Ведунья пятого измерения

– Дайте номер блока, и «автора изобретения».

– Вот, товарищ адмирал. – Сергей передал выписку с шильдиков обоих приборов.

– Ладно, с этим разобрались. Поговорим о «болванке». Что скажете?

– Честно говоря, это лучшее, что у нас есть, в первую очередь, из-за подводного старта. Все эти «500», «700» и «1000» давно просятся на помойку, так как скрытностью не обладают, и залп делить на два приходится. Стартовый ускоритель слабенький, подпора на входе почти нет, на «семисотке» этот вопрос, вроде как решили, но калибр удвоился, они же ускоритель под ракету воткнули. А состав смеси использовался еще на «катюшах». Где «баллистит-Б»? Вот на ней он есть. Да, на метр длиннее и «675-й» проект будет нести только шесть ракет. Но есть возможность поставить 24. Лодка, конечно, будет малость широковата, но 24 ракеты гарантированно войдут. Вот так. – Сергей без всякого разрешения взял остро заточенный карандаш из «адмиральского стаканчика» и показал пальцем на чистый лист бумаги. Изобразил прочный корпус «675-го» проекта, и два ряда шахт сбоку от него под углом в 45 градусов. – И все это закрываем легким обрезиненным корпусом. Это не «шахты», а необслуживаемые контейнеры с минометным стартом. «Десятка» такой старт однозначно выдержит, версия для БРАВ предусматривает такое. Вот только, как мне сказали, на нее закрыли финансирование, так как не готов «Успех-Д», а он пока не нужен, нужно перенастроить имеющиеся командные системы, как мы это сделали на «К-131», и использовать лодки чисто как транспортные: подошли на 1000 километров, под перископ, получили ЦУ, залп, и передаем все богам космоса, а сами на базу или к судну снабжения.

– Голова, светлая голова! Товарищи, а что он в училище делает? Давайте дадим ему старшего лейтенанта и пусть займется перенастройкой «Успехов». – сказал Горшков.

– Так ведь, перенастраивать-то нечего, товарищ главнокомандующий. Таких пусковых только две на двадцати шести лодках. Их я переделал. И… мне еще два года учиться, из 8 типов крылатых ракет, принятых на вооружение, я успел изучить только два: вусмерть старую «П-6», и непринятую на вооружение «3К10». Кому я, недоучка, буду нужен на флоте? Тут их выше крыши навалено.

– Самокритика у Вас присутствует. Это хорошо! То есть, говорите, что рано?

– Спасибо, конечно, за предложение, я хочу нормально доучиться и прийти на лодку с такими «десятками» или лучше. Очень хотелось бы принять участие в их проектировании и принятии на вооружение. Есть у меня несколько предложений, как их улучшить.

– Какие, например?

– Им не хватает собственного вычислителя и получения текущих координат места.

– Да, старшина… Очень жаль, что мало таких молодых людей поступают к нам учиться. Все рвутся на гражданку и в сферу обслуживания. Беда, просто.

– Менять надо программу обучения, тогда и спецы появятся. Я же чуть ли не силовым методом получил доступ к блокам управления. Они же закрыты для всех, а разработаны они более 20 лет назад. Эта элементная база – 40-х-50-х годов.

– Транзисторы? Микросхемы? Горят они от импульсов и проникающей радиации при взрыве.

– Вполне возможно, но проще их дополнительно защитить от этих факторов, чем мучиться с весом этих устаревших схем.

– Возможно. Главное, что вы, товарищи офицеры и старшины, сделали, это прорвали ПЛО и ПРО противника. С промышленников я теперь не слезу, и вот этот эскиз, старшина, я забираю. Заканчивай свое училище, мешать не будем. Думаю, что свою практику ты уже получил, Командир, как считаете, зачтем ему ее в полном объеме? Отпуск и премию он заслужил.

– Не возражаю.

– Ну, тогда заполняйте бумажки, сюда летит мой борт, заберем его в Москву, пусть лишние три недельки отдохнет где-нибудь на берегу Черного моря. Хорошо поработали, старшина. Так держать!

– Есть так держать!

– У вас четыре часа на сборы, ждать меня на причале.

– Есть!

– Все свободны, ваше награждение произойдет рабочим порядком. Благодарю за службу!

– Служим Советскому Союзу! – они вышли из каюты адмирала.

– Я же говорил: авантюра! – сказал командир уже на катере, который доставлял их на лодку, – Но, проскочило! Ну, старшина, ты похоже в рубашке родился.

