Укрощение дьявола
–Знаю, знаю. Только независимость эта с большим трудом завоевывается.
–Но все это бред! На до мной все черти смеются. Как будто мне мало ее насмешек. Я не собираюсь это терпеть! Она навязывает мне тот образ жизни, который нравится ей, что можно объяснить только моей слабостью. Постепенно, шаг за шагом, она осуществляет свой план.
–Славная женщина эта Сара, обо все заботиться! Она по-своему любит тебя.
–Мне осточертела вся эта возня в моем доме. Я хочу спокойствия!
–Присутствие женщины всегда предполагает ее тиранию или анархию.
–Не знаю, анархия или нет, только я считаю, что не должно быть так. Вот поэтому я и пришел к тебе за советом.
–Дорогой Вельзевул, твоя затея провалилась.
–Благодарю за информацию, но мне это уже известно. Я вышел на балкон по другой причине. Я не хочу больше видеть ее. Я стал легко возбудимым, нервным, я нахожусь в состоянии умственного бессилия! Другой на моем месте покончил бы с собой, а я… Я бессмертный.
–Но бессмертными становятся, как известно, только после смерти.
–Тогда о своей долгой жизни я буду думать как о курьезном факте. Мне три тысячи лет, но я не чувствую себя старым, хотя и начал уже лысеть.
–Я вижу, как проходит твоя жизнь. Советую тебе после легкого завтрака выходить на прогулку. У тебя неврастения. Все очень просто – слушай музыку, ешь больше овощей и фруктов.
–Очень странно слышать твой совет в насмешке.
–Вот это, я считаю ошибочным мнением.
Вельзевул не теряется. Он возражает:
–Я жалуюсь тебе на женщину, которая превратила мою жизнь в ад, а ты советуешь мне есть больше фруктов! Как избавиться от нее? Мне так надоело видеть ее. Она здесь, она там, она везде.
–Ты злишься, негодуешь против нее, ворчишь, преувеличиваешь ее недостатки. А ты пытался понять Сару, не по внутреннему побуждению, а в силу полемической необходимости? Ты дал ей шанс проявить себя? Нет. Ты любишь себя и собственную красивую жизнь.
–Не могу поверить, что ты занял сторону Сары!
–Я люблю человека, в котором вижу кипение творческой энергии. И потом, я не могу не испытывать жалость, ведь времени в распоряжении у людей до ужаса мало. Тебе не нравится считать себя жертвой женских интриг, поэтому, позволь вежливо заметить, – ты и осуждаешь ее намерения.
–О! – простонал Вельзевул. – Похоже на правду. Выходит, я сам не знаю, что мог бы извлечь из ее головы.
–Ты рожден очень давно…
–И все еще живу. Не будь я так стар, все бы начал с начала.
–Забудь. Сейчас ты принадлежишь своему времени. Ты все никак не можешь понять, что нельзя путать свою душу с душой человеческой, ибо она полна глубокого уныния. Твоя усталость сделалась невыносимой. Ты слепой. Я имею ввиду, твою склонность к прошлой жизни, если будешь цепляться за прошлое, тогда горе твоему настоящему.
Вельзевул слушал его потрясенный.
– Это серьезно? – воскликнул он. – Какое странное представление обо мне!
–Говорю тебе, живи современной жизнью.
–Я бы мог, если бы принадлежал к этому миру. Что есть мое существование, как не имитация жизни!
–Но ты участвуешь в ней.
–Еще бы! Меня тошнит от современной нравственной распущенности.
–Ты прикрываешься идеализмом как щитом, чтобы мучить людей.
–Всегда рад! Я мучаю только посредственностей – они уродуют красоту в искусстве. Я дьявол, могу себе это позволить.
–Ты дьявол со старомодными понятиями в этом веке.
–Ненавижу педантов от искусства и бездарностей, которые утверждают свой вкус.
–А как же Сара? Ты заставишь ее страдать?
–А почему бы и нет!
–Ты предложил ей контракт на предстоящие испытания?
–Не было никакого контракта. Мы закрепили договор простым рукопожатием. Я не могу ее выгнать, пока в силе остается ее условие.
–Ты очень терпелив. Терпение – это искусство выглядеть благородно. Поверь мне, Сара свое не отдаст.
–Я тоже в этом не сомневаюсь. Прошу тебя, успокой ее. Иначе, ее успокою я сам. Помнишь, ты говорил: «Пожалеешь человека – себя накажешь». Так и вышло.
