Мозаика
Райли по прежнему сидит с закрытыми глазами. Боль слабеет, потому что его сознание начинает отключаться. Вампиры всегда засыпают на рассвете и спят, как мертвые. По крайней мере, полдня. Так что он не проснется и ничего не почувствует. А если все же почувствует, то это продлится недолго.
Его смерть будет быстрой. Вот только совсем не такой, какой ему представлялось. Он умрет не от смертельной раны и не от старости. Умрет, даже не как человек. От солнца. Всего лишь – от солнца. Кто бы мог подумать?
Райли всегда представлял свою смерть в двух вариантах.
Но пришлось выбирать – третий.
Звонок.
Она приснилась ему такой, какой он увидел ее в первый раз…
В зале было полутемно и людей в нем было очень много, но он сразу заметил Ее. Хрупкая девушка, в белом топе и такой же белой, короткой юбке, двигалась в такт музыке, подняв над головой руки. Тонкие и изящные, отнюдь не похожие на руки Истребительницы. И все же это была Истребительница. И он стоял всего в нескольких шагах от нее…
Она продолжала танцевать. В неровном свете прожектора ее лицо казалось совсем детским, а волосы – цвета светлого янтаря – вспыхивали ярко и яростно. Словно пламя или солнечный свет, живительные для всего живого и смертельно опасные для него. Но когда его не привлекала опасность?
Он провел пальцами по темной поверхности телефона. До ночи оставалось совсем немного времени, но за шторами все еще было светло. Люди еще ходили по улицам, радуясь теплу и свету, и там, среди них, была Она. Истребительница. Баффи. Его любимая и единственная… И потерянная для него. Безвозвратно. Навсегда.
Солнце еще не зашло, когда Баффи вспомнила о Нем…
Это уже было странно. Обычно она думала о Спайке ночью, перед тем, как выйти из дома, на охоту. Но сейчас дома у нее не было. И ночи она предпочитала проводить здесь. Чаще всего одна. Но сегодня с ней была Уиллоу…
– Похоже на "Бронзу", – сказала ведьма. – Так же тесно и людно.
– Наверное, – согласилась Баффи.
Играла музыка и в зале танцевали люди. Молодые, совсем молодые. Баффи вздохнула. Ночью их будет еще больше, но для нее ничего не изменится. Она по прежнему будет одна. Еще одну ночь и все последующие ночи. А ведь когда-то…
Она вспомнила, как танцевала в "Бронзе" с Уиллоу. Им было шестнадцать и они ждали от жизни всего: радости, неожиданных встреч, любви… Она была тогда так опьянена этим ожиданием, что не сразу заметила Спайка: а между тем он стоял всего в нескольких шагах и смотрел на нее… Черная тень ночи. Вампир. Опасный, быстрый и неуловимый.
И тут Баффи услышала звонок. На сотовом появился номер. Незнакомый номер. Появился и тут же исчез.
– Баффи, – голос Уиллоу донесся до нее, словно сквозь толщу воды. – Кто это был?
Баффи замерла. Она смотрела на телефон, проводила пальцами по погасшему экрану и ее лицо казалось растерянным.
Уиллоу протянула к ней руку.
– Баффи!
– Что?
– Кто это был?
Баффи посмотрела на подругу и встала.
– Это Спайк, – ответила она и ее лицо стало не растерянным, а решительным. – Извини, Вил, но… Я ухожу. Навсегда.
Меня не обманешь!
Вампиром стать легко. Даже слишком легко. Другое дело оставаться им в течении долгого времени. Обычно, без Создателя, ставшие вампирами погибают очень быстро. Сами они не могут найти безопасные места для сна, не могут справиться со своими новыми ощущениями и способностями, а тем более, не могут их контролировать. И к тому же никто из вампиров, в первые дни, вернее, ночи, своего существования, не в состоянии обуздать жажду крови, как бы им того не хотелось. Но чаще всего, они этого и не хотят… Ангел кусает губы. Сейчас вспоминать о своем превращении в вампира ему неприятно. Еще меньше сейчас ему хочется вспоминать о Дарле. Но покинувшей его Создательнице нет дела, хочет он или нет. Как всегда. …Впрочем, довольно часто и Создатель бывает бессилен. Это происходит, когда создание, потворствуя своим желаниям, слишком сильно упивается кровью жертв и своей обретенной силой. К тому же некоторые, будучи еще людьми, не отличаются умом. А такое для любого существа заканчивается плохо. Ангел снова кусает губы. При жизни он был довольно самоуверенным и довольно тщеславным. Однако, при всем этом, глупцом он все же не был. И последнее решило все. Он смог остаться вампиром. Смог… Ангел переводит взгляд на Истребительницу. Баффи стоит рядом, совсем близко. Он почти не слушает, что она говорит, он просто смотрит на ее лицо, такое знакомое и некогда такое любимое…
– Баффи, что ты хочешь? – наконец произносит он.