– В свитере, как у Вознесенского.

– Пусть будет в свитере. Вернуться с первой плавательской практики с орденом и благодарностью главкома – слов нет, одни слюни! Но ты это сделал! Смотри, теперь очень многие захотят тебе ножку подставить! Аккуратнее там, на берегу.

«Знали бы они, что мне еще предстоит этой осенью!» – подумал Сергей, но вслух сказал: «Мы такие, мы – прорвемся. Цитата, если что!».

Отдав приказание подготовить документы и расчетный лист по денежному довольствию, командир позвал их со старпомом к себе в каюту. Из командирского «резерва» на столе появилась черная икра, несколько баночек которой перекочевали в качестве подарка к свадьбе в вещмешок Сергея. Пара стопочек «Ахтамара» помогла справиться с редкими бутербродами. У командира был готов черновик отзыва, который он дал прочесть старпому, который вставил несколько строк, вызвал начальника радиостанции, и передал ему черновик, с приказом быстренько отпечатать это произведение искусств.

– Будешь в Москве, вместе со всеми езжай прямо в главный штаб, и там отдай в финотдел все вот эти бумаги, иначе придется в Видяево ехать и получать там. Так что, не поленись. Так, там же зайти в 202-й кабинет, спроси кап-три Соловьева, и передай вот этот пакет. Он курирует наш экипаж, и сделает тебе и твоей супруге путевки.

– Она же еще не жена.

– Да не бери в голову. Конечно, по уму надо бы вам перенести свадьбу, раз время появилось, но в Ленинграде вечные проблемы с дворцами бракосочетания. Но, сам упрешься и разберешься. В общем, спасибо тебе, Сергей Петрович. Заканчивай свою бурсу, и возвращайся. Мы со старпомом будем тебя ждать. Так, Женя?

– Без вопросов. Примем, как родного, то, что потом шкуру спустим, если что не так, так ведь это любя и для профилактики. Верно ведь. Шучу! Но служба – она такая. Держи краба и поторопись! Гаврилов! Где бумага! – крикнул он по «Березке». Отзыв о практике подписали оба, заставили подписать его «замполлитра» и скрепили корабельной печатью. Поднялись с ним на палубу и сошли на берег. Вместе с ними вышли практически все офицеры корабля и свободные от вахты матросы его группы. Катер главкома отвалил от борта крейсера, а на пирсе появились «джипы» Тойота Ландкрузер. Комсостав построился для встречи, перед этим Сергей со всеми попрощался. Зазвучало захождение, все-таки, главком, как-никак, и единственный корабль у стенки обязан издавать такие звуки. Место досталось только в третьей машине, но, в тесноте, да не в обиде. Сели в Бельбеке, пока Ту-134 заправляли, пришлось поприсутствовать при снятии стружки с группы авиаторов главкомом, но через полчаса снова взлетели, и сели в Астафьево.

Никто не стал возражать и старшину доставили в Главный штаб, где выяснились очень интересные детали произошедшего: во-первых, его рассчитали по 29 июля со всеми полярками, океанскими, инвалютой вместо суточных (заход в иностранный порт был!), ее, правда, выплатили по текущие сутки, но заход в порт считался ремонтом!!! а это 25 инвалютных рублей в сутки, выписана премия в размере месячного оклада, выдали заполненную орденскую книжку, в которую был вложен листок гербовой бумаги, позволявший его владельцу приобрести автомобиль «Жигули» без очереди. Вот это подарок! В тот же день он вылетел самолетом в Ленинград, они взлетали каждые сорок пять минут, и ровно через эти сорок пять минут он приземлился в Пулково. Мелочиться он не стал, взял такси и через пятнадцать минут был на 5-й Красноармейской, в объятиях Ники.

– Ты каким образом? – спросила она его, когда чуточку отдышалась от поцелуев и объятий. Пришлось раскрывать вещмешок, портфель и показывать «подарки судьбы». Через час появился Федор Николаевич, который несколько офигел от услышанного. Взял и позвонил Неволину. Тот прислал свою «волгу» за ними. Нику тоже пригласили, и там же решился вопрос о ее переходе в училище. Вице-адмирал предложил и свою «схему», как использовать предложение главкома.