22. Весь день Сара утруждала себя гастрономическими поисками, а начала с того, что отправилась в магазин «Dean & Deluka» в Сохо, оттуда в знаменитый «Whole Foods Market». Она привезла домой много исключительно качественных и редких продуктов с оттенком изысканности в выборе и стала готовить обед. После вчерашней ссоры с Вельзевулом она хотела дать ему новое доказательство своей симпатии и преданности, приобщив себя к высокой кухне. Она знала, что запеченные баклажаны с сыром «Мюнстер» и помидорами, твердый Капризный сыр, сделанный в Петалуме, Калифорния, стейк из мраморной говядины, Флербургер, Фриттата с лобстером, сандей «Золотое изобилие», пицца «Luxury», бруклинский чизкейк, мороженное «Blue Bell» и «Haagen Dazs» и шоколад «The Fishermens Wharf» были и будут предметом его восхищения, доставляющем ему наслаждение. Когда Вельзевул бывает в Лондоне, он всегда обедает в ресторане Honky Tonk, который специализируется на американской кухне. Сара приготовила самые необыкновенные и изысканные блюда, которые могли бы восхитить любого гурмана, но старания ее были напрасны: Вельзевул ушел из дома и не возвращался до середины следующего дня. Спрашивать, где он был, она не стала. Она просто посмотрела на него взглядом, который говорил: «Никто не любит тебя сильнее». До вечера она искала с ним встречи, но он был все время занят. Длительное молчание вызвало у нее потерю способности что-либо делать. И действительно, она просто упала духом. Тогда она нашла повод, вполне пристойный и естественный – она сделала чай и принесла ему в библиотеку. Вельзевул не только не улыбнулся, но чуть было не поцеловал Сару из благодарности, – он был растроган, видя, как старается она ему угодить. В результате они оба стали пить травяной чай с мандариновой корочкой. Во время чая они молчали, может показаться странным, но Вельзевул слушал ораторию Гайдна «Сотворение мира» в совершенно неповторимом исполнении Бостонского симфонического оркестра: она так взволновала его, что он не мог говорить, Сара, чтобы не нарушить тишину и видя, как расчувствовался он, тоже молчала: она не могла упасть ему на грудь и ждать, что он ее обнимет, поэтому устремляла на него такие задушевные и содержательные по смыслу взгляды, что Вельзевул не раз терялся от той сердечной пылкости, которыми они были полны. Первый взгляд просто кричал: «Вилли мой»! Второй вызвал у него смущение, он был долгим, смелым и пронизывающим, в нем были стихотворные слова, которые можно было положить на музыку: «Храни меня в сердце своем во имя моей любви к тебе». Третий, его не удивил: «Я твой самый лучший друг». Четвертый поверг его в ужас: «Я безумно хочу тебя». В ее пятом взгляде, который она вперила в него под конец, а он был в пасторальном духе, более эмоционально бедный, строгий, как церковная музыка, короче, в нем были исполненные приятной простоты слова: «Дорогой Вилли, успокойся». Продолжением взгляда была выразительная улыбка. Если бы он мог читать мысли, он дал бы им развитие. Кто как не он искушен в этом искусстве! Итак, улыбка эта при известных условиях была равноценна таким фривольным словам: «Твоя поза – выдуманная условность. Приготовься выдержать борьбу за независимость». Вельзевул понимал, что нет поведения, которое по своему характеру может называться «нравственным» или «безнравственным», ибо в каждом обществе, в каждой социальной группе приняты свои представления о хорошем и плохом. Отсюда, однако, не следует, что человек имеет право нарушать моральные нормы, но найдите хоть одного человека, который формирует свое отношение к другому человеку исходя из моральных норм. Не найдете! То, что Сара так настоятельно от него требует, никогда не будет исполнено, хотя бы потому, что Дьявол всегда был и будет господином, а не рабом чувств. Сара не раз говорила ему: «Будь здоров, друг людей и покровитель искусств»! А Вельзевул с его философским складом ума и с его широким художественным вкусом достаточно разбирался в музыке, живописи, литературе, архитектуре, и поэзии. В теле человека ему огромное удовольствие доставляло нарушать законы и все правила: с непринужденностью и отчаянной решительностью он творил беспорядки. Но то, что он позволял себе, было запрещено людям. О них он говорил: «Мораль – это отличная цепь, которой люди должны быть скованы». Именно поэтому он сдерживал Сару, готовую вырваться за пределы всяких человеческих границ.
