Ультиматум мафиози. Любовь или долг?

ГЛАВА 7

О чем он?..

Не могу выкинуть мысль о его, брошенной вскользь фразе даже тогда, когда вхожу в двустворчатые двери огромного ресторана в классическом стиле.

Заведение находится в небоскребе в центре Белого. Круглые столы расставлены вдоль стен, чтобы было предостаточно места для танцев. Под потолком сверкают украшенные огоньками кленовые листья. На окнах каскады гирлянд. Подоконники украшены ярко–оранжевыми тыквами и фонариками в старинном морском стиле.

Дамы сегодня в черно–белых нарядах. Как и я. Ёжусь при воспоминаниях о шершавых пальцах Волкова на своей спине. Он принимает мою дрожь за волнение, накрывает мою руку, лежащую в сгибе его локтя, и мысленно убаюкивает.

Я ловлю первый ехидный взгляд, затем второй. Каждая женщина или девушка из присутствующих в зале, норовит содрать с меня кожу живьем. У всех в голове один вопрос, каким образом пронырливая журналистка «Звездного Вестника» оказывается в сопровождении самого Алекса Волкова. Вижу в их глазах зеленую зависть. Болотная жижа заливает радужку и выплескивается за края.

Они думают, мне несказанно везет. Я чертова счастливица! Как бы не так. Не сомневаюсь, ни одна из них не упускает новостей о сексуальном демоне, владеющим многомиллионным состоянием. Но большинство за влюбленными розовыми очками не замечает несколько важных моментов. Волков руководит крупными компаниями, занимается инвестициями, поддерживает бизнес. И поддерживает в этом контексте, значит, крышует. Он жесток и бессердечен. Его аппетиты растут, судя потому, что я о нем знаю.

Однако женщинам все равно. Видят в нем искусителя, обольстителя, желанного и очень состоятельного бога.

– Расслабься немного, Алонцева.

По–прежнему суров. И все также сканирует приглашенных гостей.

– Я постараюсь.

В толпе разодетых красавиц вижу Галину Серову. Естественно, она в эпицентре беседы. Все взоры обращены к ней. Черный брючный костюм и белый топ из страз великолепно сочетаются с ее карамельной кожей. Вдыхаю глубоко, отрываюсь от своего мрачного спутника и следую к ней.

Шаги даются мне с трудом, но я медово улыбаюсь, присоединившись к женскому кружку.

– Добрый вечер.

Оглядываю всех поочередно. Брюнетка с прической голливудская волна неприкрыто фыркает на меня. Другие пригубляют шампанское, будто затыкают себе рты, дабы не сказать, что–нибудь оскорбительное.

– Дорогая, – Галина протягивает ко мне руку с двумя золотыми браслетами, – ты великолепно выглядишь.

Касаюсь ее руки и склоняю голову на бок.

– Взаимно. Вы сияете. В прямом смысле.

Она жеманно улыбается и, извинившись перед незнакомыми мне женщинами, уводит в сторону. Наше отщепление замечают все, кому не лень. И Волков в том числе. Хотя ему самому в пору переживать. Лена Майская, моя некогда хорошая подруга, не сводит с него упрямого взгляда. Концентрируюсь на ней. Не могу ни о чем думать больше. Черт, она и Волков многозначительно переглядываются. Мне не кажется. Всё наяву происходит.

– …в половине шестого подойдет?

– Что–что?

Перевожу рассеянный взор на Галину.

– В какой миг ты отвлеклась? – гнет бровь.

– Простите, я не хотела, просто…

Опять выпадаю из разговора. Галина трогает мое оголенное плечо.

– Милая девочка, – как и я, глазеет на Волкова, – он слишком прекрасен и опасен. Не стоит с ним связываться.

– Ой, что вы! – моргаю пушистыми ресницами и перестаю прожигать глазами–лазерами большого босса. – Между нами ничего нет и быть не может.

– Ты уверена?

Подхватывает бокал с шампанским с подноса мимо проходящего официанта и вручает мне. Я тут же подношу губам и опустошаю наполовину. И при этом киваю, словно болванчик сломанный.

