Откровение Элохим

И в голове пронеслась мысль.

– Наместник божий на земле!

– Человек, которого коснулась рука бога!

Весь двор, присутствующий в церкви присел в глубоком реверансе, так же как и Диана. Приветствуя своего короля!

И вот, по странному велению судьбы привратницы. Ещё вчера насмехающиеся и поливающие её грязью придворные. Кружили голодной стаей возле уже любовницы короля. Не опрометчивые и недальновидные, и поэтому столь глупые, сетовали на то, что оказались таковыми. То есть глупцами! К тому же на их беду у Пуатье оказалась на удивление хорошая память! Те же, рассудительность которых, как, оказалось, стала их несомненным спасение, были рады своей нейтральной стороне в войне дам. Примером того, что у Пуатье хорошая память и довольно, как оказалось, на беду многим, мстительным нрав, стал один эпизод. Однажды, одна из дам, из числа не рассудительных и в не давнем прошлом, позволившая себе насмешки и колкости в сторону мадам де Брезе. Попыталась загладить ошибку и как говорится смягчить углы. Эта дама подошла и, попробовав заговорить с Дианой. В надежде, что Пуатье не помнит о её злом языке. Диана, находившаяся в окружающей её с не давних пор льстивой толпе и говорившая с кем-то из придворных. Лениво перевела на несчастную холодный взгляд полный презрения и высокомерия, словно на надоедливую муху. Провела им по даме сверху вниз, словно двумя кинжалами. Глупая дама попыталась ей что-то сказать. Но, Пуатье молча отвернулась от неё, словно той и не было вовсе.

Сказав придворным, с которыми разговаривала.

– Идёмте господа.

– Здесь, кажется, завоняло чем-то загнивающим, и я слышу мерзкое жужжание мух. – Сказав это, она медленно пошла прочь продолжая беседу в окружении всё той же льстивой толпы. Оставив несчастную в глупом и униженном положении, совершенно одну.

Итак, те глупцы, что надеялись на её плохую память. Поняли, что её память, ей, верно, служит, на их огорчение.

И она уж точно не собирается ничего забывать. Они навсегда лишились расположения фаворитки короля, а значит и расположения самого короля.

Так как всем была известна привязанность Генриха к Диане. Генрих же просто отдал Диане её врагов. Лишь посмеявшись их участи. Зная, что его драгоценная Диана, словно фурия, обладает крайне мстительной натурой. То, что она не забудет и не простит им своих оскорблений.

Её враги жестоко поплатились за свои едкие замечания. Они были навсегда лишены благосклонности короля. Некоторые предпочли удалиться от двора, как говорится от греха подальше. Поняв, что Пуатье может быть крайне мстительной, и расправляется с врагами без малейшего сожаления в сердце.

Что же касается столь ненавистной для Пуатье, де Тамп. То она ещё оставалась во дворце.

Прошёл уже месяц и Де Тамп ждала нападения Пуатье, словно разъярённой тигрицы.

Она ждала нападение Пуатье с первого же дня, когда Генриха короновали, и он стал королём. Но, на её удивление Пуатье не проявляла к ней никакого интереса.

Де Тамп была сконфужена этим странным явлением, но, в конце концов, решила, что Пуатье упиваясь своему внезапному восхождению, позабыла о ней. Де Тамп же после неожиданной кончины Франциска1 была тут же всеми позабыта и брошена и осталась одна. Она старалась не попадаться Пуатье на глаза. Надеясь, что Диана и вовсе о ней позабыла. И она уже начинала верить, что гроза миновала. Как неожиданно в одно солнечное, прекрасное утро в её дверь постучали. Её слуга принёс ей переданный кем-то подарок.

Она была очень удивлена. Подарком оказалась картина. К ней прилагалось маленькое, изящное письмо. Взяв его в руки, де Тамп почувствовала тонкий аромат, исходящий от него и узнала маленькую печать, дома де Брезе, она тут же похолодела. Трясущимися руками она распечатала письмо. Красивым, чётким и изящным почерком там было написано: « Моей дражайшей подруге, мадемуазель де Тамп. С нежной любовью, примите этот подарок. В честь того, что ваша дражайшая подруга помнит о вас». Подписано, графиня де Брезе.