–Что ты ищешь на карте? – спросила Сара, довольная тем, что Вилли больше не сердиться на нее.
–Я смотрел на маленькую точку в Тихом океане, знаешь, эта точка обозначает остров Питсарн. Я не чувствую себя в состоянии выразить свой восторг. Это вовсе не потому, что я устал, хотя мысли требуют свежих чувств. Время, которое я провел там, было волшебным.
–Расскажи об этом острове, пожалуйста.
–Природа как на бермудских островах. Питсарн находится на расстоянии 7000 км. от Южной Америки. Это маленький остров, три километра в длину. В 1789 году британский корабль «Баунти» плыл в этих водах, чтобы забрать хлебные деревья с Таити. Вспыхнул бунт, мятежники отправили в море на лодке капитана Блая и его сторонников. Руководителем мятежа был Флетчер Кристиан. Ты, наверное, видела замечательный фильм с Марлоном Брандо в роли Флетчера? Брандо самый великий актер!
–О! В этом я полностью разделяю твое мнение.
–Есть еще более ранний фильм с Кларком Гейблом. Давай как-нибудь посмотрим этот фильм вместе с тобой. Так вот, Кристиан искал подходящее место, где бы он и его матросы могли укрыться от британского правосудия. Они выбрали остров Питсарн. Представь себе, я видел и разговаривал с прямыми потомками мятежников. Их там человек сорок будет. Все как один толстые и некрасивые.
–Когда ты был на этом острове?
–Уже больше десяти лет прошло.
–Присутствие людей нанесло ущерб природе?
–Ты еще спрашиваешь! Те, кто там живут истощили ресурсы острова, кое-где земля бесплодна, но главные виновники – козы. Чтобы понять каким он был нужно отправиться на остров Хэндерсон. Он расположен в двухсот километрах. Когда-то Хэндерсон населяли полинезийцы, но они покинули этот остров до того, как пришли европейцы. Там и по сей день сохранился первозданный вид.
–Он самый красивый?
–Возможно, но, по-моему, самая девственная коралловая экосистема на земле – это архипелаг Чагос. Он расположен посреди индийского океана. Это семь коралловых атоллов, на каждом есть потухший вулкан. Здесь обитают во много раз больше коралловых рифов, чем где-либо.
–Что представляют собой коралловые рифы?
–Это огромные колонии мелких животных – полипов. Они вступают в особые отношения с водорослями, растущими на их тканях. Под воздействием солнечного света водоросли создают пищу, они делятся едой и кислородом с кораллами, а взамен получают углекислый газ и другие питательные вещества. Такие отношения позволяют кораллам расти и образовывать формы, которые мы называем рифами. Именно водоросли создают красочную картину рифов, а те в свою очередь привлекают рыб.
–Значит, этот архипелаг в настоящее время является единственным местом, где можно увидеть нетронутое прошлое?
–Да, но не единственным. Еще есть остров Док Айленд.
–И там ты тоже был?
–Да. У меня врожденная любовь к бродяжничеству. Я был на самых удаленных островах, разбросанных по всем семи морям. И все они по сей день являются Британскими заморскими территориями.
–Какой остров из них самый мрачный?
–Его называют Адом. Остров Вознесения. С геологической точки зрения это молодой остров. Он поднялся из глубин моря около одного миллиона лет назад. Расположен между Африкой и Южной Америкой, немного южнее экватора. Во все стороны простирается на тысячи км. открытый океан. Там очень жарко. И постоянно сильные волны бьются о скалы из застывшей лавы. В 1815 году здесь разместился британский гарнизон. Остров примечателен тем, что на его берегах откладывают в песок яйца гигантские зеленые черепахи, их средний вес 160 кг. Живут люди. В горах селятся белые крачки, белохвостый фаэтон, фрегаты и олуши. Остров выигрывает в живописности, но теряет столько же в исторической патетичности. Остров Святой Елены дает нам доказательство своей исключительности. Он тоже вулканического происхождения. Добраться туда можно только на корабле британской королевской почты. Столица – Джеймстаун. Город основан Ост-индской компанией в 1659 году. Здесь обитают виды, которые не встречаются больше нигде. Зеленый остров. Как и все острова, где живут люди, Св. Елена пострадала от их деятельности. Когда-то там обитали уникальные разновидности кукушки, удода, буревестника.
