Босс мафии. Ты будешь моей!

ГЛАВА 1

– Вот ты и попалась. – Грудной тембр раздается из темного угла.

Дверь за моей спиной щелкает, будто затвор пистолета.

– Добро пожаловать в Лихтинск и в мой дом, дорогая Милена.

Мой отец остается в коридоре в компании двух головорезов в смокингах.

Я запинаюсь за собственные ноги. Но шагаю глубже в просторный кабинет с двумя окнами. Сейчас они совсем не пропускают свет. Занавешены шторами блэкаут.

Вздрагиваю и выравниваюсь. Расправляю идеально сидящее черное платье. Смахиваю невидимые пылинки с груди. Лишь бы никто заметил моего сумасшедшего волнения.

Низкий голос принадлежит самому опасному человеку во вселенной – Дариусу Бажаеву. Медово–зеленые глаза этого демона недобро поблескивают при виде меня. Сам он стоит неподвижно у массивного стола с изогнутыми ножками. Настольная лампа вспыхивает. Красивая греческая статуя с антрацитовыми волосами в дорогом темно–синем костюме в узкую белую полоску, поедает меня голодным взглядом. Сканирует им, обводит с ног до головы. Измеряет, молча. Оценивает, медленно выгибает одну темную бровь.

Мои соски напрягаются под, казалось бы, плотной тканью вечернего платья. Прикрываю их, скрестив руки на груди. Дариус замечает мой наивный жест, но никак не реагирует. По нему трудно определять эмоции. В нашем преступном мире он слывет хладнокровным и безжалостным боссом мафии. Бесстрастным убийцей с ледяным сердцем и огненными глазами.

Он не раз демонстрировал свои хищные наклонности и безразличное лицо в кровавых схватках. Не раз устраивал публичную казнь в назидание другим.

Ему преклоняются, боятся и уважают. Все поголовно.

Даже мой отец. Глава черногорских земель. Босс мафиозного клана правого берега.

– Здравствуйте. – Робко переминаюсь с ноги на ногу.

Лукавый прищур Дариуса сдирает с меня одежду и нижнее белье. Он желает меня сильнее, чем что-либо на этой планете.

– Расслабься, Милена. Я не кусаюсь. – Циничная усмешка. – Люблю играть со своими жертвами.

– Я ваша жертва?

Опять усмехается. Уже более устрашающе. Да, слухи о нем достоверны. Он достойная замена своему отцу. Может даже гораздо безжалостнее, чем покойный папочка.

– Ты мой подарок, который я ждал слишком долго. И я буду распаковывать тебя медленно, смакуя момент.

Надвигается с руками засунутыми в карманы брюк. Ленивый шаг, кривая улыбка.

– Здравствуй, Дариус. Приятный вечер, чудный ужин. Прими мои поздравления и самые наилучшие пожелания.

Мой отец врывается в кабинет с услужливой ноткой и протягивает руку для рукопожатия. Дариус не отвечает. Лишь прищуривается, поглощает черные мысли и моего отца с потрохами. Его шакалы трутся у дверного проема.

Я делаю едва уловимый реверанс и отступаю. По оголенной спине пробегают ледяные мурашки. Коленки безбожно дрожат. Я стучу пятками друг об друга, чтобы удержать дрожь в узде. Не помогает.

– Прошу, не стесняйтесь, проходите. Виски? Водка? Или может быть, шампанское?

Дариус демонстративно игнорирует отцовский демарш, машет рукой вправо на шкаф из красного дерева. Вензеля на дверцах повторяют фамильный герб Бажаевых. Витиеватая буква «Б» в обрамлении шипов и клинков.

– Нет, спасибо, перейдем к делу? – Мой отец нацеливается к кожаному креслу с деревянными подлокотниками. Дариус останавливает его прямым взглядом. Дает понять, его кабинет – его правила. И кресло, судя по всему, неприкосновенно. – Пора заключить сделку столетия, Дариус. Мой век, как и век твоего отца может оказаться недолгим. Не хочу оставлять свою семью и людей в подвешенном состоянии.

