Фонари зажигаются в полночь

© Клара Кёрст, 2016

ISBN 978-5-4483-2232-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Поздней ночью в дом торговца скобяными изделиями постучался странный господин. Марта, допоздна завозившаяся на кухне с выпечкой, накрыла противень полотенцем и на цыпочках подкралась к глазку. Свет фонаря, соседствовавшего высокому дубу, мигал, но хозяйка смогла разглядеть на пороге высокого, худого мужчину в длинном черном плаще. В его руках была зажата трость с набалдашником в виде керосиновой лампы. Марта тихо отодвинула засов и, осторожно приоткрыв дверь, высунула наружу нос.

– Мое имя Миралем, я директор фабрики Света, – представившись, мужчина почтительно наклонил голову. – Я насчет комнаты.

Марта Бале недоверчиво осмотрела гостя. Последний жилец ославил их дом на весь город, заявив, что в нем якобы живут призраки. Неблагодарный постоялец покинул дом торговца скобяными изделиями в одном халате, одном носке, крича срывающимся голосом, чтобы его чемоданы выслали на городской почтамт, где он на следующий день устроил скандал, настаивая на тщательной проверке клади на наличие эфирных субстанций.

– Вы немного припозднились, – неуверенно проговорила она. – И мы сдаем только чердак.

На Марту ночной гость произвел скорее приятное, чем неприятное впечатление – черные волосы зачесаны назад, на висках серебрятся белые нити. На ее взгляд мужчина был несколько бледноват, губы были немного тонковаты, а нос, наоборот, немного великоват, но большие карие глаза под округлыми бровями придавали его лицу трогательное выражение.

– Меня это устроит.

Уверенность господина победила сомнения Марты, и она впустила нежданного гостя внутрь.

Темная небольшая прихожая и неширокая деревянная лестница, ведущая наверх, были освещены рассеянным светом небольшого светильника – ручного фонаря с шестью гранями, висевшего на стене. На вешалках пузырилась одежда, на верхней полке вповалку валялись шляпы. Обувь: и женская, и мужская были перемешаны меж собой в замысловатом танце.

Хозяйка, осматривая это безобразие, наморщила лоб, как будто впервые его заметила. Поправив прическу, она сняла фонарь со стены и предложила Миралему следовать за ней. Но прежде, чем занести ноги, Марта повернулась к гостю и громко прошептала:

– Если вы будете ступать след в след, то, возможно, сегодня мы не услышим песню этих старых ступенек.

Миралем молча положил руку на гладкие перила и скользнул по ним, точно погладил.

– Мы живем просто, как видите. На первом этаже – лавка мужа, на втором этаже – спальные комнаты.

Выйдя на втором этаже, они прошли мимо череды жилых комнат, и уперлись в узкую лестницу, выглядевшую куда менее надёжной, чем предыдущая. Это была лестница, ведущая на чердак. Марта, придерживая юбки, поднималась первая. Маленький источник света отбрасывал на стены узловатые тени.

– Чердак мы оборудовали для жилья, получилась очень даже приличная комната, – точно оправдываясь, проговорила женщина. – Если вы со столом, то выйдет дороже, но, а вообще даже по средним меркам, у нас очень недорого, – Марта вставила ключ в дверь и трижды провернула.

– Конечно, ведь у вас тут живут призраки, – спокойно проговорил гость, и если бы не насмешливые искорки, заплясавшие в его больших карих глазах, можно было подумать, что он говорит всерьез.

Марта вспыхнула, ее скулы заострились, брови высоко взлетели вверх, нос выступил далеко вперед, и она резко толкнула дверь:

– Можете осмотреться, если вас устроит, обсудим договор о проживании завтра, если нет, вы знаете, где выход.

Она с громким стуком поставила фонарь на пол и, не глядя на Миралема, степенно удалилась.

***

– Вам не мешали спать приведения? – ехидно спросила Марта, когда Миралем следующим утром спустился на кухню. Было видно, что Марта давно ожидала возможности произнести сочиненную ночью колкость.

