Мы вызрели на солнце детства

Так иные люди в порыве страсти берутся за дело опрометчиво и сами себя губят.

15. И. Крылов. Гуси

Предлинной хворостиной
Мужик Гусей гнал в город продавать;

И, правду истинну сказать,
Не очень вежливо честил свой гурт гусиной:
На барыши спешил к базарному он дню
(А где до прибыли коснется,

Не только там гусям, и людям достается).
Я мужика и не виню;
Но Гуси иначе об этом толковали
И, встретяся с прохожим на пути,

Вот как на мужика пеняли:
«Где можно нас, Гусей, несчастнее найти?
Мужик так нами помыкает
И нас, как будто бы простых Гусей, гоняет;

А этого не смыслит неуч сей,
Что он обязан нам почтеньем;
Что мы свой знатный род ведем от тех Гусей,
Которым некогда был должен Рим спасеньем:
Там даже праздники им в честь учреждены!»
«А вы хотите быть за что отличены?» —

Спросил прохожий их. «Да наши предки…» —
«Знаю, И все читал; но ведать я желаю,
Вы сколько пользы принесли?»
«Да наши предки Рим спасли!»
«Все так, да вы что сделали такое?»
«Мы? Ничего!» —

«Так что ж и доброго в вас есть?
Оставьте предков вы в покое:

Им поделом была и честь;
А вы, друзья, лишь годны на жаркое».

Басню эту можно бы и боле пояснить – Да чтоб гусей не раздразнить.

16.Тунеядец

Пчелиный рой записывал за Маткой
Места, где гуще цвет, где слаще взятка.
Познанья путь всегда тернист и труден.
Тут в улей записался Тунеядец.
Все лето без стыда вылизывая соты,
Он, лодырь, не ценил чужой работы.
Занятий Тунеядец на дух не выносит:
То выкрикнет, то sms – ку сбросит,
Одних толкнет, другим язык покажет
И по секрету анекдот расскажет.
«В толк не возьму, зачем вам, братья,
Все эти нудные занятия.
Букварь зубрить не надоело?
Пчелу учить – пустое дело,
Она отыщет и без книги
Поляны хмеля и гречихи.
А вас чему – то поучают
Те, что гнезда не покидают!» —
Сказал и устремился пулей
На свежий мед в соседний улей

И среди нас такие тунеядцы
Пируют в праздники и будни.
Бездельник, что порядок нарушает,
Сам не работает и другим мешает.

17. Шутка над стариком

Один неосторожный боровик
Из – под листочка выглянул на миг
И угодил в хозяйское лукошко.
Его почистили, укоротили ножку
И, нанизавши на веревку,
Сушить повесили в кладовку.
Гриб усыхал, теряя аромат,
Но тут к нему добавили опят,
Что жили по соседству за пеньком.
И те давай шутить над стариком:
«А помнишь, дедушка, какой ты был суровый,
Как шляпу грозно надвигал на брови?
Нам не велел от дома отлучаться
И запрещал на веточке кататься.
Теперь ты весь в морщина, как сморчок,
Был Боровик, а стал боровичок».
Опята до обеда хохотали,
Но к вечеру поникли, исхудали,
Заметно впали щеки и бока —
Опята стали хуже старика

Мораль гласит: над старостью глумиться
И без почтения к старшим относиться
Непозволительно большим и малым,
Ведь каждый в этой жизни будет старым.