Старый магнитофон

На моем месте вы поступили бы так же. Я не мог, дойдя до финала, зачеркнуть пройденное и просто уйти. У меня не было права развернуться у самой финишной прямой. В конце концов, я дошел. Вот только кто мне даст приз за победу?

Все началось в 2020-ом: ну, знаете, там… коронавирус, дистанционка, маски. Да что я говорю, это ж очевидно! Благо, что хотя бы в офисе мы не в скафандрах. А могли бы, кстати! Как в центральной части страны – там даже в помещениях небезопасно. Но раньше было проще.

Когда в 2021-м после утечки информации о заражении началась паника, я понял: в своей студии звукозаписи долго не протяну. И вступил в “ПИВ-КО”. Можете ухмыляться, но именно “ПИВ-КО” вернуло мне рвение к жизни. “Перепишем Историю Вместе – Коммерческая Организация”. Такое себе название, конечно. Но ребята толковые. Я их поддержал.

Серега тогда еще совсем зеленым был, но размахом идей доставал до неба:

– Да ладно, Ванюха, это же очевидно! – он раскуривал сигары в кабинете, но как только я заходил, принимался за высокие фразы. Стол у него вечно был завален бумажками – исписанными вдоль и поперек: так создавались новые идеи.

– Тебе ли не знать, шарманщик? – он хохотнул. – Это как пленку переписать. Берешь кассету, перематываешь, а поверх новенькое пишешь. Проще простого!

– При чем тут шарманщик? – я буркнул. Ну, конечно, моя звукозапись для историков и ученых казалась сущей ерундой. А мне нравилось. Раньше. – Ты бы еще пластинки с граммофонами вспомнил.

– Ну, начало-ось, – он с наслаждением выпустил дым, я поморщился, – не об этом речь! Я о сути, уловил? Спроси у Игорька, он поумничать любит, вот и тебе скажет: история циклична. Ну, войны там, кризисы… все повторяется. Да что далеко ходить? В окно смотрел?

Я не смотрел, но слышал хорошо. Стрельба началась прямо под нами. Благо, двадцать седьмой этаж несколько спасал от шальной пули, но шуму было предостаточно.

Как раз с тех пор и вошли в моду скафандры: маски стали прошлогодней коллекцией, и мировые бренды быстренько подсуетились над новой тенденцией.

Короче говоря, дышать стало небезопасно, люди расселись по домам и облачились в скафандры. Газеты и Интернет писали о смертельной опасности нахождения вне стен зданий (а кое-где даже внутри), улицы опустели вовсе, кто мог – скупил себе одинокие виллы и леса. Пробки на дорогах исчезли. Затем – сами дороги. “Мерседес” стал выпускать вездеходы. Остальные автомарки либо закрылись, либо переключились на более приземленные нужды: те же скафандры, обеззараживающую воду (в том числе, для приема внутрь!). Впрочем, некоторые не отступили от прежних идей и теперь производили стальных коней в буквальном смысле. И золотые колесницы для известных особ. Но это было скорее исключением: асфальт оставался только у значимых и исторических зданий. А на остальных местах те же колесницы либо застревали, либо утопали в вязкой почве чуть ли не полностью.

Постепенно стали открываться заводы якобы по выработке чистого воздуха. Что они на самом деле вырабатывали, нас особо не интересовало. Мы горели идеей создания лаборатории “перезаписи”.

В мои обязанности входило что-то вроде “принеси-подай” или “а ну-ка, спой-ка нам, шарманщик!”. Поначалу обижался, а после привык. В конце концов, перемотать назад хотели все. И я в том числе. Мне позарез нужно было вернуться в 2020-ый.

Однажды Серега появился до неприличия радостный.

– Новая идея? – спросил я с порога и протянул ему кофе. Знал, что не откажется, но нет – его восторгу сегодня подпитка была не нужна:

– Лучше! – он вышел в центр офиса и окинул всех взглядом. Народ поподнимал головы из-за мониторов. – Как вы знаете, мы искали место для строительства лаборатории, но в черте города у нас нет шансов. А куда-то дальше переместиться возможности и вовсе нет. Но сегодня проблема решилась. Мне удалось договориться с нашими партнерами, и теперь у нас есть свой вездеход!

– Не может быть!

– Браво!

– Сергей Мирославович, вы гений!

Народ повскакивал с мест и принялся аплодировать нашему непревзойденному боссу. Я закатил глаза. Ну, конечно, вездеход – прекрасно. Но как-то слишком медленно мы двигались к намеченной цели.

