Тоннельный синдром. Книга 1: Ключи от неба

– Давайте сразу определимся,– рявкнул начальник. – Я не буду каждый раз тратить время на объяснение элементарных вещей когда кому-то потребуется показать, что у него есть своё мнение. Время дорого. Уже сегодня встанет вопрос с продовольствием. Народ пребывает, но у нас стоит программа в системе наблюдения для распознавания и подсчета количества пассажиров. Мы точно знаем сколько людей на станции. Здесь имеется кухня в бомбоубежище, есть посуда, но нет запасов продово…

Его прервала серия близких гулких ударов – отголоски взрывов весьма внушительной силы. Начавшуюся было панику на корню пресекла трансляция:

– Сохраняйте, блядь, спокойствие. У нас всё нормально – я в камеры вижу. Рты, бля, закрыли. Не мешаем работать, не суетимся, а то свет выключу.

Я никогда не видел такого количества соляных столбов. Начальник сорвал с пояса рацию и заорал в неё:

– Паша, ты охуел? Ты чё несёшь?

Из ретранслятора донеслось:

– Э-э-э, виноват, граждане пассажиры… Наблюдаю в наружные камеры взрывы на территории "Станкоэкспорта". У нас повреждений нет.

Народ потихоньку отпускало. Начальник продолжил речь…

Нам было предложено организоваться в группы и заняться банальной мародеркой с целью раздобыть покушать. Каждой группе предавался целый полицейский с автоматом. Во избежание эксцессов с хозяевами ларьков ну и чтоб никто не сбежал, наверное. Я поднял руку. Начальник недовольно посмотрел на меня и нехотя кивнул.

– Только коротко,– сказал он. Я кивнул.

– Максимально коротко. У нас группа уже есть. И полицейский нам не нужен – так получилось, что мы с оружием, только патронов маловато, У входа в метро стоит наш грузовик (Валера потряс ключами), пока другие чистят ближайшие магазины, мы можем проехать подальше, но нам нужны гарантии что мы войдем обратно случись чего.

– Добро, поднимитесь в помещение полиции, со старшим смены обговорите детали насчет входа-выхода и связи с остальными группами. Я ему о вас сообщу.

Тут влез Вовка со своими сумками.

– Вот, начальник, -сказал он пиная клетчатый баул. Продукты тут. Можете начинать кормить детей.

Подскочившие тетки в синих форменных жилетках уволокли обе сумки с завидным проворством.

–А шо же ты, альтруист, третью сумку не отдал? – Спросил я, когда мы втроём поднимались по лестнице

– А там вискарь, восемь бутылок, – хихикнул брат.

– Да ну? – Поразился я. – А не звенят почему?

– Так они в тубах…

Глава 3. Зарождение меновой торговли и дипломатии.

Поднявшись к турникетам, мы были встречены сержантом полиции, который, как оказалось, был предупрежден о нас по рации. Он провел нас через крашенную мильён раз, в том числе последний раз коричневым, дверь. Затем узеньким коридором тоже мильён раз крашенным, только кислотно-зелёным, и мы оказались в большем кабинете с непомерно высокими потолками. Половину кабинета занимал обезьянник, а половину – стол с монитором и полицейским старлеем. Старлей поражал монументальностью, усатостью, мордатостью и пузатостью. Первым делом он поинтересовался документами на оружие и долго их изучал. Периодически доносился гул близких взрывов.

Я задолбался стоять и сел без приглашения на стул.

– Чё ты борзый такой? – Спросило официальное лицо. – Ну-ка встал!

–Я не борзый, я дерзкий, -засмеялся я. – И не командуй, я у тебя не служу. Мы на работу подписались, и кормить вас будем. И тебя в том числе.

Судя по всему, менту захотелось меня расстрелять.

– Да нет, дерзкий, считай, служишь у меня. Поскольку я отвечаю за снабжение и безопасность. Будете мне подчиняться. Всё добытое и привезенное будете сдавать на склад для последующего распределения. Забычите, обратно на станцию не впустим.

– Простите уважаемый, а как по вашему сколько мы здесь проторчим? – спросил Вован

– Да сколько надо – столько и проторчим. Хоть неделю, хоть месяц.