– Вокруг него все становятся грешницами. Даже самые святые ангелы. Пожалуйста, будь осторожна. Ты мне нравишься. Я не хочу потерять возможность, время от времени, с тобой болтать.

Слегка опешиваю. Галина Серова намекает на дружбу?

– Галина вы…

– Просто Галя. Хорошо?

Снова кивок в ответ.

– Насчет моего предложения подумай. Локацию скину сообщением. – Подносит свой бокал к моему и тихонько чокается. – А теперь я должна перездороваться с десятком людей. Приятного вечера.

– И вам. Ой, тебе.

Уже в который раз ойкаю. Дурочка.

Галина уходит. Я нацеливаюсь на поиск Майской, но не нахожу. Нигде. Ни возле фуршетного стола, ни около сцены, где играет соул–группа с мулаткой вокалисткой. Лена исчезает с концами.

Решаю выйти из ресторана и еще поискать. Заодно проветриться и избавиться от легкого воздушного опьянения.

В большом светлом холле с царской люстрой и множеством хрустальных светильников на стенах пусто. На улице, за вращающимися стеклянными дверями парочка мужчин в смокингах устраивают перекур. Цокот каблучков привлекает внимание. Делаю разворот на сто восемьдесят градусов и вижу Лену. Она мечется у лифтов. Теребит крошечную сумочку на жемчужной цепочке. Сую клатч под мышку и спешу к ней. Но меня опережает Волков. Они вместе заходят в кабину. Меня заметить не успевают.

Я жму на кнопку параллельного лифта и не свожу глаз с электронного табло. Ну же, быстрее. Меж лопаток ломит. Стучу зубами и продолжаю взывать к повелителю современных подъемников, если такой имеется.

Наконец, хромированные створки открываются, и я залетаю внутрь. Примерно прикидываю этаж и тычу в круглую цифру на панели справа.

Шестеренки в мозгу усиленно работают. Волков и Майская знакомы. Сто процентов. Надеюсь, Оникс добудет информацию из фото или из скрытых под ними кодов. Он профи. Настоящий волшебник. Именно поэтому его до сих пор не могут поймать.

Лифт останавливается. Я на крыше. С бешеным сердцебиением выхожу и осматриваюсь. Сверху стеклянный купол, по которому барабанит дождь. Улавливаю нехитрый ритм и заставляю сердце немного угомониться.

Бесшумно ступаю по твердой поверхности и, подобравшись к самому краю, на миг прикрываю глаза. Город сливается в мутное пятно.

– Что ты здесь делаешь?

Молниеносно оборачиваюсь от низкого голоса, пробравшего до костей. Темные брови Волкова сведены на переносице, которую спустя секунду он растирает с шумным выдохом.

– Ищешь приключения на задницу или меня преследуешь?

Он один. Лены рядом не наблюдаю. Мистика какая–то.

– Просто гуляю.

Вытягиваю пальчиками прядку возле лица.

– Гуляешь по крыше? Занесло же тебя, однако.

Подходит, упирается руками в хрупкое стекло перед собой. Я перестаю дышать.

– Не бойся, оно выдержит слона. – Утешает, не глядя.

Не верю. Но воображать о свободном полете прекращаю. Становлюсь спиной к немыслимой высоте и сжимаю клатч.

– Холодно? – спрашивает, и не дождавшись ответа, снимает пиджак. Накидывает на меня и застегивает на одну пуговку. Табачный аромат и терпкая хвойная горечь моментально блокируют обоняние. Еще и он не внушает доверия. Стоит близко, источает пьянящие вибрации.

– Как тебе вечер? – сглотнув, интересуюсь отстраненными вещами.

– Скучный и бессмысленный.

Идеально сидящая черная рубашка натягивается на груди, когда сует руки в карманы брюк и отходит на пару шагов.

– А я еще толком ни с кем не успела пообщаться. Только с…

– Госпожой Серовой. Я видел.

Кто бы спорил. Неудивительно.

– Она хорошая. И, кажется, хочет, чтобы мы были подругами.

