Однажды детство кончилось

Вера Вьюга

В раздевалке спортзала царила тишина. Галдёж и возню, привычные для такого рода мест сменила по-армейски строгая атмосфера. Жужжание заблудившейся мухи било по ушам не хуже реактивного двигателя. Вот такая тишина накрыла раздевалку! Ребята замерли возле скамеек кто в чём и вытянувшись по струнке не сводили напряжённого взгляда с физрука. Да и фиг бы с ним! Физрука никто не боялся. Но вот того другого… С хищной ухмылкой внимательно разглядывая каждого подозрительным почти вылезшем из орбиты глазом, тот другой, казалось видел насквозь каждую молекулу в той несчастной сосиске, что проглотил на завтрак Иванов, Петров, а может и Сидоров. Хотя нет, Сидоров на завтрак не ел и оттого в животе его было совсем хреново, то ли от страха, то ли от голода.

– Кто украл носки? – прорычал, физрук, остановившись возле Сидорова и у того в брюхе жалобно пискнуло.

– Открывай рюкзак! – приказал он, но Сидоров не шелохнулся. – Хорошо, тогда я сам.

Учитель дёрнул молнию, быстро порылся внутри и разочарованно кинул рюкзак обратно на скамейку.

– Та-а-к, – протянул он, поигрывая бицепсами. – Все открыли сумки!

Никто не сдвинулся с места.

– Бастовать! Не хотите по-хорошему, будет, – по-моему, – и он, щёлкнув пальцами, приказал тому другому, – приступай.

Сидоров зажмурился. Ему вдруг свело живот, да так, что все это почувствовали. Почувствовал и тот другой. Обернулся и вернулся к Сидорову, снова оценивая его темным выпуклым глазом. В этот момент несчастный готов был отдать ему все носки: и те, что были на нем, и те, что хранились дома в комоде, и не только свои, но и всех родственников. А если нужно, то и сгонять в магазин за новыми – не вопрос!

Тот другой прищурился, вроде оценивая степень вероятности нахождения разыскиваемого предмета внутри Сидорова, но степень эта показалась ему ничтожно малой и тот другой, не спеша, проследовал дальше вдоль ровного строя обалдевших одноклассников.

Останавливаясь возле каждого, он задирал голову и, словно принюхивался, но так и не смог вынюхать вора. Понятное дело. Он же не собака, а крокодил!

– Гриша! – позвал физрук тварь и, приглашая каймана в раскрытую сумку, кинул на её дно куриный окорок.

– Так! Что тут происходит! – запыхавшийся завуч ворвался в раздевалку, в тот момент, когда над головой Гриши взвизгнула молния, погрузив рептилию во мрак. Сумка, лежавшая на полу, пару раз дёрнулась и замерла. – Станислав Сергеевич, мы же договаривались, что вы только кормите. – Завуч кивнул на сумку. – Гуляет с ним Вероника Петровна. Она – биолог. Почему он здесь?

– Мы не крали ваши носки! – ответил за всех Сидоров и рванул в туалет.

– Какие носки? – удивлённый завуч, оглядывал ребят, уже расслабившихся вроде им скомандовали вольно.

– Этот Гена их и сожрал.

– Не Гена, а Гриша.

– Киборг-убийца сожрал носки, вы его плохо кормите!

– Пора отдавать его в зоопарк, вон какой птеродактиль вымахал!

– Так! Тихо! – скомандовал завуч, подхватывая сумку. – Разберёмся.

В сопровождении физрука и Гриши он вышел из раздевалки.

Обделавшийся от страха Сидоров вернулся в почти опустевшую комнату, растерянно сжимая в кулаках мокрые коричневые носки.

– Эти что ли? – расправил они их, держа каждый двумя пальцами.

– Где нашёл?

– В унитазе плавали…

– Falke pure vicuna, – прочитал вслух напечатанную на подошве чёрной краской надпись Иванов. – Чисто постиранная викунья. – Перевёл он. – Ну, что? Неси физруку. – И заржал.

Сидоров сунул носки в пакет из-под бутерброда и отправился на поиски.

В учительскую он стукнулся в последнюю очередь, не обнаружив препода ни в столовке, ни на спортивной площадке.

За длинным столом сидел сам и ещё две молоденьких училки из начальной школы. Они хихикали.

– Вот.

Влажной жабой носки плюхнулись на столешницу перед носом физрука.

Училки замолчали и уставились на пакет с коричневой массой, который к тому же протекал, оставляя после себя мелкие капельки.

– Ваши носки. Они в унитазе плавали.

Училки переглянулись и вышли.

– Ты тупой? – поднимая взгляд на ученика поинтересовался физрук. – Мои белые адидас. А ты мне бабкины припёр. Иди отсюда. Э-эй! Это забери! – Он брезгливо ткнул пальцем в мокрый ком. – Тупица.

Сидоров вышел на улицу все ещё сжимая в руках злосчастный пакет. Он уже хотел метнуть его подальше в кусты, но Петров перехватил руку на взлёте.

– Придурок! Ты зачем мои носки в унитазе купал?

– Это не я.. они там плавали.

– Значит Иванов. Завтра люлей получит. Нищеброд завистливый, – засовывая пакет в рюкзак пообещал Петров.

– Сам придурок. Носкам что ли завидовать.

– Да мои носки стоят столько, сколько у его папаши тачка!

Сидоров, конечно, не поверил.

– Смотри! – Петров сунул ему под нос телефон. – Видишь цену?!

На экране красовались носки, точь-в-точь, что он выловил в школьном унитазе, но только аккуратно уложенные в деревянную коробочку. И цена была какая-то фантастическая – шестьдесят восемь тысяч рублей.

– Откуда?

– От верблюда. Вернее, викуньи. В горах живут. Хрен достанешь. Грамм шерсти дороже серебра в пять раз, – горделиво сообщил он, засовывая в карман яблочную мобилу.

Сидоров не знал, что ответить, и потому, не раздумывая, дал Петрову в глаз.

Спасибо Папе!

Таня Стар

Навеяло…