– Вы вот о чем подумайте. По нам ракетами долбают. И вряд ли америкосы. Те б ядерными шарахнули, хотя может и до этого дойдет. Но в любом случае может так случиться, что процесс затянется. Калужская – станция мелкого заложения, глубина десять метров всего, и, учитывая все вышеизложенное, не самая безопасная. А, соответственно, желанная… Для сравнения, Шаболовская глубже сорока пяти. Если вы тут решили, как баре холопов за едой гонять только на том основании, что ты должность здесь занимаешь, то хрен у вас получится. Только на взаимовыгодных условиях! А иначе все разбегутся, начнется голод и твоих шестнадцати патронов тебе на шестнадцать секунд хватит.

– А ты думаешь, кроме тебя за едой сгонять не найдется желающих?

– Найдутся, пока под землей сидят. А как под ракетами побегают, так и кончится желание – разбегутся по тоннелям.

– Хрена там разбегутся, в тоннелях гермозатворы уже перекрыты – и на станции в любой момент перекроем.

– Так по поверхности пока уйти можно. Да и гермозатворы умеют не только закрываться.

– И хуй вам в парус!..

Постепенно перепалка сходила на нет. Стороны перешли от взаимных наездов к взаимным уступкам, от запугивания к запутыванию и далее – к взаимной выгоде. Вовка торговался с упорством одесского раввина на привозе, но старлей был настоящий титан глупости и упрямства. Складывалось впечатление, что мент наизусть знает две инструкции, русский мат и чем пьют водку. И всё. Что нам удалось выторговать для себя – это пропуска на свободный проход на поверхность, пару старых мотороловских станций и кладовку 4х6 под компактное проживание. Располагалась кладовка дальше по коридору. Хитрый мент решил держать нас под боком чтоб варенье да печенье мимо не текли. Мальчиш-плохиш комнатный. Усатый Мальчиш-плохиш.

Наши громкие голоса разбудили обитателя обезьянника. К решетке прижался кореннастый накачанный мужик, одетый в спецовку, и томно попросил рассолу. Старлей заржал. Валерка наклонился к моему уху:

– Я этого кренделя знаю – Серёга Палтус, надо его вытащить попытаться, – зашептал он. – С собой возьмем.

– Нафига он нам? – поразился я. Вытаскивать из кутузки и брать под крыло явно пьющего маргинала казалось неразумным.

– Он ремонтником здесь, в метро, работает. Знает многое.

Я взглянул на хозяина кабинета. Тот явно заинтересовался нашим обменом файлами.

– Что, знакомого встретили? – Ухмыльнулся он. – Могу выпустить, один хрен его забирать никто не приедет, а мне не в кайф с ним тут. Но вы тут вопрос о взаимной выгоде поднимали…

– И шо хочут господин полковник?

– Старший лейтенан… Ну, – Плохиш неуверенно закатил глазки. – Может, притащите ящик коньяку?

– За ящик коньяку, мне через неделю здесь слона клонируют. Кастрируют. И под хохлому распишут. Бутылку!

– Пять…

–Две, но прям щас.

– А у вас с собой, что ли? – Оживился Плохиш. Вовка достал пару картонных туб с "Famous Grouse" и поставил на стол.

– Фи-м-о-з… Жро… – Начал складывать непривычные буквы Плохиш.

– Фэймос Грауз, полиглот! Фимоз – это когда залупа не открывается.

Однако старлей не отреагировал на подначку. Наличие спиртного преобразило этого черта в ангела надёжнее священного писания. Он выхватил из кармана ключ на длинной цепочке и быстрее ветра метнулся к решетке, открыл ее, распахнул и не успел затихнуть скрип дверных петель, как офицер уже наполнял невесть откуда взявшийся стакан. Матрица блин. Перезагрузия… Освобожденный Палтус тоже проявил интерес к напитку, но Полхиш, урча как котяра, сгробастал обе бутылки в охапку и запер в сейф. Преображенный блюститель порядка повел нас в отведенную нам кладовку, где обнаружились в наличии старые дерюжные мешки – большая такая куча!.. На нее сгрузили мгновенно захрапевшего Палтуса, сложили в углу сумку с вискарем и чехлы от оружия, закрыли на ключ и вышли в вестибюль станции.