Волков копирует мою позу, и теперь мы плечом к плечу. Плохо. Мне нравится изучать его невероятные глаза. Они меняют цвет в зависимости от настроения. Но чаще всего охровая огранка сдерживает серый пыл, не давая ему превратить в пепел всех окружающих.

– А ты чего хочешь?

– Ты о Серовой или, в общем?

– Сама решай.

Говорить с ним ужасно тяжело. Его закрытость и порочная властность мешают разглядеть суть.

– Я уже сказала, она хорошая. А что касается остального, – мучаю нижнюю губу зубами, – мне нравится Пуля. Пока контакт не особо налажен, но прогрессу быть.

Тишина. Волков смотрит прямо, и тень скрывает часть его лица.

– Этот дворняжка очень своенравный. Местами хлеще моих ребят. Я назвал его Пулей, потому что он неожиданно появился в моей жизни и без последствий от него теперь не избавиться.

Я улыбаюсь. Ловлю эфемерное удовольствие от разговора.

– У меня никогда не было домашних животных. Сначала родители не разрешали, а потом я стала проводить много времени на работе. Любое животное попросту бы сдохло с такой хозяйкой, как я.

– Пуля мой первый питомец.

Резко устремляю в него взгляд. Жду каких–то уточнений или детального рассказа. Молчание лишь достается.

– Может быть, я сейчас скажу глупость и пожалею о ней, но изучая твою жизнь, я поняла, тебе нужен кто–то вроде черного блохастого друга.

– Мою жизнь? – поворачивает голову ко мне. – Что ты знаешь о моей жизни, Лея?

Предупредила же, что буду жалеть.

– Только то, что удалось собрать по крупицам. – Пожимаю плечами. – Вы мафиози, любите мелькать на публике, сорить деньгами, но ты…

За сноровку ему отдельная похвала светит. Раз и я заточена им в ловушку. Руки по обеим сторонам от головы. Слышу треск мокрого стекла.

– Ты даже не представляешь, куда попала. – Взгляд на мои губы и пристальный в глаза. – То, что тебе повезло разнюхать, всего лишь безупречно приправленное блюдо. Неужели ты думала, что действительно что–то разузнала обо мне?

– Я…я…понимаю. Поэтому и рискнула приехать на твой юбилей.

– Риск оправдан? – сгибает руки в локтях. Кончики наших носов касаются. – Или ты другого ожидала?

– Александр Родионович…– вдруг включаю официальный тон. От страха, наверное. Под коленками влажно, позвоночник пронизан иголками.

Железная дверь распахивается. Из темноты вылетает Глыба.

– Волк! У нас труп! Девку отравили!

Замечаю, как нехотя отступает от меня Волков и оборачивается к своему верному подчиненному.

– Ментов уже вызвали?

– Да. Мэр позаботился.

– Понятно. Идем. И ты тоже.

Последнее «и ты тоже» ко мне относится. Кое–как отмираю и неуверенно перебираю ногами. И это не только по вине Волкова, но и из–за слов Глыбы.

– А кого именно отравили? – спрашиваю, совсем не желая услышать ответ.

– Майскую Елену Вячеславовну. – Глыба пропускает вперед босса, а я застываю на месте от озвученного имени.

ГЛАВА 8

В зале ресторана царит полнейший бардак. Мужчин и женщин почему–то разводят по разные стороны и допрашивают по отдельности. Я трясусь при виде бездыханного тела в черном мешке. Сердце перестает биться.

Вся жизнь перед глазами проносится. Вот так живешь, радуешься мелочам, встречаешься с близкими людьми, дышишь полной грудью, а потом раз и тебя выносят под любопытные перешептывания местных принцев и принцесс.

Каждого бы прикончила здесь и сейчас. Как они могут? Неужели их души настолько черны, что в них не остается ничего святого? Лена же человек! Она не картонная фигурка или «подруга моей подруги». Она реальна. Буквально час назад пила шампанское и улыбалась всем подряд.

Становится дурно. Хочется покинуть душное заведение и глотнуть свежего осеннего воздуха. Но уйти не подворачивается шанса. Всему виной Алекс. Очень уж любезничает с ним прибывший на место преступления майор. Их явно связывает нечто большее, чем чисто профессиональные отношения. У меня глаз намётан. Я замечаю то, что другие пропускают мимо.