–Как же приятно путешествовать! А где тебе понравилось больше всего?
–На острове Тристан де Кунья. Это самый удаленный архипелаг в мире. Почти 2,5 тысячи км. до ближайшего континента. Если другие острова стали гробницей птиц, животных и рыб, то в этой изолированной экосистеме обитает множество удивительных и редких существ. Действует вулкан. Последнее извержение было в 1961 году. Земля вокруг вулкана очень плодородная. Местные жители выращивают овощи и ловят рыбу. Держат коров и овец. В единственном городе живут примерно триста человек. На острове гнездятся дрозды, альбатросы, вьюрки. Там большая колония морских котиков и пингвинов. Выше находится плато, покрытое карликовыми папоротниками. Когда я думаю о людях порта Ла Крой мой ум не может оправдать принятое ими решение поселиться в этом ледяном аде. После второй мировой войны там построена британская военная база. Собственно, это антарктический полуостров, он является продолжением южноамериканских Анд. Хорошо себя чувствуют там только пингвины и тюлени. Вообрази себе полуостров с острыми пиками гор, айсбергами, ледниками. На этой холодной земле ютится скудная флора: мхи и лишайники. Когда-то полуостров был соединен с Южной Америкой, но сорок миллионов лет назад два континента разделил пролив Дрейка. Это изменило течение в океане. Водные массы свободно циркулируют вокруг Антарктиды, отрезав ее от теплых течений с севера. Антарктида покрылась людом. При этом ее воды чрезвычайно обильны рыбой, здесь горбатые киты производят потомство. Когда Антарктида отделилась от Южной Америки в земной коре между ними образовался разлом. Так появился новый остров Южная Георгия. Я видел, как ледники сходят в океан. Это одно из самых живописных мест на Планете. На берегу толпятся папуанские пингвины и морские котики. На открытых всем ветрам холмах гнездятся странствующие альбатросы. У них самый большой размах крыльев. Они совершают перелеты вокруг Земли. Впечатляет колония королевских пингвинов – самое большое скопление пингвинов на Планете, их миллионы. По соседству живут гигантские морские слоны, вес их достигает четырех тонн, а длина около пяти метров. Интересно посмотреть на развалины промысловых баз. В начале XX века Новая Георгия была центром мирового китобойного промысла. Китов убивали тысячами ради их жира, из него делали маргарин и мыло. На Патагонском континентальном шельфе, который является частью южноамериканского континента лежат Фолклендские острова, они расположены на расстоянии около двух тысяч км. от Новой Георгии. В Фолклендский архипелаг входят два больших острова и семьсот маленьких. Пустынные бухты и пляжи похожи на тропики. На остров претендует так же Аргентина, в 1982 году это привело к войне. До сих пор на большом острове остались минные поля. Живет там примерно 3000 человек. Столица Стенли. Маленькие острова еще не тронуты человеком. Более половины британских территорий лежав в тропиках. Есть изолированные острова, где эволюция рождает новые виды. Труднодоступные и окруженные океаном. В Карибском море расположены пять отдельных территорий. Первооткрыватель Христофор Колумб высадился на этих островах в 1492 г. Его три испанских корабля встали на якорь у неизвестного тропического берега в ожидании рассвета. Он открыл новый мир, где росли странные растения и были животные, которых нельзя представить. У Каймановых островов находится еще одна карибская территория, здесь рифы впечатляют, а само место справедливо называют тропический Рай. В местных водах обитает гигантский медлительный стромбус, мясо этого моллюска очень высоко ценится. Удручающее впечатление на меня произвел остров Монсерат, он входит в малую антильскую островную цепь. В 1995 г. Произошло извержение вулкана. Столица Плимут лежала на пути падающего пепла, он полностью засыпал город. Сегодня он выглядит как современные Помпеи, безжизненные улицы лежат в печальной летаргии.
Этот рассказ произвел на Сару столь сильное впечатление, что она на минуту-другую потеряла себя. А когда пришла в чувства, то уперлась подбородком в сжатые в кулак руки, мечтательно вздохнула и не отрывая глаз от карты произнесла:
–Тут и думать нечего. Я хочу на остров Святой Елены. Это мое третье желание. Я соберу чемодан за один вечер. А ты не хочешь?
