отношения складывались хорошо: ни на солдат, ни на офицеров никто не нападал, единственное, что сильно удивляло всех, так это маленький словарный запас у индейцев: глаголы почти полностью отсутствовали. И ещё всех удивила полигамия. У обычного воина было 3 жены, у младшего вождя – 9-12, у жреца до 20, а у верховного вождя 32! Но, у женщин иногда бывало и три-четыре мужа. Девицы ходили голые, вообще, замужние дамы с накидкой на бёдрах. Воины таино хотят напасть на соседнее племя сибонеев и привести всему десанту жён, много жён! Этого только не хватало! Узнав об этом, Найтов и Матвеев взяли в оборот верховного вождя племени, провели его по полям, показали всходы, провели на «Колу», показали холодильники, в которых лежало мясо (местный дефицит). Объяснили ему, что воевать с сибонеями не надо, надо выкурить трубку мира, и привлечь их на свою сторону.

– Воин не работать! – сказал вождь. – Воин – охота, рыба, война. Женщина – строить дом, делать еда, кормить детей, делать конуко.

– Да! Далеко пойдём! Вон птица сидит. Сможешь убить?

– Конечно! – вождь встал и собрался идти к птице.

– Нет, отсюда.

– Отсюда нет, стрела не долетит.

– А я могу. – Матвеев достал маузер, пристегнул кобуру, прицелился и над Кубой раздался первый в истории выстрел. Попугай упал. Вождь упал тоже, испугался выстрела.

– Сходи, принеси. – Вождь принёс окровавленную птицу. – Я – верховный вождь всех людей, которые живут на этой земле, я – Гуанин. И я тебе говорю, что никакой войны мне не надо. Мне нужно поговорить с вождём сибонеев. Ты понял?

– Есть одна женщина, она дочь Матуото, я пошлю её.

– Это – дело! Ступай.

Глава 2. «Куба – любовь моя!» Поиски союзников.

Прошло более двух недель, прежде, чем Эйкьюэйбана, верховный вождь Таино, сказал Матвееву, что вожди Сибонеев и Таино решили выкурить трубку мира с ним, и признать его старшинство. Индейцы хотели собраться у них в самой большой хижине, но Матвеев сказал, что встречаться все будут у него, в его доме. Строительство дома только что закончили. Дом, правда, предназначался под казарму, но, Найтов сказал, что вожди не поймут, если первым там не поселится самый верховный из всех верховных.

– Потом переедете, Дмитрий Васильевич.

Не обошлось без прикола: каждый из верховных вождей подарил Матвееву 20 жен! Количество жен определяло на острове статус правителя. И на грудь ему повесили, весящую килограммов шесть, золотую блямбу, на которой были изображены собака и ягуар: тотемные знаки обоих племён.

– Ну, всё! Осталось раздеться, раскраситься, и пробежаться, завывая! – смеясь, резюмировал Дима.

– Вы бы лучше подумали, что будете делать с этим гаремом! – сказал Заостровцев.

– Применение мы им найдём! Завтра проверить всех в лазарете, и посадим учиться. Девки они молодые, научатся.

Больше всех была возмущена Верочка Панина, которая уже считала адмирала своим. Ночью, когда пьяненькие от большого количества пива невесты спали, Верочка вернулась в дом, и нашла Дмитрия у окна. Он курил и допивал коньяк из «адмиральского запаса».

– Дмитрий Васильевич!

– Что тебе, Верочка?

– Вы серьезно решили на них жениться?

– Почему нет? Пусть считаются моими жёнами. Здесь своеобразное отношение к институту брака. В принципе, все свободны в своём выборе. Сейчас, когда нас всего три тысячи человек, появление «лишних» восьмидесяти рук – это много! Плюс, это расширение наших знаний о местной природе. Ты обратила внимание, что мы едим только то, к чему привыкли у себя, знаем, как это готовится. Их знания будут полезны для нас.

– А как же остальное, дети, там…

– Ой, господи! Найдут они с кем переспать, если окажутся здоровыми. Больных отправим обратно, заменим на здоровых.

– А Вы, сами, Вы так смотрели на одну!

– Это которую?

– Ну, я их по именам не знаю, сначала стояла посередине, а потом сидела справа.

– Я, тоже по именам их не знаю, но некоторые очень даже хорошенькие!