По телу де Тамп поползли неприятные мурашки. Это не предвещало для неё, ничего хорошего. Она подошла к картине и со злостью содрала с неё ткань, в которую та была обвёрнута. Перед её взглядом предстал скучный и довольно безвкусный, даже уродливый натюрморт. Она скривилась с отвращением, но не успела опомниться как в её комнату, без стука, впорхнула светящаяся, словно само солнышко, Пуатье. Де Тамп опешила, глупо уставившись на ненавистную Пуатье. Но, Пуатье не останавливаясь, быстро шла к ней на встречу, раскрыв объятия и весело улыбаясь.

– О, моя дорогая подруга! – Пропела своим голосам Диана.

И подойдя к де Тамп вплотную, обняла её и, расцеловав в обе щеки, которые стали бледней самой белой стены.

Пуатье обняла де Тамп так сильно, что та испугалась, не явилась ли Пуатье её задушить. Но, в какой-то момент Диана всё же выпустила её, из стальных объятий. Весело вскрикнув, она бросилась к картине.

– Ах, боже мой! Моя дорогая! – Говорила Пуатье, своим, словно нараспев, сладким голосом. Растягивая каждое слово, словно наслаждаясь.

– Вам нравится мой подарок?

– Правда, он чудесный?

Она с наслаждением рассматривала уродливую картину.

– Вы знаете.

– Как только я увидела это чудо. То, сразу вспомнила о вас. – Продолжала Пуатье с энтузиазмом.

– Эта прекрасная картина мне напомнила о вас, моя дорогая!

Пуатье не отводила взгляда от кошмарного натюрморта. Благоговейно сведя руки спереди, словно молящийся, сказала.

– Я подумала, что она вам и вашему вкусу не вероятно подходит.

Продолжила Диана, резко повернувшись и посмотрев на де Тамп. Её глаза остановились на белой, как стена, де Тамп. Но, Пуатье не угомонилась, явно наслаждаясь. Быстро, словно бросок кошки она подошла к де Тамп и схватив её за руку. От чего у той случился нервный тик.

– Вам не нравится? – Испуганно и наигранно, спросила Пуатье.

– Ах, боже! Не вините меня!

– Вы же знаете, я не такой знаток в живописи как вы. – Продолжила Пуатье свою пытку, не дав де Тамп ответить.

Диана продолжила весело.

– Знаете, не могу дождаться. Когда это чудо. – Она лениво махнула рукой в сторону уродливой картины не отводя взгляда от своей жертвы, словно огромный питон. Продолжила.

– Она пополнит вашу замечательную картинную галерею в вашем поместье.

Де Тамп показалось, что она сейчас лишится чувств.

Диана притворно наивно ей улыбнулась, всё ещё не отводя от той глаз. У де Тамп закружилась голова. Ей стало не по себе. Тёмно-карие глаза Пуатье, в лучах солнечного света бьющего через окно, вдруг зажглись на какое-то мгновение жёлтыми огнями и стали похожи на глаза гигантской кошки, следящей за мышью, которую она держит за хвост. В следующую минуту собираясь откусить той голову. Де Тамп вздрогнула, пытаясь отшатнуться от Пуатье, но та в следующее же мгновение снова схватила её за руку, сильно сжав запястье. Сладко ей улыбнулась. У де Тамп не осталось сил их выдернуть. Она подвернула ногу и попыталась не упасть к ногам Пуатье. Диана улыбалась, не сводя с де Тамп почти хищного, плотоядного взгляда, голодного кота. Продолжала нараспев.

– Знаете что?!

– Вы выедите сегодня вечером!

– А уже завтра. Мой замечательный подарок, а так же ваши картины, которые я приказала снять в королевской галереи. Это были именно те картины, которые рисовали с де Тамп, когда она была фавориткой и украшали королевскую галерею. Диана давно сняла их, прочь с глаз долой. Она продолжала.

– Они будут украшать вашу галерею в вашем особняке вместе с моим подарком!

– Она будет, пожалуй, достойным и самым лучшим украшением! – Закончила она почти торжественно, всё так же пожирая свою жертву глазами и наслаждаясь её агонией.

Де Тамп слабо из последних сил попыталась спастись. В безысходности понимая, что Пуатье её изгоняет. Она выпалила.

– А как же его величество король?!

– Я должна сообщить королю о своём отъезде! – Слабея, произнесла де Тамп. Стараясь, не свалится в обморок.

Диана, наконец, выпустила свою жертву из своих цепких лап, перебила её.

– Ах, моя дорогая.

– Вам не о чем беспокоится.