И сейчас, господин Волков в каждом своем нарочито жестком жесте пытается в чем–то убедить товарища в погонах. Тот успешно принимает лапшу на уши.

– Пялиться прекращай.

Рявкает Глыба, встав слева от меня и скрестив руки на уровне паха.

– А то что? – поворачиваю голову. – Отравите меня так же, как бедняжку Лену?

– Сука, – Глыба насильно выдыхает, – пасть закрой.

Понимаю, почему он волнуется. Вокруг нас полно народу и ненароком услышат о моих переживаниях и подозрениях.

– Да идите вы все!

Задираю подбородок, выпрямляю спину и успешно покидаю зал, кишащий разодетыми в шелка и бриллианты людьми. Каблуки синхронизируются с ударами сердца. Цок–цок. Снова и снова. Вращающиеся двери уже близко. Я в полуметре от спасительной свежести.

Крепкая мужская рука цепляется к локтю и препятствует моему выходу из здания. Несложно догадаться, кто меня тормозит.

– Идем.

Не просит, не требует Волков, а приказывает. Командный тон с армейской интонацией не приемлет неповиновения. Тихонько вскрикиваю, когда чуть не наворачиваюсь на шпильках от скорости, с которой пересекаем холл и скрываемся в закутке между лифтами и лестницей.

Алекс толкает меня в стену. Впечатываюсь лопатками и морщусь от легкой боли.

– Далеко собралась? – нависает надо мной, даже не дав вдохнуть. – Разве я разрешал уходить одной?

– Я всего лишь хотела подышать на улице. Мне не хорошо.

– Могла бы подойти и предупредить. – Сужает серые глаза с охровыми прожилками.

– Ты был занят. Ублажал майора.

– Что делал? – хватает меня за подбородок.

– Щебетал с ним, как влюбленная девочка.

Гореть мне в аду. Не понимаю, что несу и куда сама себя загоняю. Волков сотрет меня в порошок. Меня никто не найдет. Даже Оникс. А он мастер своего дела.

– Тебе нравится, да? – большим пальцем подцепляет нижнюю губу. – Нравится, когда я злюсь, как черт? Может, поделишься, что творится в твоей маленькой головке, когда ты ведешь себя, как бесстрашная стерва?

Клянусь, Алекс прижимается ко мне, и я чувствую стояк. Он возбуждается рядом со мной. Все его тело напрягается и наливается сталью. Боюсь представить, что будет, если он сорвется с контроля.

– Погибла моя знакомая. Имею право открыто выражать свои чувства. И мне все равно, что ты об этом думаешь. Ясно?

Усмешка. Первая и пока единственная в моей копилке. От нее холодное цунами по коже. Каждый волосок дыбом.

– Я спрашивал не о твоей подружке. – Оставляет в покое губу, но щеку нет. Рисует узоры пальцем, пачкает своей порочной грязью. – У тебя цель окончательно вывести меня из себя?

– Мир не вращается, вокруг тебя, Волков. Иногда, я и все, кто находится в твоем окружении, хотят подумать о своей жизни.

– Неужели? Разве не ради меня ты явилась в особняк с фотоаппаратом наготове?

Толкается бедрами, напоминает о крайней степени возбуждения. Прикрываю глаза. Но только в качестве защиты. Ведь он смотрит вглубь, выискивает потаенные страхи и мечтает обернуть их в свою пользу.

– Я мог бы уничтожить тебя еще там, в своем доме. Но дал тебе шанс исправить собственные ошибки. Не подводи меня, Лея. Не заставляй думать, что я чертов дурак.

– Если не отпустишь, меня стошнит прямо на тебя.

Пусть думает, что рвотные спазмы из–за него. Что он противен мне до невозможности.

Очертив мое лицо огненным взглядом, отталкивается от стены, в которую упирался одной рукой и позволяет наполнить легкие долгожданным кислородом. Жадными глотками вбираю воздух и, пошевелив пятками, убеждаюсь, устою на каблуках. Во что бы то ни стало, устою. Волков не увидит мое трусливое падение. И не расценит его за слабость.