– Пойми, Сережа, зачем терять время, если командование считает, что ты уже заслужил звание офицерское звание? Ты его получаешь, мы тебя принимаем на вторую кафедру, ты ведешь практику в четырех группах 130-й и 140-й рот, как все пишешь диплом и выпустишься старшим лейтенантом. Согласуем этот вопрос с главкомом, и все решим. Кстати, это прямой путь в аспирантуру, и, пойми правильно, большой плюс училищу! Да и, одно дело – оклад старшины, даже с Ленинской стипендией, другое дело лейтенант-преподаватель, с плавательскими практиками на учебных судах, с заходами в загранпорты. А у тебя молодая и красивая жена. Да и служить будешь в Ленинграде, а не на Севере или Дальнем Востоке. Не дергайся, вопрос решен.

С авто вопрос решился еще проще, причем, без участия самого Сергея. Федор Николаевич, оказывается, в процессе подготовки свадьбы дочери, успел познакомиться с родителями Сергея, они перезванивались, и именно из-за них он не рекомендовал переносить день регистрации, потому, что они уже купили билеты в Ленинград, а сделать это достаточно трудно летом: время отпусков, и билеты все давно распроданы. Даже высокое воинское звание, но по запасу, не давало возможности свободно их обменять на другое число. На следующий день, после небольших торжеств в училище, о которых уже было сказано, он позвонил отцу Сергея, рассказал о том, что произошло, обо всем, что сказал вице-адмирал Неволин.

– Петр Васильевич, а давай детям машину подарим на свадьбу, за БКЗ и досрочное производство в офицеры. Тем более, что право на внеочередное приобретение машины он имеет.

– Смысл в этом есть, а то пока накопят, так и просрочат возможность купить, или еще кто-нибудь, что-нибудь придумает. Я за!

– Договорились.

Прошла еще неделя, утром позвонили из училища, уже на Петроградку, и приказали прибыть туда. Курсантов в самом училище не было, все на практике. Сергей прибыл точно к 10 утра, как было приказано. В самом училище шли приемные экзамены, но они проводятся в лагере, в Серой Лошади. Однако человек пятнадцать-двадцать преподавателей стояло перед парадным входом в парадной форме. Ему приказали встать в строй и ровно в 10 из дверей вышел начальник училища. Дежурный по училищу отдал рапорт и занял свое место рядом с ним, чуть сзади.

– Товарищи офицеры! Главный корабельный старшина Старинов, выйти из строя!

– Я, есть!

– Смирно! Приказом министра обороны СССР за особые заслуги в разработке методов прорыва противолодочной и противовоздушной обороны авианосных соединений вероятного противника главному корабельному старшине Старинову Сергею Петровичу досрочно присвоено звание лейтенант, с переводом его в преподавательский состав 2-й кафедры нашего училища. Во время плавательской практики в составе экипажа АПЛ «К-131», старшина Старинов модернизировал и подготовил к практическим стрельбам новые пусковые установки к новейшим опытным ракетам проекта «Агат». Двухракетным залпом с расстояния почти 1000 километров была поражена мишень в Средиземном море. Курс ракет проходил через позицию, где крейсировала французская авианосная группа во главе с авианосцем «Клемансо», которая не смогла зафиксировать время и место залпа, и не смогла сбить идущие на цель ракеты, хотя и применила свое вооружение. Французы не успели поднять свои самолеты. Сорвать совместные учения двух флотов «Южный рубеж-77» им не удалось. За свои действия главный корабельный старшина Старинов был на месте награжден орденом Боевого Красного Знамени главнокомандующим флотом Советского Союза адмиралом флота СССР Сергеем Георгиевичем Горшковым. Он же ходатайствовал перед Министром обороны маршалом Устиновым о досрочном присвоении первого офицерского звания курсанту нашего училища. По ходатайству капитана I ранга Новикова, который и подготовил его на проект «Агат», мной издан приказ о зачислении лейтенанта Старинова в состав преподавателей практического курса по применению оружия кафедры номер два. Лейтенант Старинов!

– Я!

– Поздравляю с получением первого офицерского воинского звания!

– Служу Советскому Союзу!

– Ко мне! Разрешите вручить вам личное оружие и удостоверение личности офицера ВМФ. Распишитесь!

Сергей расписался, распрямился, кортик в левой руке, он отдал честь стоящим перед ним улыбающимся офицерам и еще повторил сказанные уже им главные слова.

Встав в строй, первое что услышал, был вопрос, сказанный очень тихо:

– Форма-то готова?

– Нет еще, дня через три будет готова.