Пока коллеги ринулись к окну высматривать одиноко стоящий агрегат на пустынной парковке, Серега позвал меня:

– Есть разговор.

Поразмыслив, о чем он хочет говорить и, на всякий захватив с собой кофе, я прошмыгнул за ним.

Серега кинул портфель прямо поверх кипы бумажек, уже наверное с месяц копившейся у него на столе, и рухнул в кресло. За дверью до сих пор доносились возбужденные голоса коллег: все-таки позволить себе вездеход мог далеко не каждый. А наш босс – самый умный босс на свете!

Я потоптался у входа, не разделяя особой радости, и, поймав на себе удивленный взгляд, устроился напротив.

– Кофе? – спросил по привычке, но Серега проигнорировал вопрос:

– Вчера мы с проектным отделом устранили последние технические неточности, и сегодня Игорь подтвердил, что цикличность событий в мире остается неизменной. Мы сможем этим воспользоваться и переписать прошлое. Каждый свое прошлое.

– А дальше?

– А дальше… возможно, мы и не увидимся, – он усмехнулся. – Но, если честно, я уже не хочу никуда возвращаться. В этом времени я добился всего, о чем и не мечтал. Буду завоевывать рынки.

Серега откинулся в кресле и мечтательно закатил глаза, потянулся за сигарой.

– Хорошо, а… остальные? Если все вернутся каждый в свое время, то ты останешься один. В чем твоя выгода? – вдруг я понял, что если идея превращается в бизнес, то это уже не идея, а коммерция. И Серега подтвердил:

– Зришь в корень, шарманщик, – он подмигнул и порылся в портфеле. Извлек оттуда нехилую такую кипу цветных бумажек. – Это – твоя новая задача. Будешь промоутером новой реальности.

– Я что, должен раздавать листовки? А кричалку не придумать? – я вспыхнул. Даже в студенчестве я таким не занимался.

– Если бы все было так просто, я бы поручил это ребенку, – Серега остался невозмутим.       – О нас мало кто знает, благо предыдущие этажи здесь почти пустые! И мы должны продолжать сохранять незаметность. Пока что. Поэтому будь тише воды, ниже травы.

Я молчал. Серега, конечно, босс и, в принципе, неплохой парень, но иногда что-нибудь вычудит – хоть стой, хоть падай! А сегодня он превзошел сам себя.

– Нам нужна свежая кровь. В ближайшие дни добрая часть наших старичков выдвинется на место строительства лаборатории. Им нужна будет подмога. Да и здесь новые умы не помешают. Мы уже составили списки.

– Что? Списки? – я так и поперхнулся. – Я думал, сначала звонок, собеседование, вступительный тест на профпригодность, и потом уже, может быть, списки…

– Сейчас не то время, Ванек, да и мы себя не афишируем, все-таки профиль у нас немного нестандартный. Ну да ладно, – Серега усмехнулся. – Мы промониторили рынок труда и уже нашли тех, кому это может оказаться интересно. Вот их адреса, – он подал мне папку. – Твоя задача просто бросить эти листовки в почтовый ящик. Они сами к нам придут, вот увидишь.

– Что это за люди? – я покосился на папку, но открывать не стал. Все-таки я не совсем верил в чудеса новых технологий. Зато Серега знал все наперед.

– Разные. В основном, исследователи, лаборанты – те, кто хоть как-то связан с наукой. Но есть и простые рабочие, строители. Да много кто. Не грузись.

Он отвернулся и посмотрел как-то отстраненно. Я открыл, наконец, папку. Ничего особенного: таблица из трех столбцов: ФИО, адрес, специализация. Кто-то и вправду был ученым, кто-то грузчиком, а кто-то и вовсе работал в буфете. Но это раньше. Сейчас, вероятно, эти люди остались без работы. А может быть, и без чего-то большего. Как я.

– Хорошо. Я возьмусь за это прямо сейчас.

* * *

Мерзкий снег валил не переставая. Старый двор на Уралмаше занесло нехило. Ржавая качель подо мной кренилась. В наушниках уже четвертый раз крутилась “Любимка”, в свое время жутко бесила. Но с тех пор так ничего годного и не выпустили, приходилось слушать “самое новье” – хиты далекого 2020-го.

Мне было плевать – лишь бы хоть что-то заглушало эту холодящую тишину. Если бы еще хоть один фонарь освещал мрачный двор, цены бы этому дню не было. Но окна трех домов, что возвышались над детской площадкой, почти не горели. Мало кто жил на окраинах. Все старались перебраться ближе к центру – места хватало каждому даже с троекратным соблюдением дистанции.