Мой отец сглатывает с глупой улыбкой и отступает ко мне. Я вздергиваю подбородок. Наши с Дариусом глаза встречаются. В моих теплится слабая надежда на спасение, в его читается «ты моя».

– Как пожелаете, господин Флоринский. Но для начала, позвольте нам с вашей дочерью поговорить еще немного наедине. – Кивает своим солдатам. – Клянусь, ни один волосок не дрогнет на ее красивой головке.

Никаких сомнений. Вековые традиции не позволят ему даже коснуться меня до заключения брака. Иначе моя родня перережет ему горло и скормит аллигаторам в местном частном зоопарке.

Только кто из моих родственников способен зайти так далеко и выступить против самого Бажаева? Мой младший брат, мой двойняшка, который за тридевять земель? Даже смешно.

Именно поэтому мы приезжаем сюда, принимаем приглашение на бал монстра. Нам катастрофически нужен спасательный круг. До того, как мой отец…

– Конечно. Я буду за дверью. Снова.

Папа выходит. Меня обдает ветерком закрывшейся двери. Дариус возобновляет движение ко мне. Широкоплечий, с узкими, но крепкими бедрами пловца. Бицепсы под добротной тканью внушительные. Тоже, по всей видимости, из–за занятий плаванием.

Ладони большие, но не отвратительно огромные.

И все же, Дариус по–королевски статен и безумно элегантен. Модель мужских дизайнерских костюмов с обложки журнала.

– Ты прекрасна, Милена. В детстве ты походила на хулиганку с двумя хвостиками, а сейчас грациозная леди. Приятно удивлен.

– Спасибо. – С уловимым заиканием отвечаю я и сразу опускаю трусливые глаза в пол. Рассматриваю носочки своих красных лодочек. Шевелю уставшими пальчиками.

Он безумно близко. Меня окутывает его пугающая энергия с электрическими разрядами. Шаровая молния сверкает над головой.

– Ты меня боишься?

Очевидное заключение.

– А разве может быть иначе? Вас все боятся. – Говорю, не поднимая опущенных глаз.

Бесстрастная маска на его лице не меняется. Даже мимолетная улыбка не касается напряженных губ.

– Посмотри на меня, Милена. – Требует он, без права отказаться.

Я обязана повиноваться. Таковы законы. Он здесь главный. И пока за ним эта привилегия я не могу пойти против него. Да и вряд ли когда–нибудь смогу. Женщины в наших семьях не имеют голоса. Они должны согревать постель своим мужчинам и не мучить их бесполезными разговорами.

– Милена?

Делает ко мне короткий шаг. Весь воздух содрогается от его мощи. Мне в нос просачивается аромат корицы и кардамона. Чай из маленькой кофейни на площади? Как странно.

– Я вас слушаю.

Выполняю приказ, и наши глаза затевают игру. Мое сердце не бьется. Плечи суживаются, локти прибиваются к бокам. Мне страшно до потери сознания. Я больше слова не скажу. Ни–ни.

– Не бойся меня. Ты станешь моей женой, и в городе и его окрестностях воцарится хрупкий покой. Всем это необходимо. Нашим семьям особенно. Многолетняя вражда стихнет.

– Даже вам необходимо? – шепчу боязливо, часто моргаю невпопад.

– Мне необходима ты. Я ждал твоего совершеннолетия целых три года. Я мог жениться дважды. На достойных девушках. Но я хочу тебя. Всю без остатка, милая Милена.

Слова застревают в горле намертво. Смотрю на Бажаева и не верю. Не верю в то, что папа подарил меня ему как подарок на день рождения. Не хватает только алого банта вокруг талии и поздравительной песни.

– Почему я? Я же вас совсем не знаю. Видела лишь на ужинах в нашем доме и светских мероприятиях. Чем я отличаюсь от девушек, которые жаждут стать вашими женами?