–Хочу, но не могу.
–Тогда поеду одна. Я сгораю от нетерпения. Вот видишь, как хорошо ты сделал, что послал меня в библиотеку, чтобы я узнала на какой руке нет пальца у какого-то там Чейса. Не могу поверить, что окажусь на этом удивительном острове. Это путешествие принесет мне душевное отдохновение. Я уже счастлива.
–И я тоже.
–Я напишу большую книгу о днях, проведенных на острове Святой Елены. Слава богу, все увижу своими глазами. Вдали от всего мира я буду спокойно жить там. Я знала на что потрачу третье желание, но не думала, что зайду так далеко. Это феноменальный случай! Когда я могу отправиться в это невероятное путешествие?
–Когда угодно. Хоть завтра!
Сказав это, Вельзевул внимательно посмотрел на возбужденную Сару. Эта женщина большого самомнения вошла в его жизнь с твердым намерением больше не расставаться с ним. Она дала ему много поводов считать себя разочарованным в ней. И потом, он тоже любил спокойствие.
–Тебе будут нужны деньги на расходы, на отель, питание, развлечения, покупки и все такое. Можешь тратить сколько хочешь.
23. Еще не чувствуя себя обманутой, Сара шла весь день вперед, она хотела прийти к людям. Ее окружала девственная природа, но голодная и измотанная, она была равнодушна к красоте целого мира. Спала на пляже, укутавшись во все одежды, которые достала из чемодана. Проснулась рано, до восхода солнца: лежала на боку, вдыхая соленый воздух смотрела на серый океан и серое небо и боялась думать, что она на безлюдном острове. Какие-то второстепенные признаки указывали на то, что это действительно так. В таком случае она должна сделать только одно: приготовиться к смерти. Нет. Нет! – рвалось изнутри. Она не примет смерть покорно. В полдень другого дня, устав тащить чемодан, Сара села отдохнуть в тени. Она все еще не хочет даже думать о том, что остров, на котором она оказалась по злой воле Вилли, всего лишь место ее ссылки, а может быть и последнее место на Земле, очень к тому же подходящее для медленной смерти, где она, … очень тяжело, больно об этом думать, скоро умрет от голода. Надежды нет ни на что. Сара в волнении прослезилась. Еще три дня назад она ходила по комнатам, обдумывала дальнейшую их судьбу с Вилли. А теперь она здесь, в этом богом забытом месте! Для нее унизительно быть отвергнутой и таким образом за все грехи наказанной. По совести говоря, она всеми силами старалась при всяком подходящем случае навязать себя мужчине. В тех любовных излияниях не было ничего достойного, учитывая, что Вельзевул действительно был в шоке от желания Сары переспать с ним. И все-таки! Что она сделала ужасного, чтобы заслужить такое отношение к себе. Какой вероломный способ мести! Уже второй день она идет вдоль берега, когда ее путь упирался в скалы, которые уходили в море, она обходила их, с другой стороны, для этого ей приходилось углубляться в поросшие лесом склоны, она поднималась наверх и тащила за собой чемодан, проклиная все на свете. Но что происходит? Обычно раздражение, как и любое другое негативное чувство ищет выход, логика не повинуется нам, мы чувствуем, что больше не можем терпеть и тогда прямо-таки поднимается буря. Несчастная жертва в растерянности и мало что может возразить. Тут надо просто понимать, что это случается с теми, кто выводит нас из себя. Что в результате? Да всякое бывает. Вот Сара, например, чтобы облегчить вес взяла и выбросила некоторые вещи – вниз полетели серебристые туфли, духи, средство от выпадения волос и книга. Это случилось уже после того, как она взобралась на вершину и убедилась, что идти дальше этим путем невозможно, так как сплошное нагромождение скал исключало малейшую надежду на проход между ними. До этого она выбросила зеркало с ручкой из слоновой кости и кожаный ремень. Немного отдохнув на камне, она пнула ногой чемодан и встала, полная решимости спуститься вниз и уже по плоской земле двигаться вдоль берега. С того места, где она стояла, открывался необъятный простор, во все стороны, куда ни посмотри, простирался океан, в эти минуты такой тихий, что его поверхность казалась зеркалом, в котором отражалось безоблачное небо. Здесь ей стало ясно по спокойному