Работа по раздаче листовок продвигалась медленно. Как назло, все кандидаты рассредоточились по разным районам – ерунда в былое время! А теперь ни тебе такси, ни электричек, ни трамваев. Приходилось двигаться на своих двоих.

Да, многие компании закрылись, многие люди остались без работы, а те единицы, что оставались трудоустроены, перемещались не далее, чем на один квартал от дома. Так безопаснее, так надежнее, так нет права выбора.

Серега считал, что скоро народ не выдержит, и пойдет новая волна восстаний: все-таки ты не виноват, что в квартале от тебя находится обувная мастерская, а ты в душе строитель небоскребов. Стройка идет на другом конце города, но извини – так безопаснее. Зато останешься жив.

На прошлом корпоративе, изрядно перебрав пивка, высокие умы “ПИВ-КО” вещали, что правительство готовит целый законопроект “о безопасном местоположении трудящихся”. Мы еще тогда дружно посмеялись, мол, нас это уж точно не коснется – мы днями и ночами напролет пропадали в офисе. Но это был наш выбор. За идею.

– Пау-пау! – я так и подскочил на месте. Подумал уже, что песня ожила. Однако последовало продолжение. – Ложись! Ты умер!

Я стянул наушники и осмотрелся. Двор так же и оставался пустым, но среди снежной баррикады, развеваясь под порывом зимнего ветра, в воздух взмыли две косички. Только детей мне под вечер не хватало. Я поднялся с качели и повернулся к девчушке:

– Маленьким девочкам нельзя гулять так поздно! Уже темно.

– Я так не играю! Ложись! Я в тебя стреляла…

Она нырнула за баррикаду, и я замер. Странный холодок пошел по спине, словно со мной поздоровался призрак прошлого. Даже в 2020-м дети уже играли в стрелялки на телефоне. А сейчас тем более встретить ребенка на улице было практически нереально.

– Эй! Где твой скафандр? – почему-то это вырвалось само. Ну не спрашивать же, где ее родители, хотя…

– Где твои родители? – я, на всякий случай, обернулся, но никого, кроме нас, во дворе не появилось.

– Я потеряла своего папу и решила поиграть, – девочка осторожно показалась из-за баррикады. Она была одета в обычный детский полушубок и вязаную шапку, что мне на миг показалось, будто я уже вернулся в 2020-ый, а, может быть и вовсе еще раньше. – Мы с ним постоянно играли.

– А где ты видела его в последний раз?

– Не знаю, может… там? – она указала куда-то между домов. Туда, где когда-то пролегала дорога.

Я даже приподнял стекло скафандра, чтобы глянуть, но ничего не изменилось – бывшая дорога была по-прежнему окутана снегом. И по-прежнему пустовала. И как можно потеряться в пустом городе? Теперь даже понятия “час-пик” не существовало, а в вечернее время и подавно. Ну, хорошо, пойдем другим путем.

– Где ты живешь? Давай, я отведу тебя до дому?

– Не-ет, – она заулыбалась. – Вот – мой дом, – она указала за спину. Один кандидат из моего списка жил здесь. И уже третий день я не мог до него достучаться. – Сто тридцать девятая квартира.

И тут до меня дошло:

– Григорий Зорин? Ведущий инженер ГРЭС? Он – твой отец? Я ищу его, можешь передать ему это? – на радостях я протараторил и протянул девчушке листовку. – Он вообще бывает дома?

Я полез за ручкой обвести кружком очередную фамилию, но ответа не последовало. Лишь подняв голову, я вновь обнаружил пустой двор. Листовка уже кружила хоровод с разыгравшейся метелью.

– Эй? Девочка? – я вновь огляделся по сторонам. Никого. Только еще темнее стало от неприветливых окон. – Странно…

Я поднял листовку с земли и спрятал обратно в карман. Если общественность еще не готова принять нашу организацию, лучше не оставлять таких явных следов. Но жирную точку напротив фамилии “Зорин” все же поставил. Либо Серега ошибся, либо инженер уже давно сменил место жительства. Хотя меня это никак не должно волновать. Эти дурацкие листовки приближают меня к новому изобретению, и я готов ради этого терпеть что угодно. Что ж, приду завтра после работы.

Я убрал папку в наплечную сумку и глубоко вздохнул. Снег по-прежнему кружил в морозном воздухе, но теперь он показался до боли родным, что ли… теплым. И я хотел касаться его.