– Приятного вечера. – Перекладываю из руки в руку гладкий клатч и сухо улыбаюсь. Теперь я более чем хочу оказаться в объятиях осени. Мне необходима естественная прохлада, после набега возбужденного варвара.

Алекс вмиг оказывается за моей спиной и обнимает за талию. Исключительно поддавшись инстинктам, откидываюсь назад на твердую мужскую грудь. Безрассудно? Еще как.

– Мы оба знаем, милая Лея, что ты работаешь на меня не по глупому стечению обстоятельств, а потому что, я так хочу. Но я могу передумать, и ты очутишься в океане с акулами, которые сожрут тебя, едва ты поймешь весь ужас ситуации. Поэтому, будь умницей и не совершай ошибок. Кивни, если услышала меня.

Киваю разок. Затем второй.

Руки Алекса блуждают по моим ребрам и подбираются к грудям, прикрытым только лишь черно–белой тканью. Он не нарушает границ, не пересекает запретную черту. Но и этого достаточно. Табачный аромат с тестостероновыми аккордами производит гипнотический эффект. Я бабочка, попавшая в лапы тарантулу. Мне конец.

– Тебя все еще тошнит? – задевает губами мочку уха.

– Да.

Умудряюсь вонзить локти ему в живот, и не оглядываясь, выскочить на улицу. Сгибаюсь, и крепко зажмурившись, рвано дышу. Сердце никак не хочет утихать. Убивает неистовой мощью ударов. Господи…

– Лея, вот ты где!

Галина Серова с круглыми глазами спешит ко мне. Ее супруга поблизости не видно. А они всегда неразлучны.

– Дайте мне минутку, хорошо?

Прикладываю руку к животу и выравниваюсь. Лицо обдает прохладным ветерком. Отлично. Так намного лучше.

– Нам нужно поговорить, немедленно. – Слишком взбудоражено говорит. – Предлагаю в моей машине.

– Извините, но…

За мной сейчас постоянно наблюдают. Где–то точно скрывается Ник. Я пообещала Алексу не дурить. Каких–то жалких пять минут назад.

– Прошу, Лея! Это очень важно. Касается Майской.

Она практически умоляет. Не могу ей отказать.

– Ладно. Идемте.

Галина вытаскивает ключи из крошечной сумочки, снимает черный глянцевый БМВ с сигнализации и приглашает в салон.

ГЛАВА 9

В машине, в полной изоляции от внешнего мира, Галина достает из сумочки помятую пачку сигарет, дрожащими пальцами выуживает одну длинную сигаретку и долго роется по шелковистому дну в поисках зажигалки. Найдя, не сразу может прикурить. Чиркает колесико, а огня, как не было, так и нет. Только секунд десять спустя, табак начинает тлеть.

– Что произошло? – с внутренним сомнением кладу руку поверх ее колена.

Галина затягивается, выдыхает горько–ментоловый дым и мизинцем приглаживает бровь.

– Я не знаю, Лея. – Отбивает каблуками нехитрый ритм. Крепче сдавливаю пальцами ее худую ногу. – Не знаю.

Снова мизинцем вдоль идеальной бровки и очередная глубокая затяжка.

– Тебе страшно? Почему? Ты знала Лену?

– У моего мужа с ней что–то было. Но это не главное. – Косится в окно, будто бы за ним очерчивается призрачный силуэт и вновь смотрит на меня. – Мне страшно. Мне до чертиков, страшно.

– Тише, сейчас нам с тобой ничего не угрожает. На улице бродят твои охранники, люди Волкова поблизости.

– Это–то меня и пугает, – глотает вонючую отраву, плотно обхватывая алыми губами коричневый фильтр и нервно усмехается, – я ведь не курила уже восемь месяцев. Целых восемь месяцев.

Рассматривает сигаретку, постукивает по ее краешку и осыпает пепел прямо на свои черные брюки. Маленький изъян на безупречной картинке.

– Расскажи мне, чего ты боишься? Я обещаю, как только выйду из машины, забуду о нашем разговоре.