– Я хочу, чтобы ты передал Спайку кое-что…
– Что именно?
– Передай ему, что я его ненавижу! Что никогда, слышишь, никогда, его не прощу! И пусть он даже близко ко мне не подходит, иначе я его уничтожу!
– Это все?
– А что еще?
– Еще? – переспрашивает Ангел. – Еще тебе стоит сказать, куда он не должен приезжать, чтобы не подойти к тебе близко.
– О чем ты говоришь? – теперь губы закусывает Баффи. И взгляд ее тоже становится пронизывающим, как у него…
– Я говорю о том, о чем ты говорить не хочешь, – горько усмехается Ангел. – Хотя… Если ты хочешь обманывать себя, то пожалуйста. Но меня не надо. В любом случае это бесполезно, Баффи. Меня не обманешь!
О Мисе Амане. Аниме «Тетрадь Смерти».
Глупая Миса.
Когда то в Священных текстах люди написали, что их создали Боги. Рюук, будучи богом, был бы не прочь посмотреть на писавших, но – увы! То время, когда они жили, уже прошло и он ничего не мог с этим поделать. Опять же – увы. Рюук был отнюдь не всемогущ, а тем более – не всеведущ. Но одно он все же знал точно: Боги никогда не создавали людей. Ведь они совершенно их не понимали.
Рюук потянулся в кресле и посмотрел на сидящую напротив девушку. Она расположилась на маленьком диванчике, тоненькая, грациозная и улыбающаяся, своим мыслям. Рядом с ней лежал телефон, в розовом чехле, больше похожий на игрушку. Да она и сама выглядела как игрушка, в коротком розовом топе и шортах такого же цвета.
– Ты не собираешься ложиться? – спросил Рюук. – Поздно уже!
– Нет, – девушка тряхнула головой. – Я не устала. Ложись лучше ты.
– Ну, мне то это совсем не лучше, – усмехнулся тот.
Девушка хотела что то сказать, но не успела. Зазвонил телефон и она сразу же забыла о его присутствии.
– Да, слушаю, Лайт, – торопливо проговорила она.
Рюук недовольно поморщился.
Лайт опять задерживался. Из-за занятий, из-за пробок на дорогах, а так же из-за одной однокурсницы, о которой он, разумеется, предпочитал не упоминать. "Люди, – подумал Рюук. – Ну, почему они все делают таким сложным? Почему?"
Разговор, наконец, закончился. Девушка снова села, однако теперь она не походила на игрушку, розовую и счастливую…
Рюук вздохнул.
– Какая же ты глупая, Миса, – задумчиво проговорил он.
Девушка взглянула на него с недоумением.
– Почему же?
– Ты остаешься с Лайтом, не смотря на то, что он тебя совсем не ценит.
– И что?
– Тебе ведь больно.
– Да. И что?
– Рано или поздно он тебя погубит.
– Знаю.
– Ну так почему?
– Он счастлив. Для меня это самое главное.
– А для него?
– Это неважно…
– Почему?
– Ты все равно не поймешь, Рюук.
Рюук не стал возражать. Ведь он был богом. А боги… Боги никогда не понимали людей. И неважно, что писали те же люди в прошлом и что они еще напишут в будущем.
…Вот только отчего ему, все же, было так плохо и так больно?..
О Селин. Фильм «Другой мир».
Война скоро закончится.
Об этом говорят все: тот же Крейвен, та же Эрика и – даже сам Виктор. Вот только…
– В ней была вся моя жизнь. – тихо говорит она и умолкает.