– Я их всех распугал своих храпом, – чуть улыбнувшись ответил Миралем. Он крепко пожал руку Карлу, коренастому лысому мужчине, хозяину лавки с массивным подбородком и пышными черными усами, и его соседу, плотному молодому человеку, немногим старше Миралема. Карл крепко схватил его руку и потряс над кувшином с молоком, а молодой человек вяло обхватил поданную ладонь и сжал двумя пальцами. На носу у молодого человека сидело пенсне в черепаховой оправе, а на упитанном теле – льняной костюм и безупречно белоснежная рубашка.

– Это сын моего покойного компаньона – Эдуард. На счет комнаты вы приняли верное решение, – прогудел Карл, погладив по часовой стрелке лысую голову. – Мы рады видеть вас за нашим столом. Марта, неси уже сырники, а то опять подгорят. Я не хочу мучиться изжогой весь день, слышишь, не желаю!

На кухню вошли заспанные дети хозяев – мальчик и девушка. Родительские черты – крепкий подбородок отца и высокие скулы матери прочно утвердились на их лицах. Эдуард пристально проследил за девушкой, и, лишь оглядев ее с ног до головы, вновь спрятался за газетой, чтобы поглядывать за ней из-за свободно провисающего края еженедельника.

– А, вот и дети проснулись, знакомьтесь, дети, это наш новый жилец – Миралем. Томак и Серафима, оболтус и оболтуска, – представил своих чад недовольный отец. – Чего разоспались, ить не в княжеском тереме живем?

Серафима – невысокая крепкая русоволосая девчушка с энергичным выражением лица, темными бровями, россыпью родинок у правого глаза, чуть вздернутым носиком и маленьким красным кукольным ротиком, оставила реплику отца без внимания и в упор посмотрела на Миралема.

Сообразив про себя какое-то скучное мнение, она потеряла к нему интерес и, аккуратно разрезав бублик, размазала по нему сливочное масло, тишком и с придыханием придвинутое Эдуардом. Девушка не удостоила его даже взглядом.

Томак, самый младший из «детей» скосил глаз на Мирлема и тихо пробрался за спиной сестры и спрятался от отца на дальним концом стола. Его приподнятые домиком брови, терявшиеся в разлохмаченных светлых волосах, и надутые детские щечки свидетельствовали, что слова отца его сильно задели.

Наконец появилась Марта с кастрюлей, доверху набитой пухлыми желтыми сырниками в коричневую пятнышку. Она села напротив мужа, держа спину прямой, а губы сжатыми. Карл покрутил ручку самовара и по столу пошли гулять стаканы, пока каждый из них не обрел хозяина.

– Апчхи, – издал громкий чих Карл, – Проклятая аллергия, вчера увидел в саду рыжую кошку, теперь чихаю день и ночь, – энергично вытирая скатертью нос и начал светский допрос:

– Марта мне сказала, что вы директор фабрики Света, не поясните нам, как это понимать?

– Мы изготовляем фонари для городов и населённых пунктов, – охотно пояснил Миралем, разрывая на части творожное изделие.

– Не молоды ли вы, чтобы возглавлять подобное предприятие? – проворчал Карл, а Эдуард облизнулся, прикусив кончик языка.

– Я большой специалист в своей области, – ничуть не рисуясь и без лишней скромности заявил Миралем, отковыривая поджарку от сырника. – Моя фабрика отличается от других тем, что при ней учреждено учебное заведение, где мы обучаем будущих фонарщиков. Не удивляйтесь, – пояснил постоялец, – я знаю, что ныне не употребляется данное название профессии, но, по сути, электрики те же фонарщики, только фонарщики звучит более солидно, чувствуется преемственность поколений. Вот вы разве не почувствовали дыхания старины?

– Я чувствую, что у моей жены снова подгорело тесто, – капризно заявил Карл, придирчиво перерывая кастрюлю, чтобы отыскать сырник, не отмеченный черной кляксой.

– Я бы хотел учиться в вашем училище! – с волнением в голосе воскликнул Томак, подпрыгнув на стуле. В один момент он позабыл, что прячется от отца.