Бажаев нарушает непреложное правило и невесомо проводит большим пальцем по моей бледной щеке. В господствующем взгляде столько похоти, захлебнуться можно.

Он не лжет. Я его желанный трофей. И сегодня, он меня получает. Всю до миллиметра.

Перестаю дышать. Тело каменеет. Я не чувствую ничего, кроме жара, которым Бажаев меня испепеляет. Скоро останутся лишь угольки.

– Потому что это мое желание.

– Я не хочу быть вашей женой.

Честность и резкость не самые хорошие качества для девушек нашего мира. Они выводит мужчин из себя, вынуждают волноваться. А им и так хватает волнения в обычной жизни. Дом – это тихая гавань. Не место для выяснения отношений и неповиновения.

– Тогда твой братец до скончания своих дней будет унитазной крысой в моем клубе. Ты ведь не хочешь для него такой участи? Бедный маленький мальчик сломается.

– Пожалуйста,…прошу вас…

– Через две недели мы поженимся. Можешь начинать готовиться к церемонии. Если нужна помощь с платьем и прочими женскими штучками, мои люди к твоим услугам. Организацией торжества я лично займусь.

Я не могу выйти замуж за Дариуса. Просто не могу. Мой здравый смысл твердит слушать отца и мать. А сердце велит бежать не оглядываясь. Но побег, означает предательство. Меня ждет казнь. Я не раз слышала о том, что делают с беглецами.

Узы крови нерушимы. Через них нельзя перешагнуть и забыть. Я Флоринская. Дочь своего отца. Его опора и надежда.

Вот и успокоила себя. Опять. В тысячный раз.

Я поступлю согласно законам. Никого не подведу. Но Дариусу никогда не быть моим настоящим мужем. Он возьмет мою невинность в первую брачную ночь, мы закрепим наш брак. Но в мое сердце он не ворвется и не заставит себя полюбить.

– Я хочу вернуться к отцу.

Смотрим друг на друга несколько секунд. Не дождавшись разрешения, разворачиваюсь спиной к боссу мафии.

Большая ошибка.

Дариус удерживает меня за предплечье. Поверхностное касание длинных пальцев обжигает.

– Ты моя, Милена. Не вздумай глупить.

Холодная волна его голоса покрывает мелкими колючками мою воспаленную кожу.

– Да. Ваша.

Пересекаю кабинет на несгибаемых ногах и, открыв дверь, нарываюсь на печальный взгляд отца. Он же, глядит на Дариуса, готовый разодрать в клочья голыми руками.

– Наслаждайтесь праздником, пока можете. – Заключает Дариус и обходит нас с папой, оставив после себя флёр неприкрытой ненависти.

ГЛАВА 2

Ближе к одиннадцати вечера в особняке Дариуса собирается большинство членов лихтинского клана. Только солдаты на боевом посту.

Моему отцу некомфортно. Он выкуривает вторую сигару и пьет уже третий стакан виски. В промежутках совсем ничем не закусывает. Хотя от угощений столы ломятся, а официанты без передышки предлагают отведать морские деликатесы.

Главе черногорского клана не полагается напиваться. Но сегодня ему плевать на всё. Он вручил дочь заклятому врагу. Сам лично.

Его советник Дмитрий неподалеку и следит за моим отцом. Я немного выдыхаю. Но зря.

У длинного стола с закусками толпятся мои дальние родственницы по маминой линии. Ангелина и Анжела. Обе замужем, растят малышей с разницей в год. У Ангелины, кажется, девочка. А у Анжелы мальчик. Мы мало общаемся. За последний год перекинулись всего парой фраз.

Но сейчас мне дико необходимо расслабиться. Слова Дариуса не выходят из головы. У меня всего две недели до эпохального события. Лихтинские и черногорские кланы враждуют уже очень давно. Наш союз станет началом новой вехи в истории мафии.