В темном небе плывет луна. Огромная и ослепительно белая. Странно, но сейчас кажется, что она находится совсем близко. Селин закрывает глаза, однако это мало помогает. Луна по прежнему рядом. И будит странные мысли и странные желания.
Сейчас она страстно желает уйти. И уйти – не в паре. Это, само по себе, опасно, а с недавних пор и запрещено, приказом старейшин. Охотничий инстинкт вампира подводит на войне. И она знает об этом, знает, как никто другой! Сколько раз, потеряв во время боя напарника, Селин продолжала преследовать врагов, а потом возвращалась раненой и едва не умирающей. Так почему же она желает так упорно уйти одна? И почему особенно сильно – в пору полной луны? Когда звери становятся особенно опасными?
– Скоро их не будет. – говорит Селин себе самой. – Скоро наше первородство станет неоспоримым. И тогда…
Она открывает глаза. Что тогда будет, когда зверей не будет? Что тогда будут делать перворожденные? Какая жизнь их ожидает? Может они научатся не только синтезировать кровь, но и смогут найти средство, чтобы выходить днем? Может они снова обретут власть над людьми, как когда-то? Может возродят свои замки и построят самую могущественную империю Земли? Империю вампиров. Империю Луны.
Селин вздрагивает. Луна, вот она, рядом! А она все так же хочет уйти и увидеть зверя, сильного и опасного.
Ведь времени на это остается совсем мало.
Война скоро закончится…
О Ромео и Джульетте. Фильм «Ромео+Джульетта».
Никто не знает, с чего все началось. Зато все знают к чему привело это все.
Сейчас разделение городов и людей на четыре района и четыре касты уже никого не смущает и признается если не благом, то чем-то очень близким к нему. Не то что раньше… Но раньше, мы были совершенно другими. И жили совершенно по другому.
До недавнего времени, я даже не пытался узнать, как именно. Зачем? Кому может быть интересно, как жили люди тысячу лет назад? О чем они думали, о чем мечтали, каким хотели видеть свой… Нет, наш мир. Могли ли они представить, когда смотрели на звездное небо и давали каждому месяцу свое созвездие, что когда-то в будущем, мы, их потомки, будем жить по законам Звезд? Нет. Неверное, нет.
Впрочем, сейчас это неважно. Да и рассказать я хотел вовсе не об этом. Почему я вообще заговорил о тех временах, когда по настоящему важно только то, что происходит здесь и сейчас? С ней и со мной. С нами.
В тот вечер… В тот вечер, я опять рассорился с Розалиндой. Как всегда наша ссора вспыхнула из-за ерунды, мне не понравились ее тени и помада, а ей, само собой, не понравились мои замечания на их счет. Она сразу же заметила, что ярко-сиреневый, это цвет сезона, а свое мнение я могу оставить при себе. После этого она не замедлила уйти. Так что я остался дома один.
Через час после ее ухода ко мне заявился Бен. Не один, с целой компанией. Ребята уже успели выпить и были готовы веселиться до упаду.
– Чего ты киснешь? – спросил меня Бен. – Идем! В городе такое творится!
– Да обычный карнавал, – отмахнулся я. – Каждый год одно и тоже…
– Ну ты даешь! – взвизгнул другой мой приятель, Мерль. – Не знаешь что ли, что в этом году – парад всех планет? Все районы сейчас открыты! Можно побывать везде, понимаешь? Везде!
Я поморщился. Из головы у меня не шла ссора с Розалиндой, а тут еще лезут с какой-то ерундой! С каким то дурацким карнавалом, прости Создатель…
– А Розалинда уже отправилась в район Земли, – заметил Бен. – С подругами. Сказала, что хочет посмотреть на тамошние висячие сады.
– Что? – встрепенулся я.
– Я говорю, что девчонки побежали посмотреть на сады земных.
– Какие сады?
– Висячие! Они на стенах и крышах их выращивают, поэтому их так и называют. Ну, а по мне лучше пойти к водным. Там фонтаны, аквариумы разные, бассейны…
– Так иди.
– Только с тобой.
– Нет.
– Да!