Но в горле запершило, и я опустил стекло скафандра. Все-таки предписания – есть предписания. В воздухе инфекция, и неизвестно, будет ли она для меня опасна. Это такой смертельный рандом, русская рулетка – повезет-не повезет. Однажды я уже поплатился за свою оплошность самым дорогим, и теперь у меня нет права на проигрыш.

Я поплелся в сторону дома, и налипший снег снова стал меня раздражать.

* * *

Люди и вправду стали приходить к нам. Я любезно встречал их, принимал одежду, предлагал чай. И они все соглашались. Серега в очередной раз оказался прав! Эти люди нуждались в нас, и даже были готовы хранить молчание о конторе, ее целях, месте расположения. И о своей жизни, в том числе.

Уже три группы ученых, строителей и инженеров переместились в место Икс, работа на объекте Игрек кипела, я с нетерпением ждал своей очереди. Но Зорин так и не объявлялся. Для галочки, что называется, я караулил его у дома каждый вечер. Даже строгий босс отпускал пораньше ради этого – видимо, Григорий был настоящим специалистом в своей отрасли. Но мои старания по-прежнему не приносили результатов: темные окна, закрытые двери, пустой двор встречали меня вместо людей. Впрочем, той девочки я больше не видел тоже.

Вся моя жизнь постепенно свелась к бессмысленному ожиданию новостей с объекта. Что происходило по ту сторону офиса меня не волновало вовсе. Серега говорил, что все идет по плану, великие умы “ПИВ-КО” просчитали все до мелочей и оказались правы даже в своих предсказаниях. Новые разрушения за право выбора не заставили себя долго ждать. Народ повылазил из домов с требованием вернуть дороги…

– Цикличность, – вздыхал Игорек и вновь погружался в монитор своего компьютера, – страшная штука. История на том и строится. Жизнь на этом строится, – при этом он поднимал указательный палец вверх, снимал очки, протирал красные глаза и продолжал неторопливо. – Мы взяли это за основу нашей лаборатории. Всегда можно найти подобное в прошлом, всегда можно слегка подкорректировать сделанное в новом цикле. Но время, как мы видим, настаивает на обратном.

– Серега что-то говорил про перезапись, – однажды я подсел к нему и решил выведать его мнение, пока Игорек разговорился. – Что мы можем отмотать все назад и… наложить новую дорожку. Так как-то.

– Тебе видней, конечно. Ты же у нас… шарманщик, – он снисходительно хмыкнул. – Но даже мне известно, что пленка может затереться. Ты смотри, не переусердствуй там. А то зажует.

– Так я… всего разок же, – я только и смог развести руками.

– А ты уверен, что это будет твоя первая “перезапись”?

Он снова уставился в компьютер, и я вернулся к себе. Как я могу это проверить? Если из века в век ничего не меняется, кроме внешнего антуража, но наверняка не мы одни такие умники, Америку открываем. Все повторяется…

– Иван! – громкоголосый босс вернул меня в реальность. – Хорошая новость!

– А? – я подскочил. – Инженер нашелся?

– А? – он передразнил и, кажется, даже задумался, но тут же спохватился. – А-а! Да нет! Лучше! Идем.

Весело посвистывая, Серега плюхнулся в кресло и поднял крышку ноутбука:

– Ну-ка, глянь-ка. Что скажешь? М-м?

От его веселья мне стало как-то не по себе, и я не спешил подходить, но Серега лишь расхохотался:

– Да ладно? Трусишь? Не дрейфь, тебе понравится.

Он подмигнул, и я даже растерялся: неужели правда? Неужели не розыгрыш? И пока шел к его столу, не мог поверить, что сегодня – тот самый день. Но, глянув на экран, лишь рассеянно почесал затылок: он что, издевается? Знает ведь, гад, что я только и делаю, что жду, пока откроют лабораторию. А это – что?

– Ну, как? Нравится? – он расплылся в блаженной улыбке. – Вот оно – мое детище. Сегодня ночью были закончены последние штрихи. Как долго я к этому шел… кто бы мог подумать! И вот оно, вот! Мы сделали это сами, Ванек. Своими руками! Мы сможем вернуться и изменить прошлое, сможем переписать, как старую кассету…

Он проговорил это с таким чувством, что я даже немного испугался: либо я дурак, либо Серега окончательно свихнулся на своей работе, но, по крайней мере, розыгрышем здесь и не пахло. Нахмурившись, я вновь глянул в монитор.