Я положу начало переменам. От бурных мыслей тошнота к горлу подступает.

– О, Миленочка, не поверишь, но мы как раз говорили о тебе.

Анжела берет крошечное канапе из винограда и сыра, откусывает микроскопический кусочек.

– Правда? – удивленно приподнимаю брови, подходя к ним поближе.

– Да. Мы с Ангелиной считаем, что твой брак с Дариусом событие года. Будут все–все. Даже мать самого Бажова. Хотя ты знаешь, она давным-давно не покидают свой особняк в Прибрежном. Ну, по понятным причинам.

Темноволосая, слегка полноватая Анжела скромно улыбается.

– Потому что наши прапрадеды, восседая в тронах десятки лет так, и не смогли свести конфликт на нет?

Отец Дариуса скончался от тяжелой болезни около года назад. И теперь ему чихать на происходящее вокруг. Его старший сын занял положенное место, и принимает все решения.

Я, одно из них.

Моему отцу остается лишь принять данный факт. Он тоже скоро уйдет на покой и ему нужно перемирие. Как воздух. Как глоток живительной воды.

– Ну что ты, Милена, – Ангелина тоже темненькая. Но ее изумрудные глаза придают ей особой магии. – Дариус красивый мужчина. Многие из нас вынуждены жить с толстопузыми карликами и терпеть их потные ладошки на своем теле. Тебе несказанно повезло, что ты досталась Дариусу.

– Неужели, Ангелина? Разве ты счастлива в браке по расчету? Или ты Анжела? – оглядываю их обоих спутанным взглядом. – Вас хотя бы не дарили, как приз в конце марафона.

Замолкают. На их шеях проступают алые пятна. Внезапно, обе распахивают глаза и натягивают извинительные улыбки. Я же засматриваюсь на отца в компании советника Дмитрия и не замечаю изменения климата.

– Добрый вечер, дамы.

Дариус…каждый позвонок пронзают тонкие ледяные иголки.

– Потрясающий вечер. Примите наши искренние поздравления с юбилеем. – Тараторит Ангелина, а Анжела за раз проглатывает канапе. Остается лишь тонкая шпажка меж пальцев с розовым маникюром.

– Спасибо. Могу я потанцевать со своей невестой?

Они переглядываются, опешивают от его вопроса. Я неподвижна. Его появление леденит.

Дариус предлагает мне руку. Я принимаю его предложение. Снова. Отказ он принял бы за оскорбление.

В большом зале с черными колоннами по углам приятный полумрак. Теплый свет излучают настенные лампы в виде кубиков льда. Мы выходим в центр, и Дариус обнимает меня за талию. Ничего предосудительного и дикого. Границы не нарушены.

Два часа назад мой отец и Бажаев подписали соглашение. Советники его проверили и отдали юристам. Дело сделано. Я почти в собственности Дариуса.

Почти и всё же…Дариус не может проявлять ко мне желание на публике. Только после свадьбы.

– Я не видел твоей матери. – Говорит Дариус, склонившись к моему уху. Низкий голос впрыскивается в кровь снотворным.

– Она плохо себя чувствует.

– Отправлю ей корзину фруктов.

– Спасибо.

Опять молчание повисает. Музыка звучит, словно в удалении. Мелодию заглушает мое беспощадное сердцебиение и клацанье зубов.

– Ты дрожишь, Милена. Я причина твоего беспокойства?

– В этом зале не найдется того, кто чувствует себя в своей тарелке рядом с вами.

Ни тени улыбки. Даже быстрой, неуловимой. Только тьма в глазах.

– Они должны так себя ощущать. Иначе я начну сомневаться в своей власти.

– Разве вам может нравиться страх, которым они наполнены?

– Я босс мафии, Цветочница. Если эти цепные псы перестанут трястись в моем присутствии, мне придется их пристрелить. Только так я буду уверен в том, что моя территория все еще моя. А люди, живущие на ней, чтят меня.