Мы препирались еще долго. Потом, все же, решили пойти – сначала посмотреть на сады, а затем – на те же фонтаны с аквариумами. Меня, правда, куда больше интересовала Розалинда. Нет, как вам нравится, я, значит, сижу дома и страдаю, тогда как она гуляет с подругами. Ну, ничего. Вот найду ее и такое ей устрою!
Впрочем, когда мы вышли на улицу, я обо всем забыл. Ребята были правы, этот карнавал оказался не чета предыдущим. Город полностью преобразился: весь он пылал разноцветными огнями, упивался весельем и вином, и сколько вокруг нас было счастливых и ликующих людей – все были молоды и все прекрасны!
– Ух, ты, смотри! – Бен хлопнул меня по плечу.
Я поднял голову. Мы были в районе Земли. Дома здесь оказались точь-в-точь как о них говорили: сплошь усыпанные живыми цветами и выглядели при этом, как волшебные фонари из детских сказок. А воздух вокруг, был наполнен теплом и цветением и прямо благоухал.
И тут мимо нас прошла девушка. Стройная и изящная, в длинном белом платье, отделанном серебром. Сначала я подумал, что это Розалинда, но нет, это была не она. Однако я пошел за ней и нагнал, на самом конце улицы.
Девушка остановилась и обернулась. Наши глаза встретились и больше я не думал о Розалинде. И тут в моей памяти, как со дна моря, вдруг всплыли стихи, я читал их когда то давно и уже успел позабыть, но теперь вспомнил.
– Я ваших рук рукой коснулся грубой,
Чтоб смыть кощунство я даю обет:
К угоднице спаломничают губы,
И зацелуют святотатства след.
– Быстро проговорил я.
Она посмотрела на меня и улыбнулась, одновременно насмешливо и нежно. Ни у одной девушки, ни разу, я не видел такой удивительной улыбки. Но еще больше я удивился, когда она ответила мне:
– …Пожатье рук законно.
Пожатье рук, естественный привет.
Паломники святыне бьют поклоны,
Прикладываться надобности нет.
– Тогда же я взял ее за руку.
Ночь летела быстро. А мы… Мы видели только друг друга, мы смеялись, мы не о чем не думали и мы были счастливы, как никогда. И только утром…
– Мне пора домой, – сказала она. – Родители уже волнуются.
– Я провожу тебя.
– Не надо. Я, можно сказать, уже дома. Видишь, вот он!
Она взглянула на дом, весь увитый белыми цветами. Очень красивый, очень… Но ведь он был здесь, в районе Земли, а значит…
Я посмотрел на дверь. На ней, кроме имен и знаков ее родителей, я рассчитывал увидеть так же и ее знак, и разумеется, я его увидел… Девятый месяц, девятый знак. Дева…
– Что с тобой? – спросила она.
Я перевел дыхание. Затем взглянул на нее.
– Встретимся сегодня вечером, – сказал я. – Мне нужно кое-что тебе сказать. Приходи вечером, в восемь, в парк. Там есть аллея Кипарисов. Придешь?
Она кивнула, соглашаясь. Мы еще постояли под дверью ее дома, но потом она ушла… И я тоже ушел.
До вечера оставалось еще десять часов.
Десять! Можно было отдохнуть, можно было еще подумать… Особенно ей! Ведь не трудно было догадаться, почему я позвал ее в парк, куда могут придти все, а не предложил ей встретиться в ее районе, где встречаются люди знаков Земли.
Вечером я пошел в парк. По аллеи Кипарисов уже прогуливалось достаточно народа, однако я сразу увидел ее.
В этот раз на ней была короткая юбка и светлая майка, ее волосы не были уложены и падали на плечи. И все же она выглядела совсем-совсем особенной. Мой ангел, моя голубка, моя любимая…
– Здравствуй. Прости, я не думал, что ты придешь. Потому что…
– Довольно, – прервала она. – Я все поняла, когда ты посмотрел на нашу дверь. Для меня это неважно. Ты ведь любишь меня, правда? Правда, Ромео?
Вот так все началось.
И так, до сих пор, все продолжается. Я не знаю, сколько нам отпущено еще, но точно знаю, что мне никто кроме нее не нужен. И ей тоже. И пусть законы Звезд говорят что угодно, но это правда.
…Единственная правда, которую мы знаем.