размышлению, что, собственно Святая Елена так далеко отстоит от этого острова, что ее надо искать за горизонтом. Что предпринять? Начинало темнеть, а Сара все еще брела по лесу. Хотя идти по земле было намного легче, здесь тоже встречались препятствия в виде поваленных деревьев или глубоких оврагов. Вот и получалось, что их приходилось обходить. Наконец, когда уже совсем стемнело, она спустилась в обширную долину, за отсутствием лиственных деревьев склоны были покрыты кустарниками, преимущественно шиповником и терном, часто попадались папоротники. Открытый простор как бы говорил: если ты находишься здесь, то это означает конец всех надежд. Добравшись до берега, Сара села на камне отдохнуть, пока сидела, смотрела по сторонам, а когда она уже хотела уходить, то увидела кокосовую пальму, отнесла чемодан и стала устраиваться на ночлег: она надергала травы, чтобы приспособить ее под матрас, сверху расстелила платье, из одежды, которая попалась под руку сделала подушку, две шерстяные кофты оставила, чтобы укрыться. Когда с этими приготовлениями было закончено, она уселась на то, что служило ей постелью, уперлась спиной о ствол дерева, сняла туфли и отбросив их в сторону, вытянула ноги. Вдали блестела жемчугом под луной поверхность океана, над ним раскинулось действительно черное и, надо вам сказать, бесконечное небо, звезд было мало, да и те тускло мерцали. Сара накинула на плечи кашемировую кофту. Под ней сразу стало тепло и было бы все хорошо, вот только мучил пустой желудок. Это невыносимое чувство заставило ее жевать кору ветвей с того дерева, под которым она устроила себе ночлег. Вкус был горький и вяжущий, вызывал обилие слюны. Но Сара продолжала жевать, засовывая в рот и листья. Недовольная тем и этим, она подумала о Вилли, который злонамеренно так усложнил ее жизнь и у нее вырвалось: «Позер, щегол, безродный выродок!» Куда делась полная слез любовь к Вилли? Едва умолкли эти слова, как Сара, уже жалобным голосом, воскликнула: «О Вилли! Разреши мне поговорить с тобой!» Минуту- другую она ждала ответа, склонив голову перед воображаемым Вилли. Затем, исполнившись негодования, вся во власти мстительных чувств, Сара подняла свой голос до крика. Внутри нее – бунт. И безмятежный покой ночи сотрясли гневные слова: «Скотина! Ты понимаешь теперь: я тебя ненавижу! Предатель! Я объявляю тебе войну!» По-прежнему было очень тихо и очень, очень темно. Это был не шепот, не ворчание, исходила тоской и отчаянием несчастная душа примерно в таких словах: «Я хочу только одного: продолжить свою собственную жизнь. Без тебя! Хорошо? Если вернешь меня в Нью-Йорк немедленно – я не скажу ни слова в упрек. Пусть будет так! Ну, что решил? Молчишь? Молчи и дальше. Эй, Вилли, где ты? Прячешься, как мальчишка. А ну-ка дай мне на тебя посмотреть! Сидишь сейчас, наверное, в шелковом халате за столом и ешь хорошо прожаренный стейк. Эй, нельзя ли мне крохотный кусочек мяса? Голод сводит меня с ума!» Среди этих внятных фраз было еще что-то не очень понятное.
Оставшись один, Вельзевул, не имея больше источника раздражения, как-то неожиданно для себя ощутил пустоту в своей упорядоченной и богатой жизни. Он знал, что никто не был ему более предан, чем Сара. Знал он и упрямство ее и изворотливость и лишь удивлялся, что эти качества он не мог увидеть в ней в день их встречи. Хотя Сара не посягала на его уединение и почти не вмешивалась в его дела, уже одним своим присутствием она лишила его покоя. Размышляя о ней, он не мог не признать, что она предана ему и что более важно, она заставила его испытать чувства, которые он не знал раньше. Ему приходилось притворяться, быть терпеливым, обходительным, он льстил, лукавил, умилялся и все ради того, чтобы не обидеть женщину, которая привязалась к нему. Он знал, как тяжело ей приходится на острове, какой беспомощной она чувствует себя перед неумолимым величием природы. Однако, он твердо решил избавиться от нее, а значит муки голода, которые она терпела и отчаяние, которым была полна, всего лишь неизбежное следствие известных обстоятельств, и как таковое оно не может считаться жестоким уже потому, что таким должен быть результат.