Для него не составит труда пустить кому–нибудь пулю в лоб. Я наслышана о его жестокости. О нем ходят кровавые легенды. Подруги делились ими на девичниках. В красках и подробностях.

Перерезал глотку воришке.

Лишил какого-то наглеца двух пальцев за домогательства танцовщицы в своем клубе.

Впервые убил в пятнадцать лет…

У меня начинается мигрень.

– Почему Цветочница? – не хочу говорить о смерти и думать, о страшных заслугах будущего мужа. Буду избегать этих тем любыми путями. Пускай я и живу в чудовищном мире, но помимо старухи с клюкой, убийств и пыток, есть более приятные воспоминания и образы.

– Попробуй угадать. Ребус прост. – Дариус ловит карамельную прядку, выбившуюся из моей высокой прически, и дергает вниз. Моя голова непроизвольно откидывается назад. – Хочу увидеть тебя с распущенными волосами.

Изучать чужие глаза любопытно. Особенно, если они принадлежат тому, кто всем видом несет ярость и боль. Медовый ободок у зрачка, а по краю зеленоватая рябь. Я будто ступаю по соломе, а затем ныряю в свежую майскую зелень.

– Из–за моей фамилии. Флоринская. Отсылка к флористу.

Бормочу застывшими от безмолвия губами.

– Умница.

Дариус раскручивает меня на вытянутую руку и привлекает обратно. Я легонько ударяюсь о его крепкую, твердую грудь. Искры летят во все стороны, поджигая мебель и портьеры.

– Братишка!

В поле зрения появляется младший брат Дариуса Даниэль. Он практически копия моего жениха. Но на десять лет младше и с хипстерской прической. Хвостик на затылке стянут прозрачной резинкой.

– С днем рождения! Охренеть, тебе уже тридцать пять!

Даниэль улыбашка по сравнению с братом. Рядом с ним не хочется надеть на себя дюжину бронежилетов, шлем и вооружиться до зубов.

– Дани. – Дариус склоняет голову. Густая копна дегтярных волос не колышется. Один лишь хмурый взгляд и Даниэль снижает радостную интонацию до минимума и прекращает улыбаться.

– Милена, прости мерзавца, не поздоровался.

Младший Бажаев аккуратно берет мою руку и целует ее. Сиюсекундно переводит ракурс с брата на меня.

– Ты великолепна. – Игриво подмигивает.

Вижу движение челюсти Дариуса и еле уловимое напряжение в плечах. Мужчины в обеих семьях истинные собственники. Любой, даже мимолетный посыл в отношении их женщины может привести к кровопролитию. И неважно родственник или малознакомый человек покусился на запретный плод. Все равны.

– Спасибо. – Отвожу тревожные глаза и сторонюсь Дани.

– Поболтаем, братишка?

Не отступает.

Дариусу приходится откланяться мне и отвезти весельчака–брата вглубь зала. К бару, обрамленному синей светодиодной лентой. Я остаюсь одна. Сверлящие взоры сыплются на меня отовсюду. От мужчин, от женщин. Даже от папы. Его принцесса больше ему не принадлежит. Она в лапах заклятого врага. Быстро отводит грустный взгляд в пустоту, увлекает Дмитрия в разговор.

Я для всех объект обсуждения номер один. Разрушительница иллюзий.

Как глава мафиозного клана на левом берегу Азазея, мог позариться на дочь Флоринского? Как?!

Претенденток достаточно. И в Лихтинске, и в Черногорске.

Но Дариус делает выбор в пользу меня, девятнадцатилетней наследницы черногорских земель. Выгода понятна и объяснима.

Повышенный интерес женщин не что иное, как зависть. Мне достанется красавец с богатой родословной, а не обрюзгший старик с эректильной дисфункцией.

Боже…мне предстоит лечь в постель с Дариусом…

Пульс учащается. Ядовитый шепот звучит и там, и сям.