– Двери моего училища всегда открыты для желающих, – дружелюбно проговорил Миралем, широко разводя руки в приветственном жесте.

– Мы совсем не нуждаемся в этом, – холодно заявила Марта, бросая на сына крающие инициативу взгляды.

– Правда? А тот факт, что вы сдаете чердак говорит об обратном, – Миралем повернулся к хозяйке и фамильярно подмигнул ей. Марта оскорблено отвернулась от постояльца и повернулась к дочери, демонстрирующей скорее отсутствие, чем присутствие.

– Сколько можно таскать мяса и пить молока, не девушка, а тигрица, – одернула она Симу.

Эдуард придирчиво осмотрел девушку, желая самостоятельно убедиться, что его невеста, действительно, не превратилась в тигрицу.

– По правде говоря, вы удивительно вовремя, мой отец сказал, что если я до окончания лета не найду себе занятия, то я должен буду работать младшим приказчиком в его лавке. От меня отказались все мастера в этом городе, и, должен сказать, вы появились в нужное время, Миралем! – не унимался Томак, игнорируя знаки матери и тяжелое сопение отца.

Карл насупился.

– Еще бы, у тебя же не руки, а клешни, не голова, а чан с капустой. Миралем, должен вас предупредить, этот бездельник – ленивый и неуклюжий, он вам там затмение устроит, и вы прогоните его поганой метлой, лучше сэкономьте время, пусть учится делать в моей лавке то, что надо, а не что взбредет в голову! То есть нашей лавке, – голос Карла неожиданно сорвался, хозяин обернулся на Эдуарда, тотчас же вынырнувшего из-за газеты, и поправился: – То есть лавки Бале и Краге.

Миралем хмыкнул, переводя взгляд с одного владельца на другого, и просто ответил:

– Если бы я делал преждевременные выводы, то сейчас не занимал бы свой пост. Я буду в городе еще пару дней, у тебя, Томак, будет время принять решение.

Карл издал глубокомысленный звук «Гм» и поднял пухлые ручки к верху.

– Ну что же дело ваше. Только не жалуйтесь и не присылайте потом чеки, дескать, ваш сын попортил, извольте платить. Я вас честно предупреждал.

Карл зыркнул на сына и, наклонившись над столом так, что его пузо чуть не вылизало тарелку, угрожающе погрозил пальцем:

– А ты приходи сегодня в лавку во второй половине дне, нам привезут новую партию товара, и берегись, если не придешь снова, выпорю тебя ремнем с самой широкой пряжкой. Не заставляй меня запирать тебя в комнате.

Томак испугано округлил глаза и тихонечко произнес:

– Только на речку схожу, искупнусь.

– Один вихор здесь, другой там. Не опаздывай мне!

Томак что-то пробормотал в знак согласия и поспешно выскочил изо стола.

– Вы же знаете, что он не придет, зачем отпускаете? – проговорил Эдуард, старательно выскребая из масленки остатки масла.

Карл тяжело опустился на стул.

– Будешь отцом, Эдуард, тогда поймешь.

Эдуард покосился на Симу, встряхнувшую челку и затянувшую бантики, и решительно ответил:

– Ваши отцовские чувства плохо сказываются на наших финансах. Этот мальчишка – сущее бедствие, мы разоримся только на одних его причудах и выкрутасах, было бы дешевле платить за то, чтобы он вообще ничего не делал.

– Не учи меня вести дела, мальчик, когда мы с твоим отцом начинали, ты пускал пузыри да агукал, – грозно заявил Карл.

– Насколько известно мне, вы вложили только капитал, а мой отец построил бизнес, который вы успешно развалили после его смерти. Одному провидению известно, удастся ли мне залатать этот протекающий во все щели корабль. Вы демонстрируете такое отсутствие торгового чутья и элементарной смекалки, что поразительно, как вам удалось сохранить хотя бы дом моих родителей, после того как вам пришлось распрощаться с вашим собственным!

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.