Серая стена, пустая и практически прозрачная походила на стену больничного коридора, только слишком длинная – во весь экран. Я видел дату и время, а также номер камеры, которая транслировала изображение на Серегин комп – запись шла в реальном времени. Но, черт возьми, что это такое?? Где главная установка? Или что там сейчас вместо них? Каким образом происходит возврат?

– Что это такое, Серег? Где сама лаборатория? Где твои специалисты?

– Ясное дело, они за стеной. И они уже ждут тебя, – он вытянулся на стуле и повернулся ко мне. – Ты выдвигаешься завтра. Я дам тебе карту, адрес и вездеход. С тобой поехать не могу, прости. Но мы с тобой еще увидимся.

– Как я попаду внутрь? Здесь даже двери нет. И окон…

– Они и не нужны. Тебе нужно только коснуться.

Я вновь глянул на компьютер. Ни одного человека в округе, ни одного дерева, ни одной постройки: только мерцающая стена, названная секретной лабораторией. Высокие технологии, е-мое! Но не слишком ли волшебная сказочка?

– Ты уверен, что это она? Кто-то уже смог вернуться? – я спросил серьезно. – Какие у меня гарантии?

– Никто не даст тебе гарантии, Иван! – Серега поднялся. Оказалось, что он выше меня на полторы головы. И как я раньше не замечал? – Это лишь шанс, которого мы все ждали. И решение за тобой: воспользоваться им или корить себя до конца жизни за трусость!

– Ты прав, – неожиданно для себя я согласился и отошел. Я вообще хотел поскорей уйти отсюда. – Я готов. Где путеводитель?

– Возьми на ресепшене. Мы напечатали по экземпляру для каждого, так что распишешься за получение в ведомости.

Я кивнул молча и направился к двери. Говорить ничего не хотелось. Завтра, если верить Сереге, все должно было измениться. Но у самого выхода босс окликнул меня:

– Ваня, – я выдохнул и замер. Где-то в висках заиграл тяжелый рок, – когда увидишь Олю, передай ей привет.

Я толкнул дверь и вылетел из офиса.

* * *

Козел! Все-таки этот Серега – та еще сволочь! “Передай ей привет”, черт возьми! Да, конечно, Сережечка, уже бегу. Где ты был, когда она умирала, ублюдок? Где была твоя помощь? Хоть раз ты пришел ко мне? Хоть раз я услышал от тебя доброе слово? Так какой, к черту, “привет”??

Я захлопнул входную дверь и сполз спиной на пол. Ноги сами принесли меня домой, хоть я и старался не приходить сюда с самого дня ее смерти. Ночевать на работе – почему бы и нет? Напиться у Сереги до потери сознания – отлично! Или караулить Зорина до утра у подъезда – самое то, когда ноги в один день забыли дорогу до дома. А сегодня что-то изменилось.

– Скоро мы вернемся сюда, – я прошептал и осторожно прошел в гостиную.

Ничего не изменилось с тех пор, когда мы были вместе. Когда мы жили. В квартире всегда играли новые краски, пахло едой и ее духами, звучала музыка из колонок старого магнитофона. И он попрежнему был здесь. Насмехался.

Я явно не угадал со временем. Записывал новомодную музыку, в то время как жена слушала блюз на старых кассетах. Она не хотела взрослеть, 2020-й стал для нее слишком современным. И он ее погубил.

Конечно, пришел ковид, и все случилось из-за него, многие знакомые потеряли своих близких в тот год, но Оля не могла умереть. Она слишком хотела жить, чтобы в один миг оказаться мертвой. Впрочем, она еще боролась, но против системы не попрешь. Кто-то хотел ее смерти, я сейчас как никогда ясно осознавал это. Как и смерти тысяч и миллионов других людей.

Но все же они счастливчики, что не застали это время: скафандры, разрушенные дороги, отсутствие воздуха и права выбора – наследие далекого 2020-го.

Наша квартира тоже жила в том году. Даже календарь замер на августе. А я не мог смириться. И не мог видеть ровно составленную посуду в буфете, покрытом приличным слоем пыли, книжную полку и коллекцию кассет, принтер, зажевавший бумагу и до сих мигающий красным, наши свадебные фигурки, нашу пустую детскую…

Ковид лишил нас ребенка, меня вдобавок – лишил жены и работы. Вмиг я стал нищим и одиноким, впал в депрессию, затем – в затянувшийся запой, и на горизонте не предвиделось изменений. Пока Серега не создал свое “ПИВ-КО”.