Глубокий вдох. Я принимаю свою судьбу. По–другому никак. Буду покорной, послушной, кроткой до конца.

По плечам пробегает холодок, обнимаю себя.

Может все дурной сон?

Я же мечтаю учиться искусству в университете за тысячи километров от сюда. Мечтаю открыть выставку своих фоторабот в одной из лучших галерей страны.

Но мечты, всего лишь мечты, верно? Глупые, наивные, несбыточные.

Срываюсь и бегу прочь из зала. Узкое платье мешает разогнаться, но я не сдаюсь. Стук каблуков и сердца сливается в унисон. Слезы выплескиваются наружу около двери в туалет. Толкаю ее плечом и заваливаюсь внутрь. Чудом не падаю на колени и не расшибаю их в кровь.

Ненавижу кровные узы!

Поворачиваю замок и сажусь на унитаз. Слезы уже растеклись по обеим щекам и слизали макияж. Растираю лицо ладонями и придаю себе «ослепительный» вид. Все равно.

Мне все равно!

Четырнадцать дней и я исчезну навсегда. Стану тенью Дариуса Бажаева. Его игрушкой. Буду улыбаться в обществе, и рыдать в подушку. И так изо дня в день.

Таково мое будущее. В нем нет ничего светлого и хорошего.

Все, что дорого моему сердцу канет в прошлое. Родители, друзья, брат…Вилен так молод и чист душой. Ему всего шестнадцать. Если я сбегу, плюну Дариусу в лицо, мою семью уничтожат. Начнется война.

Я не принесу гибель всему своему роду. Ни за что.

Ведь Дариус найдет меня. И тогда он не будет добрым и терпеливым. Он сделает меня собачкой на привязи. А Вилена засунет в свой гнилой клуб и заставит угождать во всем.

Там в кабинете, я отчетливо слышала его угрозы. Помню наизусть.

« Тогда твой братец до скончания своих дней будет унитазной крысой в моем клубе »

Боже…

ГЛАВА 3

– Виктор, Валентин, выведите всех на улицу!

Я слышу громогласный приказ Дариуса и выйдя из туалета, прижимаюсь к прохладной стене с деревянными панелями.

Прикладываю руку к груди, унимаю неистовое сердцебиение.

– Немедленно! – командует мой жених, стоя рядом с Джабаром.

Джабар – средний брат. Он правая рука Дариуса и сейчас его белоснежная сорочка насквозь пропиталась кровью. На огромных ручищах застыла чья–то жизнь. А под его ногами валяется отрезанное ухо и два пальца…

Никто не обращает внимания. Будто мелочь какая-то.

Боже.

Зажимаю рот ладошкой, чтобы не выдать себя. Но мне так трудно себя контролировать. Не знаю, сколько продержусь. Живот сводит болезненной судорогой.

Входная дверь хлопает за последним гостем. В полутемном зале остаются только Дариус, Даниэль, Джабар и верные советники Дариуса Виктор и Валентин.

– Что произошло? – удивительно спокойным голосом спрашивает Дариус.

Воздух заряжается ненавистью скрытой в нем. Холоден снаружи, горяч внутри.

– Все было нормально, пока я не сел в машину. Чертовы шавки Августа зашли слишком далеко.

Август? Август Ом? Ему–то чего не сидится ровно. Его подпольный бизнес процветает. Никто не покушается на его владения. Мафия против торговли людьми и проституции. Испокон веков это считается недостойным занятием для настоящих мужчин связанных честью и долгом.

– Ублюдок Ома убил твоего водителя. Но узнал я об этом, только отъехав на приличное расстояние от аэропорта. Пришлось вырубить того, кто рулил и запихнуть в багажник, когда он меня захотел порешить на каком–то сраном пустыре.

– Праздник удался! – Даниэль перезавязывает хвостик и приставляет руки к бокам. – Повеселимся с гандоном от души.