У самой в груди какофония звуков и трусливых мотивов. Едва контролирую дыхание.

Проблесковые полицейские маячки то и дело заливают салон сине–красными красками. Мы уединились, но, кажется, темная ночь все равно нас поглощает постепенно. Никакие огни не прогонят демонов прошлого и настоящего.

– Все началось около трех месяцев назад, – она выпускает изо рта крошечное дымчатое колечко, – мы с Сережей возвращались с какого–то официального ужина. Уж и не вспомню, их столько бывает порой, что голова кругом, – замолкает на секунду, – в общем на пороге доме стояла коробка. В ней лежали отрубленные пальцы. Много.

Вмиг переношусь в кухню Волкова и к тем контейнерам в холодильнике. Они зияют неоном у меня в памяти.

– Что было потом?

– Потом были дохлые кошки, собачьи потроха, многочисленные письма с угрозами и…

– Письма? Электронные?

Делает последнюю затяжку, опускает окно и выкидывает окурок на мокрый асфальт.

– Нет. Ублюдку нравится эпистолярный жанр.

Стряхивает пепел с ноги, поправляет длинные изящные сережки с камешком на тоненькой цепочке.

– Где они сейчас?

– Я определила их в банковскую ячейку. Без меня никто к ним не подберется.

– Но, почему не обратилась в полицию? Наверняка, у вас с мужем полно проверенных людей в органах?

– У моего мужа может быть, да. Помимо того, что он трахает всех особей женского пола, умеет сунуть на лапу и заставить работать на себя. – Глядит в окно на центральный вход небоскреба, из которого мы вышли. – А у меня парочка прикормленных адвокатов и один дружок со студенческих времен.

– Так письма адресованы тебе? Что в них?

– Я могу прислать тебе фотографии, если хочешь. Думаю, тебе будет интересно, в связи со смертью Майской.

Недоуменно моргаю и приподнимаю плечи.

– В каком смысле, Галь?

– В них есть пару слов о тебе, милая Лея. Точнее о твоей суперспособности подбираться очень близко к опасным людям. И демонстрировать их гнилое нутро публике. Думаю, ты понимаешь, о чем я. И о ком. Ведь сейчас ты порхаешь мотыльком возле Волкова.

У нее не менее проницательный взгляд, чем у меня. И очень развита женская интуиция. Но, я уверена, ей не понять моей сделки с господином «последнее слово за мной». Никогда. Она наблюдательна, умна и все же, женщина. Я так понимаю, обозленная на мужчин. Муж изменяет налево–направо, ни во что ее не ставит, кроме красивого приложения напоказ и я для нее стану предательницей всего слабого пола. Той самой ведьмой, которую сожгут на костре.

– Я с ним не ради получения премии Тэфи. Не ради всемирного признания. Это банальная трусость. Он приметил меня, как добычу и будет играться, пока не надоем.

– У вас роман? Ты новая девочка Волка?

«Роман», «новая» и «девочка» в одном контексте звучит унизительно, но я осознанно скармливаю ей сию наживку. Пусть считает меня подстилкой Волкова, номером двести пять в списке его сексуальных рабынь. Или сколько их там у него?

– Вроде того.

Горблюсь от груза лжи и выдыхаю бесшумно.

– Не буду тебя поздравлять со статусом подруги негласного короля Белого. Просто скажу, будь осторожна. Когда я наняла частного детектива, чтобы узнать, кто шлет нам письма и ужасные подарки, то выяснилось, что человечка Алекса видели недалеко от нашего дома. Не спорю, – вскидывает руки, – возможно, всего лишь дикое стечение обстоятельств, но, разве с Волковым может быть совпадение? Он до мозга костей прагматичный циник.

В окно за моей спиной раздается короткий стук.

– А вот и главная персона нашей беседы.

Не оборачиваюсь, беру Галю за руку и говорю:

– Жду фотографии писем. Не медли, пожалуйста.

Она кивает. Не глядя, тяну дверную ручку и выбираюсь из БМВ. Алекс и двое его верных бойцов, Глыба и Дракон, смотрят на меня с немым вопросом. Мол, и как все это понимать?