Возможно, его загрызла совесть, возможно, он и сам был не против переписать прошлое, но во всяком случае, недостатком идей он не страдал. И он был сильнее меня.

Прежде уютная квартира душила пустотой, воздух давил на плечи и сжимал легкие, здесь я задыхался сильнее прежнего. Но я знал, что заставит меня дышать. В тысячный раз я нажал на “play”.

И Оля заговорила со мной из динамиков старого магнитофона.

* * *

Петрович явно был не в духе. И кто его покусал? Но мне сегодня, как никогда раньше, нужно было попасть на работу.

– Петрович, ты чего? Сдурел? Перепил вчера? – я уже полчаса махал перед его носом паспортом. – Это ж я, Иван Бреусов из офиса 27/09. Не узнал? Офис “ПИВ-КО”, ну?

– Никаких Иванов я не знаю! Бизнес-центр закрыт, велено никого не пускать, – Петрович шевельнул седыми усами и уставился в монитор. – Шуруй давай, Иван. Вон, митинг сегодня.

– Не-не, Петрович, никаких митингов. Наша компания не участвует в подобном. Мне на работу надо. Босс волноваться будет.

– Из боссов сегодня не приходил никто. И что это там у вас за “ПИВ-КО”, мне неизвестно. Здесь, на территории БЦ, вообще любой алкоголь запрещен.

– Ой ли? – я хитро подмигнул. Ситуация стала меня забавлять. Ну, точно, цену себе набивает. – А если так?

Я поставил перед ним бутылку водки. Сейчас вообще редко где можно было раздобыть алкоголь, но я знал места, где взять покрепче, а Петрович знал, к кому обратиться.

Однако, на этот раз система дала сбой:

– А ну-ка, убрал! Что это такое? Кто дал разрешение? А если увидят? Время только отнимаешь! Тебя что, силой выпроводить? – Петрович поднялся и схватился за метлу:

– Выметайся давай!

Я не отреагировал. Что-то здесь не вязалось. Если это Серега так шутит, то это явно неудачная шутка. Да и для чего? Не для того ли, чтобы я отказался ехать? И не потому ли, что стена эта вчерашняя – полный бред?

– Ну конечно, – я ударил себя по лбу. – Нет никакой лаборатории. Непонятную стену на другом конце карты можно выдать за что угодно. Может, там фабрика какая-нибудь кондитерская? Или публичный дом?

Вот оно как значит, да? Интересно…

– А на парковку пустишь? – вдруг я сказал громко, и по округе разлетелось эхо. – Там это, вездеход мой остался.

– Не пущу! Здесь вездеходы не ездят, не прошла твоя уловка, плут, – Петрович замахнулся метлой, и я побежал. Не знаю куда, лишь бы подальше от позора. Что ж, хорошо все Серега обставил, молодец! Но если избавиться от меня захотел, то мог бы просто уволить.

Я выбежал с парковки, насколько конечно, мог двигаться в неудобном скафандре, и, убедившись, что Петрович не покинул свой пост, сбавил темп и огляделся. Обычная улица, пусто. Людей почти нет, издали слышатся голоса в громкоговорителе: значит, все-таки правда, сегодня митинг. Но не факт, что он принесет результат.

Мимо проехал полицейский вездеход: странно, даже не попросили предоставить документы. Видимо, все же митинг интересовал стражей порядка куда больше, чем одинокий прохожий. Но, если честно, сегодня я был бы непротив за восстановление асфальта. Мне предстоял неблизкий путь, а на своих двоих добираться до чертова куличика хрен знает сколько.

Да-да, я все-таки хотел достичь этого неизведанного места: терять мне точно нечего. Даже если там кондитерская фабрика, что ж – возможно пора менять квалификацию, а если бордель – по крайней мере, повеселиться тоже иногда полезно.

На карте, которую я предусмотрительно схватил вчера с ресепшена, красовалась одинокая точка. И если верить масштабу, от меня до нее было километров сто. Не более часа на машине, в былые времена. А сейчас?

Не, можно было, конечно, устроить поход – с рюкзаком, палаткой, костерком в пути… романтика! Но я хотел оказаться там сегодня же! Хватит с меня терпеть. Я слишком давно не видел мою Олю.

Навигатор в телефоне выдал ошибку: мол, таких координат он не знает. Ну да, конечно, гугл-карты устарели, а все обновления проходили в рамках одного города. А может, и вовсе в пределах одного района. Так что добираться до “лаборатории” мне предстояло практически наощупь. Плевать. Я все равно узнаю, что там творится.