– Верно, сказано, братишка. – Джабар похлопывает брата по плечу кровавой рукой. – Веселья будет хоть отбавляй.

– Что ты сделал, Джаба? Кроме того, что оглушил суку? Менты не явятся ко мне утром?

Дариус перекидывает вес тела с одной ноги на другую и взглядом сдирает шкуру с Джабара.

– Черт, Дариус, я хочу напиться за твое здоровье, выкурить парочку колумбийских сигар и снять скальп с мудака. Позволишь? Оставим разговор до утра?

– Нет, – Дариус обхватывает брата за шею, и они сталкиваются лбами. – Мы поговорим сейчас.

Мой каблук не вовремя ломается. Я чересчур сильно сгибаю ногу от волнения, и он хрустит. Нет…

Мужчины одновременно оборачиваются, но я уже на полпути во двор с миллионом лампочек по периметру. Лампочки, как светлячки поблескивают в темноте.

На крыльце я теряю вторую шпильку. Оглянувшись назад, скидываю туфли, сую их под мышки и бегу к раскидистому дубу. Никто не попадается мне навстречу. Все развлекаются по другую сторону дома. Здесь царит тишина.

Слишком пугающая. Как и владелец особняка.

Под темно–зеленой от сумерек кроной выдыхаю. Щекой припадаю к стволу и закрываю глаза. Слезы душат.

Снять скальп, порешить…

Мужчины кланов суровы и очень жестоки. Но я никогда не видела и не слышала их бесед. Они ведутся за закрытыми дверями. И, наверное, неспроста. Женщинам вроде меня, выросшим под классическую музыку и в окружении белых роз, не понять всей сути.

Моя мама говорит, мы хрупкие создания. Рождены, чтобы доставлять удовольствие и приносить красоту в выжженный до черна мафиозный мир.

Но сегодня я сталкиваюсь с ним лицом к лицу. С миром, который я впитала с молоком матери и с генами отца.

– Прекрасный вечер, да?

Мне не нужно открывать глаза. Я знаю, кто находится поблизости.

– Замечательный. – Отвечаю сквозь всхлипы.

– Почему ты не вышла со всеми во двор?

Узкие щелки меж ресничками впускают тусклый свет. Но чем больше позволяю себя ослепить, тем сильнее хочу сбежать.

– Я была в туалете. Это же не запрещено.

Дариус проводит двумя пальцами по щетинистому подбородку. На привлекательном лице, чего греха таить, бесстрастная гримаса.

Мое сердце–Титаник сталкивается с громадным айсбергом. Я тону в ледяной воде. От безвыходности расправляю руки в разные стороны, и жду, когда легкие взорвутся от давления.

– Я не слащавый принц, Милена. Все знают, каков я и чем занимаюсь.

– Да, мне известно. И если вы не заметили, то это вы подошли сейчас ко мне. Не я.

– Я не мог не подойти. – Подпирает ствол дуба крепким плечом, засовывает руку в карман брюк. – Ты моя и я за тебя в ответе.

В довесок ко всему, осторожно дотрагивается до моей руки, лежащей поверх ребристой коры. Его широкая ладонь с длинными пальцами прячет мою ладошку полностью.

– До свадьбы я все еще Флоринская. Если мой отец увидит как вы…

– Твой отец в стельку пьян. Спит на качели. Да и что бы он мне сделал?

Теплая мужская рука крепко прижимает мою к шершавой поверхности. Дуб будто бы постанывает. Под этой природной броней нежная душа.

– Прекратите, господин Бажаев.

– Прекратить что? – его большой палец зарывается между моих пальцев. Слишком интимно и сокровенно.

Я понимаю, что от слез не остается и следа. Мои щеки алеют и выпускают наружу мое огненное естество. Выдергиваю руку, сжимаю ее в кулак и ударяю им Дариуса. Конечно же, не больно. Мой удар для него комариный укус. Или легкий дискомфорт при икоте.